Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая

Перси, увидев, что мы с Конни пробираемся к выходу из гостиной, быстро подошёл к нам и тихо спросил: — Вы куда? Если проголодались, то вход на кухню в подземельях. Могу проводить. Ого. А в каноне это только хаффлы знали. Или в этой версии эльфы вообще всех привечают? Хотя… почему бы и нет? Детишки их наверняка благодарят — гладят, магией делятся. Так что эльфам эти визиты на кухню только в радость. — А что, туда всем можно? — наивно спросил Конни, который просёк то же, что и я. — Нет, — покачал головой Перси. — С кем попало они не поделятся, хитрые. На кухню обычно самые сильные магически ходят. Курса с третьего. У первачков, да и у второкурсников тоже, магия ещё не стабильна. Так что вам проход на кухню может просто не открыться. А вот мне — запросто. Ага, значит, дело действительно в том, что студенты с эльфами магией делятся, потому и пускают только сильных. Слабым вредить не хотят. Хм… а Мисти моя магия очень даже понравилась… Хотя тут-то как раз не удивительно — я же старше своего биологического возраста. Но Перси молодец, добро помнит. — Спасибо, Перси, — улыбнулся я. — Но мы не на кухню. Просто хотели по замку пройтись. Это ведь не запрещается? — Нет, — покачал головой Перси. — Но будьте осторожны — вы ещё маленькие. Есть тут некоторые… кому только в радость над малышами подшутить. Ну да, и эти некоторые в гриффиндорской гостиной отсутствовали. Хотя… Вуд же всех квиддичистов на тренировку уволок, а ему противиться — что против ветра плевать. Так что хоть с этой стороны можно не ждать пакостей — Вуд, соскучившийся за лето по родимой метле, команде и мячикам, не отпустит никого с поля до самого отбоя. А к отбою мы уже вернёмся. — И всё-таки я вас провожу, — задумчиво сказал Перси. — Я всё равно собирался Рона навестить. Угу. Рона. Нет, Перси своему братику по гроб жизни обязан, за то, что тот на Хаффлпафф поступил. Теперь он может у барсуков в гостиной появляться по вполне официальному поводу — навещает брата. А то, что в гостиную Хаффлпаффа совершенно случайно приходит пообщаться с подругами одна миленькая блондинка Пенелопа Кристалл — это так, совпадение. Перси был настроен серьёзно, пришлось согласиться. К счастью, после того, как мы прошли вестибюль, наши пути разошлись. Перси отправился в гостиную Хаффлпаффа, а мы — разыскивать каморку Филча. Из канона я знал, что завхоз обитает где-то на первом этаже, вроде даже под лестницей, но Хогвартс есть Хогвартс, тут можно кругами полгода ходить… Но Конни то, что мы запутались, похоже, ничуть не расстраивало. Он держал меня за руку, болтал о всяких пустяках, а я тихо млел. Нет, серьёзно, это было непередаваемо, пусть и чисто платонически. Неправы те, кто смеётся над детской любовью — это такое удивительное чувство, когда человек доставляет ни с чем не сравнимое счастье одним фактом своего существования. Странно, но мне нравилось открывать новый для себя мир чувств. В прошлой жизни у меня с этим не очень сложилось, неуклюжие мальчишеские знаки внимания в нежном возрасте меня бесили неимоверно, а на робкие намёки типа портфелем по макушке ответ был быстрым и безжалостным — фирменный хук справа. Неудивительно, что у меня сложилась репутация недотроги, к которой лишний раз боялись подойти… А вот сейчас… Хорошо иметь в совсем юном теле более или менее взрослый разум. Можно плюнуть на всё и наслаждаться всеми подлянками, которые мне в дальнейшем подкинет молодой растущий организм. Конни тоже явно наслаждался нашей прогулкой, думаю, что мы бы побродили по первому этажу ещё немного и вернулись назад в гостиную, но тут из-за поворота вырулила Миссис Норрис. Ох, какой же красавицей она стала… Все женихи её — думаю, и