***
Сон в «Сапсане» можно было назвать условным, из почти четырех часов Маша подремала от силы полтора, то и дело просыпаясь от посторонних звуков, тусклого верхнего света и детей, капризничающих где-то в другом конце салона. Удобство скоростного поезда она конечно же оценила, но как же хотелось спать! До квартиры удалось добраться быстро, таксист домчал ее быстро и с комфортом. Достав заранее ключи, Маша не без опасений шагнула в темноту родной парадной. Но все обошлось, у дверей никто не ждал. Квартира встретила тишиной и смутным ощущением неясной тревоги, перемешанной с усталостью, навалившейся как-то разом. На несколько минут заглянув в ванную и переодевшись в пижаму, Маша прошла в спальню и рухнула на заправленную постель. Будильник она предусмотрительно завела на свое обычное время, так что проспать не боялась. И к собственному удивлению, мелькнувшему на задворках сознания, перед тем как погрузиться в сон, поняла, что засыпает. Поначалу снилась какая-то ерунда, мешанина из впечатлений и эмоций последних дней, дорога в поезде до Москвы, толпы людей, какие-то аттракционы, шум и гомон, и ее попытки найти Диму, который потерял ее. А потом Маша почему-то оказалась в просторной чужой ванной комнате. Она нежилась в горячей воде с ароматной пеной, по бортикам ванной и на угловых полочках стояли свечи, приятно рассеивая общий полумрак. Ей было хорошо, приятно и комфортно, каждую клеточку тела обволакивало успокаивающее тепло, как вдруг чьи-то сильные руки с силой надавили на ее плечи, заставляя сильнее погрузиться в воду. В панике Маша заозиралась, попыталась зацепиться за бортики ванной мокрыми пальцами, но руки скользили, ноги скользили по дну ванной, пытаясь найти опору, а незнакомец за ее спиной продолжал усердствовать. Попытки рассмотреть его лицо не увенчались успехом, разве что удалось запомнить цвет рубашки — винного приятного оттенка, и ощущения рук на коже — смутно знакомые, родные. В следующее мгновение пальцы мужчины схватили ее за волосы и голова оказалась под водой… Сделав сколько судорожных вдохов Маша проснулась и резко села на кровати, пытаясь прийти в себя. Одеяло сбилось в ком, вторая подушка валялась у ног, как будто во сне она боролась, размахивая руками и ногами. «Приснится же такое… Димины руки… Рубашка как у Димы… Зачем ему меня топить? Ерунда какая-то…», — поправив белье и устроившись поудобнее, снова закрыла глаза. До будильника оставался целый час и жалко было упускать возможность хотя бы немного отдохнуть.***
Едва поднявшись на нужный этаж, Маша наткнулась на Зою, вышедшую из кабинета Горчакова и пребывающую явно в хорошем настроении. — Маш, ты вернулась? — Да, смысла не было оставаться в Москве. — А как Луганский? — Зоя интересовалась аккуратно, сдерживая свое любопытство и тягу к сплетням. — Не знаю, меня к нему не пускают. — Зайди к Ковину потом. — Да, хорошо, — Маша кивнула, отпирая дверь в собственный кабинет. — Маш, мы все за тебя очень переживаем. Все будет хорошо. «Милая Зоя, спасибо за поддержку», — на душе от простых слов поддержки стало немного теплее. Несмотря на некоторую легкомысленность, любовь к сплетням и стервозность, Зоя была доброй и отзывчивой, всегда готовой помочь. — Я знаю, — Маша благодарно улыбнулась в ответ. Она знала, какие пойдут слухи о ней и о Луганском, но так же знала, что среди коллег есть люди, которым она искренне небезразлична. Их доброе отношение поддерживало и не позволяло окончательно разочароваться в людях. Пристроив на вешалку пальто, прошла к рабочему столу, настраиваясь на плодотворный рабочий день. С поездкой в Москву и на фоне Диминых проблем она совершенно отвлеклась от всех текущих дел. Убийства коллег отошли на второй план, и теперь нужно было освежить в памяти все то, что удалось узнать на данный момент. Наскоро наведя порядок на столе, полила цветы, расставила папки, почему-то оставленные в беспорядке. Словно услышав ее мысли, в кабинет постучали и первым заглянул Буевич. За ним маячила Ольга, прижимая к себе папку, как самое большое сокровище. — Мария Сергеевна, доброе утро. Можно? Нам бы посоветоваться… — Да, конечно, проходите. — Зоя сказала, что вы вернулись, а Виктора Иваныча еще нет… — Петя замялся. — По какому поводу советоваться? По делу зам.