Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая

Мы уже почти выбрались из подземелий, когда я вновь услышал голос из-за стены: — Убить-сс… разорвать-ссс… достали-ссс… Я замер. Рядом со мной как вкопанные замерли Ник и Конни. Ник — потому что услышал то же, что и я, Конни ощутил мою тревогу и беспокойство. — Опять… — проворчал Ник. — Конни, а ты ничего не слышал? — спросил я. Конни отрицательно покачал головой: — Нет… Опять вы услышали, как что-то там… в стенах? — Да, — кивнул я. — И это что-то злое и раздражённое. Помимо «разорвать» и «убить» появилось слово «достали»… — Что достали? Откуда? — удивился Конни. — «Достали» — в смысле надоели, — пояснил Ник. — Надо уже найти эту неведому зверюшку. Если она разумна или полуразумна — то таких бед натворить может — мама не горюй. — Согласен, — вздохнул я. — Ладно, пойдём, теплицы ещё никто не отменял. Следующие уроки у Спраут и Флитвика прошли вполне себе спокойно. А что волноваться? Ничего особо сложного в них не было, профессора были вполне адекватными и доброжелательными, детишки не нервничали, старательно выписывая простейшие движения палочкой на Чарах или пересаживая лапчатку синеголовую на Травологии. Спраут, вопреки распространённому мнению, давала нам не только практику, в каждой теплице было помещение, отделённое от основной части, со столиками, похожими на те, что стояли в моей школе в классе ИЗО — высокими с чуть скошенной поверхностью. Столики стояли полукругом перед кафедрой, так что сначала профессор Спраут рассказывала нам о разных видах растений, при этом быстренько создавая иллюзию каждого и показывая развитие растения от семечка до взрослого. Чем не видео? Всё было ярким, красочным и объёмным, в нужные моменты иллюзия замирала, давая нам возможность сделать запись, а потом продолжала разворачиваться дальше. И не надо думать, что профессор Спраут каждый день перед каждым курсом так выкладывалась. Перед ней на кафедре стояло несколько шкатулок, в каждой шкатулке в гнёздышках располагались камни размером с голубиное яйцо, идеально эллипсоидной формы. Каждый камушек — иллюзия. Для того, чтобы её могли посмотреть ученики, иллюзию нужно было извлечь из «гнёздышка», закрыть шкатулку и вставить камень в углубление на её крышке, окружённое двойной рунной цепочкой. Тонкая работа. Неужели профессор Спраут сама это проделала? Профессор же, закончив рассказ, вынула камень из углубления и, заметив мой заинтересованный взгляд, сказала: — Да-да, мистер Поттер… Это был выпускной проект по чарам Джеймса Поттера, Лили Эванс и Сириуса Блэка. При последнем имени добрейшая декан Хаффлпаффа немного нахмурилась, но потом продолжила: — Мы совместно с профессором Флитвиком курировали этот проект. Отличная работа. Ребята получили за него «превосходно». Как видите, всё безукоризненно работает до сих пор. Как жаль… Простите, мистер Поттер, но нам пора переходить к практической части урока. Ох, и мне жаль… Это при нынешнем-то голоде в Британии на хороших артефакторов и вообще хороших специалистов так бездарно сливать талантливую молодёжь… Блин, чёртов Дамблдор! Чёртов Орден Феникса! Воздух вокруг меня начал сгущаться и потрескивать, профессор Спраут всплеснула руками: — Гарри, простите, я не должна была… Но мою руку уже сжали пальцы Конни, и я с облегчением выдохнул: — Простите меня, профессор. Иногда это бывает, но стараюсь контролировать себя. — Ничего, дорогой… — вздохнула Спраут и спросила: — Может, всё-таки в Больничное крыло? Я заверил её, что всё в порядке, и урок пошёл своим чередом. Что удивительно, никто из компашки Финч-Флетчли не позволил себе в мой адрес ни единого замечания. Может быть, они понимают, что есть вещи, которые трогать нельзя категорически. Хорошо бы… В общем, уроки прошли тихо и спокойно, но