Две прямые

Случай с профессором принял неожиданный поворот. На следующий день после определения Кнапвида в госпиталь мародеры официально стали считать Снейпа полноправным членом их маленького сообщества. Инициатором этого выступил, конечно же, Джеймс, сказав после этого: "Впредь только с нами, никакой самодеятельности". Джеймса легко понять. Сидишь, думаешь, составляешь план, пытаешься выработать точную постановку действий, а кто-то приходит и делает всё наоборот. Нехорошо. Как говорится, дурная слава далеко бежит. Неясно каким образом, но вскоре все в школе узнали, что виноват в происшествии был именно Снейп. До этого над ним зло подшучивали: кидали бумажки в спину, обливали помоями в туалете, стремились спрятать его книги, или разорвать на мелкие клочки. Снейп почти привык, насколько к такому отношению вообще можно было привыкнуть. Когда же эти люди стали внезапно давиться слизняками и обнаруживать свои вещи в совятнике, то постепенно издёвки стали прекращаться. Слизеринец не подозревал, он прекрасно знал, кто стоит за этими неприятными проделками - почерк четверых главных шутников и хулиганов школы трудно не узнать, да и не слишком-то те скрывались. Недоброжелатели Северуса быстро поняли, с кем стал в один ряд этот парень, и приняли трезвое решение избегать его. Другие же поступили наоборот, стали с ним усердно общаться, стараясь так или иначе угодить начинающему тёмному магу. Остро-сладкое чувство собственного доселе неизведанного превосходства одолевало Снейпа, когда ранее измывающиеся над ним люди говорили ему, что он очень удачно разработал новую формулу зелий. Когда парень постарше носил его сумку (хотя Снейп выглядел в этот момент как жеманная красавица). В конце концов, когда Мэри Дональд, самая красивая девушка со Слизерина, стала ему улыбаться. В общем, Северус к успеху шел. А что же с начальством школы? Вскоре профессор Кнапвид вернулся на работу, но, как оказалось, ненадолго. Он и остальные преподаватели стали догадываться, кто виновник несчастного случая. Возникли разногласия по поводу того, что делать со Снейпом: Кнапвид и ещё три преподавателя собирались упечь его в колонию, ряд других настаивали на исключении из школы, только Дамблдор вместе с профессорами алхимии и ЗОТИ* старались убедить остальных всего лишь отстранить мальчика от занятий на время. Они утверждали, что его отрицательную энергию можно направить в положительное русло. В конце концов, поговорить с ним, о его мотивах, ведь мальчик одинокий и замкнутый, от этого все проблемы. Споры среди преподавательского состава могли идти долго, если бы Дэнни и еще два парня не решились признаться, что с ними делал или собирался сделать профессор Кнапвид. Даже собрали свидетелей и предъявили доказательства, хоть и слабенькие, но их хватило, чтобы мальчикам поверили. О проделке Снейпа быстро забыли, теперь профессора были возмущены поведением Кнапвида и требовали его увольнения. Во избежание новой волны споров Дамблдору пришлось убрать всем поднадоевшего профессора, аргументируя это тем, что тот еще преподавал плохо. Кнапвид пытался протестовать, но поддержки не получил и был почти с позором выдворен из стен Хогвартса. - Эх, Минерва... Да что это за проклятье такое? Кого не возьмем, вечно с подвохом, - часто вздыхал наедине с Макгонагалл директор. - Тебе стоит внимательнее проводить собеседование, Альбус, - холодно отвечала она.

