Живут студенты весело!

— Ничего себе! Смотрите, какая за нами уже очередь выстроилась, — оглядываясь назад, заметил Дин Винчестер. — Да уж, — согласилась с ним Клэр Новак. — Повезло, что Наоми нас сегодня раньше отпустила, иначе мы бы на всю перемену застряли в этой очереди, а поесть бы всё равно не успели. Хотя и не совсем понятно, с чего такие невероятные щедрости с её стороны. — Тем не менее, как в столовую ни зайдёшь, почти всегда все столы заняты, — вставил Кастиил Коллинз. — Хорошо, что Джо уже заняла нам места.       Джо Харвелл в ожидании приятелей сидела за столом, положив ногу на ногу и ела яблоко. Обычно улыбчивая и жизнерадостная, сейчас девушка была мрачнее тучи. У неё всегда портилось настроение после пар немецкого языка. — Извините, пожалуйста, можно один стул взять? — обратился к ней незнакомый студент-первокурсник. — Нет, нельзя, занято здесь, — огрызнулась Джо. Парень поспешил ретироваться. — Зачем же ты так резко? — с укоризной сказал подошедший Кас. — Он же просто спросил… — А я просто ответила. — Слушай, Джо, если у тебя плохое настроение… — Плохое? Кас, оно не плохое, оно — отвратительное. — Но это не повод портить его другим. Люди же ни в чём не виноваты. — Кас, замолчи, я тебя очень прошу. Не нервируй меня. Иначе я сейчас всем наговорю кучу гадостей, и мы поссоримся.       Клэр покачала головой. — Просто ужас, как на тебя влияют пары Наоми. Тебя ж просто узнать нельзя!.. На людей начинаешь срываться, рвёшь и мечешь, хотя вообще-то беспричинные вспышки гнева — это больше по моей части. — Я вообще не понимаю, почему ты так на всё реагируешь, — сказал Дин. — Не принимай близко к сердцу, пусть она говорит всё, что хочет. К тому же, сегодня конкретно тебе Наоми ничего такого не сказала. Она тебя вроде как даже любит. — Верится с трудом, — хмыкнула Джо. — Она же студентов вообще за людей не считает… Если так и дальше продолжится, я просто возненавижу немецкий язык, потому что он будет ассоциироваться у меня с ней и с профессором Каланж. ***       Немецкий язык в их группе вели два преподавателя — Наоми Картер и Абаддон Каланж. Они были абсолютно не похожи друг на друга, и даже методы обучения студентов (или лучше сказать — медленного превращения их жизней в сущий ад) были у каждой свои.       Абаддон выбрала весьма специфический способ привлекать внимание студентов к допущенным ими ошибкам. На одном из занятий она вслух прочитала небольшой текст и попросила Кевина Трена перевести его на немецкий. Во время его ответа профессор Каланж неожиданно с силой ударила ладонью по столу. Все так и подскочили. Дин Винчестер в тот момент не сомневался: Абаддон рассердилась именно на него, потому что вместо того, чтобы слушать Кевина, он сидел в телефоне. А его одногруппница Ханна Кэрролл подумала, что это она виновата, потому что отвлеклась попросить у Сэма Винчестера запасную ручку. — Простите, профессор, — одновременно пробормотали Ханна и Дин. Но Абаддон даже не посмотрела в их сторону. Она смотрела на Кевина. Парень начал было переводить заново, но тут Абаддон опять хлопнула по столу. — Ч-что? — заикаясь, проговорил Кевин. — Слабое склонение имён прилагательных. Где окончание -en? — Ой… — Кевин покраснел. — D-die gotischen Giebel prägen Antlitz…       Новый удар ладони по столу заставил его вздрогнуть и замолчать. — Артикль… — прошипела профессор Каланж. — …p-prägen d-den Antlitz der Stadt… — Какого рода у нас существительное Antlitz? — М-мужского, разве нет? — Ещё варианты будут? Мисс Мастерс? — Среднего. Das Antlitz. — Вот именно. Дальше, мистер Трен.       Кевин нервничал и продолжал делать ошибки, и Абаддон ещё несколько раз прерывала его.       БАМ! — Порядок слов, мистер Трен!       БАМ! — Три формы этого глагола, пожалуйста! Да, да, он сильный, представьте себе!       Тяжёлый вздох. — А чуть громче Вы можете говорить?       После пары профессора Каланж у парня дёргался глаз, и его всего трясло. Ханна предложила ему успокоительные таблетки, но Кевин даже не услышал её. Впрочем, от Абаддон доставалось не только ему одному.       