Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая

Защитников Отечества — с наступающим праздником! Скандал вышел — просто загляденье! Старый Сигнус и Сириус с примкнувшим к ним Люциусом сработали на все сто, и замолчать его не получилось. К тому же, Люциус сумел выйти напрямую на Амелию Боунс, которая слыла образцом честности и неподкупности. Отмечу сразу — слыла не зря. Несмотря на явное желание Министерства спустить громкий скандал на тормозах, Боунс молчать не стала. Аврорат совместно с ДМП перевернул лавку Олливандера вверх дном, точно так же, как и всю принадлежавшую старому мастеру палочек недвижимость. Если бы у Гаррика был мэнор, то этот фокус вряд ли удался бы, но мэнора у него не было. Был неплохо укреплённый волшебный дом, но не более того. Понятное дело, в самой лавке не нашли практически никакого компромата, кроме тех самых «воровских» палочек. Их нашли ещё пять штук — Олливандер не зарывался, подобные палочки даже магглорожденным доставались далеко не всем. Помимо Гермионы старик успел продать палочку Шеймусу Финнигану, остальные сбыть ещё не успел. Он, как мы и предполагали, никогда не продавал «воровские» палочки детям из чистокровных семей. А «магглорожденные»… Слабым волшебникам было бесполезно всучивать «воровскую» палочку, тогда просто не было бы необходимого эффекта. А почему он ещё не распродал все? Потому что считавшиеся магглорожденными волшебники обычно закупались к школе в последней декаде августа, то есть основная масса покупателей была только на подходе. Палочку Шеймуса изъяли, так же, как и приложенную к заявлению Блэков (родители Гермионы и она сама всё-таки согласились на Покровительство Рода Блэк, и леди Вальпурга получила ещё один объект для приложения своих педагогических усилий) палочку Гермионы, по приказу Боунс была проведена независимая экспертиза обеих. Вызванный для такого случая по инициативе той же Боунс из Швейцарии, Мастер-Артефактор Генрих Бройзен долго плевался, когда писал заключение. Обе палочки, как и те, что добрейший Гаррик не успел продать, были сделаны из древесины анчара — самого ядовитого волшебного растения. Понятное дело, что анчар был особым образом обработан, но свою ядовитость до конца не утратил. Пользование такой палочкой в течение длительного времени могло привести к смерти, а уж как влияла эта пакость на ребёнка с ещё не сформировавшимся до конца магическим ядром… Но дело было даже не в анчаре. Дело в том, что сердцевиной палочки служили части тела младенцев-магов. Кусочки косточек, печени, сердца, ноготки, зубы… Единственное, что спасло Олливандера от немедленного растерзания аврорами — то, что все эти ингредиенты были заготовлены лет сорок пять-пятьдесят назад, то есть в разгар Второй Мировой войны. Олливандер же клялся и божился, что (ох, даже думать противно!) части тела он забирал у уже погибших младенцев, но и Сириус Альфард Блэк, и приглашённый международный эксперт Генрих Бройзен эти слова опровергли, заверяя, что изготовитель «воровских» палочек должен был умертвить несчастное дитя собственноручно. После этого Олливандер сидел в отдельной, особо защищённой, камере аврората и охраняли его лишь те авроры, которые дали Непреложный Обет не причинять подследственному вреда до суда и вынесения приговора. И да, он заговорил. Ещё как заговорил, только записывать успевали. Но не обо всём, увы. Хотя об этом чуть позже. Для чего же Олливандер затеял всю эту авантюру? Всё просто — желание жить и прибавлять собственную магическую силу. Не только Том Риддл пережил бомбёжки Лондона. Не только он был до ужаса перепуган возможностью умереть. Двадцатилетний Гаррик Олливандер потерял всех близких во время Второй Мировой*. Отец и старшие братья погибли в войне с Гриндевальдом, дед и бабушка скончались ещё раньше, а вот мать и две младших сестры погибли во время одной из бомбёжек Лондона вместе с сестрой матери — сквибом и её семьёй. Сестра матери жила в маггловском мире, но миссис