♥
У Чонгука красным по белому мигает оповещение о приближающемся гоне у Тэхёна, и это достаточно любопытно, чтобы не отправить скрин своему парню — как звучит-то, с ума сойти! Чонгук в искреннем восхищении. Ответ не заставляет себя ждать, и Чонгук усмехается. Тэхён скидывает обратно направленное — течка. Примерно в те же дни. Чонгук мысленно благодарит Сокджина, а в реальности лишь просит Тэхёна молиться за сохранность его задницы — Чонгук неподдельно прочувствовал наслаждение видеть наслаждение другого. И приносить его. Тэхёну ни слова, но Чонгук уверен, такой расклад устроит не только его. Спасибо Юнги и его подробнейшим лекциям о всех видах секса между альфами и омегами и что такое — быть «универсалами». Охуенно. Это если кратко. И даёт поле для размышлений и полёта фантазии — от гримерок и спальни с прикованным к кровати Тэхёном и до туалетов самолета и сексе на спине коня, что своим ходом задаёт нужную амплитуду. Тэхён слишком охуенно смотрится в седле. И осёдланным Чонгуком тоже. Но это так — к слову. Поэтому да, они с Тэхёном полностью довольны тем, как текут их отношения. Как-то даже зашёл разговор про тройничок — что плавно перешёл в обсуждение приглашения юнминов к эксперименту, но — всё это лишь на стадии размышлений. Хотя, что-то Чонгуку подсказывает, в один момент они и такое смогут предложить. Их друзья уже порядком пожалели, что когда-то, в общем, сводили их. И свели бы. В любом случае (а Чонгук ещё и думает, что мире). Говорить про именно отношения хочется в последнюю очередь — Чонгук каждый раз смущается даже просто думая об этом и анализируя. Лишь вспоминая Тэхёна. Одни только их объятия и тихие разговоры ночью. Черт, ну вот опять — краска залила лицо. Всё этот Ким Тэхён. Его вина, что он превратился в какую-то влюблённую школьницу. И ничего, что Тэхён сам такой. Это вообще роли не играет, разумеется. Кому: Тэ 💜 Сегодня смотрим Клинок? Он отправляет это так стремительно, в желании написать Тэхёну хоть что-то, оттого порядком удивляется, когда ответ приходит в ту же минуту: От: Тэ 💜 конечно, детка. Он его иногда ненавидит. Любя, разумеется. Чонгук усмехается и отправляет сердечко. Они вместе уже два года. За эти два года было многое: от нытья Тэхёна про метку и до разговоров чуть ли не о свадьбе. Как-никак съехались они (окончательно) сразу же, как Тэхён только ответил матери Чонгука «Здрасьте, он спит». И всё. Но это, если уж честно, было логичным стечением — Чонгук даже разницы не заметил. Совсем уж прижился на тот момент в квартире Тэхёна, а от мыслей о переезде обратно (с мольбами мысленными брату задержаться в его квартире подольше) действительно бросало в дрожь. Так что спасибо Тэхёну. Он просто в тот же вечер, как произошёл знаменательный диалог, поставил перед фактом — ты-де живешь теперь со мной, за вещами съездим завтра. И что тут скажешь? Чонгук просто его поцеловал, затянув в кровать обратно. Тогда это было, конечно, не очень комфортно, ведь всё тело ныло, но кого бы это волновало. Точно не улыбающихся в поцелуй Тэхёна и Чонгука. Сейчас всё должно было сгладиться — затесаться, наскучить, утихнуть, но. У них теперь живет ещё один кот — с чуть надорванным ухом, так как Чонгук едва вытащил его из-под машины, ринувшись под недостаточную реакцию Тэхёна и отчаянный синдром супергероя Чонгука. Котёнка Чонгук спас, Тэхёна до слез публично довёл, котёнка в дом забрал, Тэхёна до мурашек и ночи без сна исцеловал. Вина была искуплена. Именно так поэтично. А на их второе Рождество вместе (в Корее его вообще-то не особенно празднуют за исключением поздравлений в круглосуточных и шоу с айдолами по ТВ, но они с Тэхёном исправно украшают купленную в интернете искусственную ёлку