***
Лионель зашел в кабинет ректора первым. Он стоял в нетерпении желая высказать все, что он думает. Кабинет не изменился с последннего визита принца, разве что зеленоволосой воровки не было на ее привычном месте. Ректор сел за стол, сложив руки и закрыв глаза. По его напряженному лицу было видно, что он очень тщательно выбирает слова. Лионель решил не дожидаться ответа и начал первым: — Ректор Осман... — Принц Лионель, — наконец-то раскрыл глаза старик, — вы являетесь... крайне исключительной личностью... Покалечить юного Маллика с такой невероятной жестокостью... Гммм... — Вы вообще следите за тем, что происходит в академии? Этот ублюдок распространял грязные слухи о моей матери и сестре! — вскипел Лионель. — Оскорбление королевской семьи карается смертью, и этому уроду еще повезло! — Раз уж мы разговариваем, то я слежу за тем, что происходит, ваше величество, — снова закрыл глаза ректор, что-то бормоча, — и потому я выпускаю указ о запрете дуэлей между дворянами на территории академии. Вас это, правда, не затронет, ведь я думаю не есть нужным говорить, что вы исключены? — Я абсолютно не оспариваю это решение, — гордо сказал принц, смотря на ректора свысока. Повисла нехорошая пауза. Тишину нарушало лишь тиканье часов. Ректор, продолжая что-то бормотать, нарушил ее: — Ваше величество, зачем вы вторглись в королевские архивы?Что вам это дало? Вспомнив про архивы, Лионель спросил: — Где Катлея? — принц сжал зубы, ожидая любого ответа. — Гммм... — еще тяжелее вздохнул Осман, — мисс Вальер находится в очень тяжелом состоянии. — Что с ней? — Лионель наклонился над столом ректора и сильно сжал руки. — Мисс Вальер подверглась Sanvgvinari Ingvatum, редкое заболевание из Назидарских краёв. Скверное известие, конечно, не представляю, как у нас могло это произойти... — Это ваш секретарь! — прокричал Лионель. — Эта шлюха Лонгвиль отравила ее или еще что! Ректор шокированно посмотрел на принца, но затем снова закрыл глаза и продолжил бормотать: — Ваше величество, я не понимаю, какие основания позволяют вам так говорить, но мисс Лонгвилль находится на службе у короны и... — Она прокралась следом за мной, в архивы и выкрала объект А! Осман проигнорировал сказанное и начал говорить ровно и без запинок: — Ваше величество, вынужден сообщить, что ваша мать уже в курсе о случившехся событиях и она очень желает вас видеть во дворце. — Я никуда не собираюсь, пока не увижу Катлею, — твердо заявил принц. — В таком случае, мне очень жаль, — с наигранной грустью сказал Осман, вскочил со стула и направил руки в сторону Лионеля. Принц срегагировал моментально и пнул стол ногой, параллельно отскакивая от ректора и, как можно скорее, выбегая из кабинета. Его не интересовало, разрушил ли ректор свой стол или же разбил себе лицо. Его волновала судьба одного человека и собственная сохранность. У него было мало времени и потому принц бежал со всех ног по, казалось, бесконечным ступенькам лестницы в кабинет ректора. Спустившись в холл, он увидел тот же фонтан, с отличием лишь тем, что у него стояло довольно большое количество взволнованных учеников. "Видимо, из-за землетрясения... ", — мельком подумал Лионель, поднимаясь по лестнице в жилые помещения. Стоящие в коридорах студенты с удивлением смотрели на бегущего принца, но тому было все равно. Наконец он добежал до комнаты сестер Вальер. С волнением, Лионел открыл дверь. Похожую картину он уже видел в своей жизни. Лежащий в кровати человек, мрачная атмосфера в комнате – все это напомнило принцу об отце. Элеонора как обычно находилась у своего стола, смешивая какие-то смеси и реагенты, как будто не замечая вошедшего в комнату Лионеля. Принц решил не отвлекать ее от работы и подошел к лежащей на кровати Катлее. Она выглядела неважно – ее нежная кожа внезапно стала бледной, цвет волос стал немного блеклее, а рядом с кроватью стоял небольшой таз, наполненый кровью. Присмотревшись туда, Лионель увидел небольшие голубые частицы. Элеонора заметила непонимающий взгляд принца и, подходя к кровати с баночками в руках, пояснила: — Эксцес маны, – холодно сказала она. – Один из побочных эффектов ее болезни. С каждой каплей крови уходит ее магическая сила. Тот, кто это сделал, видимо, хотел ударить по самому больному месту дворянина – по чести. Губы Элеоноры задрожали, но она все равно продолжила открывать баночки и растирать в ступке какие-то травы. — Тот, кто сделал это, не имеет