Олливандер часто навещала младшую сестру. Навестила и в этот день… на свою голову. Бомбёжка началась так внезапно и ужасно, что волшебницы не успели среагировать и защитить себя и родственниц-сквибок. От дома тётушки Олливандера осталась только груда дымящихся развалин. Так Гаррик остался один и с головой погрузился в работу. Лавка Олливандеров, стоявшая на надежно защищённой Косой аллее, уцелела. Но произошедшее травмировало его настолько, что он стал искать способ обезопасить себя, сделать собственную жизнь долгой. Очень скоро он понял, что это невозможно без постоянной подпитки магией. Возможно, если бы у Олливандеров был мэнор и Источник, всё пошло бы… не по столь отвратительному сценарию. Но у них не было ни того, ни другого, хоть Род Олливандеров и относился к старым семьям. Почему — я так и не понял, но факт оставался фактом. И Олливандер начал искать собственный способ. О крестражах он так и не узнал, зато ему в руки попал труд сумасшедшего араба Аль-Хазреда «Некрономикон»**. Между прочим, одним из соавторов данной книги считался Гермий Трижды Величайший***. Или араб его трудами вдохновлялся — сложно сказать, разные были точки зрения по этому вопросу. Что о том, что о другом сведений сохранилось мало, но даже эта эфемерная связь напрягала. Именно в этой книге Гаррик Олливандер отыскал идеально, как он посчитал, подходящий ему способ. Аль-Хазред, как и Олливандер, был артефактором. А ещё он был сильнейшим некромантом. Олливандер тоже владел некромантией, но на уровне Подмастерья, и оттого решил, что способ Аль-Хазреда будет ему по плечу. Для изготовления воровских палочек требовалось всего два компонента — особым образом обработанная древесина анчара и части тела младенцев-магов. Разумеется, палочки с разными частями тела имели разное значение для их создателя. Лично я даже вникать не собирался во всю эту мерзость, да и Блэки не жаждали меня с нею подробно знакомить, справедливо опасаясь нанести вред моей психике. Так что эту историю я узнал только в самых общих чертах — ненамного больше, чем описывали «Ежедневный пророк», «Министерский вестник» и «Придира». Правда, Ксено Лавгуд и тут отжёг, но и об этом позже… Итак, Гаррик Олливандер решил начать делать «воровские» палочки. Для этого он сначала отправился в Восточную Европу, где продолжалась война. Именно так он и нашел необходимое для сердцевин палочек. Мне об этом рассказали сухо — без подробностей. Только злющий, как разъярённый гиппогриф, Сири добавил, что найденного в доме Олливандера хватило бы ещё на годы и годы… Между прочим, то, что я видел в палочке нечто живое и шевелящееся, было связано с особым ритуалом, которому подвергалась ужасная сердцевина палочек. Честно говоря, мне и этого сухого пересказа хватило, чтобы несколько ночей плохо спать. Снились мне младенцы — крохотные, розовые и пухленькие и Олливандер, который заносил над ними кривой ритуальный нож. Хорошо хоть дальше я ничего не видел — просыпался в полном раздрае. Но стоит продолжить этот рассказ… После возвращения из Европы Гаррик отправился на Восток, где и смог разыскать древесину анчара. Более того, продавцом оказался старый знакомый его отца, которому Гаррик скормил байку о том, что хочет заняться исследованиями, чтобы хоть немного отвлечься от гибели семьи. Старый знакомый пожалел юношу и продал ему потребное количество древесины, более того, он подсказал ему некоторые приёмы работы с этим непростым материалом. Правда, эта покупка очень сильно отозвалась на кошельке Олливандера, можно сказать, совсем истощила его, поэтому после возвращения из своих путешествий ему пришлось срочно засесть за работу. Только через пару лет Гаррик смог вернуться к изготовлению «воровских» палочек. Ох, как он мандражировал в первый раз, продавая «воровскую» палочку юному магглорожденному волшебнику! Но уже через пару дней Олливандер почувствовал, как прибывают его собственные силы — и магические, и жизненные. И он понял, что