целой мешаниной игрушек, а уж про украшение дома и говорить страшно — они превращаются в настоящих помешанных) Тэхён принёс шпица и громко обьявил, что это их сын. Чонгук ради приличия закатил глаза, конечно, но сердце в который раз зашлось нестройным боем — этот Тэхён, конечно, такой, что... Чонгук слишком влюблён в него и не может остановиться влюбляться сильнее. Два года вместе под одной крышей. Практически женатики. Самое к тому же любопытное, что встречаться — именно с «мой парень, да, Гук-и, ты как, за? го встречаться?» — они начали после того, как окончательно съехались. А если ещё точнее — на свадьбе юнминов. Те решили закатить вечеринку за счёт гостей (Чонгук до сих пор думает, от того ли это, что у них в друзьях стал ходить некий Ким Тэхён и некий Ким Намджун, у которых денег, в общем-то, достаточно на приличный подарок друзьям, благодаря которым, в итоге, они встретили своих людей). Проще — «Никаких подарков, пацаны, мы просто хотим свадьбу в отеле Plaza, как в фильме про воюющих друг с другом подружек за звание лучшей невесты!» — конец цитаты. Никакой им Plaza они, конечно, не обеспечили, но загорелись все знатно. Особенно Намджун. Это вообще было поразительно, но он будто нашёл себе призвание в жизни — выносить все потенциальные площадки для будущей свадьбы друзей и собирать несвязанных друг с другом людей в одну рабочую силу. Хосок в это время открыто соблазнял других женихов и невест без разбора на пол (чем едва не довёл до отмены их свадеб вообще) каждый раз, как Намджун принимался орать в трубку, что «ВОТ ОНО, ХОБИ, МЫ НАШЛИ!». И Хосок принимался за работу, пока в какой-то момент Сокджин не зарядил своему парню подъебальник и не приказал завязывать подстрекать Хосока без тормозов в башке. Но тот последний вариант и освободившиеся даты благодаря Хосоку всё равно остались за ними. За декорирование отвечал Тэхён — чтобы побольше огней, поменьше пестроты (не дайте боги хоть что-то станет гостей отвлекать от женихов!), цветы, лепестки, повсюду, чтоб ее, сакура (Чонгук до сих пор спрашивает, нахрена Тэхён заказал искусственные лепестки сакуры, на что тот отвечает неисправное «Ну они ж миленькие!»). Миленькие и миленькие. Чонгук не возникает, так как молодожены (уже) не возникают тоже. Они могли бы нанять профессионалов — сбережения позволяют, серьезно, — но это так оказалось интересно — своеволие. Брать всё в свои руки и попробовать себя в иной роли, иной профессии. Загорелись все. Прямо как фаеры по углам площадки, где проходила церемония, но это ладно — дым был фиолетово-розовым, перетекая ручьями по периметру парка, и это было очень красиво. Хотя они и волновались, что цветной дым может ветром сдуть прямо на них, что будет не очень, но удача — их второе имя. Иногда. Единственные, кого они наняли, в итоге, оказались повара, официанты и фотограф. Чтобы по канону и для красоты. Последующей. Свадьба вышла с размахом эффектности и скромностью приглашённых — лишь семьи, близкие друзья, а также... родители Тэхёна и Сокджина. Те, как выяснилось, старые друзья семьи Чимина, так что не пригласить их было невозможно. Знакомство произошло достаточно любопытно. Но типично. Пока он кланялся почти в девяносто градусов и мямлил слова приветствия, мужчина — отец Тэхёна — растрепал его волосы рукой, проговаривая, что теперь они семья, а в их семье таких поклонов не надо — они современные родители! Чонгук был красным как рак, всё продолжая бубнить под нос, как рад с ними познакомиться, а сам в это время думал, останавливается ли сердце в двадцать с пипиркой. Не останавливается. Это спойлер. В это же время под смех отца Тэхёна к Чонгуку подлетела женщина ростом под сто шестьдесят и громко