***
Через 10 дней после не званных гостей... Зайдя в перевязочную, Сокджин приветливо улыбнулся и поздоровался. Пациент тоже был рад видеть своего доктора. Но подойдя к раненому и взглянув на наложенную повязку, Джин побледнел и осел на стул. Пару минут понадобилось ему, чтобы прийти в себя. Он узнал манеру бинтования. Эту повязку накладывала та самая девушка, которая почти два года назад была влюблена в него... Та, в которую был до сих пор влюблён он сам. Она была волонтёром в травматологии, помогала ему, после трагедии на празднике. Это он учил её бинтовать, накладывать гипсы, делать внутримышечные уколы... Но у неё был свой неповторимый подчерк, если можно так сказать о повязках. Джин до сих пор помнит мягкие, нежные пухленькие руки под его пальцами, когда сам исправлял её неправильные движения. Она училась со страстью прирождённой медсестры, мечтая стать не просто медсестрой, а операционной сестрой, чтобы помогать Джину, своему кумиру, стоя с ним плечом к плечу при операциях. Сокждин нервно оглядывал раз на пятый наверное наложенную её руками повязку. — Кто, когда и где накладывал вам эту повязку? — тихо спросил он. — Вчера вечером. Здесь, в этой комнате... — моргая непонимающе пациент, отвечал так, как будто было странным, что доктор не знает кто это сделал. — Кто? Кто это был? — тряся ошеломлённого мужчину, повторял один и тот же вопрос Сокджин, пока не получил ответ. — Она сказала, что вы спите с малышкой, и что сама сделает перевязку и обработает раны... — Кто ОНА? — заорал Джин, заставив заглянуть внутрь дежурившего охранника. — Же-на... Ваша же-на... Мама ва-шей дочки... — заикаясь ответил перепуганный пациент. — Моя жена? Чеён? — Джин несколько минут метался по кабинету, бурча что-то несвязное и непонятное окружающим, взлохмачивая волосы, обхватывая голову руками. Потом несколько минут просидел в ступоре то и дело повторяя одними губами: — Чеён! Не может быть... Это была она! Моя жена - моя мандаринка?! — а в мозгу складывал все кусочки этой запутанной картины нового и давно прошедшего мира... — Чеён та самая девочка, которую я отверг и которая была в меня влюблена? Так это она укрывала меня каждый раз, это её поцелуи я помню? Моя жена и есть та самая Ёни... Какой же я кретин! Юнги же говорил, что Ри рассказывала, что она раньше была пухленькой, Чеён же сама столько раз мне намекала, что это она! Какой же я идиот! — он вынырнул ненадолго из своих размышлений, спросив у пациента есть ли у него жалобы и отправил его назад без перевязки, велев прийти завтра. А сам, заперевшись в кабинете-кухне, стал судорожно вспоминать все события последней недели.Воспоминания доктора
После того, как к нему в гости пожаловал сам Демон-Отшельник, славившийся своим зверским, кровожадным нравом, Джин наскоро переписал заявления на регистрацию брака и через пару дней, под прикрытием нескольких бойцов Шивона, прошёл через оцепление вместе с Чеён, Тэхёном, Хосоком и Юнги. Они направились сначала в магазин, потом собирались в ЗАГС. Но сначала в магазин. Стоя в просторной примерочной свадебного круглосуточного салона с очень дорогими для её района вещами, Чеён заявила, что не собирается надевать белое свадебное платье. И что вообще не собирается выходить замуж за Сокджина. Разозлившись, Джин отослал консультанта и при ней набрал номер телефона якобы ДиО и сказал: — Я нашёл твою сбежавшую рабыню, можешь приехать и забрать её... Когда? Да прямо сейчас! Его остановил только обморок невесты. Он лишь успел увидеть ужас, мелькнувший в тёмнокарих глазах, неверие и ...-разочарование?