День предвещал быть хорошим.
Хмурый Равель собирался на важную встречу, а именно расторгать все договоры с Эреном.
Почему он так поступает, ведь это для него совсем невыгодно? Неужели то, что произошло в поместье Йегеров, как-то задело честь и гордость аристократа?
Брюнет накинул свой пиджак, а после поправив жабо, выравнивая каждую складку, вышел из комнаты. Честно говоря у него было очень много и других дел помимо всего этого.
Проходя мимо комнаты Аккерман, он услышал громкий кашель и всхлипы, что доносились оттуда.
Парень сразу же вошёл в помещение, смотря на девушку, которая лёжа на полу хваталась за горло.
Она не могла дышать и ей казалось будто те руки снова держат её за самую глотку.
— Что с тобой? — выронил Равель, присаживаясь рядом, не зная что и делать.
— Сейчас пройдёт, — еле ответила азиатка переводя взгляд на графа, что обратил внимание на её шею.
На белоснежной и нежной коже было много синяков, а следы от пальцев заметны.
— Дай я посмотрю, — безобидным голосом произнес тот, хватая черноволосую за плечи, после чего она инстинктивно начала проявлять сопротивление:
— Не трогай меня.
Юная бестия тут же отползла назад, спиной упираясь в стену, готовясь дать бой в любой момент.
— Господи, — шумно выдохнул Леви, — до чего ты пугливая.
Он поднялся на ноги и направился к выходу, когда в это время Микаса отвернувшись, даже не сопровождала гостя взглядом своих серых глаз.
Сегодня в особняке была генеральная уборка, что проводилась, как и во все выходные дни. Служанки мыли окна и полы со средствами, а также разными антисептиками, протирали труднодоступные места в комнатах, что уж сказать, мытью подвергались даже стены.
Впрочем, в поместье всегда было идеально чисто. Казалось бы зачем лишний раз протирать то, что не запылилось, но из-за того, что Ривай помешан на чистоте, уборка была неотъемлемой частью в жизни каждого человека, который проживает на территории его владений.
Брюнет спускался вниз по широкой лестнице, добираясь до главного зала, а после, выхода на улицу.
Там его ожидала приготовленная карета запряженная знаменитыми лошадьми английской породы.
Чуть странноватый русоволосый лакей, чьи волосы слегка отдавали сединой на утреннем солнце, с чёрной повязкой на глазу, появился из тени и сию секунду открыл дверцу в транспорт.
— Я сам бы мог, — с этими словами недовольный аристократ уселся на сидении, получая на свои слова вежливый ответ:
— Но это моя работа, сэр.
Слуга положил руку на сердце и чуть поклонился, быстро цепляясь за заднюю часть кареты предназначенного для таких людей по статусу, как он.
— Трогай.
Джозеф Уол — так звали главного лакея Равеля, что был особо благодарен своему господину.
Купцы держали его в клетке подобно скоту, среди грязных инвалидов, посчитав, что если у него нет глаза, то такого неполноценного как он, никто не купит.
Мужчину просто оставили помирать с голоду и холоду, но однажды один день изменил всё.
В барак зашёл влиятельный человек, при деньгах и в хорошем костюме.
— Мне нужен преданный слуга, — тихо произнес парень почти шёпотом, зная, что человек никогда не предаст того, кто примет его со всеми недостатками и увечьями.
И он был прав.
Сейчас Джозеф буквально боготворил графа и молился за него Богу, при всем том, что у Леви отсутствовала вера в того, кого никто не видел.
Карета двигалась не спеша, проезжая небольшие луга, где на лучах светила, которые мягко улеглись на землю, блестели ещё утренние росинки.
Брюнет облокотился об мягкое сиденье, как-то устало зевая, замечая в дали особняк своего недруга.
Аристократу не хотелось посещать эту встречу лично, но как-никак ни посла, ни двойника у него не было.
Наконец-то добравшись до пункта назначения, он вышёл на улицу, смеряя гордым взором охранников, что стоя у входа открывали ворота.
