/) /) /)
Тэхён после разговора с братом спал не урывками, прерываемыми кошмарами, а глубоким, радостным сном, ему даже снился Чонгук. Нежные руки макнэ скользили по телу старшего, а губы касались щеки Тэхёна нежно как лепестки роз. Ресницы Чонгука вздагивали на полузакрытых веках как крылья бабочки. Странный сон и странная истома растекалась по телу Тэхёна от этих нежных ласк. — Куки, нас могут увидеть. Прекрати, пожалуйста. Как можно заниматься таким в подъезде? Перестань! — в этот момент он услышал смешок и ласки прервались, оставив лишь холод после горячих прикосновений. Тэ погладил сквозь сон волосы под рукой, перебирая слишком длинные пряди того, кто только что его целовал в щёки. Да и на ощупь волосы не были такими нежными и шелковистыми, как у Чонгука. До пробуждающегося сознания Тэхёна дошло прерывистое дыхание и снова смешок... И это был не макнэ... Приняв из-за сновидения Рину за Куки, Тэ выдал свой неприличный сон с потрохами. Он замер на несколько мгновений, не зная что делать дальше. Выкручиваться и тем более оправдываться ему совершенно не хотелось. Да и почему он должен кому-то что-то объяснять? Чонгук часть его прошлого и он не собирается оправдываться. Да и мало ли что кому снится! — Прости... — единственное, что он смог сдавленно произнести предательски пропадающим голосом. — Мне приснился Куки... Девушка высвободилась голову из его ладоней и приподнявшись на локте, смотрела пристально. Разочарование сменялось гневом, гнев... — Значит это правда! Значит Шуга был прав, говоря, что я всего лишь замена для тебя... Жалкое подобие Чонгука... Какая же я дура! — у неё перехватило дыхание. Обхватив голову руками, вцепилась в волосы там, где минуту назад были пальцы Тэхёна. — Как я могла тебе поверить?! Я ведь для тебя всего лишь "Наивная малолетняя дурочка"! Ха! — Это не так, Рина! Это не правда! — парень схватил её за запястья, притягивая к себе, чтобы обнять, но она стала вырываться, долбя по его груди кулачками: — Как я могла поверить?! Всего лишь замена... Это потому что я передала от него тебе ваш тайный знак, да? Или нет... Потому что в ту ночь, в ночь пожара от меня пахло его духами, на мне же была его рубашка?! От меня пахло Чонгуком, как сейчас, да?! Какая же я дура... — у неё даже не было сил кричать на него, она лишь рычала, скулила. — Послушай меня, Рина! — Тэ схватил за плечи, уже вздрагивающие от накрывшей её истерики, — Это не так! — Ты сейчас лжёшь мне или себе? Кого ты пытаешься обмануть? Ты же презираешь меня... Я тебя постоянно раздражаю! Или... Постой... Чонгук тебя тоже постоянно раздражал, да? Своей ревностью или ещё чем?! — Ри пыталась смахнуть слёзы, но их было слишком много, так что лицо парня размывалось и она не могла уловить его выражения, ей казалось оно перекошено усмешкой. — Может быть в самом начале и было так, но не сейчас, Ри, не сейчас! — лгать ей в глаза он не мог, ведь и сам требовал быть честным с ним. — Всё не так! Да и тогда я не осознавал, что ты напоминаешь мне Куки, слышишь?! — но она не могла и не хотела больше ничего слышать и слушать какие-то оправдания - всего лишь жалкие попытки удержать, чтоб не потерять лицо, всего лишь задетая гордость парня, что его бросят первым... — Значит это правда... — давясь рыданиями, девушка отвергла последние попытки Тэ остановить её, медленно встала и так же медленно шатаясь, побрела к выходу, постукивая костылём. Перед глазами было расплывающееся в болезненной улыбке лицо любимого, а в голове стучало: "Замена... Всего лишь жалкое подобие..." Тэ сидел на полу, на матрасе, который заменял ему кровать в последние дни и думал о своём. Значит ему не показалось и Рина действительно была тогда там и слышала его ссору с Юнги и наверняка видела драку. Только сейчас, глядя на её удаляющуюся фигурку, только услышав, как закрылась за ней дверь, он полностью осознал, почувствовал всем своим существом, как она необходима ему: как воздух. Не как замена Чонгука, не как жалкое подобие, а она сама - её запах, её движения, её голос, её поцелуи и ласки... Но было уже слишком поздно что-то менять.%%%