- и подхватить её на руки. — Ты совсем там тормозов лишился, хён? — выпалил Тэ, чей номер на самом деле набрал доктор. — Так надо. Прости, кажется я перестарался, Чеён без сознания. Отключаю связь! — буркнул Джин и сунул телефон в карман. Дожидаясь, когда она очнётся, доктор перебирал в голове фразы, предложения, чтобы не запугать итак испугавшуюся Чеён, но заставить её зарегистрировать с ним брак, раз уж уговоры не помогают. — Ну, что? Очнулась? Помнишь на чём мы остановились? — стараясь не показывать как он испугался, спросил Сокджин холодно. — Ты действительно способен вернуть меня этому чудовищу, если я не соглашусь на регистрацию брака с тобой? — в её глазах теперь был не просто ужас, а то самое разочарование. — Конечно же нет, но мне и не придётся этого делать. ДиО сам тебя вычислит, если только станет известно, что я не сдержал обещание и не женился на тебе. И тогда уже ни я, ни группировка "Возрождение Нации" не смогут тебя защитить... Он достанет тебя даже из-под земли! — Я не верю, что ты мог договориться с этим монстром... Что ты ему пообещал? Чем угрожал? Чем ты меня выкупил? Теперь я твоя раба, да? — её трясло крупной дрожью и вот-вот могла начаться истерика. — Ты, видимо забыла, что я спас его никчёмную жизнь, оперируя его шесть часов подряд. Он должен мне свою жизнь. Её-то я и обменял на твою! — доктор улыбнулся грустно. — И заметь, я не обращаюсь с тобой, как с РАБЫНЕЙ! В отличие от него, Я предлагаю стать тебе моей ЖЕНОЙ! — А жизнь девочки? — Джинни. Её зовут Джинни... — медленно и раздражённо говорил Джин, совсем тихо, но чётко, как будто желая впечатать в её мозг имя дочери: — Нашу дочь зовут Джинни... — Что? На-шу дочь? — Чеён истерично засмеялась ему в лицо, шипя, как кобра: — Да ты совсем обезумел! Мало того, что женишься на рабыне, так ещё и дочку этого ублюдка на себя записал? Тебе, Сокджин у психиатра лечиться надо! — Я ещё раз повторяю. И это последний раз: эта девочка МОЯ дочь. НАША дочь, Чеён. Твоя и моя! Я на полном серьёзе! Ни одна душа не должна узнать правду! Иначе... — Что иначе? Снова будешь мне угрожать? — пыталась вырваться та. — Ты была в лапах этого маньяка и лучше меня знаешь и представляешь какая жизнь её ждёт, если этот подонок пронюхает, что Джинни его ребёнок... Не жалко себя, так малышку пожалей! Ей ещё до рождения такого натерпеться пришлось, а ты... Я не верю, что он смог убить в тебе всё человеческое! Не верю! Ты не такая! И о брате подумай, что его ждёт? Приют? Усыновление педофилами? Или торговцами органами? — всё это Джин шептал ей в самое ухо, чтобы никто не слышал его слова. И он удерживал её от резких движений и от вероятного побега. А со стороны казалось, что он её утешает после испуга и обморока. — Откуда тебе знать какая я, ты даже меня не помнишь! Да. Убил. Он во мне всё убил! — она уже откровенно рыдала у него на плече. — Так не допусти, чтобы он убил и в малышке то доброе, что досталось ей от тебя! Помоги мне спасти нашу дочку, пожалуйста. Я умоляю тебя! — Он сам уже чуть не плакал, теперь его голос стал предельно нежным: — Скажи, какое платье ты хочешь? Белое или другого цвета? Как бальное? Или как для танго? Хочешь танцевать со мной танго или вальс? Что ты хочешь, Чеён? Я всё для тебя сделаю... — Я ничего не хочу! Хочу, чтобы ты оставил меня в покое! — продолжала рыдать девушка, уже перестав вырываться, а доктор всё так же продолжал её обнимать и гладить по голове и спине. Ей было не страшно в его объятиях, ей было тепло, хорошо, уютно, в его долгожданных объятиях, от которых она уворачивалась и увиливала последние несколько дней, не позволяя Джину прикасаться к себе даже для осмотра и уколов. Им несказанно повезло. У продавщиц был пересменок и они лишь изредка заглядывали в торговый зал, а покупателей в этот ранний утренний час ещё не было. Когда Чеён успокоилась, Джин поставил её на ноги в большой примерочной, в которой они просидели всё это время на полу. Попросив раздеваться, сам пошёл выбирать платье и костюм. Ему показалось, что в тот миг, когда они только переступили порог этого магазина, её взгляд остановился на платье из переливающейся (из чёрного в бордовый) цвета. Возле него была развешана ещё пара платьев из такой же великолепной ткани, но другого покроя и иных, не менее восхитительных, цветов. То, первое было действительно сшито как для танго с полуоткрытой спиной, скрывающей её густой сеткой, облегающее и с зауженной в пол юбкой с не большим шлейфом. К нему шли Длинные выше локтя такие же переливающиеся перчатки и небольшая шляпка с вуалью, браслет в виде змеи и длинная цепочка, которой наверное раз 5 можно было обмотать вокруг тонкой шеи девушки. Другое