Равель шагал совсем неохотно, когда следом за ним шёл слуга, держа в руках небольшой кейс.
Пройдя в кабинет Йегера младшего, Леви примостился на мягком кресле, замечая, что нужные документы уже лежат на столе.
Напротив восседал Эрен, что выглядел весьма плохо:
Правая рука была обмотана бинтом, но и оттуда можно было увидеть синие, отбитые фаланги пальцев, которые чуть не покрытые материей на самых концах, немного торчали. Глаз был закрыт белой повязкой так, чтобы не было заметно, что он опух и на нём красуется синевато-красный фингал, а тонкая до сих пор не зажившая губа, была разбита.
— Леви, тебе это надо? Ты понимаешь, что ты делаешь? — нервно проговорил шатен, упираясь рукой о мебель.
— Понимаю...понимаю, что расторгаю все связи с таким ублюдком, как ты.
Сейчас черноволосый терял чуть меньше половины своего бизнеса, как и сам Йегер, но раз он так решил, значит не отступит.
— Я не могу зависеть от кого-либо, в отличие от тебя. Это не принесет мне вреда, а наоборот научит самому без чьей-либо помощи стоять на ногах. Да и вообще я всегда работал один.
Равель читая тексты документов, ставил подписи, а после штампы, ровно в стопку укладывая листы и иногда поднимал глаза на бывшего лучшего друга, получая в ответ ненавистный взор.
— Да что случилось? Зачем так всё разрушать?
— В прошлый раз я избил тебя, а ты говоришь со мной, как ни в чем не бывало. Ты легко закрыл на это глаза. Что с твоей гордостью и честью? Ещё и поднял руку на девушку, когда не поднял руку на меня. Прости, но говорить с людьми, которые «лижут зад» другому, я не намерен.
— Ты разве сам не из таких? Ах, да, но в отличие от тебя, я над ней не глумился.
Брюнет что-то про себя хмыкнув, закончил свою часть работы, а после спокойно поднялся и начал направляться к двери, выходя за пределы помещения.
— Надеюсь, я тебя больше не увижу.
Шатен сжал кулаки, а после последовал за ним в коридор, в надежде спасти хоть что-то.
— Да брось, Леви! Это всё из-за той девицы? Какого чёрта, друг?
Граф не поворачивая головы, устало потер руки, проговаривая окончательный ответ:
— Боюсь, что ты мне никогда не был кем-то.
Было довольно-таки темно. Вдоль широких стен шли двери, очень много дверей, которые вели в разные комнаты.
Ривай продолжал идти, добираясь до лестницы вниз, когда в это время рука Эрена попыталась схватить парня сзади за ткань пиджака, но его руку перехватила другая и более сильная, что мигом заставила зеленоглазого оставить черноволосого в покое.
— Не смейте трогать моего Господина. — сверкая карим единственным оком, произнёс Уол, а затем тут же начал спускаться за своим хозяином.
Ошарашенный Йегер стиснул зубы, а после присел на пол.
— Какого чёрта тут творится?! Уже драные шавки бесцеремонно меня касаются!
Он был разбит изнутри, а горячие слёзы стали падать на паркет, ведь он и ожидать не мог такого поворота событий.
У Йегера никогда не было друзей, ведь он всегда искал во всём выгоду, часто предавал своих, часто врал и часто выходил сухим из воды.
А что скажет брат, когда приедет из-за границы? Просто навсего убьёт его.
***
Спустя две недели
В жизни каждой светской особы проходили торжественные праздники и мероприятия.
Сегодня во втором дворце королевы, намечался очередной бал в честь третьей годовщины со дня её коронации.
Совсем юная Королёва Хистория три года назад приняла престол, дав клятву на то, что будет защищать своё государство и делать всё невозможное для того, чтобы оно процветало.
Народ её поддерживал и любил, но о народе тут вообще не может быть и речи. Её любили лишь те, кто жил сладкой жизнью и купался, как сыр в масле.