сегодня нам предстояло ещё ночное занятие на Астрономической башне, и вот это мне уже не нравилось категорически. Фактически беззащитным детям бродить ночью по замку, в котором завелась какая-то непонятная хрень, — идея не из лучших. Ладно, надеюсь, что удастся посоветоваться с Севом на отработке. После обеда мы собрались к Хагриду — проигнорировать приглашение я не счёл нужным. Если вспомнить канон, то полувеликан играл важную роль в планах Дамблдора. Кто сопровождал Гарри в Косой переулок, и при этом демонстративно посетил сейф номер 713? Хагрид. Кто предоставил Цербера для охраны Философского камня? Хагрид. Кто просто феерически подставил Золотое трио с драконом, а потом их же таскал на отработку в Запретный лес? Хагрид. И маленького Гарри к Дурслям доставил тоже Хагрид, и петухи были задушены у Хагрида, к паукам Гарри и Рона послал Хагрид, и драконов в каноне перед первым испытанием Тремудрого турнира Гарри показал Хагрид, и к великанам с мадам Максим шлялся Хагрид, и даже «мёртвое» тело Героя на руках нёс тоже Хагрид. Не слишком ли много для глуповатого второстепенного персонажа? Такая безоговорочная преданность предполагает либо постоянно подновляемое Империо, хотя на великанов оно вроде бы не действует, либо то, что Хагрид далеко не тот недалёкий увалень, которым хочет казаться. В любом случае, с ним надо держать ухо востро и не терять бдительности. Итак, к Хагриду мы отправились вчетвером — Ник с Конни само собой, а вот четвёртым увязался Джоуи, и ведь не прогонишь. Не могу я послать Джоуи, кто знает, что ещё может отчудить директор через Рабскую Метку. Парня всё-таки жалко, он не виноват, что его родители в своё время повели себя по-кретински. К тому же, пусть Добрый дедушка порадуется, что всё идёт по плану… В таких раздумьях я и дошёл до хижины Хагрида, пока Ник и Конни поддерживали с Джоуи видимость разговора. Меня они не трогали, Ник нахмурился и помотал головой, когда Джоуи пытался вовлечь меня в разговор, а Джоуи, видимо, решил, что я всё ещё расстраиваюсь из-за того, что услышал на Гербологии. Домик Хагрида стоял на самой опушке Запретного леса — небольшой, аккуратный, бревенчатый, крытый черепицей. К домику примыкал огород с гигантскими разноцветными тыквами — жёлтыми, белыми, оранжевыми. Некоторые из них были выше моего роста, реально. Да, драконий навоз — это сила… Но и помимо тыкв на аккуратных грядках было много чего полезного — капуста, свёкла, морковь, редька, петрушка, лук, помидоры, базилик… Всё прополото, всё растёт и благоухает. Прямо идеальный огород. Такой красоты без магии не добьёшься, думаю, есть у Хагрида незарегистрированная палочка, а не только обломки в розовом зонтике, кто же его засечёт на территории школы, где колдует каждый первый, кроме Филча? А по поводу того, что Хагриду колдовать запретили… Так его ж палочки лишили, а не магии, и даже полувеликан не такой идиот, чтобы переться за новой к Олливандеру или другому официальному лицензированному мастеру палочек, ныне оставшемуся единственным — Кидделу. В Лютном можно без особого труда разжиться нелегальной палочкой, были бы деньги, а они у лесника есть. Вот не поверю я, что он не понимает, с какими редкими и ценными ингредиентами имеет дело, да и жалованье ему платят. Так что на палочку из Лютного полувеликану накопить — раз плюнуть. Мы миновали огород, Джоуи первым поднялся на крыльцо и, подняв массивное медное кольцо, несколько раз стукнул в дверь. — Хтось там? — раздался в ответ густой бас. — Случилось что? — Мистер Хагрид, это я, — неуверенно ответил Джоуи Стэнли. — Мы пришли с Гарри Поттером и ребятами с Гриффиндора. — Так что ж вы на пороге стоите? — голос полувеликана тут же неуловимо изменился, став более добрым. — Ты, парень, дверь-то толкни, незаперто. Джоуи с некоторым