Последний дракон

Торин Дубощит ненавидел, когда его пытались обмануть. Он знал достаточно предательств в своей долгой жизни — и все равно порой попадался на ту же удочку. Друзья, близкие и даже те, кого он любил — все они могли говорить, что он им дорог, что они последуют за ним. Они перекладывали на его плечи ответственность за свои собственные жизни — и порой это было великой честью и радостью. Но рано или поздно его предавали. Первым был Трандуил, явившийся ко двору Трора как союзник и друг. Затем люди — о, эта многочисленная раса короткоживущих вообще умела предавать как никто иной, за исключением разве что орков. Сколько скитаний выпало на долю бездомного наследника рода Дурина, сколько раз он унижался и работал за жалкие гроши, чтобы прокормить семью! И каждый обман делал его все более мрачным, недоверчивым и угрюмым. Торин чаще всего переживал горе потери дома и близких молча, не говоря об этом даже с лучшим другом Двалином или с наставником Балином. За все эти годы Бильбо Бэггинс стал первым, перед кем он полностью раскрылся. Полурослик умел слушать и как-то пассивно сопереживать, не унижая гнома жалостью. А самое главное — он относился к Торину без сильного благоговения. Все гномы, даже родные племянники, почитали Торина как своего короля и узбада. А хоббит даже понятия не имел, кто такой узбад и почему его надо чтить. Он улыбался, и солнце путалось в этой улыбке, а из глубины синих глаз на Торина изливалось тепло. О, глупец! Он позволил себе утонуть в этом тепле, пропустил его к самому сердцу и стал просто гномом Торином. Бильбо не требовал подвигов, не просил золота, даже не всегда хотел внимания — он… был, и этого, казалось, достаточно, чтобы глупое, ничему не научившееся сердце Торина дрогнуло и забилось чаще. Когда Бильбо поцеловал его, это было чудесно, даже несмотря на дождь. По их лицам скользили капли, но это ничуть не умаляло вкуса чужих губ. Хоббит мерз, и король укутал его своим полушубком. Казалось неважным, что Бильбо Бэггинс не гном, что он тоже мужчина, что он не принц и не лорд. Что ж, как выяснилось в разгаре битвы с гоблинами, мистер Бэггинс не был хоббитом. Торин смотрел на чудовище, смерть во плоти, коварного оборотня, что прятался под невинным обличьем. И он, подумать только, обнимал этого дракона! Он рассказывал ему так много о себе и о доме, он готов был защищать его и впустить не только в свое сердце, но даже в свой клан! Торин испытывал гнев, боль и острое омерзение — вот только не вид дракона заставил его рот наполниться горечью. Ему было мерзко от самого себя. - Ты! Бильбо вздрогнул от этого голоса. Торин говорил ровно, но никогда еще молодой дракон не видел в свой адрес столько разочарования, даже от собственных родичей. В коротком слове словно выплеснулась вся горечь и желчь мира. Дракон дрогнул и съежился, уменьшаясь. Длинная шея стала короче, крылья на глазах у гномов превратились в руки, а чешуя сперва стала тоньше, а потом и вовсе исчезла, сменяясь обычной кожей. Превращение было нарочито неспешным, словно Бильбо хотел, чтобы его как следует рассмотрели, выставлял себя на обозрение гномам. Спустя минуту он стоял на голых камнях, нагой, промокший и слегка дрожащий от волнения и холода. - Ну, вот он я, — неловко сказал Бильбо, поднимая руки и протягивая их открытыми ладонями к товарищам. — И чтоб ты знал, Торин, я не стану извиняться за то, кто я есть. - Ни хрена себе! — после краткого молчания выдал Нори. Восклицание вора словно прорвало плотину тишины, гномы заговорили одновременно, переваривая весть о том, что их друг, оказывается, не тот, за кого себя выдавал. Бильбо не ждал ничего для себя хорошего после того, как на него посмотрел Торин. Тем поразительнее для него оказалось то, что Бофур подошел к нему и немного сконфуженно протянул влажный темно-зеленый плащ, вытянутый из заплечного мешка. - Если ты не собираешься снова покрываться чешуей, лучше прикройся, — посоветовал он. — Горы — не то место, где можно разгуливать голышом. - С-спасибо, — слегка заикнулся дракон, приняв плащ и комкая его у груди. — Бофур, я правда не… - Я знаю. Не зло, — кивнул шахтер. — Не нужно объяснять очевидное. Ты мог сотню раз поджарить нас до хрустящей корочки за это время. К тому же ты только что спас моего брата. Так что я думаю, что ты точно не воплощение зла. - Или просто не любишь гномятину, — добавил Кили, в свою очередь подойдя ближе. — Что тоже неплохо. Никогда раньше не видел драконов, веришь? В глазах принцев не было осуждения — и, как с изумлением