Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая

Внимание! В устах Пивза звучит нецензурная лексика! В спальне меня чуть не затискали насмерть. Переволновавшийся Конни всё-таки смог задремать, а вот Ник так и не спал, сидел на моей кровати, окружённый вернувшейся кошачьей бандой, и грустно беседовал с Пашей о глубинном смысле книги Ницше «Так говорил Заратустра». В принципе, со стороны бывшего Тёмного Лорда предмет беседы меня не удивил, его разностороннюю образованность признавал и канон, а вот то, что Паша разбирался в философии и имел понятие о Ницше и его трудах, меня сильно поразило. Но долго удивляться мне не дали. Узрев явление рысёнка народу, Ник сорвался с кровати, как подброшенный, и, не дав мне перекинуться, принялся обнимать и ощупывать на предмет повреждений, попутно шипя (с парселтанга он так и не переключился) о том, что я бестолковый гриффиндорский идиот, который сам полез в пасть к неведомому чудовищу, и что он тоже заразился Гриффиндором головного мозга, если так вообще позволил мне осуществить эту авантюру, не попытавшись применить «Силенцио» и «Инкарцеро». Причём отнюдь не для чудовища. Паша индифферентно наблюдал за нами, всем своим видом соглашаясь со словами Ника. К несчастью, в этот момент он стал жутко похож на питона из мультика про тридцать восемь попугаев, разве что очков на морде не хватало. Меня нехило так пробило на смех, а поскольку рыси смеяться не умеют, у меня вырвался звук, напоминавший нечто среднее между шипением и мурлыканьем, а на морде Паши сами собой возникли очки в тонкой золотой оправе. Бедный питон попробовал было оскорбиться, но, бросив случайный взгляд в зеркало на стене, замер, поражённый собственной значительностью. — Всссе сссамки мои-ссс будут-ссс, — отчётливо прошипел он. Дремавшая на постели Ника Нагайна подняла голову, прошипела: — Какие-ссс сссамки? Покуссссаю… Кто говорил-ссс, что я единссственная и неповторимая-сссс? Кто ссстихи читал-сссс? Жениссссь… И вновь благополучно задремала. Это рассмешило меня ещё пуще, Ник разозлился и начал меня безжалостно щекотать, наша возня разбудила Конни, он сел на кровати, где так и прикорнул одетым поверх одеяла, приоткрыл сонные глаза, пробормотал: — Гарри… — и попытался встать. Поскольку со сна с координацией движений у него были проблемы, то он запнулся, хлопнулся на нас сверху, заставив уже Ника зашипеть, а меня - полузадушенно мявкнуть. Зато Конни проснулся окончательно и заявил: — Гарриии… а я уже забыл, какой ты милыыый, когда рыыысь… Я попытался сделать фейспалм, но в исполнении рыси это смотрелось как-то не так, так что пришлось вытерпеть ещё и обнимашки Конни. Хорошо, что я сумел улучить момент, вывернулся из его объятий и перекинулся. Хотя уже не очень-то и хотелось. Стоило мне только принять человеческий облик, как на меня тут же посыпались вопросы. Я помотал головой, чтобы как-то прервать этот поток сознания, а потом надел пижаму, устроился на кровати с Конни и Ником и начал рассказывать всё по порядку. Когда я рассказал, в каких условиях отыскал нага, добросердечный Конни чуть не зарыдал от жалости и был готов уже сейчас кинуться «лечить бедную змейку». Еле удержали. А когда я закончил рассказ, то Ник задумчиво произнёс: — Считаешь, что этот самый Хозяин — это и есть Дамблдор? — А кто ещё? — ответил вопросом на вопрос я. — Да, в принципе, больше некому, — согласился со мной Ник. — Но меня смущает маска. От кого ему скрываться? Кстати, исходя из твоего рассказа, получается, что Кайшесс имеет ещё и вторую ипостась, и она весьма похожа на василиска? — Да. И это он ползал по трубам, повторяя всякие глупости, он сделал надпись и совершил покушение на кошку Филча. Хотя его Хозяин явно хотел, чтобы это была не кошка, а ребёнок, — задумчиво произнёс я. — Зачем? — тут же спросил уже вполне себе бодрый Конни. — Какой в этом смысл? — Думаю, — мрачно сказал