было сшито как для вальса, с отрезной талией и немного пышной юбкой почти в пол, с чуть приоткрытым декольте. Рукава две трети. Цвет нежно розовый, переливающийся в ярко розовый, как лепестки сакуры. К нему были предложены модельером перчатки полупрозрачные из нежного ярко розового кружева как раз до края рукава. В сумочке к нему шла небольшая диадема и колье. А третье платье было с отрезной талией, с юбкой, начинающейся чуть ниже линии талии, и длинной по колено. В таких платьях в 60-десятые года прошлого уже 20-того века модницы выплясывали твист и рок-н-ролл - "Всё новое, это хорошо забытое старое!" - вспомнил Джин. К этому платью яркого насыщенного цвета аквамарин, переливающегося в насыщенный синий, шли чулки и тоже перчатки выше локтя. Сокджин взял все три и отнёс в примерочную. А также туфли, идущие к ним, спросив у неё размер ноги. Услышав в ответ, что она так давно не покупала себе обувь, что не знает какой у неё размер, он принёс все коробки с туфлями от 36 до 39 размера, составив их возле примерочной, чтобы его невеста могла лишь выглянуть и взять нужную коробку. Чеён повесила вешалки с платьями каждое на отдельную стену. Потом стала медленно переводить взгляд с одного на другое и невольно из её глаз покатились слёзы, а в горле душил ком боли и обиды. Да она мечтала... Давно уже мечтала, что когда-нибудь будет готовиться к свадьбе, что будет вот так стоять в примерочной и выбирать свадебное платье... Своё свадебное платье, для свадьбы с НИМ, с Ким Сокджином и ни кем иным, но... Вот только той наивной, мечтающей девочки уже давно нет и женятся на ней не по любви, как она мечтала, а потому что... чтобы "защитить тебя и малышку!" - она как будто снова услышала слова Сокджина, его голос и вздрогнула. Это был действительно голос Джина, но только говорил он другое: — Чеён, ты надела платье? Может помочь? — Чем помочь? — растерялась невеста поняв, что она так и не примерила ещё ни одно из этих великолепных нарядов, которые не смогут уничтожить следы насилия на её измученном теле, а только лишь скроют их от посторонних глаз. Даже сейчас, по прошествии столького времени, она всё ещё чувствовала себя грязной, осквернённой, недостойной ни этого прекрасного, заботливого, шикарного, мужчины, ни этих не менее шикарных платьев... А ведь прошло больше полугода, больше девяти месяцев, как она вырвалась из этого непрекращающегося её личного кошмара со звучным и заставляющим вздрагивать, душащим именем - ДиО, Дьявол-Отшельник... Она вытерла наспех слёзы и сняла одежду, надев первым платье для рок-н-ролла, с чулками и перчатками, как и просил жених. Замок был вшит сбоку, поэтому Чеён справилась сама. Скользнув в подходящие по размеру лодочки, отдёрнув штору, девушка наткнулась на взгляд стоявшего сразу за шторкой Сокджина. Невеста смотрела слегка снизу вверх. Ещё шаг и его губы коснулись бы её волос на лбу. Как и во многих магазинах, здесь, для поднятия настроения покупателей негромко звучала музыка. Джин сделал пару шагов назад. Сам он был уже в костюме тройка цвета аквамарин, в бирюзового цвета рубашке, перекликающимся с цветом платья его невесты. Он взял её руку и прикоснулся слегка к кончикам её пальцев губами, затаив дыхание оглядывая её с ног до головы и обратно. Впрочем, как и она его. Наконец налюбовавшись друг другом, они оба выдохнули, слегка улыбнувшись. В этом платье Чеён была похожа больше на его младшую сестрёнку, чем на жену. На 17 летнюю юную девочку - тростинку. На фарфоровую настольную статуэтку-куклу. Ещё раз одарив друг друга улыбками и любопытными взглядами, оба вернулись каждый в свою примерочную, чтобы надеть следующие наряды. Сердце Джина бешено колотилось. Он не мог и подумать, что Чеён, представшая перед ним изначально в измождённом, истерзанном виде, с потухшим взглядом и бледная, как сама смерть /хотя кто её, смерть-то эту видел и живым вернулся, чтобы утверждать, что та бледная?