Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая

И тут меня снова сильно кольнуло в грудь, и зал начал расплываться… А потом всё исчезло. Ох, ёёёё… Я что, умер? Или это снова шутки Гекаты? Правду сказать, я готов был начать паниковать… Но испугаться всерьёз не успел. Мир вокруг снова появился и обрёл чёткость… но это были не подземелья Хогвартса. Совсем даже нет. Я лежал на мягкой траве, надо мной бледно светилось карамельно-голубое, какое-то ненастоящее небо, на котором не было ни Солнца, ни облаков. А вокруг меня шелестели и тихо склоняли цветки бледные цветы… асфодели… те самые… наверное, я всё-таки умер… Совсем… — Глупости какие, — раздался знакомый мелодичный голос и надо мной склонилась… Геката. Геката в пурпурном хитоне, с длинными вороными волосами, стекавшими густым водопадом по нежным плечам, Геката в золочёных сандалиях и алмазном венце, остро и ярко переливавшемся на свету. Прекрасная и ужасная Тривия, богиня Луны, Путей и Перекрёстков. Она протянула мне руку и нежно улыбнулась: — Вставай, Гарри… С тобой всё в порядке. У вас получилось остановить Зло, что притворялось Добром. Такие дела. Я взял Богиню за руку и поднялся на ноги. — Где… мы?.. — с усилием спросил я. — Не догадался? — рассмеялась Геката. — Это Элизиум, Поля Блаженных… Это всё, что осталось мне от моего могущества… Но я не жалуюсь, ибо вход в него доступен только Избранным душам. Посмотри вокруг, Гарри… Здесь те, кто стоял у истоков человеческой цивилизации… Здесь по-прежнему творит Гомер и произносит свои язвительные речи Сократ, здесь доказывает очередную теорему Пифагор, а Гипатия*, дочь Теона, по-прежнему занята своими вычислениями… Они все здесь, Гарри — Архимед и Вергилий, Эратосфен и Фидий, Тит Лукреций Кар и Овидий… Здесь великие воины Тутмос, Александр Македонский и Ганнибал, они делятся рассказами о своих победах и вновь и вновь разыгрывают незримые битвы… Здесь прекраснейшие женщины и царицы — Нефертити и Хатшепсут, Таис** и Горго***, Шаммурамат**** и Клеопатра… Здесь богоборец Эхнатон***** и великий бунтарь Спартак… Все, кто пришёл в этот мир и оставил в нём след задолго до искупительной жертвы христианского Бога… У меня, в Полях Блаженных, есть место для всех… Я огляделся. И в самом деле — огромное поле вокруг меня вовсе не было пустым. Тени, полупрозрачные тени сновали вокруг. Тени сидели в призрачных беседках, возлежали на ложах за пиршественными столами, играли на странных музыкальных инструментах, танцевали под неслышимую музыку, пили вино из высоких кубков и читали длинные свитки… Но стоило мне чуть-чуть всмотреться в кого-то из них, как тень начинала таять, расплываться, чтобы потом вдруг возникнуть в другом месте, не прерывая своего занятия. — Ты не сможешь увидеть их в настоящем обличье и побеседовать с ними, — пояснила Геката. — Это потому, что ты жив, а они давно уже ушли из мира живых. Но есть кое-кто, кто жаждет с тобой пообщаться — именно по его просьбе я и привела тебя сюда. Геката щёлкнула пальцами, и над нами тут же возник вполне себе материальный портик-беседка, с удобными скамьями и столиком в центре. Геката опустилась на одну из скамей, устроившись на подушках, и сделала знак мне, чтобы я тоже сел. Я повиновался, и Геката негромко, но звучно произнесла: — Ты можешь войти, Гермий… Мальчик принёс то, что по праву твоё… Спустя мгновение рядом со мной возникла полупрозрачная тень, которая ещё через миг обрела некоторую материальность. Я понял, что Геката хочет, чтобы я отдал Амулет Гермия Трижды Величайшего, так сказать, лично в руки, и ожидал увидеть старца, согнутого грузом знаний и прожитых лет. К моему удивлению, великий алхимик оказался мужчиной лет тридцати, с красивым мужественным лицом и вполне себе спортивной фигурой. Облачён он был в длинную хламиду, расшитую по подолу традиционными греческими «кубиками», и сандалии. Довольно длинные волосы были стянуты головной повязкой, чтобы не лезли в глаза, а с загорелого лица на меня смотрели поразительно яркие зелёные глаза. Эммм… Интересно… — Хайре!