***
Как назло, совместных лекций сегодня не наблюдалось, а до новой практики оставалось целых два дня. Антон маялся, порываясь на каждом перерыве добежать до другого корпуса и сказать Арсению хотя бы «доброе утро!», но постоянно останавливал себя. Лучше будет пересечься после занятий в библиотеке, где можно спокойно поговорить, ну или просто посидеть вместе в тишине. Главное рядом. Кое-как отсидев положенные три лекции, Антон схватил свой рюкзак и реактивной птицей вылетел вон. Снежинка, цепляющаяся за его плечо, выглядела как всегда спокойной, но всё же на дне её глаз можно было прочитать слегка ленивое: «Ты окончательно тронулся умом, да? Что же, печально». Антон даже не обижался на неё; на такой белоснежный комок очаровательности вперемешку с убийственностью обижаться было априори невозможно. В библиотеке царила тишина. Кавардак здесь начинался обычно ближе к итоговым тестам, но поскольку до них оставалось целых три месяца, все ученики свободное время проводили за территорией Академии. Кроме, конечно, Арсения, которого Антон увидел сразу, да так и замер, позволяя себе полюбоваться вдоволь. Арсений вновь обложился свитками, учебниками и справочной литературой. На нос он нацепил очки, а мешающуюся челку зачесал чуть назад, и Антон между делом подумал, что теперь его будет удобно чмокать в лоб. Ну разве Арс не был воплощением прелестности? Или это просто Антон влюбленный по самые помидоры идиотина? — Привет, — радостно пролепетал Антон, быстро подсаживаясь рядом. — Замечательно выглядишь! А я скучал. Можно тебя обнять? Арсений чуть вздрогнул от неожиданности; он явно был увлечен текстом книги сильнее, чем миром вокруг, а потому и не заметил Антона до того, как тот подал голос. Шастун бы обиделся, если бы не считал и эту привычку полностью погружаться в материал милой. — Привет, — Арсений чуть нервно, но всё же светло улыбнулся. Антон выжидающе на него уставился и развел руки в стороны. Арсений непонимающе моргнул. — Что? — Может, обнимемся? Ладно, а вот это уже прозвучало немного обиженно. Но Антону плевать, потому что в следующую секунду Арсений откладывает ручку и, немного неловко развернувшись на стуле, обнимает его. Антон тут же смыкает свои руки вокруг него и утыкается носом в плечо, втягивая в легкие приятный аромат Арсения: что-то легкое и цветочное будто. Пахнет ранней весной. Они сидят, обнявшись, и время теряет свой смысл. Антон чувствует тепло тела Арсения, слышит его тихое дыхание, чувствует ритм его пульса, и это лучший момент в его жизни. Есть ли что-то прекраснее в мире, чем биение сердца человека, которого ты любишь? Антон сомневается, что есть. — То, что читаешь, очень важно? — спрашивает Антон, так и не прекращая объятья. Арсений, кажется, совсем не против. — Нет, не так уж и важно. — Тогда пошли со мной, проведу тебя в закрытую секцию библиотеки. Арсений оторвался от него лишь для того, чтобы показать не только своё удивление, но и нехилое такое воодушевление. Антон знал, что Арсений давно мечтал там побывать: не для того, чтобы захватить пару запрещенных книг, а для того, чтобы просто попасть на территорию Академии, куда ход таким, как он, был закрыт. Не сговариваясь, они поднялись со своих мест, и бесшумно прошли в нужный им зал библиотеки. Остановившись возле обсидианово-черной двери, Антон капнул свою кровь в замок, побуждая закрытую секцию проснуться. Двери, разбуженные сиянием, чуть грузно разъехались в стороны. Антон оглянулся на Арсения и с улыбкой протянул ему руку. Тот, без промедлений, ухватился за неё и шагнул вместе с Антоном в полумглу старинного помещения. Двери за ними захлопнулись, а на стенах в секции вспыхнули яркие факелы. — Ну, как тебе? По-моему тут мрачновато. — Здесь очень красиво, — Арсений не переставал крутить головой в разные стороны. На его губах играла по-детски восторженная улыбка. — Это же просто... Словами не описать! Я так давно мечтал побывать тут. Спасибо, Антон. Антон