Профессор Картер была намного спокойнее своей коллеги, голос никогда не повышала и по столу не стучала. Но при этом она никогда не бывала довольна ответом студента и как будто специально искала, к чему бы ещё придраться: — Ну, куда это годится, мисс Кортезе? Седьмой семестр обучения, а мы управление глаголов до сих пор путаем. — Неужели нельзя было распечатать текст, мисс Новак? Вечно смотрите в эти ваши спичечные коробки, зрение портите… — Это слово вы ещё в пятом классе знали, мистер Винчестер. Я для кого список новых слов прислала? Почему Вы ничего не учите?       Но когда однажды Анна Милтон сама нашла одно интересное и красивое выражение и решила блеснуть новыми знаниями на занятии, Наоми подняла её на смех: — Ну вы, конечно, меня повеселили, мисс Милтон, ох повеселили!.. Святые Небеса… Es scheint mir, dass der große Goethe auferstanden ist… Такое впечатление, что великий Гёте восстал из мёртвых. Да современный немец так ни за что не скажет! Это называется — горе от ума.       «Это называется — инициатива наказуема», — про себя подумала Анна.       Также профессор Картер любила вспоминать о том, как они учились раньше. Часто звучало имя Амары Ислер, которая являлась автором многих учебников по немецкому, долгое время была ректором университета, но пару лет назад уволилась и вместе со своим братом уехала в другую страну. — Она, конечно, была очень жёсткая, но зато мы язык знали на «отлично», — говорила Наоми. — Меня посреди ночи можно разбудить и спросить все детали печатного станка на немецком языке, и я всё отвечу. Без шуток, я это действительно помню. Мы с профессором Ислер успевали пройти намного больше тем, чем сейчас. Тогда, правда, у нас было не две пары в неделю, а четыре, а то и пять… Ой, а как она слова у нас проверяла! «Значит, так: десять синонимов к этому выражению». Мы стараемся, думаем, вспоминаем, одно выражение назвали, второе, третье… А профессор Ислер на нас смотрит с таким пренебрежением: «И это всё, что Вы знаете?»       Кевин судорожно сглотнул. Ничего себе заявления! Какое же это счастье, что Амара больше не преподаёт здесь… С таким преподавателем лично он бы даже одну пару не выдержал, не говоря уже о пяти.       Джо тем временем написала карандашом на полях тетрадки: «Неужели студентам в то время нравилось, что к ним так относятся? Проф. Картер могла бы сделать выводы из поведения этой Амары, что так себя вести — не самая лучшая идея!» и показала записи сидящему с ней Дину. Тот быстро прочитал написанное и только плечами пожал. Он тоже не понимал, почему Наоми переняла такую манеру поведения у бывшего ректора. *** — Интересно, а на других факультетах тоже так? — задумчиво проговорила Клэр. Она так и не притронулась к своему салату, — Преподаватели второго иностранного намного добрее и позитивнее преподавателей первого иностранного. Даже к ошибкам относятся совсем по-другому. Вот госпожа Донна Хэнскам и госпожа Тэсса Маккеон всегда сначала дослушают до конца наши ответы, и только потом мы вместе — я подчёркиваю: ВМЕСТЕ! — разбираем ошибки. А преподаватели немецкого вечно перебивают на полуслове, так что мысль теряется. Ну почему так?.. — Может, дело в том, что они ещё пока не профессора, — предположил Кас. — Кто знает, вдруг когда они получат учёную степень, то тоже начнут относиться к студентам, как Абаддон и Наоми. Силу почувствуют… Не хотелось бы, конечно, чтобы всё было так. — Интересно, а можно ли поменять преподавателя по немецкому? — задумалась Джо. — Давайте заявление декану Редфилду напишем. — А вдруг это не сработает, и нам не дадут нового преподавателя? — усомнился Дин. — Что тогда? Да они обе ещё злее станут после такого! — Да, ребят, — вдруг вспомнила Клэр, — я на следующую пару не иду, у меня ученик. Только вы правду профессору Миллс не говорите, хорошо? Скажите лучше, что я болею. — Ладно, скажем, — кивнула Джо. — А как ты вообще собираешься сдавать историю Германии, если давно уже на все пары забила? — поинтересовался Кас. — Да так же, как и все остальные отчаявшиеся студенты, — Клэр встала из-за стола, резко упала на колени и, воздев руки к потолку, прокричала: — ХАЛЯВА, ПРИДИ! — Новак, ты что? Встань сейчас же и не позорься, — шикнула на неё Джо. — Люди же кругом, что они подумают? — Да плевать мне, кто что подумает, — отмахнулась Клэр, поднимаясь с пола. — Так, ладно, всем пока, побежала я… — Главное, не нарвись сейчас на Джоди, — сказал Дин. — Иначе это будет фиаско.       Клэр ничего не ответила и быстро вышла из столовой.