***

С появлением Джеймса Поттера жизнь Северуса перевернулась с ног на голову, тесно переплетаясь с мародёрами. Это разительно отличалось от того, к чему привык Снейп, чувствовать себя частью дружной компании было необычно, но это придавало ему уверенность. Северус знал, что есть люди, которым он не безразличен, к которым можно обратиться за помощью или просто весело провести время. И это замечательно, но в его положении были и недостатки. Вскоре, где-то в конце декабря, он осознал и отрицательные стороны нового своего состояния. Во-первых, Джеймс порой обращался с ним так, будто Снейп только вчера научился держать в руке палочку. Поттер всюду поспевал за ним и старался делать всё сам. Конечно, помогать друзьям - дело хорошее, но Джеймс явно придавая этому слишком большое значение, не позволяя Северусу почти ничего сделать самостоятельно. Хорошо, что на уроках они сидели раздельно, иначе хорошие оценки Снейпа не пережили бы такой "помощи" на зельеварении. После случая с Кнапвидом Джеймс все чаще и чаще стал называть его: "брат младший", и как только замечал, что Снейп может делать что-то и без его помощи, тут же оказывался рядом. "Мне кажется, этот парень будет мешать..." "Нет, это явно бред, ты сам не сможешь." "Ты уверен, что так надо?" "Не думаю, что у тебя получится, давай лучше я." "Нужна помощь, братишка? Всегда говори." Бесит! Во-вторых, на Сириуса напал бред сумасшедшего. Конечно, Северус и раньше сомневался в умственных способностях Блэка, но сейчас тот сам себя превзошёл. Когда он видел рядом с ним Лили, Мэри, Поттера или любого другого человека, будь то парень или девушка, тут же появлялся Сириус, вставал рядом с Северусом и не подпускал остальных ближе, чем на метр. Ну, как бы да, он вместе со всеми обязался защищать его, но зачем обороняться от Мэри?.. Северусу такое внимание льстило, но и напрягало. Он задолбался видеть смущающихся, а странные лукавые улыбки вызывали недоумение. Зато Блэк был просто до неприличия доволен. "Либо сразу скажи, что хочешь сделать меня своей невестой, либо отстань уже" - часто думал он. В-третьих, Лили напридумывала чёрт знает чего и решила, что у него и Сириуса могут быть любовные отношения. И когда намёки Снейпом были проигнорированы, попыталась указать ему на это прямым текстом: - Какая же ты дурашка, Сев! Даже Римус с Петтигрю стал замечать его знаки внимания. Это прозвучит странно, но я считаю, что ты должен перестать фыркать и обратить на Сириуса внимание, - с отчаянием в голосе объясняла Эванс. - А ты? Разве тебе самому не понятно, что ты тоже сам не свой рядом с ним? Снейп скорее был готов станцевать польку в актовом зале, одновременно играя на баяне и крича бородатые анекдоты волшебного мира, чем признать, что он гей. Однако мозг услужливо подбирал воспоминание о том, как худые руки Сириуса сжимали его, шепча милые слова. Как бы он на публику ничего не отрицал, ему никогда не было так хорошо. А чертов Сириус просто с ума сводил своими кудрявыми волосами, струящимися вниз, до скул. Снейп всегда с восхищением глядел на них, тайно завидуя. Он ненавидел свои прямые черные волосы. С Римусом и Питером все было нормально. Чтобы проделать еще какую-либо шалость, они всегда выслушивали Снейпа, особенно когда дело касалось слизеринцев. Однако те, догадавшись, что тот может все передать, чуть ли не у ног Снейпа сосиской валялись, поэтому доставалось им не так сильно, как могло бы быть. Между тем приближался главный праздник и маглов, и волшебников - Рождество. Оставалось три дня, и все были в предпраздничном волнении. Суетились, готовили друг другу подарки по мере возможности. В частности это касалось влюбленных, ведь под омелой, которой люди щедро украшают свои дома, принято целоваться. Подарки клали домашние эльфы Хогвартса, но Лили уже приготовила подарок Джеймсу и держала это в таком строгом секрете, что даже Северусу не поведала. - Это будет что-то милое, - только и сказала она. А Снейпу оставалось вздыхать, не сомневаясь в том, что это будет олень, или что-то связанное с оленем. Как бы это двусмысленно не звучало для других, но у всех мародеров были свои вторые имена: Джеймс - Олень (Сохатый), Римус - Волк (Лунатик), Питер - Крыса (Хвост), Сириус - Пёс (Бродяга). Про то, что они анимаги, Снейпу сказали лишь раз, он даже толком не видел их превращений. Но и он скоро привык и стал часто называть их так. Некоторые мародеры тоже готовили подарки. Сириус с большим трудом уговорил своего брата купить сборник о приготовлении всевозможных зелий для Снейпа, Джеймс нашел светящийся зеленый камень в лесу и решил подарить его Лили. Но были и моменты грусти. - Очень жаль тебя покидать, Северус, но я уезжаю к родителям, хочу еще и Джеймса прихватить с собою, - говорила Лили, сидя вместе со всеми у озера. - Да, знакомство с родителями, - жалобно протянул Поттер, вытирая очки. - Я тоже уеду, - подхватил Римус. - И я, - скрипуче отозвался Петтигрю. Один Блэк оставался в Хогвартсе. Объяснил он это так: - Моим родителям срочно нужно уехать, какие-то проблемы с имуществом, трали-вали. Брат с ними. Короче, они сомневаются, что я справлюсь сам. На самом же деле все были в сборе. Сириус сам написал им письмо, где объяснил, что хочет остаться в Хогвартсе. Удивительно, но разрешили. Снейп оставался. Домой он не хотел, там были одни ссоры. Накануне Рождества к Северусу подошла Мэри и вручила ему коробку. Мерлин знает, что там было за содержимое, Снейп решил вскрыть это на каникулах. Дни пролетели, как плевок Люпина, почти все со всех факультетов уехали. Наступило утро. - Да вставай, ленивая задница! - стягивал с Джеймса одеяло Римус. - Ааа... Что, я... - Спускайся в гостиную! Сонный Поттер спустился, немного неправильно нацепив очки. В камине горел огонь, везде были носки и гирлянды. Вскоре он проснулся: так ведь сегодня же это! В гостиной присутствовали мародеры и Лили, но не было Снейпа. Хоть он и считался другом для всех, впускать слизеринца было запрещено, да и сам он долго спал. - Давайте начинать, - с нелепой улыбкой произнес Люпин. - Где Питер? Из кармана его штанов вылезла крыса. - Какого хрена, чувак? - только и вымолвил Римус. Лили протянула Джеймсу шарф, связанный, видимо, на ее собственных коленях, со смешным орнаментом маленького оленя. Римус и Петтигрю обменялись странными красными халатами, похожими на ночнушки. Джеймсу, глядевшему на все это великолепие, было стыдно дарить камешек. - Вот, держи, любимая... Он напоминает мне твои глаза, - сказал он, отведя взгляд. - Это очень красиво, - искренне улыбнулась Лили. Потом они зашли за Северусом и позавтракали в большом зале. Людей было так мало, что все сели за одним столом: и учителя, и ученики. И поезд. Они все уезжали. Снейпу не было так грустно, ведь с ним остался Блэк. Хотя были поводы опасаться.