— Just like fire, burning out the way. If I can light the world up for just one day, Watch this madness, colorful charade. No one can be just like me any way!
— Руби! — окликнула её Мэг. — Что? — Ты можешь не подпевать? Я ничего не слышу из-за тебя. — Да, конечно, извини, пожалуйста. Однако вскоре Руби опять запела:— I kissed a girl just to try it, I hope my boyfriend don't mind it. It felt so wrong, it felt so right. Don't mean I'm in love tonight.
— Ну ты серьёзно? — воскликнула Мэг. — И тебе это нравится? — А что не так-то? Как раз в тему к твоему сериалу. — Может, и было бы в тему, если бы не певица и её манера исполнения. — Ты что-то имеешь против Кэти Перри? — Да. Да, имею. Воображает себя великой певицей, хотя на деле петь не умеет. — Можно подумать, твоя обожаемая Лобода поёт лучше.Твои глаза, такие чистые, как небо, Назад нельзя, такая сила притяженья…
— фальшиво пропела Руби. — У меня кровь из ушей идёт, когда я это слышу, — она сделала вид, будто её тошнит. Мэг с силой треснула ладонью по столу. — Так! А ну быстро замолчи! И Светку не трогай! — А что? Это ты первая начала на Кэти баллоны катить. Почему тебе можно, а мне нельзя? — Ведёшь себя как ребёнок! — Ты ничем не лучше! Некоторое время они сидели в разных углах и дулись друг на друга. Руби выключила музыку и попыталась сосредоточиться на докладе. Неожиданно Мэг снова окликнула её: — Эй, Руби… — Что? — А спроси меня, в чём я завтра в универ пойду. — Ну и в чём ты завтра в универ пойдёшь? — спросила Руби, не совсем понимая, почему соседка вдруг заговорила об этом. А Мэг достала из-под кровати коробку с туфлями и переобулась, напевая:— На лабутенах-нах И в офигительных штанах! На лабутенах-нах И в офигительных штанах! Штанах!
Руби так и расхохоталась. — Ну как, нравятся? — спросила Мэг. — Очень. Дашь потом поносить? — Не знаю. Наверное. — Да чтоб тебе так списывать давали, как ты мне лабутены! Обе снова рассмеялись и продолжили заниматься своими делами. Руби уснула прямо за столом с включенным ноутбуком. Мэг посмотрела три новые серии и вдруг неожиданно поняла, что очень проголодалась. На цыпочках, чтобы не разбудить соседку, она подошла к холодильнику и открыла дверцу. Взгляд её упал на коробку конфет, которые Руби подарили на день рождения. — Тронешь мои конфеты — я тебе голову оторву, — сквозь сон пробормотала Руби. Мэг со вздохом закрыла холодильник. Может, роллы заказать? Недалеко от общежития было кафе, которое работало на вынос, но оно закрывалось в 22-00. Нет, роллы сегодня тоже, к сожалению, отменяются. Мэг вышла из комнаты и направилась к своему одногруппнику Кастиилу Коллинзу, который жил на этаж выше. — Кларенс! — забарабанила она в дверь. — Открывай! — Спит он, — на пороге появился сосед Кастиила Бальтазар Мендел с факультета французского языка. — Чего разоралась? — О, Франсуазик! — Мэг давала прозвища абсолютно всем, и студентам, и преподавателям. — Приветик. — Привет, зачем пришла? — У вас еда есть? — Так, иди спать, Мэг, — Бальтазар хотел уже закрыть дверь, но девушка её придержала. — А если найду? — Иди спать. После шести кушать вредно. — А ты не указывай мне, что делать. Тоже мне — умник выискался! Парень закатил глаза. — Ладно, подожди, сейчас поищу что-нибудь. — Вот это другой разговор, — обрадовалась Мэг. — Таааак, круассанчики… Ух, прелесть какая… А с чем они, с шоколадом? — Нет, с ванилью. — Жааааль… — протянула Мэг. — Ну, не хочешь — давай обратно. — Но-но-но! Руки от моего круассана убрал! — резко сказала Мэг. — И где спасибо? — Нет такой купюры. Бальтазар помрачнел и, скрестив руки на груди, неодобрительно посмотрел на девушку. — Ой, ладно, хорош дуться! Уж и пошутить нельзя. Бальтазар покачал головой и закрыл дверь. Мэг пожала плечами и пошла к себе.