чести, — прервал тишину Лионель, — и это моя вина. В первую очередь. Элеонора лишь немного кивнула и поднесла растертые травы к носу сестры. Катлея закашлялась и сплюнула всю кровь в таз. Затем она облокотилась на подушку и радостно посмотрела на Лионеля: — Ах, мой принц... Ты пришел попрощаться? — как будто смотря в будущее, спросила она хриплым голосом. — Да. А так же извиниться. За причиненную тебе боль, — Лионель взял руку Катлеи и начал ее нежно поглаживать. — Ха-ха! — не без труда засмеялась она. — Глупенький! Ты же меня не заставлял! Я сама согласилась на все это. Лионель не знал, что на это ответить, и потому он просто смотрел в эти уставшие глаза. Катлея решила прервать тишину: — Ты нашел то, что искал? — Да, нашел. Твоя жертва не была напрасной. Катлея смотрела в разноцветные глаза Лионеля с улыбкой. Лионелю стало только хуже от этого, потому он встал с кровати и повернулся к ней спиной. Стоя у двери, он думал. Думал о том, насколько наглой будет его просьба. Принц уже было раскрыл рот, но Катлея его опередила: — Мари в твоем распоряжении, — сказала с улыбкой она, — удачи, ваше величество. Лионель повернул голову наполовину и тихо сказал: — Благодарю. И прощайте. На этих словах, принц вышел из комнаты сестер Вальер с пониманием того, что он больше их никогда не увидит.***
Лионель вышел во двор академии и удивился, что не встретил никакого сопротивления. Добежав до конюшен, он открыл дверь в первое стойло и вошел внутрь. На высохшем сене лежала, свернувшись кругом, белая драконица. Она не спала, как могло показаться на первый взгляд. Мари выглядела настолько же подавленно, насколько и ее хозяйка. — Похоже, связь фамильяра действительно прочна, — прошептал Лионель. Он сел на колени рядом с драконицей и протянул руку. Та же в ответ протянула свою шею, тихо рыкнула и положила голову на землю. Лионель начал медленно гладить ее. Мари довольно рычала и тяжело дышала. — Ну ладно, не будем медлить, — сказал Лионел, вставая с колен, — пора выдвигаться. На этих словах, он вывел Мари из стойла и надел седло. Драконица, в свою же очередь, подставила крыло, и Лионель залез ей на спину. Он осмотрел двор академии в последний раз и взгляд его был наполнен тоской. Лионель думал о беззаботных днях во дворце, академии, о приятном времени с сестрами Вальер. К его сожалению, все это должно остаться в прошлом. На этих словах Лионель похлопал Мари по шее, и та взлетела ввысь. В неизведанное, мрачное и опасное будущее.***
Лионель вновь рассмотрел сквозь облака очертания замка. В этот раз ему пришлось убавить высоту из-за дождливой погоды. Вдруг принцу немного скрутило живот от волнения. Что он скажет матери? А даже если и скажет, то что дальше? Что он один сделает против целого двора? Из-за этих мыслей Лионель чуть не пропустил момент для посадки. Принц вновь посадил ее у восточной стены, спустился и надел капюшон. Лионель перелез через стену и осмотрелся. В голове у него была одна лишь мысль, которая отвлекала его от предстоящей встречи, – судьба кузнеца Вильгельма. Принц шагал по придворцовому городу с большой опаской, оглядываясь по сторонам на каждом шагу. Ему казалось, что за ним кто-то следит, хотя возможно, это была обычная предосторожность. Вдруг идя по Широкому кварталу, он увидел отряд страж ников. Сам же квартал не был особо благоприятным для принца – он оправдывал свое название. Богачи и государственные служащие любили разгуляться на широкую ногу и потому, когда перед ними стоял выбор жилья, их взор всегда падал именно на этот район города. Обширные расстояния между домами и не менее мелкие дома заставляли глаза выезжать из глазниц, а если человеку удавалось рассмотреть плод человеческой вычурности, то тот бы, как минимум, удивился. Мраморные колонны у основания каждого из домов, витражные окна изоброжающие различнейшие рисунки – неотьемлемые компоненты этого места. Апогеем этого рассадника служила статуя королевы Марии-Генриетты, красовавшияся в центре небольшой площади, умощенной дорогой брусчаткой. Королева стояла в позе дальновидца как бы намекая о "светлом будущем" Тристейна и Альбиона. Лионель быстро нырнул в ближайший прогулок, пытаясь скрытся в тени. Стражники, проходя мимо, обсуждали различные слухи: — Слушай, а правда говорят? Будто бы Кроули и Ганиса искромсал какой-то подросток? — Не какой-то подросток, — мрачно ответил второй стражник, — а сам принц Лионель! — Разве он не находится в академии