Лео счастья может попытать… хоть и не в этом году, пока он для этого ещё маленький. Завидев нас, кошка громко замурлыкала и отправилась поближе — здороваться. Мы её с удовольствием погладили, а потом Конни попросил: — Миссис Норрис, а проводите нас к мистеру Филчу, мы немного заблудились… А Гарри Вам подарок несёт. Кошка слегка офигела от обращения на «вы», но явно поняла, о чём просил её Конни, потому что развернулась и утопала за тот самый поворот, из-за которого вышла, гордо семафоря нам пушистым хвостом. Мы двинулись следом. Идти пришлось недолго. Следующий коридор раздвоился, Миссис Норрис нырнула в правое ответвление и замерла перед дверью овальной формы, отделанной деревом. Ну чисто хоббичья нора. Кошка толкнула лбом аккуратно вырезанную в большой двери кошачью дверцу и скрылась внутри, до нас донеслось её требовательное мяуканье. Ему ответил скрипучий голос Филча: — Что там, Миссис Норрис? Ага… ясно. Дверь скрипнула, и на пороге показался Филч, взглянувший на нас с некоторым удивлением: — Ага, это ты, Гарри Поттер? А кто с тобой? Хотя тут трудно спутать — таких беленьких мальчишек на нынешнем потоке всего двое, и оба Малфои. Это который Малфой — гриффиндорский или слизеринский? — Гриффиндорский, — ответил за меня Конни. — Канопус Альтаир Малфой, к вашим услугам, мистер Филч. И этак аристократично волосами встряхнул. Филч рассмеялся: — Ну что ж, Гарри Поттер и Канопус Альтаир Малфой, заходите, раз пришли. И мы вошли. Увы, насчёт тесноты филчева жилья не обманули ни канон, ни фанфики. В каморке с трудом помещались стол, кресло-качалка и кровать, аккуратно застеленная симпатичным пушистым пледом. На столе, на серебряном подносе стояли серебряный же чайник, сливочник, блюдечко с аккуратно нарезанными дольками лимона и большая плоская тарелка с булочками. По стенам тянулись полки с вполне себе маггловского вида картонными папками, а в углу притулился большой сундук. На противоположной стене висела картина, изображавшая окно со стоявшим перед ним раскрытым мольбертом… знакомая картина. — Магритт? — спросил я. — Какая хорошая копия. — Разбираешься в живописи, Гарри? — слегка удивлённым голосом спросил Филч. — Да, это Магритт. Волшебный оригинал. А в музее находится копия. И правда, облака на картине еле заметно двигались, ветер чуть заметно шевелил оконную занавеску… Удивительно. — Никогда бы не подумал, что Рене Магритт — волшебник, — удивлённо сказал я. Хотя чему удивляться? Если вспомнить «Колдуна» или «Память», то явно чувствуется какая-то нездешность этих сюжетов. — И Магритт, и Сальвадор Дали, если тебе известно это имя, — ответил Филч. Я кивнул. — Правда, они не маги, а сквибы, но при соответствующем обучении они вполне могут писать волшебные картины, — продолжил завхоз. — Их творчество на континенте популярно не только среди магглов, но и среди магов. И, поверь, волшебные оригиналы картин Дали — это нечто потрясающее. Я снова кивнул: — Мне нравится Дали. Особенно «Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения»… — Да ты знаток, Гарри, — улыбнулся Филч. — Это и впрямь одна из лучших его картин. Устраивайтесь, мальчики… да, садитесь прямо на кровать, будем пить чай. И не волнуйтесь, если вам не хватит, домовики принесут ещё. — Они вас слушаются? — удивился Конни и тут же покраснел. — Извините… Филч хмыкнул: — Да не извиняйся. Не ты виноват в том, что я — сквиб. И да, домовики Хогвартса меня слушаются, таков контракт, заключённый мною с замком. Тут на столе сами собой возникли три чайных пары тонкого фарфора, невидимый домовик разлил чай по чашкам, добавил сливок и сахару, и чашки зависли прямо перед нами. — Угощайтесь, — повторил Филч. — Что-что, а хороший чай и кофе здешние домовики умеют