Через несколько минут после ухода Ли Ри, в комнату ворвался Джин. — Тэ, что случилось? Чего она такая...? Тэхён молчал, глядя невидящим взглядом на свою руку, в которой сжимал флакон туалетной воды Чонгука. Тот, что Рина сунула ему перед тем, как уйти. — Почему от Ри и здесь так пахнет духами макнэ? — спросил Сокджин, но увидев в побелевших пальцах брата флакон, добавил: — Так вот куда он делся - его Ли Ри стащила! — похлопав Тэхёна слегка по щекам, он продолжил расспросы: — Так всё таки, что случилось? Вы опять поссорились? — Она подслушала наш с Юном спор, видать видела и драку. Короче сегодня Ри решила проверить, действительно ли она для меня лишь замена Чонгука... и действительно ли мы были с ним любовниками... — Что за чушь?! Я догоню её и всё объясню! Это же надо до такого додуматься! Она должна знать правду! — но уйти ему Тэхён не дал, схватив за руку и дёрнув на себя: — Нет! Не надо... Пусть думает что хочет! Так даже лучше. Пообещай, что будешь молчать... хотя бы этот год. — Зачем? Не понимаю: то ты боишься её потерять, то теперь сам её гонишь что ли? — Джин нервно выругался и его лицо стало подёргиваться от частых морганий. — Так она сможет сосредоточиться на учёбе, — тихим загробным голосом отвечал младший Ким, вздыхая и всхлипывая. — А если она не вернётся к тебе потом? Или найдёт другого? Ты с ума сошёл? Братишка, ты болен? Ты же в коем веке нашёл Любовь Всей Своей Жизни и на тебе... — он приложил ладонь ко лбу брата, проверяя нет ли у того жара. Тэ вытер последние выкатившиеся слезинки. Всхлипнув, глубоко, обречённо вздохнул и ответил: — Может так и лучше. Может ей так безопаснее, быть подальше от меня. Так по крайней мере я не загублю ещё одну жизнь... — Что ты несёшь? Да если бы не ты, то Чонгук никогда не узнал бы что такое счастье и любовь! Ты был для него единственным окном в этот безумный и пугающий его мир! Без тебя его ждала бы в лучшем случае психушка! — он тряс младшего брата за плечи, как будто пытаясь вытрясти из него дурные мысли. — К тому же кажется частично она права... — В чём она может быть права? — отпуская плечи Тэ и садясь рядом с ним, настороженно спросил Джин. — В том, что наша любовь с Чонгуком была необычной. Иногда мне кажется, что сделай я шаг к нему на встречу, то мы и впрямь стали бы любовниками. Иногда мне кажется, что он любил меня именно так... Не знаю и спросить невозможно уже. Во всяком случае мне сегодня снилось именно это. Доктор сдержанно хмыкнул, истерично тихо засмеявшись: — Так вот оно в чём дело! Хочу тебя огорчить, мой друг! Чонгук был гетеро-, ты не интересовал его в сексуальном плане! Говорю тебе как доктор, твоё сновидение спровоцировала Рина, а снился тебе вместо неё Чонгук, потому что она набрызгала себя его духами, вот и всё, — отвечая на немой вопрос Тэхёна, он продолжил: — У Чонгука, у нашего тихони, у нашего малыша, была девушка! — Что? Когда? Почему я не замечал? Почему он ничего мне не рассказал, он же всем всегда со мной делился?! — Тэ не верил своим ушам, его большие глаза стали огромными от удивления. — Когда? Как ты ушёл в армию. Сначала он видимо сомневался в своих чувствах, потом тебе было не до него, да и виделись вы всего несколько раз. А по телефону... ты же знаешь, он не стал бы о таком говорить по телефону. И к несчастью, эта любовь была взаимной. — Почему к несчастью? Это же наоборот здорово, что она ответила на его чувства! — хлопал уже высохшими от слёз ресницами парень. Сокджин тяжело вздохнул и сдался: — Ладно. Расскажу всё, что знаю, раз уж