/... его невеста может быть столь привлекательной, столь хорошенькой, что аж дух захватывает. Мужчина встряхнул головой, быстро переоделся и снова встал возле примерочной своей будущей жены, пытаясь угомонить сердце и выровнять дыхание. На этот раз она долго не выходила, но уже по другой причине. — Доктор Ким... — он сглотнул, потому что его передёрнуло от столь официального к нему обращения, и не ответил, дожидаясь, что же она скажет в следующий момент. — Сокджин... — выдохнула девушка его имя, сделав над собой усилие. — Я здесь, Чеён, я слышу... — тихо ответил мужчина, улыбаясь от дрогнувшего голоса, когда она произносила его имя. — Кажется мне нужна помощь иначе я боюсь, что сломаю замок на платье... — её жалобный тон снова вызвал улыбку на его лице. — Тогда я войду, если ты не против, — он не отдёргивая, отодвинул штору и проскользнул в примерочную. — Покажи, возможно там просто ткань под собачку попала. Я посмотрю. Чеён убрала волосы, закрывавшие спину до лопаток и наклонила голову вперёд. Как и думал Джин, причиной застрявшего на одном месте замка была попавшая под собачку ткань. Немного помучившись, доктор всё же справился с проблемой, благополучно застегнув молнию до конца. Затем он поправил на невесте платье и откинул назад её волосы. Чёрные, прямые, как он любит: — Вот только бы к этому платью высокую причёску! — выдохнул он, скрутив в жгут и собирая её волосы в пучок и протягивая ей свою ладонь. Не поняв его жеста, она положила свою ладошку в его. Джин засмеялся и чмокнул кончики её пальцев в перчатках. — Вообще-то я думал, что ты подашь мне заколку, такую с двумя длинными тонкими усиками, шпилька, называется. Чеён съёжилась от чувства своей глупости и прошептала: — У меня их нет... — Посмотри в сумочке. Раз есть диадема, то должны быть и шпильки! — уверенно сказал тот. — Откуда ты знаешь? — удивилась невеста, обнаружив в сумочке действительно шпильки с розами на изгибе и перламутровой настоящей жемчужинкой в центре цветка. — Просто. Всё очень просто! У меня слишком много двоюродных и троюродных сестёр! И все они меня старше или мои ровесницы. Поэтому я знаю всё о барби-кенах, причёсках, макияже, нарядах, туфельках, сорочках, пижамных вечеринках и всякой остальной девичьей красоте! — он пододвинул ей пуфик и мягким движением усадил на него. Потом огляделся и не найдя расчёску, заглянул в сумочку и достал оттуда...именно её! Да, продавцы этих нарядов кажется всё предусмотрели. Чеён сначала уводила взгляд, опуская его в пол, но вскоре не удержалась и стала тайком наблюдать как Джин делает ей причёску. Его лицо было одухотворённым, сияющим, прямо излучающим счастье. Открытый лоб делал его невероятно, завораживающе красивым, похожим на сказочного принца. А пухлые, приоткрытые губы, наоборот, придавали его образу какую-то детскость, трогательность и в то же время вызывали желание их поцеловать, коснуться своими губами и ощутить вкус. "Интересно вкус его губ изменился за это время?" Задумавшись она не заметила, как он закончил делать ей причёску и смотрел прямо на неё, прекрасно осознавая, что она смотрит в отражении зеркала на его губы. Он сначала поджал их, потом быстро облизнул и смущённо улыбнулся, встретив её испуганный взгляд пойманной в клетку птички. У неё и сердечко сейчас трепетало, билось неистово, как крылышки пойманной в силки птахи. Наконец до её сознания дошло, что Сокджин что-то говорит ей, и кажется повторяет уже раз третий или четвёртый. — Айгу! Неужели я настолько хорош и красив, что ты не можешь оторваться от моего зеркального отображения? — Да. Нет. То есть да. ТЫ, ВЫ очень красивы сегодня. Это правда... — она опустила взгляд и пыталась опустить и голову, но мужчина взял нежно её подбородок двумя пальцами и вновь приподнял: — Моя жена должна смотреть гордо... вперёд... Чуть повыше голов... Как будто она смотрит на всех сверху вниз. Диадему! — он протянул ей раскрытую ладонь. — Да, сейчас! — положив на ладонь диадему украшенную розами с перламутровыми переливающимися жемчужинками в центре каждого цветка, она замерла под взглядом Сокджина. Таким нежным и таким счастливым взглядом! Он одними губами повторил ей: — "ГОРДО!" — и чуть тронув свой подбородок пальцами, приподнял свою голову вверх, оставляя взгляд на её лице. Чеён повторила за ним жест, приподняв подбородок