кивнул, а потом подошел чуть ближе и сильнее сжал ладонь Арсения в своей, мягко поглаживая её внутреннюю сторону большим пальцем. Арсений обернулся к нему, и на миг в его синих глазах вспыхнула паника. Антон чуть наклонился к нему, но вместо губ Арсения поцеловал его в лоб, как и хотел. — Я не сделаю того, о чём ты думаешь, пока ты не будешь готов, — прошептал Антон, — так что не нервничай так сильно, ладно? В следующий миг Арсений придвинулся ближе к нему и уткнулся лицом в его плечо, свободной рукой обхватывая его за талию. Антон охнул, но с готовностью обнял в ответ, тая от таких проявлений симпатии от Арса. — Я тебе соврал вчера вечером, — тихо пробубнил Арсений. — Я увернулся от поцелуя не потому, что не был готов поцеловать тебя, а потому что вспомнил кое о чем. В общем, поцелуй в губы и есть способ снять эффект зелья. Если мы поцелуемся, то ты станешь обратно самим собой, и я... Я трус и эгоист, Антон. Мне слишком нравится то, что происходит между нами сейчас, я просто— — Эй-эй, — Антон аккуратно обхватил Арсения под подбородок, заставляя его поднять взгляд, — Арс, спокойнее, всё нормально. Я понимаю и принимаю твой страх, хоть мне и больно немного из-за того, что ты в меня не веришь. Но всё в порядке. Я подожду столько, сколько нужно. Обещаю тебе. — Я в тебя верю. Я в себя не верю. В то, что могу тебе... — Ладно, Арс, я понял. Всё правда в порядке. Неловкая тишина просочилась между ними. Они разомкнули объятья, но не отпустили рук друг друга и так и не сдвинулись с места. Антон готов был рвать и метать, хотелось кричать в голос про оговорку в эффекте зелья, но по правилам Академии он не смел: Дима - другой разговор, у него сияние сильное, но Арсений не был тем, кого можно было посвящать в тайны древней магии. Чертовы правила и законы! Катитесь на хуй, вы разрушаете жизни. — С другой стороны, — прервал потоки негативных мыслей своим голосом Арсений, — эффект снимет лишь поцелуй в губы. Так что, если ты хочешь, эм... Всё остальное тебе разрешено. Антон не запомнил последующих секунд. Очнулся он уже только тогда, когда впечатал Арсения в ближайшую стену, придавив своим телом, обрушив на него свой жар. Арсений загнанно дышал ему в ухо, пока сам Антон покрывал поцелуями его удивительно чувствительную кожу шеи. Сначала слегка губами, будто прикосновения крыльев бабочки, потом - чуть сильнее, проходясь языком по выступающей венке, вырывая из Арса сбитые стоны, а затем чуть прикусывая, но не до крови. Поцелуями поднялся вверх, до мочки ушка, а после прошёлся по скулам, миновал губы, но оставил легкое касание губ на кончике носа. Арсений звонко рассмеялся и притянул Антона ближе. В следующий миг он уже сам целовал его, всё ещё не в губы, а в кадык, но это так сладко и приятно, что в пору прямо тут раздеть этого наглого соблазнителя и взять его, попробовать его на вкус сполна. — Чёрт, Арс, я... Надо остановиться. Остановись, любимый, пожалуйста. Мне не хочется в наш первый раз трахнуть тебя у стены в библиотеке в закрытой секции. Арс! — А, может, мне хочется, чтобы в первый раз ты взял меня здесь? — протянул Арсений и закинул ногу на Антона. Антон буквально зарычал и толкнулся вперед, одной рукой придерживая Арсения за бедро. Толчок вышел почти грубым, зато стало понятно, как сильно они оба хотят друг друга, и почему-то именно это отрезвило. Арсений издал невнятный смущенный звук и опустил свою ногу назад; Антон сделал глубокий вдох, успокаивая возбуждение, но Арсения из горячих объятий отпускать не хотел. — Что же ты со мной делаешь, а? — он улыбнулся, но покачал головой, когда Арсений попытался выпутаться из его рук. — Не уходи. — Мне стыдно. — Мне тоже. Но с тобой не расставаться я хочу сильнее, а ты? Арсений прекратил попытки выпутаться из объятий и уставился на Антона. Пару секунд он явно думал, но в итоге всё же вернулся на место, обняв Антона за плечи, и почти невесомо поцеловал его в скулу. — Давай