начал. О его фобии и его болезненной ревности, напоминать не буду, ты их как никто другой на своей шкуре испытал. О том, что после того, как он потерял почти всю семью: мама, дед, отец, брат (это потом оказалось, что его хён выжил) погибших на его глазах буквально, когда затонул паром... тоже говорить нет смысла... Что он после этого стал одержим страхом, что останется совсем один, ты тоже прекрасно знаешь. Хоть Чонгук и был маленьким четырёхлетним ребёнком... хотя, наверное, именно поэтому психологическая травма была столь глубокой... Не знаю. — Да, я всё знаю и помню. Но меня всегда мучил вопрос: почему он выбрал именно меня? Не бабушку или деда, не тебя, а меня? Почему зацикленность Куки была на мне? — Возможно потому, что они не смогли проникнуть в его захлопнувшийся мир, не захотели, не сумели может быть, в силу занятости или не знали как к нему подступиться и как ему помочь. Я был в свою очередь лишь фрагментами в его жизни, по праздникам, да на каникулах. И разница больше десяти лет тоже имеет значение. А ты... А вы были почти ровесниками. Ты был с ним всегда не просто рядом, а вместе с ним, с тех пор, как твои дед и бабушка забрали его из приюта через месяц после гибели парома... Ты врывался в его мир, всегда игнорируя его замкнутость и фобии, став неотъемлемой частью его жизни, его мира, его осознания. Ты был единственным проводником для него в этот безумный и жестокий мир. — А его болезненная ревность? Он, хочешь сказать, ревновал так же безумно и свою девушку ко всем, как меня? Ты знаешь что между ними произошло? — Примерно знаю. В общих чертах. У них было всё идеально около семи месяцев, пока он однажды не решил встретить её из университета, застав естественно свою любовь в кругу друзей и подруг... Для него это было равносильно предательству, ты же понимаешь, он не мог делить её внимание с кем-то. Для Чонгука это было слишком болезненно, видеть, как она улыбается и общается с другими, как обнимается с подругами, с друзьями. Объяснить он ей ничего не смог, лишь закатил сцену ревности. Она, естественно, не поняла его чувств, и не приняла его претензии и требования прекратить общаться с другими. Да и как такая общительная девушка, как она, могла отказаться от социальной жизни, заперев себя в четырёх стенах, пусть даже ради любимого?! Тогда для неё это казалось невозможным, невыносимым и диким. Они расстались... — Но это же было незадолго до моего возвращения из армии! Поэтому он приехал тогда посреди ночи ко мне в часть, прождав у ворот до утра?! А я гадал, что могло случиться? Балбес! Мне даже в голову не пришло бы такое представить! Он тоже, хорош, ни слова, ни намёка! Вот почему его тогда опять на мне перемкнуло... — Да. Но не только поэтому. — Что ещё? — Чонгука добило то, что через полтора месяца она скоропалительно вышла замуж. Видимо он всё же надеялся вернуть её. — Кошмар! Бедный мой малыш! — Вот только это не всё. На этом их история любви не заканчивается! — Джин выдержал паузу, ожидая вопроса, но не дождавшись, продолжил сам: — Дело в том, что на той свадьбе настояли её родители. Мать девушки, заподозрив, что та беременна, устроила интимные обстоятельства, чтобы скрыть, что ребёнок не от жениха. И вот... Всё бы так и осталось тайной за семью печатями, если бы те подонки не убили нашего макнэ. — Так это её тогда на скорой с похорон увозили? — вспоминая тяжёлые события тех дней, уточнил Тэхён. — Точно. Но ей понадобилась не только помощь бригады скорой, но и помощь психиатра. С момента похорон, она стала одержима идеей, сменить имя сына на фамилию и имя Чонгука. Стала видеть как он похож на Куки. На протесты родственников, ляпнула им, что ребёнок не от мужа, потому что тот копия Чонгука и ушла с малышом из дома родителей мужа, в котором они жили. Тот сделал ДНК тесты, получил