заваривать. На вашем месте я бы не пил тыквенный сок за завтраком… да… Что может быть лучше старого доброго английского чая? — Вы правы, ничего, сэр, — воспитанно согласился Конни, и мы попробовали угощение. Филч был прав на все сто. Чай был прекрасный. А вот слова завхоза о том, что не стоит пить тыквенный сок за завтраком, насторожили. Неужели детей всё-таки опаивают? Но кто? Эльфы по приказу директора добавляют в сок всякую гадость? Или тут что-то другое? Но вряд ли Филч сейчас будет откровенничать, значит нужно искать другие источники информации. М-да, Хогвартс реально полон тайн, только мне всё больше начинает казаться, что разгадка этих тайн — дело вовсе не безобидное. — Скажите, мистер Филч, а откуда у вас такое сокровище? — кивнул я на картину. — Извините, если мой вопрос показался вам неприятным. — Да нет, ничего неприятного тут нет, — отозвался завхоз. — Рене Магритт — мой дальний родственник с материнской стороны. В детстве мы были дружны, да и сейчас переписываемся. Когда я был маленьким, то часто жил у материнской родни во Франции, даже готовился к поступлению в Шармбатон. Но мой отец настоял на Хогвартсе… Увы, здесь учиться мне было не суждено… Но вот это уже совсем неприятная история, не для детей. Конни взглянул на меня чуть расширившимися от удивления глазами. Ну да, если Филч готовился к поступлению в Шармбатон, а потом должен был учиться в Хогвартсе, значит, он изначально не был сквибом… Правильно, когда я знакомился со сведениями о Марджори Дурсль, фамилия Филча упоминалась в числе детей, лишённых магии. Но тогда… как он вообще оказался в Хогвартсе в качестве завхоза? Я ещё раз внимательно взглянул на серебряный чайник. И на нём, и на сливочнике, и на чайных ложечках можно было разглядеть герб. Незнакомый мне, но тем не менее герб. — Моё наследство, — поймал мой взгляд Филч. — Единственное, что мне досталось по завещанию отца. И снова замолк. Ого… А Филч-то явно не из простых… Возможно, у его отца имелся… ну пусть не мэнор, но хорошо защищённый магический дом. А когда он стал сквибом, то унаследовать эту собственность не смог, она досталась ближайшему родственнику-магу по мужской линии. Как интересно всё закручивается… Может, Филча лишили магии с подачи доброй родни, желающей ухватить лакомый кусочек, а Добрый Дедушка в тяжёлый момент подставил своё плечо… и привязал его контрактом к Хогвартсу? Но зачем? Не знаю, не знаю, но мистер Филч — явно не простой сквиб. Ещё одна загадка Хогвартса. Мы с Конни деликатно не стали лезть с расспросами к помрачневшему Филчу, я аккуратно отставил чашку на блюдце и хлопнул себя по лбу: — Ох, мистер Филч, простите, совсем забыл сказать о цели нашего визита! Я сделал ошейник для Миссис Норрис! Вот, взгляните! И показал ему артефакт из бусинок и полосок кожи. — Красиво, — согласился Филч. — Ну-ка, красавица, давай примерим подарок этого юного джентльмена. Миссис Норрис, до этого деликатно угощавшаяся сливками из собственной мисочки, тут же вспрыгнула ко мне на колени и стала топтаться, громко мурлыча. Я осторожно потянул за бусинку, разомкнув ошейник, а потом пристроил его на шею кошке. Белые и голубые бусины в сочетании с серыми и серебристыми кожаными ремешками на густой шерсти кошки смотрелись роскошно, и Миссис Норрис горделиво задрала голову и замерла, красуясь. — Это не простой ошейник, мистер Филч, — пояснил я. — Теперь Миссис Норрис не смогут ни пнуть, ни кипятком облить, ни заколдовать. Отдача замучает. — Так ты в отца пошёл, — хмыкнул Филч. — Тот с первого курса на коленке такие штучки мастерил, что потом вся школа стонала, а профессор Флитвик с первого взгляда разобраться не мог, что там понакручено. Знаешь, Гарри, твоего отца многие пустоголовым шалопаем