и улыбнувшись свободно и радостно, впервые за последние тяжёлые годы, как и чувствовала она себя сейчас - свободно и радостно. Жених поправил немного её голову, надел ловким движением диадему, закрепив её в волосах парой шпилек для пущей надёжности. Выйдя на несколько минут, он вернулся с кучей пробников теней, румян, блесков для губ и ещё непонятными и неизвестными Чеён косметическими средствами, которые лежали в специальном лоточке, и тут же поставил ей на колени. Ещё двадцать минут, она смотрела в его глаза, любуясь его правильными чертами лица... Идеальными пропорциями, изгибами, этими полуоткрытыми снова губами... Закончив лёгкий макияж, он застегнул на её шее широкое колье, положив его так, чтобы скрыть уже припудренные тональником следы-шрамы от ошейника, в котором её держал ДиО, и развернул невесту лицом к зеркалу. Она глянула на своё отражение и забыла как дышать: "Неужели это я?". Косметику практически было не заметно на её лице, такими естественными оттенками воспользовался Джин, но лицо её приобрело не только нежный румянец, но и лишилось чёрных мешков под глазами. А сами глаза стали яркими, большими, блестящими. Хотя блестящими они, наверное стали от навернувшихся слёз. Но молодая женщина приказала себе не реветь, чтобы не испортить работу доктора. Увидев, что Чеён немного успокоилась, он оглядел её с головы до ног и, глянув на её ноги в чулках, встал перед невестой на одно колено. В глазах девушки блеснула догадка, что он сделал это, чтобы надеть на неё изящные босоножки из переплетённых, резных, тонких ремешков на невысокой платформе и аккуратном небольшом каблучке. Такие же ярко розовые как перчатки. Справившись с ремешками, Джин подал ей одну руку, вторую приложил к сердцу и произнёс: — Сон Чеён, окажи мне честь и стань сегодня моей женой! Будь со мной и в горе и в радости и даже когда я стану сморщенным старичком, а моё достоинство станет стручком, когда стану вечно ворчащим и испускающим неприлично газы, складывая по вечерам в стакан с водой свою вставную челюсть и жуя губы, чмокающим тебя перед сном в носик! — он не удержался и сам прыснул смехом под конец своей речи, начинавшейся так помпезно, за здравие, а окончившейся каким-то каламбуром "за упокой". Наконец дождавшись когда она насмеётся и в ответ кивнёт, соглашаясь на все его странные условия, Джин потянул её за руку, помогая встать, вставая сам и увлекая за собой из примерочной на небольшой подиум в центре торгового зала. Поправив на её плечах широкий шифоновый, воздушный, полупрозрачный шарф-накидку и закрепив его на груди брошью, приколов к платью, Джин сделал сдержанный поклон, обворожительно улыбнулся и протянул вновь руку Чеён, приглашая её на вальс. От растерянности, она даже не успела отшатнуться от него. Ребро ладони жениха нежно, невесомо, но властно легло на её спину между лопаток, заставив невесту невольно вдохнуть, выпрямиться, вытянувшись вверх, как будто она пытается дотянутся до его губ, и чуть прогнуться назад. А вторая его ладонь подхватила её ладошку с тонкими длинными пальчиками. Музыка правда не совсем подходила, но доктор не растерялся и стал считать: — Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три - раз... Через пару минут их движения стали уже не столь скованными, более согласованными и размеренными. В эти мгновения в мире существовали только они вдвоём и как будто не было горя, зла, смертей... Когда они перестали кружиться, то услышали звуки аплодисментов и улюлюканье. Это Друзья и продавцы, тайком наблюдавшие за ними последние 5 минут, выдали, наконец, не удержавшись, своё присутствие. Джин одёрнул чёрный пиджак и поправил манжеты ярко розовой, под цвет перчаток на Чеён, рубашки. От неожиданности и такого большого внимания девушка сжалась и на её лице отразилась паника. Но Сокджин приобнял её за талию, подстраховывая от очередного обморока и шепнул: — Всё хорошо, не бойся, Чеён, я рядом! Просто улыбайся! — она выдохнула, сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и улыбнулась. — Это надо запечатлеть! — перекрикивая поздравления и аплодисменты, крикнул Намджун. Но многие