продолжим прогулку, ладно? Антон рассмеялся. — Вот с ходьбой сейчас напряг будет. Арсений вспыхнул и хлопнул его по боку, не причиняя и грамма боли. — Заткнись! Мерлина ради, просто заткнись. — Кстати, Арс. Я тут кое-что спросить хотел. Антон неловко прошел вперед, вновь беря Арсения за руку. Двигались они медленно, но вполне себе ничего. — Так спрашивай. — Мы в отношениях? Ненадолго повисло молчание. Антон обернулся на Арсения и наткнулся на его теплый внимательный взгляд, в котором почему-то читалась грусть. — А ты хочешь? — Очень! - ни секунды не думая, воскликнул Антон. — Мы в отношениях, — едва слышно рассмеялся Арсений.***
Привыкнуть к отношениям без традиционных поцелуев в губы оказалось весьма просто. Антону ведь главное было то, что Арсений вообще его принял, понял, не послал куда подальше после всего, что между ними было. Они стали полноценной парочкой: тусовались вместе на обеде, ходили по коридорам, взявшись за руки, по вечерам прогуливались по парку, много разговаривали и делились интересами. Антон сознался, что просто не знал, как подойти к Арсению так, чтобы хотя бы друзьями стать, а потому взял на вооружение те же способы, что и для Димы Позова: сарказм, подколки, вечное нахождение где-то неподалеку. Арсений назвал его идиотом, но после обнял, признав, что ему даже нравились дебаты на лекциях и часы, проведенные в библиотеке вместе. Арсений рядом с Антоном много смеялся, сам много шутил, пусть и местами странно, но Антона каждый раз разрывало нещадно. Они с Арсением будто сплелись в нечто нематериально единое, в невидимое, но ощущаемое всеми нечто. Антон не мог перестать радоваться, и его сияние, словно понимая, перестало бушевать. Столь целым и живым Антон себя никогда прежде не чувствовал. Может, потому, что только с Арсом он и нашел недостающий кусочек своей души. — Ты опять это делаешь? — строго спросил Арсений, застав Антона и Принца с клубком ярко-красных ниток. — Я уже заколебался его по вечерам распутывать из этого безобразия! — Но ему же нравится! — воспротивился Антон и подкинул клубок вверх. Принц тут же перехватил его, лапами принимаясь играться с нитками. — Я хотя бы твоего Принца из вечного транса вывожу, а ты мою Снежинку в ленивую царевну превратил! Она теперь не только по вечерам, а целый день дрыхнет. — Она кошка! Они должны много спать! — фыркнул Арсений и погладил кошечку, дремлющую у него на руках. — В первую очередь она боевой фамильяр, Арс. — Так, ладно, я сюда не ссориться пришел вообще-то, — с этими словами он устроил Снежинку на кровати Антона, а сам полез в карман джинс и вытянул оттуда темно-серебристый браслет: — Лови. Антон поймал неожиданный подарок и тут же с улыбкой нацепил его на запястье, лишь после этого заметив, что у Арсения на левой руке красуется точно такой же браслет. — Они что, парные? — вопрос прозвучал с щемящей нежностью. Арсений кивнул. Антон тут же вскочил с пола и набросился на него с объятьями и поцелуями. — Ты у меня лучший, любимый, — искренне произнес он. — Ты у меня тоже, — Арсений обнял его в ответ. — Ну, а теперь пойдем кушать? — Шавуху? — Шавуху. — Ты — все мои ожившие мечты разом, Арс. Пошли скорее! И Антон тут же увлек своего возлюбленного за собой. Хотя, будь он внимательнее, то может быть и заметил бы, сколько грусти читалось на лице Арсения в тот день. Легкой, светлой грусти. Будто бы он прощался.***