подтверждение, что не является отцом ребёнка и подал на развод. Вот такая печальная история! — грустно вздыхая, закончил рассказ хён. — Бедная девочка! Столько пережить! Как она сейчас? Где? Как давно ты обо всём знаешь и почему молчал? Малыш должно быть ещё совсем кроха! Ему три-четыре месяца? — Я сам на днях узнал. Чуть ли не случайно. Она позвонила мне с номера старшего брата Куки и мы проговорили почти два часа. Её очень волновал вопрос: была ли болезненная ревность у Чонгука приобретённой или наследственной, может ли её сын нести этот ген одержимости и болезненной ревности? Я успокоил её, сказав, что это приобретённое. Ты можешь не волноваться за них. Она с Чонгуком-младшим жила у дальних родственников, кажется у двоюродного брата её матери или отца и его жены. Они бездетны, поэтому были рады их принять и помочь. Живут скромно, но ни в чём не нуждаются. Не бедствуют, — Джин похлопал его по плечам и улыбнулся. — Я могу их навестить? Где они? — снова засыпал вопросами брата Тэ. В его глазах вновь вспыхнул огонёк, появился смысл жить дальше. — Спрошу её об этом. А живут они в Пусане, в родном городе Чонгука. Адрес ты знаешь... — младший с удивлением и вопрошая посмотрел пристально на хёна. — Не падай в обморок. Сейчас их забрал к себе старший брат нашего макнэ. — Тогда я знаю, что буду делать в ближайший год-два! И где буду жить! — радостно обнимая брата и благодаря его за хорошие новости, возбуждённо говорил Тэхён. — Поедешь жить в Пусан? — Да. Поживу там. Помогу ей с малышом Куки, отвлекусь, развеюсь, пока мне здесь оставаться опасно. Опять же дров наломаю! Конечно, если мы выживем в этой мясорубке, в этом котле. — Ну да, тяжело жить спокойно, зная, что по соседней улице ходит твоя любимая. Мы с Джинни будем по тебе скучать, — доктор обнял брата и завздыхал, изображая как он будет скучать по нему. — Хён, а ты сказал, что они живут у старшего брата Чонгука... А как же его помолвка? Как же его ревнивая невеста Ли'са? Эта особа не могла так просто согласиться, чтобы под одной крышей с её женихом жила женщина, тем более молодая, тем более мать его племянника! Ни в жизнь не поверю! — И правильно сделаешь! Он действительно расстался с Ли'сой. Так что надо нам подстраховать нашего Юнги... Она сама разорвала помолвку, кажется нашла себе побогаче, по... знаменитее. Не нам её судить. Главное, чтобы она вновь не начала пудрить мозги Шуге. — Да уж, он итак от неё настрадался за эти четыре года! Не хотелось бы чтобы он в пятый раз наступил на грабли с именем Ли'са! — качая головой, ответил младший. Джин рассмеялся, хлопая брата по плечам: — Ты прям считаешь за Юном, сколько он раз расставался с Ли'сой?! — Можно подумать ты не считаешь?! Да тут сложно не посчитать, каждый раз вытаскивая друга из запоя и депрессии! А помнишь, как он в третий раз расставшись с Ли'сой "...насовсем! Теперь уже точно насовсем и навсегда! Прошу это запомнить!" — спародировал Тэ Юнги, чем вызвал ещё один приступ неудержимого смеха у Сокджина. — Помнишь, как он тогда чуть Чонгука не споил? — Да уж! Как такое забудешь?! Двух алконавтов наша бы компания не потянула! — Не двух, а трёх! Ты забыл как Чимка втихушку напивается... — Точно! Этот ещё опасней, чем Шуга. Он хоть в открытую бухает, а Чимини втихушку! Это куда опасней! Их смех прервал стук в дверь. — Да, войдите! — по привычке ответил Сокджин. — Доктор Джин, вы просили сообщить вам, если появятся пациенты. Там ждут в чистой перевязочной. Говорит, что ему назначено на сегодня, — сказал заглянувший мужчина, дежуривший возле кабинета-перевязочной охранник. Он сменялся ещё с двумя парнями, отсеянных из 17 претендентов на роль личной охраны Доктора Джина, на которой настояли Шивон, Ыну и Минхо с Юнги. — Хорошо. Спасибо. Уже иду! — ответил доктор и проследовал за свои личным телохранителем. —