заметил Бильбо, большинство гномов разделяли эту точку зрения. Бомбур так и вовсе не побоялся подойти и долго тряс руку хоббита-дракона, сбивчиво выражая благодарность за свое спасение. Балин задумчиво кашлянул. - Друзья мои, я всецело разделяю ваше удивление, — заметил он, — однако нам следует убраться как можно дальше от этих мест, если только мы не хотим вновь столкнуться с неприятностями. - Самая главная неприятность сейчас стоит тут и делает вид, что она безобидна и не дышит огнем, — неожиданно резко бросил Торин. Бильбо, уже было понадеявшийся на то, что гномы его примут нормально, снова опустил голову. - Будь мистер Бэггинс неприятностью, я бы не рекомендовал его тебе, о Торин Дубощит! — Гэндальф подошел к полурослику и мимоходом ободряюще коснулся его плеча. — Этот храбрый дракон уже не раз спасал твой поход и даже тебя самого. Твои грубые слова происходят не от разума, а от обиды, так что немедленно прекрати это! - Прекратить? — очень тихо сказал король, но странный образом его голос эхом раскатился по ущелью, так что каждый в отряде услышал его. — Ты не смеешь указывать мне, колдун! Не после того, как сам же подсунул нам это… это существо. Ты с самого начала знал, кто он такой, но не сказал об этом даже мне! - Потому что тогда ты не согласился бы принять его помощь, — напомнил маг. — Я с трудом убедил тебя принять его в Компанию — безобидного полурослика, что уж говорить о драконе! Но усмири свою гордыню, Король-под-Горой, и скажи мне: кто, как не этот дракон, помогает вам? Он силен, владеет способностью летать и силой пламени, он незаменимый друг и спутник. - Умоляю, хватит! — поморщился дракон, зябко переступив ногами по камням. — Я не товар на рынке, спасибо большое, и не нуждаюсь в том, чтобы меня расхваливали. Я благодарен за твои слова, Гэндальф, правда, но Балин прав — давайте лучше поищем укрытие, где нас не достанут гоблины. И там вы сможете обвинять меня в собственном спасении сколько угодно. Он отлично видел, что Торин взбешен — об этом говорили побелевшие скулы гнома и его яростный взгляд. И, честно говоря, больше всего на свете Бильбо сейчас хотелось откровенно поговорить с Торином и попросить у него прощения за свой обман. - Я могу помочь, — ломким, чересчур высоким голосом начал он, сбился, прокашлялся, ощущая мерзкий комок в горле. — Если… если нужно… вы ведь теперь знаете… так что я мог бы… - Перенести нас через ущелье, — с неуместным, на взгляд Торина, восторгом закончил Кили. — Это же здорово! Жаль, что ты раньше не сказал нам, кто ты, Бильбо — мы бы изрядно сократили путь! - Мы ничего не примем из твоих лап, ящер, — отрезал король, хмуря брови и резко качнув головой. Двалин, стоявший рядом с ним, чуть заметно кивнул, соглашаясь. — Быть может, те из нас, кто не ведает о коварстве твоего племени, готовы наивно поверить твоим лживым предложениям. Но я так рисковать не хочу и не имею права. Бильбо вдруг оказался рядом с ним — переместился вперед одним плавным движением, так бесшумно, словно был призраком — и перевернул руку ладонью вверх, демонстративно ловя ею капли дождя. - Видишь, о Король-под-Горой? — тихо спросил он. — Эти капли. Как бы я ни оправдывался, все мои доводы для тебя — что эти капли, утекли и пропали. Ты не готов к разговору, не готов к тому, чтобы я объяснил, почему утаил от тебя эту информацию. И уж подавно не готов к тому, чтобы понять: Я. Не. Смауг. Он выговорил это очень четко, раздельно и с невероятной злостью, потому что Торин смотрел на него такими чужими, пустыми глазами, в которых плескался гнев. Затем хоббит приподнялся на цыпочки и, прежде чем гном успел оттолкнуть его, коротко и яростно впился губами в его рот. И тут же отпрянул, уронив плащ и рванувшись с отвесного края ущелья вниз. Двалин заметил, как вздрогнул Торин — только было непонятно, от чего — от отвращения или же страха за этого безрассудного дракона. Огромный ящер, вновь принявший свой истинный облик, взвился в небо и приземлился на скалу, перебирая крыльями по осыпающимся камням. - Садитесь, — ворчливо сказал он, мотнув головой. — Все, кто не умрет от отвращения при прикосновении к мерзкой чешуйчатой ящерице и кто хочет перебраться через это, гоблин его дери, ущелье! Я перенесу вас на ту сторону. Торин скорее умер бы, чем сел верхом на это чудище, но Гэндальф уже охотно лез на ящера, устраиваясь на его спине — и, разумеется, занял лучшее место, поближе к шее, где чешуя была мягче и комфортнее. Виновато глянув на дядю, принцы последовали за волшебником. Один за другим