Сегодня в Академии Арсений не появился, и Антон всерьез забеспокоился, что тот заболел. Однако Сергей Матвиенко заявил, что всё с его другом в порядке, мол, просто решил прогулять. Арсений. Решил. Прогулять. Он точно либо заболел, либо сошел с ума. В любом случае, через Сергея, Арсений попросил Антона не волноваться и не навещать его, и вот это вот как раз было страннее всего. За почти месяц отношений они стали неразлучны; каждую проблему, каждый спор, каждую секунду счастья они делили на двоих, как бы сахарно и заезженно это ни звучало. Антон привык, что Арсений всегда рядом, что его можно обнять, ласково осыпать его тело поцелуями, подарить ему удовольствие и получить наслаждение в ответ, пусть они никогда так и не дошли до конца. Так что же случилось, почему сегодняшний день чем-то отличался от предыдущих? Ответ отыскался в комнате Антона. На его кровати сидел серьезный Дима и держал в руках записку, на которой отчетливо виднелся почерк Арса. И прежде, чем Антон успел взорваться гневом, Дима поднял руки в сдающемся жесте. — Да, Шаст, я поговорил с Арсением. Прости. Но ведь это не дело! Знаю, тебя всё устраивает, и ты отрицаешь то, что зелье хоть как-то на тебя влияет. Я верю тебе. Но, Шаст, ты хоть думал, каково Арсу? Он дико боится того дня, когда эффект спадет, хоть и старается изо всех сил верить в твои слова. Ему трудно. Но ему нужен был толчок, чтобы решиться, и уж прости, этим толчком стал я. Мы поговорили и он набрался смелости. В общем, тут указано место и время вашей сегодняшней встречи. Дима поднялся с кровати и передал Антону записку. Тот аккуратно принял её и чуть кивнул; в глазах его светилась безмолвная благодарность, но едва он открыл рот, чтобы её озвучить, Дима махнул рукой, мол, оставь это, и скрылся за дверью. Антон же скинул с плеча рюкзак и уставился на листочек бумаги, где аккуратно было выведено: Заброшенная мастерская. 21:00 До вечера Антон маялся всем, чем угодно: поигрался со Снежинкой, почитал какие-то учебные пособия, сделал домашку по зельям, сходил в душ, уложил свои непослушные волосы, выгладил футболку и длинный серый джемпер. Он не переживал, потому что был уверен в том, что зелье лишь подтолкнуло его к действиям, не вызывая никаких навязанных чувств, но ему было страшно за Арсения, он практически улавливал волны его страха. Как же сделать так, чтобы этого паникера успокоить, уверить в том, что каждое слово, сказанное Антоном, было его собственным, а не последствием не того зелья? За такими мыслями Антон и собрался: уложил Снежинку спать, испортил укладку, по привычке взлохматив свои волосы, оделся и ушел прочь. Дима напоследок пожелал ему удачи, отсалютовав пивком. Подумав, что лучших проводов в новую жизнь у него быть и не могло, Антон улыбнулся и двинулся в сторону заброшенной мастерской. Это строение было одним из самых древних, не считая главного корпуса Академии. Мастерская использовалась ещё в то время, когда магия была не совсем понята людьми, и протоки к сиянию открывались с трудом — тогда на помощь приходили специальные артефакты, которые сами впитывали часть мощи мага. Но время не стояло на месте, магию осознали и научились с ней работать, артефакты пришли в негодность, мастерскую закрыли. Сейчас её избегали, распуская слухи о призраках, ну или использовали как неплохую площадку для праздника Ночи Всех Святых. Арсений решил использовать мастерскую как место для жизненно важных переговоров, и Антон выбор оценил: здесь им точно мешать никто не будет. Сквозь разломленную крышу в пустые залы проникал яркий свет полной луны. Под ногами хрустело стекло, стонали прогнившие деревянные доски, то тут, то там с заброшенных и пыльных тумб взлетали потревоженные маленькие птички. Антон проморгался несколько раз, привыкая к полумраку, а потом разглядел в промежутках лунного света пыльные следы ног на полу. Арсений уже был здесь. Идя по его следу, Антон четко слышал, как громко бьется его собственное сердце: скоро, очень скоро Арс поймет, что всё сказанное было чистой, незамутненной ничем правдой. Аккуратно обходя совсем уж гнилые доски или острые ржавые остатки инструментов на полу, Антон наконец нашел в одном из западных кабинетов Арсения. Он стоял, сложив руки на груди, смотря в пустоту перед собой. Арсений тоже явно готовился: надел свою любимую черную куртку, на запястье сверкал парный браслет, а волосы были аккуратно уложены на одну сторону. Антон улыбнулся, поняв, что вся эта красота предназначена ему одному: и пусть