считали, но он был не прост, ох как не прост. И он, и вся его компания… Впрочем, я разболтался что-то, а вам нужно к себе возвращаться… Спасибо тебе, Гарри, а за такой подарок отдариться нужно… И Филч встал, раскрыл одну из папок и достал из неё свёрнутый в трубку кусок старого пергамента и сказал: — Не знаю, что это такое, но остался этот пергамент от твоего отца. И, сдаётся мне, это важная вещь. Но я не могу разобраться, что это такое. А ты, я думаю, сможешь. У меня задрожали руки, когда я принимал этот подарок. Карта Мародёров, я не сомневался, что это именно она. Я чувствовал исходящую от неё магию, и магия эта была родной, родственной. Ну да, кроме Джеймса к ней наверняка приложили руку и Сири, и Римус… возможно, что и Петтигрю, но никакого негатива я не чувствовал, так что, наверное, нет. — Спасибо, мистер Филч, — сдавленным голосом произнёс я. — Большое спасибо. Старик смутился: — Да что там… Вещь отца должна принадлежать сыну. Уж не знаю, что это за штука, но мне сдаётся, ты знаешь. Ну, всё, теперь вам пора. Я, знаешь ли, обязан следить за порядком, а не плодить нарушителей. Последняя фраза была произнесена ворчливо, но это не обмануло ни меня, ни Конни. — Вы хороший человек, мистер Филч, — задумчиво произнёс Конни. — Можно, мы ещё зайдём как-нибудь? — Заходите, — кивнул Филч. — Миссис Норрис и я будем вам рады. Но пусть это будет нашим маленьким секретом, хорошо, мальчики? Мы закивали, затем простились со старым сквибом, но, когда Конни уже выскользнул за дверь, Филч осторожно сжал моё плечо и, склонившись к уху, быстро и отчётливо прошептал: — Не доверяй Дамблдору, Гарри Поттер. Не ешь и не пей ничего у него в кабинете. И, ради Мерлина, не смотри ему в глаза. Всё, беги! Я ошеломлённо кивнул и поскакал догонять Конни. Не прост Филч, ой не прост. И, похоже, вовсе не предан Дамблдору, но старательно играет роль злобного завхоза и вовсе не намерен разрушать этот образ. Ладно, надеюсь, у нас хватит времени разгадать эту загадку. Когда я догнал Конни, тот схватил меня за руку и тихо сказал: — Жалко его. Но он здесь не просто так, Гарри. Я чувствую. Действительно, чувствует. Потому что я чувствую то же самое. Но что-то тихо в коридорах… Я наколдовал Темпус и убедился в том, что у нас осталось пятнадцать минут для того, чтобы добежать до гриффиндорской гостиной. — Побежали, Конни, — быстро сказал я. — А то влетим на баллы в первый же день, и нам мало не покажется. Конни хихикнул в ответ, и мы побежали. И успели ввалиться в гостиную за минуту до отбоя. Полная Дама неодобрительно покачала головой, но пропустила нас оперативно. Мы перескочили через порог и чуть не попали в жаркие объятия близнецов Уизли, которые явно только что вернулись с тренировки. Вид у рыжих был потрёпанный и замученный, но увидев нас, они приятно оживились. — Гляди-ка, братец Дред… — Вижу, братец Фордж… — Это же сам великий Гарри Поттер… — И второй Малфой… — Малфой на Гриффиндоре… — Переворот в нравах… — У нас подрастает достойная смена… — Хотите конфетку, мальчики? — Спасибо, нет, — буркнул я и проскользнул мимо рыжих, таща Конни за собой. В спину мне прозвучало недовольное: — Кажется, нас игнорируют, братец Дред? Но на рыжий дуэт мне было откровенно плевать. В таких друзьях я не нуждался, главное — Конни от них обезопасить. А уж в том, что Томми-Ник сможет показать рыжей парочке небо в алмазах, я нисколько не сомневался. В нашей комнате царила тишина. Томми-Ник полулежал на кровати, уютно пристроив Нагайну вместо подушки, а рядом с кроватью лежал, свернувшись в кольца, Паша. Книззлы же, выглядевшие сытыми и довольными, все вместе оккупировали кровать Конни и мирно на ней дремали. Кстати, все трое выглядели не только сытыми, их явно кто-то