я, — что Дамблдор ещё не расстался с мыслью отобрать меня у Блэков. Ловушка в подземелье была явно расставлена на меня, и Джоуи меня туда радостно сопровождал. А в нужный момент показал бы, что это я и надпись написал, и с кошкой так некрасиво обошёлся… А прикиньте, что бы было, если бы у Кайшесса оказалось поменьше совести, и он напал бы не на кошку, а на ученика. Ученика! Со Слизерина! Где каждый первый чистокровный… — …исключая Трейси Дэвис и собственного декана, — хихикнул Ник. — Ну, пусть так, — согласился я. — Но всё равно — на Слизерине самое большое в школе скопление чистокровных, причём каждый второй из них принадлежит к Старым Семьям. И если бы кто-то из них… не окаменел, но оцепенел… То что бы началось? Думаю, что Дамблдору пришлось бы сообщить родителям о том, что случилось с их сыном или дочерью, а в свете показаний Джоуи на кого пал бы их гнев? — На тебя… — побледнел Конни, — и на Блэков. — В первую очередь на Блэков. Это они несут ответственность за мои действия. А у директора получилось бы поднять шумиху на тему: «Чему Тёмный Род учит Героя и Избранного?» и выступить с инициативой вернуть опекунство надо мной ему — Величайшему и Светлейшему. Думаешь, его не поддержали бы? А если бы ребёнок серьёзно пострадал? Чем это могло бы грозить Сириусу? Новым Азкабаном? Старые семьи глотку готовы перегрызть за Наследников, а за мои действия отвечал бы именно он, как законный опекун. Понимаешь? Так что Сириус гарантированно оказался бы в Азкабане. — Да не может быть… — пробормотал ещё плохо соображающий со сна Конни. — За что? — А за что его посадили в первый раз? Кто-нибудь что-нибудь расследовал? Проверял? Нет, все предпочли сделать хорошую мину при плохой игре и поверили Доброму Дедушке. — Ладно, — согласился Конни, — пусть так. Но зачем ему так нужна власть над тобой, Гарри? Не из-за денег же. И ты уже большой и хорошо сам соображаешь. Ему не удастся тебя переубедить и заставить думать, как он! — А создать легенду о моей нестабильности и надеть Рабский ошейник? Разумеется, для моего и Всеобщего блага? Кто ему помешает? — Отец не позволит… — вырвалось у Конни. — А сколько чистокровных его поддержит в этом вопросе? — поинтересовался я. — Но… — начал было Конни, но меня уже понесло по кочкам.  — Многим из них чудом удалось избежать Азкабана, и большинство только порадуется, если Избранный станет проблемой Дамблдора и только его! — запальчиво ответил я. — А если они всё-таки будут сопротивляться, то у Доброго Дедушки наверняка найдётся достаточно компромата, чтобы наступить каждому из своих противников на больную мозоль. — Гарри, спокойно, — мягко сказал Ник. — Возможно, Дамблдор и планировал именно такое развитие событий, но ты всё-таки не назвал причину, по которой этот старый пи… педагог так страстно добивается опеки над тобой. — У меня есть целых три причины — на выбор, — безжизненным голосом произнёс я. — Первая — деньги. Моя семья просто неприлично богата, и я — единственный Наследник. — Но ты не сможешь стать Лордом с Рабской меткой, — возразил Ник. — Это невозможно. — Есть и другие способы заставить меня отказаться от денег семьи, — мрачно сказал я, — например, жизнь и благополучие Конни. К тому же, в сейфах, которые мне будут доступны после совершеннолетия, полно ценнейших артефактов. Возможно, Дамблдору нужен какой-то из них. И это вторая причина. — Стоп-стоп… — пробормотал Конни. — Мама как-то рассказывала, что Поттеры получили по наследству от Певереллов один из Даров Смерти. — Точно! — хлопнул себя по лбу Ник. — Дары Смерти! Что-то такое у меня в голове крутилось, но я никак не мог вспомнить! Дары Смерти — Бузинная палочка, мантия-невидимка и Воскрешающий камень! Палочку Дамблдор получил, победив Гриндевальда, камень… Камень был у Тёмного Лорда, он достался ему по наследству, по материнской линии. Значит, у Поттеров хранилась мантия-невидимка! Но