****** — приветствовал он меня, подняв правую руку. Я встал и вежливо склонил голову. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, затем Гермий отвёл взгляд и рассмеялся: — Даа… Моя кровь, хоть и разбавленная… Благодарю тебя, потомок, за возвращение щедрого дара, который стал опасным в неподходящих руках. И верни мне то, что по праву моё… Я судорожно кивнул, достал из поясного кошеля Амулет и протянул его Гермию. — Отдаю добровольно, без всяких условий… Я не властен над тем, что твоё по праву, Гермий Трижды Величайший. — Хороший мальчик, — улыбнулся величайший алхимик древности. — Всё правильно. Да вознаградит тебя Указующая Пути. Я рад, что моя кровь не погибла. Прощай, потомок. Будь благословен… С этими словами Гермий принял Амулет из моих рук… и в ту же секунду превратился в полупрозрачную тень… а затем растаял в воздухе. И только в этот момент я почувствовал, что стою мокрый, как мышь. Сила. Сила этого мага была настолько больше моей, что это было сложно даже представить. И стоило Гермию исчезнуть, как ноги у меня подогнулись, и я совсем неграциозно плюхнулся на скамью. — Да, — улыбнулась Геката, — Гермий силён. Не будь он так силён, мне не удалось бы сделать его материальным… Но он так хотел увидеть тебя, что отказать ему я не могла. А теперь… Нам надо поговорить. Выпей, это подкрепит тебя. И женщина протянула мне золотой кубок с белой, как молоко, жидкостью. М-даа… Обычно со слов «нам надо поговорить» и начинаются все самые большие неприятности… Но я послушно выпил из кубка — по вкусу жидкость действительно напоминала молоко, но была в сто раз вкуснее… и чувствовать себя я стал гораздо лучше. — Это сома*******, молоко Древних Богов, — непринуждённо пояснила Геката. — А сейчас — задавай свои вопросы, Гарри. Вижу, что они у тебя есть и обещаю ответить честно. — Я… я смогу вернуться? — спросил я. Почему-то мне до ужаса, до боли не хотелось покидать мир, с которым я уже успел сжиться. — Конечно, — улыбнулась Геката. — Я призвала тебя сюда не для того, чтобы оставить в Элизиуме, а по просьбе Гермия… Ах, я до сих пор питаю к нему некоторую слабость и отказать в такой пустячной просьбе просто не могла. Я кивнул. Уж не знаю, что было у Богини на уме, но после этого ответа мне стало полегче. И я смог начать задавать вопросы, которые прямо-таки вертелись на языке. — Вы давали мне десять лет… — тихо сказал я. — Отчего всё разрешилось раньше? — До конца всё ещё не разрешилось, — вздохнула Геката, — но теперь у тебя есть передышка, чтобы подрасти и стать воистину великим магом… — Как — не разрешилось? — возмутился я. — Дамблдор… Он же… Он же… Почему-то мне никак не удавалось выговорить слово «мёртв», и Геката понимающе кивнула: — Он не мёртв, Гарри. Да, это тело надёжно сковано магией Шлема Годрика, но увы… Это ещё не всё. И, строго говоря, это не Дамблдор. Уже не Дамблдор. — Не понимаю, — признался я. Геката вновь кивнула и тихо заговорила: — Жил когда-то Великий Волшебник… По-настоящему Великий и дела он творил великие. Он воспитал величайшего из Британских королей, Короля Былого и Грядущего. Он известен в твоём мире и по сию пору, его образ украшают и романтизируют, но… — Он был не таким? — спросил я, уже догадавшись, что речь идёт о Мерлине. — Он и был таким. До определённого момента. Пока не задумал победить смерть. Но, в отличие от Герпия Злостного, он пошёл другим путём. Он научился разделять душу, чтобы захватывать другие тела и стал практически бессмертен. — То есть… — пробормотал я, — Дамблдор — это одно из воплощений Мерлина? — Не совсем, — вздохнула Геката. — До определённого момента Дамблдор и