уже фотографировали прелестную пару на телефоны, а кто-то (почти все) заснял их танец на видео. Потом к жениху с невестой пристроились друзья и попросили всех сфотографировать продавщиц, ой, простите, торговых консультантов! — Джин, ну, поцелуй невесту-то! — не зная всей подоплёки данного события, сказали одновременно Лэй и Тао. После хотели кричать "Горько!", "Поцелуй на счастье!", но Шуга шикнул на них, напомнив, что сама регистрация ещё не состоялась. Сокджин увёл невесту от шумной компании в примерочную, чтобы помочь ей успокоиться. Когда доктор задёрнул штору, и глянул на отражение в зеркале, то ахнул. Перед ними стояла красивая, яркая, нежная пара, очень гармонично сочетающаяся и по росту и по облику. От неожиданности он даже не сразу заметил, что на глазах у его будущей спутницы жизни вновь слёзы. А когда заметил, то развернул к себе, взяв в ладони её лицо и страстно зашептал, почти касаясь своими губами её губ: — Разве я тебя обидел чем? Разве тебе плохо со мной? Или тебе не нравится это платье и мой костюм? Что? — в его глазах она видела тревогу, заботу, любовь... "Да ну, бред, Показалось! Какая любовь?!" — одёрнула она сама себя мысленно. Но Чеён в его глазах читала то, чего не видела ни от матери с отчимом, ни от того изверга, разве что от отца, прадедушки, да от младшего братишки. — Это от счастья. Так много всего, что ты делаешь для меня. Я... Разве я это всё заслужила, Сокджин? Разве я достойна? — Даже не сомневайся - конечно же достойна! А заслужила ли? Разве добро, нежность, заботу нужно заслужить? Разве её не дарят от чистого сердца друг другу люди? Ты же не цирковой зверёк, чтобы выслуживаться и заслуживать похвалу, комплименты и всё остальное! Посмотри на себя! — он развернул её лицом к зеркалу и обнял, обхватив сзади за плечи и касаясь губами её виска, прижимая к себе: — Посмотри как ты красива, как прекрасна и даже шикарна! Подними взгляд! Моя жена должна глядеть... — Гордо... Чуть поверх голов, как будто смотрит на всех сверху вниз... — повторила она его слова и приподняла голову, откинув её на его плечо. — Разве мы не прекрасная пара? Разве мы не можем постараться... хотя бы попытаться быть счастливыми? Сделать счастливыми друг друга и нашу малышку? А потом, через много-много лет, мы будет также стоять в примерочной, наряжаясь на её свадьбу! — Ты думаешь у нас может получиться? Разве мы можем быть счастливыми при таких вынужденных обстоятельствах? — шептала она, с надеждой глядя в его глаза в отражении, искрящиеся и сияющие, радостные. "Отчего он так рад и счастлив? Как можно быть таким, как он? Разве такие мужчины реальны?" — нет, она знала, что Сокджин реален и что он именно такой. Чеён уже очень много раз убеждалась в его доброте, бескорыстности, щедрости на добро, что ли... Вот только она не могла поверить, что это всё реально для неё. Они постояли ещё пару минут, и невеста даже не пыталась отстраниться или вырваться из его сильных рук. — Тебе нравится, как мы выглядим? Как мы смотримся вместе? Чур только честно! — Очень нравится, — улыбнулась она в ответ на его обезоруживающую и искреннюю улыбку. — Тогда так и оставим? Или мне лучше надеть тот костюм цвета аквамарина, а рубашку оставить эту, розовую? Как думаешь? — он поправил у неё на голове выбившуюся прядь волос подоткнув её шпилькой и сказал, получив утвердительный ответ: — Тогда подожди меня здесь, я мигом сменю костюм и вернусь. А парней не бойся, они хоть шумные и шубутные, но добрые и милые! К тому же с некоторыми ты знакома! — Как ты, такие же? — глядя уверенно ему в глаза, спросила Чеён. — Ну, если я шумный, шубутной, добрый и милый, то да! — засмеялся он, скрываясь за шторкой. Увидев жениха в другом наряде, друзья снова стали фотографировать молодых. — Тао, Лэй и Чимини ко мне в машину! — крикнул Хосок, когда жених пошёл расплачиваться. — А почему только троих берёшь, у тебя же 4 пассажирских места? — удивился Намджун. — А вам это пока знать не положено! — хитро хихикая, ответил Хоби, увлекая за собой тех, кого назвал по именам. Когда Джин и Чеён в сопровождении Намджуна, Кая, Юнги и Тэхёна вышли на улицу, то Сокджин чуть не выругался обалдевая с друзей. — Ну зачем надо было тратится на такую... — он махнул одной рукой на лимузин, хватаясь за сердце другой рукой/...