почему Джеймс Поттер не воспользовался ею, чтобы спасти жену и сына? Как ни крути — лишний шанс… — На момент нападения у Джеймса её не было. И я подозреваю, где она была… — мрачно сказал я. — Возможно, она там и до сих пор, ибо в сейфах Рода Поттер её нет. — А вот теперь всё становится понятнее, — пробормотал Ник. — В отличие от Бузинной палочки, которая подойдёт любому, кто одолел её прежнего хозяина, мантия и кольцо привязаны к конкретным Родам. То есть, они стали уже Родовыми артефактами за столько-то лет. А Родовые артефакты — они на то и Родовые, чтобы не подчиняться чужим рукам. Тогда понятен интерес старого интригана и к Тому Риддлу, и к тебе. Том был Наследником Гонтов, то есть кольца, а ты — Поттеров — то есть мантии. — И он хотел подчинить Тома, чтобы тот стал его послушной марионеткой. А когда недоверчивый мальчишка стал сопротивляться, сделал всё, чтобы подтолкнуть его к Тьме… — продолжил я. — Чтобы он всё более и более терял человеческий облик, — продолжил Ник, — расколол свою душу и пафосно убился о годовалого малыша, — вздохнул Ник. — А старый интриган вновь остался на коне… — Иногда мне кажется, — мрачно сказал я, — что это подстроенное пророчество должно было дойти до ушей Тёмного Лорда, чтобы он уничтожил всех троих Поттеров. Отец был вынужден финансировать Орден Феникса, чтобы избежать подозрений старика. Я говорил с гоблинами. Они рассказали мне, что одно из распоряжений Джеймса было составлено настолько двусмысленно, что его можно было принять за посмертное распоряжение. — Мантия! Дамблдор хотел унаследовать её по закону после смерти Поттеров… — сообразил Конни. — Но это… Это слишком ужасно… Но как твой отец мог совершить такую ошибку? Он же прекрасно знал, кто такой Дамблдор… — Тот факт, что мои родители всё-таки должны были получить разрешение на выезд, — мрачно сказал я. — Думаю, что Джеймс так хотел спасти жену и сына, что был согласен пожертвовать ценнейшим родовым артефактом. Поэтому он и составил распоряжение настолько двусмысленно — чтобы после отъезда семьи Поттеров Дамблдор мог оставить мантию у себя. Но он недооценил старика. Живые Поттеры ему были не нужны, а тот факт, что я выжил, оказался неприятным сюрпризом. Но я задаюсь вопросом… Что мешало ему просто придушить меня по-тихому и показательно оплакать гибель прекрасной семьи, истинных сторонников Света? — И что же? — испуганно прошептал Конни. — Ты ведь не решил, что он тебя пожалел? — Дамблдор? Пожалел? — зло усмехнулся я. — Помнишь ту лабораторию и по чьей вине ты там оказался? Тебя он пожалел? Моих родственников он пожалел? Тетю Мардж, которую безжалостно лишили магии, он пожалел? Детей твоей тёти Беллатрикс и её саму он пожалел? Конни, хороший мой, Дамблдор и жалость — это два взаимоисключающих понятия. А за то, что я остался жив, мне нужно поблагодарить двоих. Хагрида и Грюма. Грюм — мутная личность, играющая в свою собственную игру, но оказался в Годриковой Лощине сразу после гибели Поттеров — подал сигнал тревоги рухнувший Фиделиус, и он видел, что я жив-живёхонек. А Грюма просто так не подловишь, он даже старому другану Альбусу не доверяет. Поэтому он отдал меня прилетевшему на мотоцикле Сири Хагриду… Хотя Хагрида Дамблдор, похоже, послал не за этим, а затем, чтобы полувеликан показательно порыдал над развалинами. А тот принял всё за чистую монету и со мной на руках отправился прямиком к Дамблдору. У своей тёти на крыльце я появился только через сутки, и что со мной было в эти сутки, ведомо только Дамблдору. — Но почему он не убил тебя тогда, если мог? — прошептал Конни. — Грюму мог бы наврать, что на тебе было какое-то проклятие, и ты не выжил. — Хагрид, — повторил я. — Он видел, что со мной всё в порядке. Ну, кроме шрама, конечно… И он бы не понял, если бы я внезапно скончался. Про проклятие не проканало бы, а Империо и Обливиэйт на полувеликанов не действуют. — Но