прокуроров? — Да, — Оля села на стул слева, положила папку на стол, заправила за ухо прядку волос. — Просто у вас такая ситуация семейная… Неудобно отвлекать. — Ребят, мои домашние проблемы — именно мои, я сама с ними разберусь, хорошо? Спасибо за деликатность, но я пришла сюда работать. И пока могу, буду это делать. — Кстати, к ваша нога? Кораблёв таких ужасов понарассказывал… — забеспокоился Петя. — С ногой все нормально, небольшой ушиб, — Маша отмахнулась. Она сама почти забыла о травме, на автомате глотая обезболивающее и периодически перематывая эластичный бинт. Небольшая ноющая боль все еще беспокоила, вместо каблуков приходилось носить удобные ботинки на плоской подошве. А мысли занимали только Дима и работа. — Вы меня извините, что я так выпала из нашего расследования. Но сейчас я вся внимание. Буевич с Ольгой переглянулись, решая, кто начнет первым. Петя по-джентльменски отдал это право Оле. — Нам удалось установить личность убитого мужчины, который был любовником Федосцевой. — Так это же отлично! Молодцы. — Вот, — перед Марией Сергеевной на стол легли материалы. Несколько выписок и черно-белые фотографии. — Никонов Александр Сергеевич, сорок пять лет. Не женат, родился в Тихвине, там же и прописан. Где проживал в Санкт-Петербурге выяснить пока не удалось. Курочкин с Кораблевым нашли видео с камеры на одном из магазинов… На нем было видно, что Никонов вошел во двор, спустя небольшое время прошел мужчина в черной куртке, проехала машина — тонированная «девятка», забрала мужчину в черной куртке и быстро выехала обратно. По гос.номеру установили владельца, некого Горкина. — В адресе Горкина не нашли, он прописан в комнате в коммуналке, но не появлялся там больше года. Где живет и чем промышляет пока неясно, — добавил Петя. — Но в прошлом году наш Никонов проходил свидетелем по поводу наркотрафика вместе с неким Климантовичем. Там ситуация запутанная. Никонов был женат на племяннице Климантовича, точнее, на племяннице его жены. И вот через год счастливого брака молодая жена сбежала в панике от мужа, дядюшке это не понравилось. Их допрашивали по поводу крупной партии наркотиков, найденных у бизнес-партнеров и прямых конкурентов Климантовича, у него крупная фармацевтическая компания в Ленобласти. — То есть Никонова и Федосцеву могли убрать по приказу Климантовича. Никонов что-то мог увидеть, и его решили убрать. А Федосцеву как свидетеля? — Но это немного странно. Убиты они с разницей в несколько дней. Зачем рисковать? Если Никонов что-то знал, и тем более посвятил в это Федосцеву, то логичнее было бы решить этот вопрос как можно быстрее, — Буевич задумчиво погрыз ручку. — Оль, а муж Федосцевой что? — Говорит, что жену любил, она ребенка хотела, его все пыталась уговорить. А у него трое от первого брака и становиться отцом он желанием не горел. Алиби правда у него есть, на два дня до убийства и на два дня после, мы проверили на всякий случай, — Оля вздохнула. Версия с мужем казалась ей самой перспективной, Петя же верил в разборки на почве бизнеса и они не могли придумать толкового плана действий. — А если эти убийства не связаны? — пролистав папку, Мария Сергеевна подняла глаза на молодых коллег. — Никонова убили по приказу Климантовича, может, он тоже наркотики перевозил, потерял партию или продал кому-то на стороне. Либо просто захотел навариться и просчитался. А Федосцеву мог убить либо муж, либо кто-то из фигурантов по ее делам, либо маньяк. Убийства Герцман и Меллеус похожи — орудие убийства, наличие удостоверения при убитой, сила и расположение ударов. Убивает явно один человек. Мотивы явно личные, убийца владеет оружием, сильный и физически подготовленный. — Я все-таки думаю, что убивал муж. Мстил Анне и ее коллегам за что-то. Десять-двенадцать ударов — неоправданная жестокость, явно какая-то неприязнь. Мы отрабатываем окружение всех троих, но пока ничего стоящего, кроме Федосцевой. У нее и муж, и Никонов. — А свидетель что? Баграмов, который вещи Меллеус нашел? — Пустая трата времени, Мария Сергеевна, — Петя посмотрел на Олю, поправил воротник рубашки, выехавший из-под воротника джемпера. — Пьющий человек, память так себе. Видел мужика, который вещи Меллеус к пухто нес. Но толком описать не смог. Среднего роста, крепкий, лысый, куртка и спортивные штаны. — А фоторобот составили? — Ну да, правда кого по этому фотороботу найдешь… — Петя достал лист с черно-белым изображением из папки и раскрыл его. — Лицо невыразительное, глазу