усилием толкнул дверь, она отворилась, и тут же на нас бросилось слюнявое нечто. — Назад, Клык, назад! — рявкнул Хагрид, и пёс его послушался. Точнее, как послушался — он уже почти напрыгнул на Джоуи, чтобы облизать лицо. Но тут он то ли узрел, то ли почуял меня, затормозил так резко, что когти задних лап прочертили пол, а потом здоровенная псина бросилась назад и с визгом забилась под кровать. Вот и ладно. Терпеть не могу огромных трусливых слюнявых собак. Они меня, впрочем, тоже, но меня это ничуть не огорчает. — Клык, ты чегой-то? — обескуражено спросил Хагрид. — Заболел, что ли? — А может, он понял вашу команду? — спросил я. — Здравствуйте, Хагрид, я — Гарри Поттер, а это мои друзья Ник Мэннинг и Конни Малфой. А с Джоуи вы уже знакомы. Полувеликан с интересом уставился на меня. Выглядел он диковато — растрёпанная шевелюра, густая борода, загорелое лицо, чёрные внимательные глаза. Слишком внимательные. Добродушная улыбка вроде бы это скрадывала, но я как-то всё больше уверялся во мнении, что полувеликан вовсе не так прост и бесхитростен, как кажется. — Гарри! — заулыбался Хагрид и бросился обнимать меня. — Надо же, как ты вырос! А я ить тебя вот такусеньким помню… И полувеликан показал нам свою громадную ладонь, вытащил из кармана кожаного жилета огромный клетчатый платок и трубно высморкался. Но, слава Мерлину, это нехитрое действие заставило его меня отпустить, а то рёбра уже начали как-то подозрительно похрустывать. — И не надоть меня на «вы»-то, меня ж все по-простому зовут, просто Хагрид… Как я рад, что ты всёж-таки ко мне зашёл, спасу нет! Давайте, ребятки, садитесь, я вас сейчас чайком напою… я и торт испёк самолично… Говоря всё это, полувеликан перемещался по избушке с удивительными для его комплекции проворством и ловкостью. Миг — и над огнём очага закипел чайник, ещё миг — и кипяток полился в заварочный чайник в горошек, стоявший на столе. Словно сами собой на том же столе появились разномастные огромные чашки — три в такой же горошек, как и на чайнике, одна синяя с золотым узором, а последняя — грубая, глиняная кружка, размером напоминавшая пивную. Затем появилось огромное блюдо с тортом, обильно политым шоколадным кремом и нарисованными поверх кремом же, только розовым, кривоватыми цветочками, сахарница, серебряные (!) чайные ложки вперемешку с оловянными и синий с золотом сливочник. В общем, посуда, хоть и разномастная, была чистой, без надколов и трещин, да и в самом доме было чисто и приятно пахло травами и копчёным мясом. Источник запаха был виден сразу — с потолка свисали связки сушёных трав и копчёные окорока — судя по размерам — оленьи. — Вы садитесь, садитесь, — суетился Хагрид, быстренько подкатив к столу несколько чурбачков вместо недостающих стульев. Мы расселись, чай был разлит в чашки, у каждого перед носом появилась глиняная тарелка с огромным куском торта… Чай пах потрясающе, а торт оказался неожиданно свежим и вкусным. Примесей в угощении не было, так что я спокойно отхлебнул чаю, чтобы запить проглоченный кусочек торта. Вкусно, да… Может, украшать торты Хагрид и не умеет, но вот печь их так вполне себе навострился. Никаких твёрдокаменных кексов, всё по высшему разряду. Беседа текла мирно и предсказуемо — сначала очень коротко о Джеймсе и Лили — «такие хорошие люди, лучше и не надо… ты так на папку похож, а глаза мамкины…», потом плавно перешла на редких животных, обитающих в Запретном лесу, тут Хагрид показал нам собранные им в лесу ингредиенты — волосы и шерсть фестралов и единорогов, смотанную в клубки паутину акромантулов, единорожьи рога, которые он действительно давал погрызть Клыку, когда тот маялся животом, редкие сушеные травы, какие-то клыки, когти, странные ноздреватые камушки… Этих запасов у него было реально много, так