откуда ты всё это узнал? — удивился Конни. — От Грюма, — ответил я, — думаешь, я зря терпеливо слушал его аврорские байки, когда он таскался в домик дяди Альфарда? Понятное дело, что он в целом этого не озвучивал… Но я же хороший мальчик, вот он и позволял себе иногда сболтнуть лишнего. Там словцо, здесь намёк… А я сложил два и два и получил почти полную картину моего перемещения к Дурслям из дома родителей в Годриковой Лощине. Только вот сутки из неё выпадают. Те самые сутки, которые я провёл в обществе нашего Светлейшего. И он не мог не знать… Ник предостерегающе взглянул на меня, и я осёкся. Блин, о крестражах Конни не знает… и не буду я ему пока об этом говорить. Не потому, что не доверяю, а потому, что если его подловит Дамблдор, то кранты тогда всей нашей затее. — Что не мог? — переспросил Конни. — Не мог не знать, что я всё-таки нуждаюсь в помощи. Но он ничего не сделал. Тётя вспоминала, что, когда она подняла меня с крыльца, шрам кровоточил. Конни вздохнул и пододвинулся ко мне поближе. Вот успокаивает он меня одним своим присутствием, а то в последнее время мысли о Величайшем и Светлейшем у меня какие-то кровожадные… Нельзя так. Добрее надо быть… и на кол сажать с улыбкой… Стоп. Хватит. — Давайте спать, — предложил я. — И ещё. Мне нужно на Гриммо, надо завтра связаться с Сири, пусть найдёт предлог, чтобы забрать меня из школы. Надо спасать нагёныша. Если ему снова отдадут приказ кому-нибудь навредить, то это всё может плохо кончиться. А если Кайшесса не будет в школе — одной проблемой у нас точно будет меньше. Хозяин точно не побежит в Визенгамот жаловаться на пропажу. Конни и Ник переглянулись и хихикнули. Потом Ник выдал:  — Простите, уважаемый, а что у вас украли? — Змеюююю… большуююю… очень злуююю… — хихикнул в ответ Конни. Глядя на них, я невольно и сам расхохотался. Да уж. Спелись. — Мы подумаем об этом завтра, — перефразировал Ник незабвенную Скарлетт О’Хара. — Надо хоть немного поспать. Кстати, Гарри, у тебя ещё осталось Бодрящее? Боюсь, что без него мы завтра будем ни на что не годны. — Ага… — пробормотал я и вырубился. Так мы и уснули втроём на моей кровати. Потом вроде бы к нам подтянулись Нагайна с Пашей и кошачья банда. В итоге стало тепло и спокойно. Хотя пробуждение было… Мммм… Хорошо, что у меня всё-таки было Бодрящее зелье. Ранний подъём, душ, Бодрящее зелье, пробежка — и вот мы уже как новенькие. На пробежке Гермиона рассказала нам последние слухи Хогвартса — хорошо всё-таки иметь в друзьях Лав-Лав, эта девица, хоть и угодила на Равенкло, но знает всё и обо всех. Я уже подумал, что стоит её как-нибудь завербовать и сделать ответственной за разведку и контрразведку. Так вот, слухи начали приобретать опасное направление с подачи всё того же Финч-Флетчли и (кто бы мог подумать?) слизеринца Эдриана Пьюси, который проявил такую непохвальную неустойчивость к Империусу. Я как в воду глядел — Финч-Флетчли стал вещать о том, что Избранного испортила опекающая его семья, что он становится Тёмным… и так далее. Пока слухи удалось погасить в зародыше — Дадли, Рон и Невилл втроём провели с придурком и его подпевалами воспитательную работу, но кто знает, как там оно будет дальше. Хмурый Невилл подтвердил слова Гермионы и высказался в том смысле, что под меня, похоже, начали копать. Я пожал плечами. Это было понятно и мне. Дадли пообещал, что если Финч-Флетчли будет ещё трепаться обо мне, то он вобьёт ему этот трёп в глотку вместе с зубами, но я был против. Если чистокровным Рону и Невиллу за разборки с этой компанией могут просто погрозить пальчиком, в крайнем случае отправить драить кубки в зале Наград, то считающегося магглорожденным Дадли могут и исключить вплоть до стирания памяти. Оно нам надо? Дадли мрачно посопел, но согласился. Куда интереснее было то, чем поделился со старшекурсниками Пьюси. Увы, но среди них были юные романтичные