завизжала. Картина как вчера: — Наконец-то мы познакомились! — мать Тэхёна кричит это так громко, что на них начинают коситься, и сгребает не успевшего сориентироваться Чонгука в крепкие объятия. Такая хрупкая женщина, а такая стальная хватка — нонсенс. — Теперь понятно, почему Тэхён перестал звонить! С таким-то милашкой под боком, — воркует она и отстраняется, чтобы потискать ошалевшего Чонгука за щеки. — Твоя мама, конечно, говорила, что ты милашка, но я не думала, что настолько! Его ма... Подождите, что?! — Мам, ты его сейчас сжаришь от смущения, отпусти. Мне он ещё нужен, — голос Тэхёна врывается как никогда вовремя, и Чонгук чувствует, как его мягко тянут на себя, приобнимая полами зимнего пальто (всего ноябрь, но холод собачий из-за разгулявшегося ветра). Слова и вопросы мгновенно улетучиваются из головы; на смену им приходит нерациональное желание стянуть с Тэхёна пальто вообще. Ну, или хотя бы обнять его по-нормальному, запустив руки под плотную ткань. Он тут же поворачивается в чужих объятиях и рефлекторно прижимается ближе — от Тэхёна вновь пахнет чистым бельём, лимонным гелем для душа, легким шлейфом яблочных сигарет и чем-то коричным — от булочек, которые он выкрал для Чонгука с кухни десятью минутами ранее. Настолько привычный и дорогой запах, что Чонгук не может себя сдерживать. Не вините его. Тэхён усмехается на ухо и ведёт носом по раковине. Где-то сзади его родители — вдвоём — издают подобие визга умиления. Чонгук думал, так лишь Хосок и Чимин могут. — Какие они чудесные, божечки, — восклицает мама Тэхёна под согласное урчание (все из тэхёнова рода коты, что ли?) его отца. Тэхён смущённо откашливается, а Чонгук лишь сильнее зарывается носом в его ключицы. Шепотом Чонгук спрашивает «С каких пор наши мамы знакомы?», и Тэхён нервно хихикает. — Возможно, — шепчет на ухо, — твоя мама во время первого нашего с ней разговора попросила меня номер моей. И возможно, — Тэхён усмехается, — они теперь закадычные подружки. Прости, что не рассказывал. Меня попросили держать это в тайне, чтобы знакомство прошло примерно в настолько смущающих обстоятельствах, как это. Не злишься? Чонгук понимает в какой-то момент, что на расстоянии ближайших нескольких метров они остались одни. — Не злюсь. Просто удивляюсь. — Тому, что мы так долго всё скрывали? Чонгук кивает, улыбаясь ему в шею. — А ещё тому, что они подружились. Это, наверное, избавляет нас от проблем в виде знакомства родителей, да? Тэхён смеётся и кивает, задевая уложенными волосами висок Чонгука. Он обнимает крепче, и Чонгук, если честно, чувствует, что может простоять так без малого вечность. Он ощущает себя на своём месте. Сильнее обычного. Но их отвлекает вопль Хосока, призывающий всех поторопиться к месту самого празднования (читать как венчания). Всё, если кратко, проходит... типично. Юнги забывает свою клятву и выдаёт словами Эминема из Rap God признание в любви, что звучало так же парадоксально, как и ощущается при одном лишь его представлении, но Чимин ржал конем, упав на колени почти в пах своего уже-мужа лбом, вынуждая того заткнуться и завыть в голос. Смеялись все. Громче всего Чимин. Меньше всего Юнги, что потом затащил Чимина куда-то в подсобку, а вышли они едва успев к торту — потрепанными и с парочкой оторванных пуговиц на месте видных засосов. Свадьба удалась — по итогу. Тогда же, во время вспыхивающих огнями фейерверков на ночном, покрытом звёздами небе, Чонгук со спины обнял Тэхёна и прошептал на ухо: — Мы будем встречаться, — это должно было звучать утверждением, но походило скорее на вопрос. Тэхён до сих пор смеётся с этого: вроде живут вместе, спят в одной кровати, спят в смысле везде и на каждой поверхности с каждой