выбрал верный путь. Магглорожденные никого не интересуют в волшебном мире, а иные из них рождаются куда сильнее чистокровных. Гаррик был в восторге. Он открыл секрет бессмертия. Он не зарывался — три, четыре палочки в год позволяли получать постоянный приток магии и жизненной силы. А то, что дети, получившие эти палочки, теряли большую часть своей магии и жизненных сил, то, что они жили недолго, то, что их характеры и поведение менялись в худшую сторону — так кого волновали магглорожденные? За столько лет Олливандер умудрился ни разу не проколоться. К тому же, случалось, что магглорожденный волшебник добивался высокого положения в магическом мире, как, например, бывший недолгое время Министром магии Нобби Лич. В этом случае Гаррик всегда находил благовидный предлог, чтобы сменить палочку на вполне обычную. Ему доверяли. В старом чудаковатом добродушном артефакторе никто не сомневался. А он сам и не понимал, как всё сильнее и сильнее скатывается в безумие. Семьи Гаррик так и не создал по одной банальной причине — постоянная работа с древесиной анчара привела к бесплодию. Домовики, обслуживающие дом и лавку, с каждым годом тоже слабели и, в конце концов, умерли, так что постепенно лавка приобрела именно тот запущенный вид, который так поражал в каноне. А сходящему с ума старому артефактору было не до бытовых проблем, он упивался своим мнимым могуществом и бессмертием. После того, как фокусы Олливандера стали известны широкой общественности, грянула масштабная проверка палочек магглорожденных волшебников, прежде всего сотрудников аврората, ДМП и Министерства. Результаты шокировали. Примерно у шестой части магглорожденных сотрудников палочки оказались «воровскими» — все следы Олливандер зачистить не успел, как ни старался. Были проверены все магглорожденные выпускники и ученики Хогвартса, среди которых тоже обнаружилось множество обладателей «воровских» палочек. Естественно, всем была предложена замена. Частично, новые палочки дети получили от мастера Джеймса Кидделла, частично от европейских мастеров Грегоровича и Ле Пелетье. Да-да, скандал приобрёл международный масштаб, понятное дело, единственный оставшийся в магической Британии мастер палочек Джеймс Кидделл не справился бы быстро со столь масштабной заменой, даже если работал бы двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Естественно, Министерство было страшно недовольно вскрывшимся гнойником, но тут уж отличились старые семьи, собравшие внеплановое пожертвование для того, чтобы обеспечить палочками всех магглорожденных учеников и недавних выпускников Хогвартса (с подачи Сириуса Альфарда и Люциуса, которые убедили чистокровных, что это хороший ход в смысле положительного пиара старых семей). Взрослые маги, само собой, замену оплачивали сами, но никто не жаловался. Британское магическое сообщество пребывало в шоке и полнейшем ох*ении. Я их понимал. Слишком уж большим доверием пользовался Олливандер. И если он оказался мерзавцем, то кому можно вообще верить? Председателя Визенгамота, только-только умудрившегося вернуть себе этот пост, который попробовал что-то вякнуть о втором шансе, едва снова не сняли с должности большинством голосов. Не сняли. А жаль. Непотопляемый Добрый Дедушка выкрутился и тут. Как? Очень просто. Олливандер, явно давший своему сообщнику Непреложный Обет, не назвал имени Дамблдора. Рассекретить информацию, которой владели, Блэки, естественно, не могли. К тому же, было насквозь непонятно, на каком этапе Дамблдор подключился к нехорошей деятельности Олливандера. Понятное дело, что часть «воровских» палочек Олливандер настраивал на Дамблдора, но определить это сейчас было невозможно. Все связи, если таковые и существовали, были умело оборваны. За столько лет Дамблдор навострился великолепно хоронить концы, единственным его проколом был Дубль, до сих пор пребывавший в Блэковских подземельях и всё менее проявлявший разумность. Жив он оставался только потому, что