был Дамблдором. Однако всё переменилось, когда он встретил того, кого полюбил всей душой. Геллерта Гриндевальда. Он полюбил его всем сердцем и потерял собственную душу, став вместилищем для чужой… — Не понимаю… — снова пробормотал я. Геката только вздохнула. — Это и в самом деле сложно понять, Гарри… Но попытайся. Мерлин научился раскалывать душу и часть её вселять в другое тело — молодое, сильное, одарённое. Первым из тех, с кем он это проделал, был его преданный ученик по имени… впрочем, к чему нам его имя. Он оставался с учителем до его последних дней, ухаживал и помогал, а когда Мерлин умирал, то душа его не ушла, а перешла в тело ученика — туда, где уже находилась её часть. Так старик снова стал молодым сильным магом, это помогло ему прожить десятки жизней — мужских и женских, в разных странах, под разными именами… — Николас Фламель — это тоже он? Геката кивнула: — К этому времени Мерлин уже мог разделять свою душу между двумя, а то и тремя телами. Ему нравилось это сводящее с ума могущество… К тому же, получив Философский камень он, вроде бы, уже не нуждался в своём методе, но остановиться уже не мог. Периодически то раскалывая, то собирая душу он начал сходить с ума… и сам не осознавал этого. А в двадцатом веке одна из частей души Мерлина вселилась в молодого Геллерта Гриндевальда. — Это было ещё до того, как Гриндевальд оказался в Англии? — спросил я. — Да, — кивнула Геката. — Именно перемены, которые с ним произошли и заставили его на время покинуть школу магии, в которой он обучался. А когда он повстречал Дамблдора и тот влюбился в него, часть души Мерлина-Гриндевальда переселилась в Альбуса… Мерлину-Гриндевальду это показалось забавным экспериментом… С этого момента эти двое действуют слитно. Но потом Мерлин решает обезопасить одну из частей своей души, и любовники якобы ссорятся. Альбус возвращается в Англию, Геллерт начинает свой новый чудовищный план, желая продублировать Великое Делание. Но у него ничего не вышло, и Геллерт решает уйти со сцены, оставив Альбуса героем и всеми почитаемым победителем. — То есть, — вздохнул я, — Римус говорил правду. — В Нурменгарде был не Гриндевальд? — Гриндевальд… в техническом смысле — ответила Геката. — Тело Гриндевальда. А вот часть души Мерлина, пребывавшая в нём, уже переселилась в одного из молодых магов-охранников, его тайного сторонника и фанатика. Спустя месяц этот охранник уволился, ни у кого не вызвав подозрений и отправился в Америку, в которой уже бывал ранее… Он основал там компанию… — «Гринвуд Терра Компани…» — вздохнул я. — Это ведь так? — Да, это так. — Но зачем все эти чудовищные эксперименты, которые проводила «Гринвуд Терра»? — спросил я. — Сила, — вздохнула Геката. — За столько перевоплощений «Мерлин» стал терять силу. А ведь он уже привык считать себя равным Богам, понимаешь? Они оба работали над этой проблемой — и Альбус, и Геллерт… — Но зачем Альбусу понадобился Тёмный Лорд? Зачем он вырастил чудовище из несчастного Тома Риддла? — Не понимаешь? — грустно спросила Геката. Я покачал головой в ответ. — Великое Делание, — пояснила Богиня. — Очередное. Альбус и Геллерт решили создать новую модификацию Философского камня, ещё более сильную… А для этого им нужна была война, нужно было уничтожение Старых семей, нужны были боль и страдания… Методы их разные, цель одна. Понимаешь? — Теперь да, — вздохнул я. — Но ведь крестраж… это ведь тоже осколок души… Его невозможно поместить в живого носителя. Геката задумчиво кивнула: — Так считал Том Марволо Риддл. Поэтому все его крестражи неодушевлённые, кроме… — Кроме меня? — спросил я. — Ну да. Ничего не удивляет? — поинтересовалась Геката. — Учитывая то, что никто толком не знает, что же произошло в тот вечер в Годриковой Лощине? Тот вечер, когда крестраж оказался в тебе? — Волдеморту помогли… — пробормотал