позицией, говорят друг другу, заглядывая прямо в глаза, слова любви. А потом Чонгук спрашивает, вместе ли они. Тэхён ради приличия ответил «Нет, конечно» и честно удивился, увидев в глазах Чонгука что-то смахивающее на боль. Поэтому он тут же исправился на: «Мы вообще-то уже». И Чонгук улыбнулся так ярко, как никогда. Из-за этого у них нет точной даты начала отношений, но Чонгук любит говорить, что со дня свадьбы Юнги и Чимина — он же мужик, он взял всё в свои руки и спросил, он молодец; но Тэхён, если честно, подозревает, что это лишь по причине простоты даты — всё понятно, все запомнили, все могут напомнить. А ещё Чонгук ведёт приложение для парочек. И нет, это не потому что он такой нежный, романтичный и вообще омега — потому, что у Тэхёна закончилось на телефоне место, а в облаке дополнительное покупать лень. Так что всё у Чонгука. Ну и на календаре, что висит на кухне с кучей сердечек от — вчитайтесь только — их фансайта. У них появился свой фан-клуб — у Чонгука и Тэхёна, и это буквально в голове не укладывается. Но подарочки от них милые. Действительно милые обычно. Изредка же — полезные. Так у них появилась целая коробка игрушек, что пришли в агенство Тэхёна от уже известного фансайта на День Святого Валентина. И ох, да, это оказался лучший подарок. Тэхён тогда громко ржал на трансляции, где благодарил фанатов, а те кидали смайлики «😏😉». И все были довольны. У них была поддержка. У них были они вдвоём? От: Тэ 💜 Гук-а, у нас сегодня приём у врача, ты помнишь? Чонгук бьет ладонью лоб. Он совсем забыл про это — запланированный на каждые три месяца поход в больницу. С момента его первой нормальной (не самой первой по факту) течки, Тэхён настоял обратиться к врачу — и за общей консультацией, за разъяснением нюансов без гугла, и за — вчитайтесь только — геннонастроенными друг на друга подавителями (звучит как херня, но Чонгук и не биолог-медик-химик). Проще говоря, чтобы они друг друга чувствовали в периоды течек и гона, а другие их — нет. Если это не гениально, то Чонгук не омега — ха! И противозачаточные. Это отдельный вопрос был к врачу и отдельный от него привет. Хотя, на самом деле, про последний пункт Тэхён не сказал ни слова; про них намекнул сам врач: с пониманием Тэхёна и длинной лентой лекарств на год вперёд Чонгуку. И по причине того, что они закончились весьма трагичным образом — потерялись несколько месяцев назад где-то в Токийском мусорном баке для пластика — им срочно нужны новые. Пока не перекрыло обоих, потому что там уже самые элементарные контрацептивы не помогут. Или же их просто-напросто не хватит. Чонгук как бы реалист, касаемо их отношений. А ещё того, что Тэхён в коридоре больницы выглядит хмурым, а Чонгук может лишь догадываться о причинах этого. — И чего ты куксишься опять? — примирительно вздыхает он, касаясь плеча Тэхёна ладонью. Он одет в очередной костюм — на этот раз что-то традиционное, и это выглядит на нем безумно красиво. А хотя что вообще на Ким Тэхёне может выглядеть плохо, верно? Чонгук ему улыбается и еле сдерживается от поцелуя прямо здесь и прямо на публике — это не порицается, просто... несколько смущает. Тэхён заметно преображается с его приходом и встряхивает головой, растягивая губы в привычной нежной улыбке. Чонгук может к этому привыкнуть (он это говорит себе уже два года). — Вспоминал наш первый визит сюда, — признаётся и прыскает, завидев закатанные глаза фыркнувшего младшего. Чонгук якобы раздраженно качает головой и подходит к Тэхёну ближе, обнимая его и целуя в шею, наплевав на любопытных прохожих — они, конечно, и в ВИП-зоне, но подглядывающих всегда найдётся. Он проводит носом по тонкой линии шрама от укуса и довольно улыбается — плевать он