гномы забирались на спину дракона, и в конце концов внизу остались только Торин да верный ему Двалин, который не собирался делать ничего из того, что не одобрит его лучший друг и король. Вид у короля, надо признать, был довольно безумный. Он вымок до нитки и был зол и расстроен, тем более что почти весь отряд в итоге его тоже предал. Увы, перебираться через ущелье в обход было слишком долго. Конечно, гномы охотно ждали бы своего узбада и не сказали бы ни слова в упрек. Но это было бы попросту глупо и уронило бы его авторитет. Так что, стиснув зубы и мысленно проклиная дракона, Торин влез к нему на спину. Чешуя оказалась неожиданно теплой, почти горячей. Казалось, внутри у Бильбо пылает огонь — но не обжигающий, а теплый и почти уютный. Он согревал, как камин, и многие из гномов, особо не стесняясь, уже грели руки и обсушивали бороды, едва ли не обнимая такого удобного дракона. Торин уселся ближе к хвосту, где как раз были крупные выступы чешуи, которые не позволили бы ему упасть, и принял максимально неприступный вид. Из уважения к остаткам его достоинства гномы не говорили о происходящем, но и без того было видно, что им нравится лететь. Дракон взмыл в воздух, гибко оттолкнувшись лапами от скалы, и хотя нести на себе весь отряд вместе с магом ему было тяжеловато, он не жаловался. Внизу промелькнули поросшие лишайником пещеры и острые пики. Бильбо поднялся повыше, чтобы, если на земле остались гоблины, они не достали бы их стрелами. Широкие крылья дракона рассекали воздух, и он несся вперед так быстро, как не снилось и самому быстрому коню. Торин украдкой взглянул вниз, на далекую землю — и обнаружил, что она как-то уж больно отдалилась. Внезапно закружилась голова, в горлу подкатил неприятный комок. - Варгова ящерица, — зло прошептал он, пытаясь удержать свой желудок на положенном ему месте. Этот дракон нарочно летит такими неровными махами, будто жаждет всю душу вытрясти! Первый полет, к сожалению некоторых гномов и облегчению других, не продлился долго. Бильбо только миновал ущелье и пролетел чуть вперед, чтобы оставить позади гоблинские норы. Затем он снизился, и Торин слышал, как сквозь свистевший в ушах ветер Фили что-то со смехом говорит брату. Наконец, драконьи когти цокнули по камням. Он устало опустил крылья и проворчал: - Приехали. Дальше пойдете пешком, вы слишком тяжелые, чтобы я за раз перенес всех через все горы. - Этого достаточно, мой друг, — уверил Гэндальф, чрезвычайно легко для своих лет спрыгивая-скатываясь по боку дракона на землю. — Мы все благодарны тебе за помощь, не так ли, Торин? Король не ответил, стиснув зубы и уговаривая себя спуститься с достоинством, а не упасть как кулек и обнимать землю. Хотя ему очень хотелось остановиться на последнем варианте. Дождавшись, пока все слезут, Бильбо с наслаждением расправил крылья и устало превратился обратно в хоббита. Он весь взмок и тяжело дышал. - Спасибо, что никого не уронил, — улыбнулся ему неунывающий Бофур, которого не могла выбить из колеи даже поездка на драконе. — И даже донес моего братишку. Бомбур беззлобно стукнул брата по плечу. Шуточек от него о своей полноте он наслушался довольно. - Я видел неподалеку довольно просторную пещеру, — сообщил Бильбо. — Отправляйтесь туда и обсушитесь покуда. Я вернусь за пони, донесу их в когтях — и да, Торин, я буду осторожен и не съем ни одного из них. Гном яростно скрипнул зубами. Проклятый ящер просто не мог, кажется, не задевать его, выставляя напоказ свою отвратительную природу! - И, чтобы ты знал, — добавил Бильбо, уже отойдя немного, чтобы размять крылья, — я в жизни своей не съел ни одного гнома или человека. Он взлетел, быстро растворившись в нахмурившемся темном небе. Дождь после его отлета полил с удвоенной силой, будто пытаясь смыть гномов со скал. Торин потер лоб. У него ужасно болела голова, и сейчас меньше всего на свете ему хотелось полагаться на советы и помощь крылатого змея. - Идемте, — мрачно сказал он, кивая своим предателям-собратьям. — Нам надо найти эту пещеру и укрыться от ливня, будь он неладен. Двалин сочувственно похлопал его плечу. Торин мрачно кивнул, показывая, что благодарен за поддержку. Однако он понимал, что даже лучший друг и родич не вполне на его стороне. Когда гномы и крайне довольный собой волшебник один за другим миновали поворот и Кили криком оповестил всех, что нашел пещеру, Торин последовал за отрядом, машинально облизнув губы. Холодный вкус ливня не мог остудить их и стереть пламя, оставшееся на коже после касания дракона.