я. — Он и впрямь не рассчитывал на такое… Он просто шёл убивать. — Да, к тому времени он уже был настолько сумасшедшим, что мог проделать и это. Но первоначально у него не было намерения убивать младенца. Полукровка или нет, но Риддл прекрасно знал, какой откат можно получить за это. Первоначально он намеревался поговорить с Поттерами… но когда Лили открыла дверь… он переменил своё намерение. И сразу же выпустил Аваду в твою мать. — Закладка? — Закладка, — кивнула Геката. — И это значит только одно — Дамблдор и Волдеморт, враждуя напоказ, имели какие-то контакты. — Но Лорд был сильным менталистом… — возразил я. — Как его можно было так обработать? — Том Риддл учился в Хогвартсе, — вздохнула Геката. — Дамблдор исподволь и незаметно создавал из него чудовище. А тогда мальчик не был столь силён и опытен и внедрить в его сознание нужные установки, тем более, такому сильному менталисту, как Дамблдор, да ещё практически подчинившему себе Амулет Гермия Трисмегиста, это было не слишком сложно. — То есть, Том Риддл был всего лишь марионеткой? — вздохнул я. — Это так, — отозвалась Геката. — Не печалься, Гарри. Он бы в любом случае кончил плохо. Ты и так много сделал для него, дав право на жизнь лучшей части его души. Мой тебе совет — отпусти остальные части его души. Отпусти. И если не примут его ни Ад, ни Рай — то я приму. — Я и сам думал об этом, но… — Ты об этом мальчике, Регулусе? — чуть улыбнулась Геката. — Да, он любил Волдеморта. И продолжает любить, но это уже не важно. Романтичный мальчик любил не настоящего Тёмного Лорда, а им самим придуманный образ. Он не будет счастлив, даже если сможет воскресить своего былого кумира. Так что пусть душа Тома Риддла покоится с миром… но это не значит, что у Регулуса Блэка не будет шанса завоевать сердце твоего друга Ника Мэннинга… когда тот подрастёт. — Кхм… — задумался. Представить себе Регулуса и Ника вместе было сложновато… но Богине виднее. Поэтому я решил задать те вопросы, которые уже давно и настойчиво вертелись у меня на языке. — Я могу спросить? — начал я. Геката величественно кивнула: — Спрашивай. — Ваш… ваш амулет… Он ведь воздействовал на меня, правда? Именно поэтому я повёл себя так безрассудно? — Да, это так, прости… — вздохнула Богиня. — Но слишком уж критическая наступила ситуация. Ты сам видел — Дамблдор-Мерлин был в шаге от того, чтобы подчинить себе Амулет Гермия… а что мог бы натворить в вашем мире могущественный и абсолютно бессердечный маг просто для того, чтобы развлечься? Я представил. И, честно говоря, мне стало страшновато. — Увы, это моё воздействие отразилось не только на тебе, но и на супруге твоего крёстного. Он менталист, поэтому так и получилось. — То есть, Северус вёл себя так странно из-за того, что его рикошетом зацепило ваше ментальное воздействие? — Именно так, — отозвалась Богиня. — Можешь принести ему мои извинения, когда вернёшься. — Нет уж… — пробормотал я, представив себе ситуацию. — Вы уж лучше как-нибудь сами… А мне уши ещё дороги… Геката переливчато рассмеялась: — Ладно, я вдобавок дарую ему моё благословение… ты ещё что-то хочешь спросить, Гарри? — А откуда в подземелье взялся Драко? Да ещё в компании Фоукса? И с распределяющей Шляпой впридачу? — Нет-нет, — открестилась Геката. — Это уже не я. Это сам Хогвартс послал мальчика вам на выручку. Ты ведь понимаешь, что волшебный замок, созданный сильнейшими магами, обладает неким подобием разума? А Дамблдор долгое время держал его в узде и творил всякие непотребства, играя чужими судьбами и жизнями. И когда вы начали свой поединок… Он просто не мог не вмешаться. — Но почему Драко? Не Невилл, не Гермиона, не Дадли? — продолжал удивляться я. — Тёмный Феникс, который служит Хогвартсу, подчинится только Тёмному магу. Из всех твоих друзей Драко — единственный Тёмный, с кем замок смог