хотел на метки альф, у него тоже зубы есть, а у Тэхёна весьма соблазнительная шея. — Собственник, — Тэхён шепчет так, чтобы услышал только Чонгук, и тихо усмехается. А тот и не отрицает. Попробуй тут сдержись, когда рядом с Тэхёном ошивается такое количество других знаменитостей и всяких — даже не просто девушек — омег. Ох, вы только подумайте! А Тэхён такой совершенный и без единой привязки — не дело. Поэтому класть Чонгук хотел на тэхёновы «Детка, мне завтра на фотосессию для журнала, не наставь ме... Чонгук, блять!». Тэхён должен был думать, прежде чем влюблять его в себя, а теперь поделать уже нечего. Но первый визит... ох. Было забавно. — Это?.. — он вертит в руках полупрозрачную упаковку таблеток, неверяще глядя на название и назначение к применению. Врач широко улыбается и чуть ли не показывает кролика пальцами, как в каком-то аниме. Чонгук бы засмеялся, но таблетки его как-то сбивают с настроя. И врач беззаботно отвечает: — Противозачаточные. Чонгук приподнимает бровь и слышит позади себя смешок Тэхёна, который тот старательно давит в кулаке. — Зачем? — Чтобы случайно не забеременеть в столь юном возрасте, — он говорит это так просто, словно Чонгук вот вообще зря тут удивляется — дело житейское. И может, так оно и есть, но у Чонгука все ещё диссонанс. Он неверяще смеется, переходя в истеричные хихиканья, и смотрит на длинную ленту с таблетками на каждый день округлившимися глазами. В этом мире омеги могут забеременеть. — То есть, если этот, — Чонгук, не глядя, тычет пальцем в еле сдерживающегося от смеха Тэхёна, — кончит в меня, — не подбирает он слов, — то... — И будет сцепка, — кивает врач и ободряюще улыбается. — Но если Вас не пугает ранняя беременность, то Вы можете отказаться от таблеток, и тогда велика вероятность, что Вы забеременеете, если не будете пользоваться контрацептивами. — Я забеременею?! — восклицает Чонгук и округляет глаза до, кажется, своего максимума, чем заставляет врача чуть стушеваться, а Тэхёна всё-таки несдержанно засмеяться. Чонгук читал, разумеется, про что-то такое, но думал, что раз он попаданец, перемещенец, дефектный омега, то, может, его как-то это обойдёт — он любит детей, правда, и даже думает о том, что хочет своих когда-нибудь, но перспектива быть мамочкой самому... Ещё и скоро... Ну, это пиздец, если коротко. — Ну, Вы же омега, так что... — удивленно проговаривает врач и откашливается. Омега, да прости ж ты господи, блять. Почему омегой не мог родиться Тэхён? Тот бы, наверное, получше справился! И нет, Чонгук вообще-то не против быть омегой — он уже послал стереотипы и ощутил на себе кайф (да, понятно от чего) от своей сути, — но. Дети? Он же не женщина? В голове не укладывается совершенно, всё словно из фильма про пришельцев или ещё какой дичи. — Где ребёнок развиваться будет и чем я потом рожать его буду, Вы издеваетесь? — он сипит и даже не прочищает горло, делая шаг назад и попадая спиной на руки Тэхёна. Они встречаются глазами. — Гук-и, выдохни. Я потом тебе все расскажу, — в перерывах между смешками словно успокаивает мягким голосом Тэхён и улыбается так, что дыхание сбивает, и Чонгук сглатывает, вновь переводя взгляд на таблетки в своих руках. — Вам в школе это не рассказывали? А родители? — не перестаёт удивляться врач, переводя взгляд с одного на другого. — Вы взрослый и здоровый омега, не могу поверить, что... — Я не... — начинает, перебивая, Чонгук, но Тэхён его обрывает, притягивая к себе за руку ближе и приобнимая за пояс. — Чонгук учился в христианской школе, где слова «дети» и «беременность» были вроде ругательств. Что же говорить про большее!.. — с воодушевлением придумывает он, часто кивая и сжимая руки на талии Чонгука, видимо, чтобы