Люди, которые были лишены свободы, даже не знали о её существовании, а если и знали, то ненавидели, ведь почему такая важная персона не могла отменить рабство?
Казалось Рейсс закрывала на это глаза, потому что она не могла принимать решения сама. Она была лишь жалкой пешкой и представителем своего острова, а остальное решал парламент, конечно же с её вынужденного согласия.
На улице было прохладно, а ветер качал ветви деревьев, иногда снимая с них листья.
Тучи начинали медленно расходиться в разные стороны, открывая взор глазам на нежно-голубые небеса.
Микаса начала просыпаться и устало зевать, вбирая воздух в лёгкие полной грудью.
Люди были заняты работой с пяти утра, когда она покидала постель ближе к одиннадцати.
Приняв все необходимые процедуры, девушка спустилась в главный зал, замечая что широкий стол накрыт и готов для завтрака.
Совсем неподалёку послышался знакомый голос и ещё чей-то более тихий и испуганный.
Обернувшись назад, Аккерман заметила Ривая, что глядя на свои карманные часы громко разговаривал с курьером, который буквально тыкал ему в лицо какой-то конверт.
— Но я не могу прийти на торжество, надеюсь Королёва меня простит.
— Н-но она просила быть там всем. Отказ не принимается.
Аристократ недовольно фыркнув, выхватил послание, а после развернув его, пробубнил:
— Ручку мне.
Молодой парнишка быстро вытащил её из кармана, и получив нужную подпись тут же радостно удалился.
Леви поднял глаза и увидел заинтересованный взгляд сероглазой, которая сразу же отвернулась и продолжила путь ко столу, когда была замечена.
Спустя немного времени, он присел напротив, начиная диалог:
— Сегодня бал во дворце и ты должна пойти со мной.
Брюнетка чуть ли не подавилась от услышанного, а после возразила:
— А тебе не хватает своих светских львиц?
— Чёрт, будто мне это надо. Ты нужна мне для того, чтобы они не вешались ко мне на шею. Если уж и будут писать в заголовках газет о том, что я появился на бал с кем-то, то пусть это будешь ты. Тебя никто не видел и не знает, и как я считаю, это самый лучший вариант.
Черноволосая закрыла глаза, а после отрицательно покачала головой.
— Я не пойду.
— А тебя никто и не спрашивал. Заметь, ты будешь на королевском балу.
— Со всем вашим сбродом? Нет уж.
— Ну, тогда я приму все необходимые меры. Кстати, тот парнишка, чье лицо напоминает лошадиную морду, мне сразу не понравился — мужчина безобидно поднялся со стула, а после подойдя к брюнетке, похлопал её по плечу и начал уходить.
Микаса вспомнила про своих друзей, они давно не виделись с друг другом и то, что сказал Равель, действительно задело девушку.
Она недолго думая, вскрикнула в ответ удаляющемуся мужчине:
— Я пойду, только не трогай их!
Казалось бы на лице графа появилась улыбка и он всем довольный продолжил движение.
— Хорошая девочка.
***
Яркие огни мерцали в небольшом городке, а небольшая карета двигалась вдоль улиц и переулков.
Сероглазая никогда не видела невысоких многоэтажных домов, магазинов и лавочек.
Она завороженно выглядывала из окошка, замечая за окном солдат, что отдавая ей честь, охраняли порядок.
На тёмном небе начали загораться первые звезды, что поочерёдно выстраивались в созвездия.
Брюнет совсем безрадостно смотрел на это всё, замечая привычную для него картину. Ему это всё уже надоело.
Он изредка поглядывал на свою спутницу, что была в красивом кремовом платье, где на нижних слоях присутствовал коричнево-дубовый оттенок. Тонкие руки были облачены в шёлковые перчатки, а на бледной шее красовалось дорогое колье, т.к глубокие и тёмные пятна от удушья уже сошли.
Когда карета остановилась у величественного здания, двое вышли.
— Главное вести себя непринужденно, — тихо прошептал Ривая, взяв Аккерман под руку, что вызвало у неё большое недовольство, — Всего пару часов, потерпи..