расчесал. Что же касается Джоуи, то он тоже лежал на кровати поверх одеяла и читал «Историю Хогвартса» — довольно старую и потрёпанную. Увидев нас, он поднял голову и спросил: — По замку ходили? Жаль, что меня с собой не позвали, я бы тоже посмотрел. — Как-нибудь в другой раз, Джоуи, — вежливо-нейтрально ответил я. — Я хотел найти что-нибудь почитать на ночь, — продолжил разговор Джоуи. — Но в гостиной на полках стоит полный бред за авторством какого-то Гилдероя Локхарта. Вот я и решил — хоть побольше про школу узнаю… Это единственное более или менее приличное чтиво. А вы её читали? — Читали, — кивнул Конни, — у папы есть одно из первых изданий. И оно сильно отличается от этого. — Ух, ты, как интересно, — быстро сказал Джоуи. — А можно мне будет её почитать? — Только с разрешения моего отца можно выносить книги из библиотеки мэнора, — вежливо ответил Конни. — Но я его спрошу. — Спроси, — радостно кивнул Джоуи. — Ну ладно, я в душ. И он, прихватив махровое полотенце, покинул комнату. Как только Джоуи вышел, Томми-Ник быстро кивнул нам: — Идите сюда, ребята. Я прочитал всё, что прислал Сириус. — И что? — спросил я, устраиваясь рядом с ним на кровати и притягивая к себе Конни. — Есть что-то интересное? — Кое-что, — ответил Томми-Ник. — Маму Джоуи зовут Хильда Стэнли, магглорожденная волшебница, училась вместе с твоими родителями, Гарри, правда, на год младше и на Хаффлпаффе. Судя по всему, ученицей была не из сильных, оценки за СОВ средние, ЖАБА она не сдавала, ушла после пятого курса. Устроилась ученицей в ателье мадам Малкин, потом дослужилась до швеи, Бытовые чары давались ей лучше всего. Прослужила в ателье несколько лет, потом у неё вроде бы появился состоятельный жених, и она готовилась к свадьбе. Но свадьбы не случилось, почему — непонятно. Потом стала заметна её беременность, и она попросила мадам Малкин рассчитать её. Получив полный расчёт и небольшую премию, Хильда Стэнли исчезла из Магического мира. Мадам Малкин говорит, что Хильда была хорошей работницей… При расчёте хозяйка ателье намекнула, что Хильда может вернуться на работу после родов, но девушка ответила довольно резко, что не намерена возвращаться и что ей Магический мир ничего хорошего не принёс. И до этого года о ней ничего не было слышно. — А где она жила в маггловском мире? — спросил я. — Чем занималась? — Сири написал, что эти сведения собирает Фенрир, — ответил Томми-Ник. — Но тут другое интересно. Сигнус нажал на гоблинов, и они проговорились, что ведьме Хильде Стэнли некий неизвестный доброжелатель ежемесячно переводил двести галеонов. Гоблины переводили их в фунты и пересылали в маггловский банк. — Гоблины ведут дела с магглами? — поразился я. — Гоблины ведут дела с кем угодно — если это выгодно, — усмехнулся Томми-Ник. — Я так понимаю, что на магглах они очень даже навариваются. — Меня волнует другое, — заметил я. — Судя по переводам, мама Джоуи явно не бедствовала. А это значит, что отец у Джоуи — явно маг и, скорее всего, богатый. Но от кого тогда миссис Стэнли пряталась в маггловском мире? — Пряталась? — недоумённо спросил Конни. — А как ещё можно объяснить её поведение? Она явно пряталась и до последнего надеялась, что Джоуи не придёт письмо из Хогвартса. — Похоже на то, — согласился со мной Томми-Ник. — А если Джоуи — сын кого-то из Пожирателей? — предположил Конни. — Тогда миссис Стэнли было от чего спасаться. Пришлось согласиться, что стоит искать дальше, и на этой высокой ноте мы улеглись спать. Вот вроде бы и не устали, но, как говорила моя двоюродная бабушка, «умудохались». Поэтому ничего мне не снилось. А наутро кроме сов с газетами и гостинцами в Большой зал белыми лебедями вплыли Сириус Альфард Блэк и Лорд Прюэтт. Во всей красе.