придурки, которым реалии первой магической казались сплошным героизмом со стороны чистокровных и их благородного предводителя. Круцио они не нюхали, в реальных поединках с аврорами не выстояли бы и трёх минут, зато горазды были презирать грязнокровок и задирать чистокровные носы выше Эвереста. Таких на Слизерине было немного, но они были, и Северус отзывался о подобных экземплярах как о непрекращающейся головной боли. Пьюси как раз был из таких. Сирота, находящийся под опекой дальнего родственника, Наследник Рода, у которого из имущества был только гонор, он был страстным поклонником Пожирателей вообще и Тёмного Лорда в частности. Может, поэтому наложить на него заклятье, заставившее напасть на меня, было так легко. Так вот, Пьюси заявлял (естественно, в глубокой тайне, поэтому старшекурсники всех факультетов были в курсе), что я — Тёмный Лорд, то есть его реинкарнация, и что стоит мне чуть подрасти, я объявлю священную войну магглам и грязнокровкам, поскольку Тёмный Лорд «проснётся внутри». Я аж похолодел. Эта версия была настолько близка к понятию крестража, насколько вообще возможно. Откуда?.. Драко эту сплетню подтвердил, добавив, что, когда это дошло до Северуса, стало известно, что Пьюси не вылезет из отработок до конца года, лишается выходов в Хогсмид до Рождества… и только заступничество всей квиддичной команды спасло его от вылета из оной. Надеюсь, до идиота дойдёт наконец-то, что озвучивать подобные идеи опасно для здоровья и репутации. Хотя такие типы упёртые… Потом, правда, Невилл сказал, что классы для занятий спортом уже практически готовы, и мне стало немного стыдно, что мы трое не принимали в этом участия. Когда я извинился, Невилл удивлённо хмыкнул и сказал, что я и так достаточно помог, послав на подмогу эльфов Хогвартса. Оказывается, стоило им начать разбор в заброшенных классах, появился эльф, спросил, зачем юные господа поднимают пыль, а выслушав ответ, призвал на подмогу ещё парочку. Те дружно заявили, что рады помочь друзьям Гарри Поттера, и за считанные часы привели оба класса почти в идеальное состояние. Осталось только зарегистрировать этот клуб по интересам у деканов и выпросить у Сири видеодвойку. Всё было нормально… ровно до завтрака. А вот на завтраке выступил Пивз. Возникнув из ниоткуда, он вытащил из воздуха лютню, забренчал на ней и заорал: — Сегодня и ежедневно! Я поэт, душа просит, развлекайтесь, детишечки! Составляя себе гороскоп, Вектор знает — хоть по лбу, хоть в лоб, Но под знаком овна Жизнь не слаще говна! Астрология, мать её ёб!.. Фейспалм… Профессор Вектор метнула в Пивза какое-то заклятье, но он ловко увернулся и, улюлюкая, стал летать кругами, сшибая свечи. Народ в зале замер, первачки просто онемели, старшекурсники сдавленно хихикали, доставая палочки. А Пивз не унимался: — Папа Хагрида родом из Вены, Рушил ху*м кирпичные стены, При желании он Мог разбить и бетон, И вздувались на лбу его вены. Хагрид, на своё несчастье в этот раз появившийся на завтраке, покраснел как варёный рак и выдавил: — Неправда всё! Папка мой хороший человек был! Неправда! Он уже потянулся за розовым зонтиком, убойно сочетавшимся с жилетом из драконьей кожи, но тут в Пивза полетела целая туча проклятий. Он увернулся от всех до единого и шутовски раскланялся, продолжив своё сольное выступление: — Был Дамблдор в турпоездке в Германии, И страдал необычною манией Себе вешал на член Кофемолку и фен, И ходил, привлекая внимание… На сей раз проклятье, пущенное появившимся в дверях Дамблдором, оказалось более метким. Пивз завопил, завертелся волчком и исчез. Народ вздохнул спокойно, но зря. В воздухе сама собой возникла надпись «Продолжение следует», растаявшая под громкие непонятно откуда раздававшиеся неприличные звуки. Блин. Я его точно за Грань отправлю. *Лимерики Александра О’Карпова слегка переделанные под Хогвартские реалии. Автор извиняется.