связаться. — А Ник? — удивился я. — Ник находился вместе с вами в подземелье и был очень занят, прикрывая тебя и призывая мантию-невидимку. Так что оставался только Драко. Но он ведь справился, не так ли? — Но ведь Феникс подчинялся Дамблдору… — удивился я. — А он — Светлый… — Он подчинялся не Дамблдору, а директору. В этом случае направленность значения не имеет. Единственное исключение из правила. Тут раздался долгий мелодичный звон, и Геката мягко произнесла: — Тебе пора покидать Элизиум и возвращаться к своим, иначе ты рискуешь остаться здесь навсегда, Гарри… Но прежде чем ты вернёшься, знай — я благодарю тебя и благодарность моя будет безгранична… Прошу тебя, освободи душу Тома Риддла и верни Дары Смерти — ведь теперь у тебя все три… И последнее — у тебя есть несколько лет, чтобы подготовиться и окончательно изгнать из этого мира Зло, что очень хорошо притворяется… Прости, но теперь я окончательно уверилась, что свершить это сможешь только ты… Спасибо тебе, Гарри… Спасибо… Я хотел было сделать протестующий жест, чтобы показать, что я в спасатели мира записываться не намерен, но тут вновь раздался долгий мелодичный звон и очертания теперь уже Элизиума стали расплываться и исчезли… а ещё через миг я услышал рыдания Конни: — Гарри… Гарри… Что с тобой? И открыл глаза, успев только подумать, что Богиня снова подписала меня на нечто неподъёмное. Да уж… наградой за хорошо выполненную работу является следующая работа… *Гипа́тия Александри́йская (др.-греч. Ὑπᾰτία ἡ Ἀλεξάνδρεῖα; (350/370 (?) — март 415) — позднеэллинистический философ-неоплатоник, математик, астроном и механик. Преподавала в Александрии; схоларх школы Теона-Гипатии. Погибла от рук христианских фанатиков. Есть версия, что её принимали за колдунью и уничтожили именно поэтому. **Та́ис (греч. Θαΐς, англ. Thais, Tais) — афинская гетера, пользовавшаяся благосклонностью Александра Македонского, впоследствии вторая жена египетского царя Птолемея I Сотера, от которого у неё были сын Леонтиск и дочь Ирана (Эйрена), вышедшая замуж за Эвноста, правителя кипрского города Солы. По мнению античных источников (Плутарх, Диодор Сицилийский, Квинт Курций Руф), Таис инициировала поджог дворца Ксеркса в завоёванном Александром Персеполе (330 год до н. э.). По мнению Плутарха, целью Таис была месть Персии за сожжение Ксерксом Афин летом 480 года до н. э. Руф утверждал, что Таис и Александр сожгли дворец, «будучи во хмелю», Плутарх тоже пишет об этом. ***Горго (др.-греч. Γοργώ; около 507 — после 480 до н. э.) — спартанская царица, жена Леонида I, дочь Клеомена I, мать Плистарха. По легенде именно она произнесла знаменитые слова «Со щитом или на щите», провожая мужа на знаменитую битву при Фермопилах. ****Шаммурамат — царица Ассирии приблизительно в 811—805 годах до н. э. Жена Шамши-Адада V и мать Адад-нирари III. В античную литературу Шаммурамат вошла под именем Семирамиды, с которой связывались «висячие сады» — одно из «семи чудес света», и которой приписывались чудесные похождения. *****Эхнато́н («Полезный для Атона») — древнеегипетский фараон-реформатор из XVIII династии, известный до 5-го года своего правления как Аменхоте́п IV («Амон доволен»). Он правил 17 лет и скончался приблизительно между 1336 и 1334 годами до н. э. Его правление, ознаменованное религиозной и политическими реформами, называется «амарнским периодом». После его смерти предложенные им нововведения были отвергнуты, а имя предано забвению. Атон — бог солнечного диска, культом которого Эхнатон хотел заменить всех остальных египетских богов. ******Хайре! (Радуйся!) - так приветствовали друг друга древние греки. *******Сома (амрита) — священный напиток богов. Предание гласит, что амриту — сок (сому) получил бог Вишну (Вышний, Горний = Гор = Хор) путём пахтания (взбивание, взбалтывание) Молочного океана.