только кто-то усомнится в этом — натравит Снежинку тут же. — Ты пришёл, — подал голос Арсений, на сей раз замечая Антона самостоятельно. — Я рад. Антон спокойно подошёл к нему, приветливо улыбаясь. Арсений выглядел так, будто вот-вот взорвется, а потому он мягко накрыл его плечи своими ладонями, делясь хоть каплей собственной уверенности. — Не дрожи. Как я и говорил, всё будет хорошо, Арс. Мои слова и чувства к тебе не изменятся. Я люблю тебя. Арсений вздрогнул. — Я тоже люблю тебя. Антон почувствовал, как от этих слов его сердце буквально сошло с ума. Арсений же, кажется, едва держась на ногах, резко подался вперед. Антон отшатнулся, да ещё и надавил на плечи Арсения, удерживая того на месте. — Арс, дыши. Дыши, ладно? И прежде, чем мы поцелуемся, я хочу, чтобы ты вспомнил первый и самый основной постулат магии. Арсений моргнул в растерянности. — Что? — Основной постулат магии, Арс. — Магия есть суть всего живого. Она — продолжение того, что уже скрыто внутри вас. Магию не создать из ничего — она лишь может усилить нечто, спрятанное даже в самых потаенных уголках вашей души, — голосом отличника произнес Арсений, а потом, выгнув бровь, чуть обиженно спросил: — ну и зачем это тебе? Антон улыбнулся и наклонился к нему так близко, что словил его дыхание своим собственным. — Затем, Арс, что ты тот ещё идиот. И он поцеловал его. Антон много, очень много раз представлял, как это будет. Но реальность всё равно ощущалась куда лучше, потому что в реальности были мягкие и отзывчивые губы Арсения, сладкие на вкус. Антон притянул Арсения ближе, и тот обнял его за шею, с каким-то отчаянием отвечая, словно крича от страха того, что это будет в последний раз. Тогда Антон ласково обнял его одной рукой за красивую талию, а другой очень нежно прикоснулся к щеке, после чего углубил поцелуй. Тепло потекло вдоль их тел, задевая что-то внутри, словно магия их сплелась воедино, затрагивая каждый атом. Так хорошо. Так правильно. Антон напоследок куснул нижнюю губу Арсения и медленно, очень медленно отстранился от него. Арсений моментально распахнул глаза, вглядываясь в лицо Антона, силясь найти там хоть каплю изменений. — Антон? — спросил он растерянно. — Я же говорил тебе, что ничего не изменится. И что ты — идиот. Но ты мой идиот, Арс. И он снова притянул Арсения к себе, вовлекая его в поцелуй. Арсений охнул ему прямо в губы, но затем, наконец, расслабился, и даже позволил приподнять себя и усадить на стол. Целовать Арсения, целовать его по-настоящему — то, ради чего Антон собирался жить. От этих поцелуев появлялось чувство, словно гравитация пропадала, а за спиной вырастали крылья; счастье бурным потоком текло вдоль каждой артерии, каждой вены, каждого капилляра в теле Антона. Арсений прижимался к нему, целовал его так нежно и с такой любовью, что в пору было сгореть пеплом прямо сейчас, чтобы затем воскреснуть. Они сломали последний барьер. Теперь они были вместе без всякой тени страха. — Я люблю тебя, Антон. Люблю. Люблю-люблю-люблю, — радостно рассмеялся Арсений, когда они вновь оторвались друг от друга. — Так сильно люблю! Прости, что заставил ждать. Прости, что не мог до конца поверить. Прости, что— Антон прервал поток его извинений ещё одним глубоким чувственным поцелуем. Арсений мягко простонал ему в губы и чуть улыбнулся, когда Антон мимолетно огладил его бедра своими ладонями. — Хватит просить прощения. Лучше повтори сказанное тобою ранее ещё раз. — Я люблю тебя. Антон улыбнулся. Теперь одиночество ему не грозило. Никогда. — Я люблю тебя. Не смей в этом сомневаться, Арс. Больше ни секунды. — Не буду, — честно пообещал Арсений и крепко обнял его. Эффект зелья был разрушен, но, как и гласит первый постулат магии, зелье и не смогло бы влюбить Антона в Арсения, не без основы для вызываемых чувств. Однако всё совпало как нельзя лучше, и не зря судьба подарила Антону ещё один шанс. Потому что Антон Арсения любит. И не в магии тут дело.