магии? — подоспел к дискуссии третий. — Не, выперли его оттуда, — прохрипел четвертый, — сын моего друга там учится. Говорят, наломал наш принц знатных дров. — Гмм... — промычал первый и остановился перед статуей королевы. — Надеюсь, наша королева тоже набедокурит. — Ты с чего это взял? — злостно спросил второй. — Да с того, что генерал Фош реорганизует армию, — вновь прохрипел четвертый. — Происходит разоружение флота, сынок. Не знаю, во имя чего и... Вдруг Лионеля что-то схватило за ногу. Он посмотрел вниз и это была рука, которая тянулась из под небольшой решетки у основания дома. Лионель наклонился и в полумраке пытался разглядеть, кто его схватил. Это был кузнец Вильгельм, правда, если бы не борода и отсутствуящая рука, принц не узнал бы старого знакомого. Вильгельм был покалечен до неузнаваемости: синяки едва не закрывали кузнецу глаза, протез, заменяющий руку, куда-то исчез, а грудь старика была истерзана шипованной плетью и эта часть тела скорее напоминала раскрытую и кровточащую рану. — Лионель... — тяжело дыша прошептал он. — Это... ты? — Да, Вильгельм, да! — радостно произнес он, — что это за место? Не похоже на тюрьму. — Это резиденция нашего уважаемого капитана, будь он проклят... — сплюнул Вильгельм. — Проклятый садист, — сквозь зубы процедил принц, — ничего, сейчас я тебя вызволю. —Нет! Не смей погрязать в эту яму еще глубже! Лионель, поверь, игра не стоит свеч, я уже слаб и стар, от меня толку никакого, а тебе только припишут очередное преступление. Поверить не могу, что ты убил стражников... — Это была вынужденная мера. Поверь, все это было не зря, теперь я знаю, что должно произойти. — Тогда ладно. Слушай сюда, за городом, чуть восточнее от ворот, есть небольшая деревня. Местный староста мой товарищ в долгу, спроси его: "Не умолк ли народ?" Он поймет, а так же даст тебе один свиток. Воспользуйся им и, прошу, постарайся держаться подальше от неприятностей. Прощай, принц. — Спасибо за все, Вильгельм. Я не забуду тебя. Старик кивнул и вернулся в полумрак. Лионель, пресполненный кипящей яркостью, надел капюшон и направился к дворцу. Пришло время получить ответы.***
Лионель поднимался по мраморным ступеням дворца. На удивление принца, стража абсолютно игнорировала его появление, как будто все на своих местах. Открыв двери, принц обнаружил, что вся дворцовая прислуга выстроилась в две очереди, радостно приветствуя его. Лионель не придал этому значению и отправился прямиком в тронный зал. Он остановился у двери и вздохнул. Затем он с грохотом открыл двери в зал и закричал: — Матушка! Вы должны мне кое что объяснить! —Ах, сын мой! — с наигранным умилением произнесла королева. — Рада видеть тебя дома! Надеюсь, путь был благоприятным? Королева сидела на троне, который распологался чуть выше самого Лионеля, рядом с троном сидела маленькая принцесса Анариетта и играла с игрушками, а левее от нее стояли кардинал Мазарини и генерал Фош. Вдруг двери с таким же грохотом закрылись, как и открылись, и будто из под земли по бокам дверей появились два стражника. Стук дверей несколько мгновений отражался в огромном тронном зале перед тем, как утихнуть и подарить всем присутствующим нехорошую паузу. Лионель начал идти от дверей прямо по направлении к трону, паралельно задавая вопросы: — Что означает этот твой объект А, мама? Ты просто решила продать Анариетту ради мнимого союза? — Не тебе решать какие союзы мнимы, а какие нет, сопля, — презрительно произнес генерал, — ты даже не представляешь, какую военную мощь мы получим от этого. — Какой ценой, генерал? — поставил непростой вопрос принц, все ближе подходя к трону. — Во имя высшей цели, цена не имеет значения, — утвердил свою точку зрения генерал, ложа руку на свою саблю. Лионель остановился посреди зала и задал главный вопрос: — Мама, кто отец Анариетты? Королева хмыкнула и ее лицо расползлось в самодовольной улыбке. — Ты действительно думал, что твой узколобый отец одобрит этот союз? Что он просто оторвется от своих эгоистических целей и подумает о ближайшем будущем? Не смеши меня, сын, я уже вижу как ты смотришь. —Кто отец? — сквозь зубы произнес каждое слово Лионель. — У ее сиятельства лишь один отец, — брыжча слюной, начал кричать кардинал, — основатель Бримир! — Заткни свою пасть ,безумный фанатик! Все в этой жизни не оправдать какой-то выдумкой! — уже перешел на крик Лионель. Кардинал хотел уже тоже начать жаркую дискуссию на тему бога, но