что Хагрид нам подарил всего понемногу, посоветовав поделиться этим с профессором Снейпом и не забыв при этом ненавязчиво упомянуть о членстве зельевара в Клубе Любителей Чёрной Метки. Конни собрался было возмутиться, но я удержал его взглядом, сделав наивное лицо и радостно поблагодарил за подарок. Ага, мы просто маленькие детки, ничего не понимающие в раскладе сил в волшебном мире. Поэтому я перевёл разговор, разглядев в лежащей на столе газете статью о попытке ограбления банка Гринготтс. Ага, это даже не смешно… Подозреваю, что в каноне Гарри и компании удалась их авантюра только потому, что гоблинам надоело терпеть убытки из-за подрывной деятельности неадекватного Волди. В противном случае о Золотом трио больше бы никто никогда не услышал. Кстати, надо спросить Старого Сигнуса, что за фигня там случилась на самом деле и почему эта фигня просочилась в печать. Для гоблинов позволять печатать подобные новости, подрывающие престиж банка, мягко говоря, нехарактерно. — Ох, не наше это дело в таких вещах разбираться, — заявил Хагрид, явно довольный тем, что я всё-таки углядел статью. — Великий человек Дамблдор! — В смысле? — на минутку выпал из образа наивного мальчика Конни. — Разве директор входит в управление банком Гринготтс и решает такие дела? Хагрид громогласно расхохотался: — Вот сразу видно, что ты из Малфоев, на деньги-то вы всегда внимание обращаете. Нет, в банке гоблины всем заправляют, только вот вора поймать — это теперь дело аврората, а аврорат министру подчиняется. А министр-то, Корнелиус Фадж, без директора Дамблдора шагу ступить не может, всё время к нему сов за советами посылает… Великий человек Дамблдор! Да… логика умерла… Но это не помешало мне сделать восторженное лицо и глубокомысленно покивать. Ник и Конни мне по мере сил подыграли, и полувеликан, похоже, остался вполне доволен. Правда, вот Джоуи поглядывал как-то подозрительно, он-то, кстати, уже начал догадываться, что нам такая наивность не свойственна. Ладно, пусть догадывается, главное, чтобы до отработки не просочился к директору, а уж там мы с Северусом решим, как быть дальше… Разговор закончился вполне сердечно, пребывающий в благодушном настроении великан оторвал страницу газеты — ага, ту самую, со статьёй, свернул из неё кулёк и насыпал туда аппетитных имбирных пряников — немного неидеальной формы, но явно свежих и пахнувших изумительно. Торт мы как-то незаметно под чаёк прикончили. — Во, давайте, — впихнул Хагрид кулёк в руки Нику, — перед сном-то пожуёте, я-то уж знаю, как после Астрономической башни аппетит разыгрывается… Свеженькие, сам пёк, угощайтеся… — Спасибо, Хагрид, — вполне искренне поблагодарили мы полувеликана. А я добавил: — Хагрид, тебе с таким талантом нужно кондитерскую открывать — торт был просто замечательный! — Спасибо, Гарри, — расчувствовался полувеликан, — добрый ты, прям как мамка твоя… Это ж она меня имбирные пряники печь научила, всегда говорила: «Чем виски глушить, лучше напеки себе вкусных пряничков, от сладкого люди добрее да счастливее становятся…» Хорошая у тебя мамка была, Гарри, лучше и не надо… Уж мне их с Джейми так жалко, так жалко… Эх!.. И полувеликан вновь потянулся за клетчатым платком. Было полное впечатление, что он всерьёз переживал о гибели Джеймса и Лили. Неужели я ошибся, и в полувеликане нет двойного дна? Или… Или он этими рассказами нарочно растравляет в маленьком сироте тоску по семье? Добрая мама, пекущая имбирные пряники, чаепитие на кухне, весёлый смех родителей, любовь… Любовь, которую не дано ощутить маленькому сироте… Любовь, которая должна была перерасти в страстную ненависть к тому, кто лишил его всего этого. К Волдеморту. Одноразовому оружию начали взводить курок. Я опустил голову, мои плечи дрогнули, Конни тут же бросился