был признан полезным источником частиц для Оборотного. Так вот, дело было настолько грязное, что Олливандера судили полным составом Визенгамота и приговорили к пожизненному заключению на нижнем уровне Азкабана (дело в том, что Поцелуй дементора был неактуален из-за отсутствия самих дементоров, а новую «высшую меру социальной защиты» вечно занятый всякой ерундой Визенгамот разработать не сподобился). Приговор был принят единогласно при одном воздержавшемся. Естественно, этим воздержавшимся был наш Светлейший. Но это уже ничего не могло изменить. Род Олливандеров окончательно пресёкся. А вот зловредную книгу, которой руководствовался артефактор, то есть «Некрономикон», так и не смогли найти, как ни искали. В руках аврората оказалась только копия, написанная на обычном пергаменте лично Олливандером. Куда делся оригинал, обвиняемый не рассказал даже под Веритасерумом. Так что Гаррик был препровождён в Азкабан, хмурый комендант которого заявлял в интервью Рите Скитер, что обеспечит заключённому условия, наиболее соответствующие преступлению. Если учесть, что внук коменданта, чья дочь вышла замуж за магглорожденного мага, был одним из пострадавших по делу, заявление звучало зловеще. Кстати, у Сири было стойкое подозрение, что «Некрономикон» попал в руки обезумевшему от потери родных и близких артефактору не просто так, а кое с чьей Светлейшей подачи, но железных доказательств не было, а с иными даже и соваться не стоило в местные силовые структуры. Это невинного Сири можно было засадить в Азкабан без суда и следствия, а вот Великого Победителя Гриндевальда так просто не сковырнёшь. И — вишенкой на торте — оказалась история с так называемыми «перьями феникса». На самом деле при изготовлении «воровских» палочек ни один Фоукс не пострадал. «Перьями феникса» злокозненный артефактор именовал свою ужасную начинку палочек. Неужели у Гарри в каноне была именно такая? Вот кошмар-то… Ну, с другой стороны, всё понятно, никто выживание Героя не планировал. А если и у Тома тоже была в палочке подобная пакость — неудивительно, что его потянуло на крестражи… и безумие тоже этим объясняется… И тут до меня дошло, что у Томми до сих пор хранится канонная палочка. Ох, и тряхнуло же меня! Конечно, я немедленно связался с Томми… и то, что он мне сказал, заставило меня облегчённо выдохнуть. В этом Тому Риддлу повезло. В том плане, что свою палочку он приобрёл ещё до лондонских бомбёжек и потери Олливандером семьи. Ему молодой Гаррик продал вполне себе качественную палочку. И действительно, возможно, с пером Фоукса. Так что обработка Тома Риддла и взращивание его в духе Тёмного Лорда началось с подачи Светлейшего — хоть в этом вины Олливандера не было. Это добрый директор Диппет отправил сироту на каникулах обратно в приют… под бомбы… И тут уж неудивительно, как вполне себе разумный маг заполучил стойкую фобию, которая его, собственно, и погубила. Ибо Томми-Ник — это всё-таки не Том Риддл. Кстати, надо бы уточнить — если на первом курсе вдруг откуда ни возьмись появится Квирреморт — будем ли мы с Блэками играть в паззл «Собери Тёмного Лорда» или ну его нафиг? Остальные-то крестражи мирно хранятся в Блэковских подземельях… И всё-таки, где Петтигрю? Это ведь он сотворил гомункула с тем самым остатком души канонного Волди, который не угодил в крестраж. Их обоих (в смысле, Петтигрю и гомункула) где-то прячет Добрый Дедушка, дожидаясь моего поступления в Хогвартс? А откуда тогда возьмётся Квирреморт? Или остаток души Волди перейдёт в Квиррелла исключительно трудами и заботами Светлейшего? Ну, вот так всегда. Стоит об одном подумать — другое за ним тянется. Хочу к Конни. Очень хочу. Слишком уж для меня дело Олливандера оказалось тяжёлым эмоционально… И я отправился к Сири — навязаться в гости к Малфоям. Сири меня только поддержал и заявил, что они с Северусом забирают малышку Бетти и летят на Майорку — отдохнуть и набраться сил перед учебным годом. Если учесть, что