королева подняла свою руку останавливая его: — Нет нужды, кардинал. Этого мальчишку уже не перевоспитать. Ты хочешь знать, кто отец? Никто. Анариетта была создана благодаря магии. Лионель не был так шокирован, как кардинал и генерал. Он ожидал подобного ответа. — Так что же дальше? — вопросительно подняла бровь королева, — примкнешь к союзу или сдохнешь тут? Примкнешь или сдохнешь? Примкнешь или сдохнешь? Лионель ни на шутку перепугался, хотя где-то внутри он понимал, что мать не отважится на убийство собственного сына. Вдруг в его голове промелькнула безумная мысль. Лионель снял Дерфа с плеча и сделал вид, что он сдаётся. Королева Мария заулыбалась еще шире, но эта улыбка резко переминилась на недовольную гримасу. Лионель подбросил меч высоко в воздух, а сам принялся бежать к маленькой принцессе. Со скоростью ветра, он схватил малышку из под трона и с такой же скоростью подпрыгнул к мечу. Принц почти добежал до двери, но мать наконец встала с трона и наколдовала ледяную стену прямо перед Лионелем. — Отличный план, сын, просто великолепный, если я правильно поняла, — начала быстро лепетать королева, — надежный как галлийские часы, черт побери! Лионель положил Анариетту рядом с дверью и обнажил меч. Он не знал, как и зачем он будет драться с матерью, но иного выхода просто не было. Принц вновь бежал с конца зала до трона. Мария-Генриетта начала создавать ледяные осколки и метала их в Лионеля. Тот же в свою очередь успешно отражал и уничтожал их прямо в воздухе. Когда до трона осталось несколько шагов, Лионель подпрыгнул в воздух вновь для осуществления своего любимого удара с плеча. Генерал Фош и кардинал смотрели на все это шокированным взглядом, не в состоянии пошевелится. Королева, в свою очередь, не пыталась сопротивляться и просто смотрела на то, как ее сын летит на нее с мечем в воздухе. Внутри Лионеля как будто что-то сломалось. Принц резко перенаправил клинок в другую сторону и он воткнулся прямо в ступень, на которой стояла королева. — Ты слаб и жалок, Лионель, — с презрением, смотря сверху на сына, произнесла она. — Не пытайся рычать, если нет клыков. После этих слов королева взмахнула палочкой, и из под земли появился ледяной шип с тупым концом. Лионеля отбросило на одну из колонн зала и тот упал наземь. — Взять его, — коротко приказала Мария-Генриетта. Стражники, стоящие по обе стороны от дверей, подбежали к Лионелю и схватили его под руки. Королева взяла Лионеля за подбородок и посмотрела ему в лицо. Черные волосы были взьерошены, с под лба вытекала кровь, а черный глаз Лионеля стал темнее обычного. — Ты слишком слаб, в тебе мало решимости, — заглядывая в душу сыну, сказала мать, — знаешь что, сын? Я передумала, я не убью тебя. Ты изгнан. Навсегда. Многовато чести тебе будет принять смерть от моей руки. Лионель злостно смотрел на мать и он чувствовал, как кровь закипала в его жилах, но он быстро придушил эти эмоции. Он понимал, что мать дает ему время и шанс. Шанс, которым он не может пренебречь. —Кардинал, объявит, пожалуйста, что мой дорогой сын – изгой, — королева приказала, демонстративно вытирая руки. — Сию минуту, ваше величество! — кланяясь, сказал кардинал. Лионеля вывели из дворца и повели прямиком на главную площадь.***
Лионеля все еще держали под плечи два стражника. Тот же, в свою очередь, стоял с неподвижным лицом, выражающим усталость, злость и презрение разом. Он стоял у пьедестала, на котором стоял кардинал Мазарини, который вел речь о грехах Лионеля. Толпа зевак с раскрытыми ртами слушала обвинения, не принимая того факта, что член королевской семьи мог совершить такое. — Итак! — прокричал кардинал. — Подытоживая все злодеяния этого человека, мне нужно сделать выговор! Боги показали мне во сне душу его! Душа эта черная, злая! Убийцам, ворам и еретикам есть лишь одна кара! Но поскольку он был выбран богами для рождения в королевской семье, я не могу сделать такой выговор. Потому! Властью даной мне богами, иже сим я изгоняю Лионеля ан Леменс де Тристейна с этой земли и дворянского рода навсегда! Толпа взорвалась одобрительными возгласами и свистом. Она же выстроилась в живой коридор для того, чтобы стражники могли вытворить Лионеля прочь за пределы города. Лионелю же было все равно. Он был человеком, который потерял честь, надежду. Он был обманут и предан. Его обокрали и лишили того, что было его по праву. Но у него не отняли лишь одного... Неистовой жажды отмщения.