не сорваться и не рассмеяться. — О, — лепечет врач, не переставая глядеть на них во все глаза. — А Гук у меня не христианин, понимаете, да и понял, что странное христианство было в той школе. Ее кстати закрыли. Вроде как секту выявили. — О... Чонгук поджимает губы и чувствует, как Тэхён прячет лицо у него на шее, видимо, чтобы скрыть набегающую улыбку. Чонгук хочет сказать ему, что такую дичь ещё придумать надо, как: — Я кажется слышал про такую новость! Так вы, значит, из той секты? И выбрались же! — неожиданно выдаёт врач и вновь широко улыбается. — Некоторая неосведомленность не страшна! Всё поправимо! Чонгук с Тэхёном в откровенном шоке, но мужчину не переубеждают. — Альфа, просветите Вашего омегу, будьте добры! А то потом Вас же и обвинит! Тэхён на это усмехается и кивает. — Он может, да. И Чонгук ударяет его локтем в живот, вызывая глухой стон и смешок. Против воли он накрывает ладонь Тэхёна на своём животе рукой и сжимает, расслабленно улыбаясь. Придурок-хён. Чонгук усмехается картинкам воспоминаний и приобнимает Тэхёна за талию, подталкивая в сторону кабинета знакомого врача. Какого-то гормонолога или как-то так — Чонгук за два года до сих пор не особо запомнил. Врач встречает их с подмигиванием и громкими возгласами радости — Тэхён его за это просто обожает (за страхом врачей в целом и принятием лишь редких за их чокнутостью). Очередная просьба и признание судьбы почивших таблеток вызывают смех. Наверное, занятые переработкой подумали, что парочка решила остепениться. Ну да, тысячу раз. Уж точно не раньше чонгуковых двадцати шести. И нет, его уже вовсе не пугают все эти беременности, дети, взрослая жизнь, отнюдь, нет, совершенно пиздец как. Но он держится. Что ему ещё остаётся, верно? По крайней мере, он уверен, что Тэхён с ним рядом. И даже уверен, что будет. Это достаточно приятное чувство — отсутствие сомнений в ком-то. Когда они уже выходят из кабинета врача и идут оплачивать визит, Тэхён медлит в коридоре и смотрит немигающим взглядом на ленту лекарств в своих руках. — Ты чего? Тэхён поднимает на удивленного чужой заминкой Чонгука взгляд, и как-то смущенно качает головой, подходя ближе и убирая в свою сумку его лекарства и оплаченный счёт. — Тэ, ну чего? — вздыхает устало Чонгук и сжимает руку кусающего губы Тэхёна. — Да просто... ты уверен, что эти таблетки, ну, — мнётся он и переходит на шёпот, — нужны тебе? — Ты хочешь, чтобы у нас ребёнок, что ли, родился? А я, в свои юные двадцать с хуем, стал мамочкой? — удивленно, но беззлобно спрашивает Чонгук, глядя в глаза прикусившего губу Тэхёна. — Ты серьезно? Я же только универ закончил. Тэхён смотрит, извиняясь, и кивает. — Я бы хотел этого. Чонгук сглатывает и смотрит прямо в глаза Тэхёна, чувствуя, как бешено колотится его собственное сердце. Он солжёт, если скажет, что не счастлив слышать это. Всё же, некие нормы этого мира к нему тоже прицепились. Хотя, извините, с детьми не раньше Юнги. Он ещё поржать над ним должен будет. Поэтому он молчит какое-то время, а потом произносит, глядя прямо в глаза: — Пока нет, — Тэхён на его слова едва не подпрыгивает. — Пока нет?! — кричит он, кажется, на всю больницу. Чонгук не отвечает, отворачиваясь, и направляется на выход, за руку таща прыгающего Тэхёна за собой. Вряд ли кто это видит, но Чонгук еле заметно улыбается, когда видит прыгающего зайчиком Тэхёна рядом с собой, без устали и в разных интонациях повторяющего «Пока нет», «Пока нет», «Пока...». «Пока». И времени на «Да» у них будет ещё достаточно. На любые «да». Но этим вечером их пока ожидают лишь крики по Зинитцу и хохот над тем, что оба в него без малого вкрашнулись. Всё идеальней, чем только могло представиться.The end ♥