при моём появлении эта парочка оказалась на пионерском расстоянии друг от друга с совершенно невинными лицами, я прямо чувствую, как они будут набираться сил… Сириус разрулил ситуацию практически моментально. Уставшая от сидения в мэноре, пусть и с любимой дочуркой, Нарцисса заявила, что будет только рада, если начнёт видеть за завтраком новое лицо. Так что ту же самую неделю, в которую Сири и Сев устроили себе расслабон на Майорке, я провёл в Малфой-мэноре. И это было, как глоток свежего воздуха. Потому что, только оказавшись в Малфой-мэноре, я понял, как мне, оказывается, не хватало Конни. Конни, сидящего над книгой, Конни, задумчиво грызущего кончик пера, перед тем как записать рунную цепочку, Конни, смеющегося над незамысловатой киношной шуткой, Конни, сонно кивающего головой за завтраком, Конни, уворачивающегося на метле от бладжера… Каждое из этих воспоминаний я бережно складывал в копилочку, мне почему-то казалось, что ужасно важно сохранить их все, все до последнего. Что же касается Нарциссы и Драко, то с ними у меня были самые хорошие отношения. Нарцисса действительно радовалась, что в мэноре появился гость, которому можно было доверять, Драко же, действительно очень любивший брата, по секрету рассказал мне, что Конни в последнее время очень сильно тосковал по мне и даже отказывался обучать павлинов новым трюкам. Я вздохнул. Это был показатель. Значит, в Хоге по любому придётся поступать на один факультет, на разных мы просто не выдержим. Но, оказавшись на одном факультете, мы непременно привлечём лишнее внимание Светлейшего, а это чревато… прежде всего для Конни. Когда я заговорил об этом с Нарциссой, она только вздохнула: — Гарри, не хотела тебе говорить, но я несколько недель искала причину расторгнуть договор с Хогвартсом и отправить Конни в Шармбатон. Прости, я всё понимаю, но я… я боюсь за него больше, чем за Драко. Мы едва не потеряли его, если бы не ты… Я не обиделся. Тревога Нарциссы за сына была мне вполне понятна. Только вот… — Но я не могу учиться не в Хогвартсе, — вздохнул я. — Я понимаю, — ответила Нарцисса. — Как и то, что вы не можете не видеться. Но если бы получилось… Я уже всё продумала. Вы могли бы встречаться в нашем французском поместье, международный портключ для Малфоев — не проблема. Каждую неделю, Гарри… — Боюсь, что Дамблдор не позволит мне отсутствовать в школе, — вздохнул я. — Но если бы это было возможно… я бы потерпел. — Конни не потерпит, — твёрдо ответила Нарцисса. — Да и ты тоже. Ваша магическая помолвка становится всё крепче. Ты ведь почувствовал себя лучше, когда оказался здесь? — Да, — ответил я. — Вот видишь, — вздохнула женщина. — Вы не просто помолвлены — вы связаны магически. Ни у Конни, ни у тебя никогда не будет другого партнёра… исключая контракты на вынашивание, конечно… так что вы должны беречь друг друга, Гарри, понимаешь? — Я понимаю, — отозвался я. — Так что там с контрактом? — Увы, — грустно ответила Нарцисса, — он нерасторжим. Даже наши адвокаты не смогли найти лазейку. Увы, прапрадед Люциуса оказался не таким изворотливым, как хотелось бы… Так что Конни идёт в Хогвартс, как и Драко. Письма уже пришли. — И вы уже ходили за покупками? — улыбнулся я. — Нет, — ответила Нарцисса. — Заказали всё необходимое совиной почтой по каталогу. — Леди Нарцисса… Вы же не можете вечно прятать Конни от всех. — Знаю, — ответила женщина. — На распределении будет сюрприз. Два Малфоя. И, скорее всего, оба на Слизерине. Этот вариант для нас лучше всего. На Слизерин пойдут мальчики Крэбба и Гойла, да и Северус, как декан, сможет уделить внимание… А ты, Гарри? Куда ты думаешь поступать? — Туда же, куда и Конни, — ответил я. — Без вариантов. И тут же подумал, что это распределение будет полно сюрпризов. Но какие сюрпризы меня поджидали в этой реальности… Этого я даже не предполагал. *История семьи Олливандера выдумана автором. **Данная книга упоминается в произведениях Говарда Лавкрафта. ***Выдумка автора.