Одиночество.

      Был поздний осенний вечер. Улицы были оживлены, все люди торопились вернуться с работы домой. В окошках домов зажигались яркие огоньки света, было довольно шумно. Капли слабого дождя тарабанили по асфальту, крышам и прозрачным стёклам. Пахло свежестью и сыростью, Польнарефф стоял и размышлял о своем, на балконе собственной квартиры, смотря в пустоту ледяным взглядом, в котором уже давно потух огонек радости и надежды. Он стоял, молча, сжав между зубами довольно пахучую сигарету, не решаясь её зажечь. Сам Жан даже не и знал, чего тянет и чего ожидает, ведь опыт из прошлого показал, что чудес не бывает, только суровая реальность. Сам даже Пьер не осознал, как по щеке течёт маленькая горячая слезинка, которую парень не торопился смахивать, вновь медля. Наконец руки дрогнули, послышался щелчок зажигалки, где тут же возникло яркое, но маленькое пламя, которое переливалось разными цветами. Француз поднес зажигалку к сигарете, тем самым, наконец, поджегши её. С губ сорвался томный вздох, а с ним и серый едкий дым. Наконец Польнарефф вернулся в этот мир и вышел из своих фантазий. Жан принялся анализировать, то самое приключение, о котором позже пожалел, ведь решился вновь довольно важных ему людей. Когда Пьер согласился на соучастие в путешествие, он даже и подозревать не мог о том, что, кто-то из путников мог погибнуть, как же тогда ошибался парень и как он был наивен в собственных убеждениях. Никогда жизнь не жалела француза. Пока бывший путешественник так стоял и мок под слабым дождем, он вспоминал те самые светлые и беззаботные деньки, когда в компании новых приятелей он шутил и смеялся. Польнарефф прикусил губу до крови и сам того не заметил. В пересохшем рту почувствовался металлический привкус крови. Струйка кровавой жижи начала стекать по подбородку, капая мелкими каплями на пол. С уст стали срываться вопросы: “Почему?” “Зачем?” Жан не мог даже понять самого себя, тело словно сковало. Пьер, наверное, весь вечер простоял подобным образом, разглядывая знакомые улицы, тёмное небо, на котором виднелись еле заметные серые тучки, свет в окошках домов начал моментально гаснуть. Стало гораздо тише… Лишь гул машин иногда прерывал эту тишину. Усталые глаза сами собой закрылись, отправляя француза в царство Марфея, возможно, наконец, это не будет кошмаром, от которого придется с криком просыпаться, может это будет всё же дивный сон, от которого парень проснется с некой улыбкой. Одиночество чертовски вымотало Польнареффа, но ничего он с этим не поделает. Кровь застыла и перестала мелкими капельками стекать с подбородка, а сигарета выпала изо рта и глухо свалилась на сырой асфальт. Так и проходят обычно одинокие вечера Польнареффа. Пока, естественно, Джостары снова не позовут в бой, что в скором возможно и произойдет....