и обнимая третьей рукой невесту... Да ладно, шучу я про третью руку. / — ... Красивой паре просто жизненно необходим красивый автомобиль! — будничным тоном парировал Шуга возмущения друга. — А ты думал мы тебе дадим свадьбу зажать, да?! Наивный хён! — скрипуче смеялся Юнги, хлопая Джина по широкой спине и плечам. — Надеюсь вы её не купили, а только арендовали на пару часов! Иначе вам точно не жить! — пригрозил жених. Увидев снова панику на лице Чеён, Сокджин прошептал, делая вид, что целует невесту в шею: — Всё хорошо, дорогая, не бойся, я рядом! Просто улыбайся! — она выдохнула, сделала ещё несколько глубоких вдохов-выдохов, повторяя за Джином и улыбнулась. В ЗАГСе была заминка почти на два часа. Ждали сначала одного работника, потом другого. Потом их заставили съездить оплатить квитанции за срочную регистрацию брака, потом штраф за несвоевременную регистрацию рождения дочери. Короче вымотали нервы всем и друзьям и жениху с невестой, видимо мстя за то, что городской завидный жених берёт в жёны отщепенку из проклятого района. Джин каждые 20-30 минут созванивался с Риной и её бабушкой, на которых оставили Джинни, чтобы не подвергать малышку опасности, ведь выходить пришлось под перестрелками оставшихся банд. Наконец, когда всё было оплачено и предъявлено, оказалось, что наступило время технического перерыва и перезагрузки компьютеров, и их выпроводили на два часа на улицу, вежливо попросив подождать снаружи. Парни времени терять не стали, а повели молодых в ресторанчик неподалёку, который честно сказать заказали заранее. Хозяин заведения узнав, что его посетители сегодня женятся и видя, что гостей много, расщедрился и сделал 20% скидку на весь заказ, как подарок для молодожёнов. Но взяв с тех обещание отпраздновать годовщину свадьбы у него же, тоже пообещав скидку. А когда узнал, что у молодых есть новорожденная дочка, то ещё и на первый год малышки уговаривал их отмечать тоже у него. Отобедали славно, кое-кто даже подвыпил. Когда подошло время регистрации у Чеён случилась паническая атака. Она внезапно начала задыхаться, кричать, биться в истерике, не реагируя на внешние раздражители. Дождавшись, когда невесте полегчает, Джин привёл её быстренько в порядок, взял на руки, как пушиночку и так и простоял всю быструю регистрацию с невестой на руках, поставив её на ноги только когда надо было отвечать согласием на обычные для этого события вопросы. Чеён прежде чем ответить "Согласна!", посмотрела Джину прямо в глаза и очень тихо спросила в подставленное женихом ухо: — Ты уверен, что готов женится на такой сумасшедшей? — Абсолютно уверен! — улыбаясь, ответил жених. — Ты думаешь у нас получится? — продолжала тревожным тоном шептать невеста. — Если мы приложим оба усилия, то у нас не просто получится, у нас шикарно получится, всем на зависть! — коснувшись губами её щеки, ответил уверенно он. — Не передумаешь? Сокджин засмеялся, обнял крепко и шепнул что-то на ушко своей избраннице. От этих слов у неё зарделись щёки, она хлопнула ладошкой по его широкой груди, буркнув: "Да ну, тебя! Я серьёзно!" На что получила поцелуй в лоб и ответ: "И я совершенно серьёзно! Ещё пару слов мне на ухо и я увезу тебя в отель на внебрачную ночь, не регистрируя брак!" Наконец невеста поставила свою скромную подпись под его размашистой и выдохнула, спросив неожиданно громко совсем невпопад: — Может уже нам отдадут наше свидетельство о регистрации брака и мы смотаемся отсюда, а? Присутствующие засмеялись, подбадривая невесту, выкрикивая её имя с фамилией Джина. "Ким Чеён! Ким Чеён! Ким Чеён!" — Подожди ещё немножко. Нам осталось только обменяться кольцами и страстным в засос поцелуем поздравить друг друга! — шепнул ей на ушко Джин. — Только попробуй! — рявкнула она так же шёпотом. Её лицо снова занялось румянцем. — Объявляю вас мужем и женой. Можете поздравить молодых, друзья мои! — сказала работница ЗАГСА, регистрировавшая их брак. Когда все поздравления и