меня утешать, а Хагрид утешительно загудел: — Ох, я дурак… Прости, Гарри, каково ж тебе про этакое слышать… Эх, если б не Волдеморт… Всё. Прозвучало. Кстати, а Хагрид чётко назвал Волдеморта по имени… точнее, по кличке, без всяких там соплей типа: «Тот-Кого-Нельзя-Называть». Интересненько… Я опустил голову ещё ниже и глухо пробормотал: — Извини, Хагрид… Мы пойдём. Зайдём потом как-нибудь… Хорошо? — Заходите-заходите, — добродушно загудел Хагрид. — Я гостям завсегда радый. А уж сынку Лили да Джеймса… «Гад… — прозвучал в моей голове голос Ника. — Ведь понимает же, специально тебя доводит… Не поддавайся…» «Я в порядке, — отозвался я. — Всё понимаю, только давайте… уйдём поскорее». Прощание вышло скомканным, я вышел из хижины так же, не поднимая головы, потому что очень боялся, что если взгляну на Хагрида, то он увидит в моих глазах неприкрытую ненависть. На ужине я без аппетита поковырялся ложкой в тарелке — всё-таки торт был калорийный и вкусный, а попросить у домовиков Хогвартса что-нибудь на перекус мы сможем и потом. После ужина Ник и Конни уселись за уроки, а мы с Джоуи поплелись на отработку. Точнее, поплёлся Джоуи, а я, напротив, чуть ли не побежал. Раздражала необходимость делать кислое лицо, но иначе нельзя. Гарри Поттер, радующийся отработке у Ужаса Подземелий — это нечто несусветное. — Ну и куда ты так спешишь? — недовольно проворчал мне в спину Джоуи. — Раньше начнём — раньше закончим, — бодренько ответил я. — А у меня, между прочим, ещё задание не доделано. И на Астрономическую башню опаздывать нежелательно. Джоуи возмущённо фыркнул, но шагу прибавил. И задушевным голосом произнёс: — Гарри, ты ведь расстроился у Хагрида… ты не сердись на него, он ведь не со зла, он просто как большой ребёнок, что думает, то и говорит… — Я не обижаюсь на Хагрида, Джоуи, — ровным голосом ответил я. — Это всё Тот-Кого-Нельзя-Называть виноват, это он твоих родителей у… убил… — Я знаю, Джоуи, — так же ровно ответил я. — И ты так спокойно это говоришь? — поразился Джоуи. — А ведь я слышал, что он может возродиться… — От кого слышал? — блин, похоже, Дамблдор устами Джоуи и Хагрида решил плотно присесть мне на уши. Ещё немного, и я сам зашиплю, как неведомая тварь в стене: «Досстали…» — Да не помню уже, — невинно ответил Джоуи. Угу, зато я догадываюсь. Дзинь-дзинь. Нет, с этим надо что-то делать. Терпеть рядом постоянного соглядатая с Рабской меткой, готового выполнить любой приказ Хозяина, становится слишком опасно. Уфф, слава Мерлину, вот и подземелья. Но тут Джоуи буквально вцепился мне в руку с громким шёпотом: — Гарри, стой! Смотри! Я взглянул туда, куда указывал мне Джоуи, и выругался матом. Правда, тихо, но цензурных слов у меня не осталось. На факелодержателе красовалась повешенная за хвост Миссис Норрис с выпученными остекленевшими глазами, а рядом неровными, прыгающими крупными буквами, чем-то ярко-красным было написано: «Тайная комната снова открыта. Трепещите, враги Наследника!» — …гадство! — эмоционально закончил я и крикнул Джоуи: — Подсади меня, быстро! Джоуи, не тормозя, подставил мне спину, я взобрался и стал осторожно стаскивать несчастную кошку с факелодержателя. Странно, но она была мягкой, нисколько не окостеневшей, и гнулась в моих руках, как мятая тряпочка. Всё внутри меня вопило: «Подстава! Подстава!» Сейчас сюда набежит народ, а на Джоуи, как на свидетеля, рассчитывать глупо — если Добрый Дедушка прикажет, он подтвердит всё — и то, что я и есть Наследник Слизерина, и то, что я новый Тёмный Лорд. Словно подтверждая мои подозрения, Джоуи внезапно замер, глаза его остекленели, словно у Миссис Норрис, и он спросил каким-то безэмоционально ровным голосом: — Гарри, ты зачем это сделал? А за углом уже слышались торопливые шаги. Недооценили мы Доброго Дедушку…