объятия были приняты, Чеён, неожиданно даже для самой себя, вдруг повернулась к мужу, притянув его к себе за шею. Тот, подумав, что она хочет что-то снова сказать ему на ушко, наклонился к ней чуть ближе. В этот момент, она коснулась губами его губ и шепнула: "Спасибо, любимый!" — вот только он этих слов толком не расслышал, оглохший от внезапного поцелуя и от зашумевших друзей, которые так обрадовались этому долгожданному поцелую молодых, что кажется даже на самой далёкой окраине их городка были слышны эти радостные, возбуждённые возгласы. А у Джина реально впервые в жизни прихватило сердечко и он еле удержался на ногах из-за подскочившего давления. Но он нашёл в себе силы ответить на поцелуй, обнять жену и шепнуть: "Это тебе спасибо, что оказала мне честь став моей женой! И за Джинни спасибо! Если бы ты знала, как я мечтал о большеглазой дочке!" Братишка Чеён не отрывал глаз от пары, сжимая губы и зубы, чтоб не заплакать от счастья за сестру. Но выдохнул облегчённо Джин зря и очень рано! Когда они собрались идти в соседний зал для фотосессии, Хосок остановил всех, призвав оставаться на местах и объявив, что ещё один очень важный гость прибыл поздравить молодых. Все застыли в недоумении. Но послушно расступились, пропустив женский силуэт скрывающийся за огромным, очень нежным букетом цветов, идущий под руку с Намджуном. Сокджин глянул на букет, на цветы в нём и бабочки, сидящие на листьях и бутонах и громко выдохнул: — МАМА?! Женщина опустила букет, кивнула и замерла, ожидая реакции сына. Тот вручил не глядя принесённый ею букет стоящему рядом Хосоку, а сам подхватил женщину на руки и закружил. Поставив её на пол, он упал перед ней на колени, обнял за талию, уткнувшись лбом в её живот и повторяя: — Прости, мама! Прости меня, родная! Прости! — Ну что ты, малыш! Ты ни в чём не виноват передо мной! — обняв и поцеловав голову сына, она наконец подняла его лицо и спросила, вытирая его слёзы и свои: — Может ты всё же познакомишь меня со своей избранницей, сынок?! — Да, мамочка! Конечно познакомлю, любимая! Конечно! — он сделал над собой усилие, чтобы успокоится. Кто-то из друзей подал ему бутылку с водой из которой он отпил и вылив немного воды на ладонь, омыл заплаканное лицо, вернув бутылку другу. — Познакомьтесь. Это моя жена. Чеён. Сон Чеён. Нет. Теперь уже Ким Чеён. Она не только моя жена, она мама моей..., нашей прекрасной дочки, которую мы назвали Джинни. Прости, мамочка, что так внезапно и так рано сделал тебя бабушкой... Так получилось! Женщина прикрыла губы руками, чтоб ответ слышали только молодые, шепнув: "Я знаю! Я следила за новостями, что выкладывал Намджун!" и нежно обняла свою невестку. — У меня теперь не только вновь обретённый сын и новая дочь, но и внучка! Дорогая, надеюсь ты позволишь мне нянчиться с малышкой?! — Конечно... — только и смогла выговорить Чеён, ошарашенная такой добротой со стороны свекрови и в глубине души боящаяся, как сильно её она может возненавидеть, если когда-нибудь узнает, что девочка не родная дочка Сокджина, а приёмная. На свадебных фотографиях все были заплаканные, немного уставшие. Но фотограф обещал поработать с фотошопом, естественно за отдельную плату. На что получил предложение от Шуги за эту же отдельную плату скинуть все отснятые фотоматериалы на отдельную флешку и отдать молодожёнам. Тот удивился, но согласился. Оставив подарки, цветы и свадебную одежду в квартире Джина (и его маму тоже) молодые и Тэхён, Юнги, Хосок, Ыну с Минхо под охраной вернулись в осаждённый район. Джин не рискнул не забрать снова жену с собой, помня о её попытке вскрыть вены. Да и близость с малышкой, как он считал, была просто необходима молоденькой маме.Возвращение в реальность
Сокджин уже третий час сидел возле ноутбука и просматривал все фотографии и видео, которые были сделаны на свадьбе, до и после неё. В кабинет-перевязочную заглянул охранник-телохранитель и тихо произнёс: — Доктор Джин, вы просили сказать вам, когда проснётся ваша жена! Так вот она только что прошла в уборную. Джин поблагодарил, отключил ноутбук и направился дожидаться жену, свою мандаринку, свою Ёни.