зацепиться не за что, но отсутствие примет — тоже примета. Тем более, что мужчина в хорошей спортивной форме, практически качок, — ободряюще произнесла Мария Сергеевна. — Может это кто-то из окружения Меллеус? Или Федосцевой, или Герцман? Надо бы семьям показать. И прокурорам заодно… — Курочкин с Кораблевым будут рады, — Ольга усмехнулась. — Такая у нас работа. А с прокурорами я бы сама встретилась. И с мужем Федосцевой. На этих словах Ольга невольно улыбнулась, обнадеженная тем, что ей возможно не придется с ними общаться. Мария Сергеевна глянула на часы. — Тогда давайте так. Я поговорю с мужем Федосцевой, прокурорами и навещу родственников Герцман и Меллеус, вы занимаетесь текущими делами всех троих — пока материалы не забрали, ну и Никонова не надо сбрасывать со счетов. Точнее, Горкина и его связей с Климантовичем. — Кошмар, — Буевич в притворном ужасе схватился за голову. — Мария Сергеевна, а жить когда? У нас и другие есть дела. — Петь, не причитай. Вам и так Горчаков помогает, половину дел отписали на него, пока он вникает и вливается в новую работу. — Это да. — Я сама к Ковину зайду, ладно? — Хорошо, мы уже ушли, спасибо, — Ольга утащила Буевича побыстрее из кабинета. Объемы предстоящей работы ее тоже пугали, необходимость засиживаться допоздна бесила, радовало только то, что они могли побольше времени проводить с Петей. Маша улыбнулась своим мыслям и покачала головой. Молодые коллеги напомнили ее начало следовательской карьеры — они с Лёшей Горчаковым пришли в прокуратуру с разницей в один день. И наверняка выглядели так же забавно.***
— Привет еще раз. Проходи, — Винокуров пропустил Женю в квартиру, помог снять пальто, попутно отмечая, что настроение у нее вроде бы вполне мирное. Фиолетовое платье очень ей шло, но говорить об этом не стал, боясь, что поймет неправильно. — Спасибо. Вася сейчас с няней, с ним все в порядке, здоровый и веселый. В ответ кивнул, принимая новости о сыне к сведению. За час он успел принять душ, переодеться, выпить большую кружку чая, выкурить полпачки сигарет и обойти всю квартиру не по одному разу. — Володя, давай сразу, на берегу — я не собираюсь воевать с тобой и шантажировать ребенком. Надеюсь, мы договоримся по всем важным вопросам, — судя по взгляду, Женя тоже оценила его внешний вид, оставшись довольной тем, что он не сорвался и не запил. — Я тоже на это надеюсь, Жень. — Пойдем на кухню. Женя прошла туда первой, достала из кожаной стильной папки с документами файл, села на свое обычное место за овальным стеклянным обеденным столом. — Я взяла на себя смелость составить исковое заявление в суд. — Понял. Давай обсудим условия. Чего ты хочешь? — Вася остается со мной, ты не препятствуешь его выездам заграницу. В Финляндию правда разрешение не требуется, но потом, когда Вася станет постарше, я хотела бы отвозить его на море… Алименты — официальные, четверть твоего дохода. Думаю, это вполне разумная, посильная сумма. Видеться вы сможете каждую неделю, день выбирай сам. Винокурову показалось, что он ослышался. — Каждую неделю? — Да. А что? Боишься не потянуть? — Женя не была бы собой, если бы обошлась без сарказма. — Нет. Просто я боялся, что ты увезешь Васю куда-нибудь подальше и запретишь нам видеться. — Нет, я решила, что ребенку нужен отец, пусть и такой, папа выходного дня. — Я бы хотел по субботам. — Хорошо, так и запишем, — из папки Женя достала ежедневник и записала несколько слов. — Алекс твой не против? — Нет. Его родители тоже развелись, когда он был совсем ребенком. У него были хорошие отношения и с отцом, и с отчимом. И я подумала… Что так будет легче нам всем. — Спасибо. — Но у меня условие. — Какое? — На ближайшие полгода мы с Васей уедем в Штаты, в Калифорнию. Захочешь приезжать туда — пожалуйста, препятствовать не буду. — А… — Да не увезу я туда Васю навсегда, — Женя раздраженно посмотрела на бывшего мужа. Его переживания и паника были ей понятны, но не вызывали сочувствия. — У Алекса умер дядя и оставил ему наследство. Бизнесом в Финляндии временно займется его брат. На решение всех вопросов нужно как раз полгода, плюс Алекс хочет наладить контакты по бизнесу. У них сеть магазинов фермерской продукции. — Я знаю. Хорошо, Америка, так Америка. — Будете с Васей общаться по телефону и видеосвязи, не делай такое траурное лицо, ради Бога. Ладно, это мы решили… Так. По имуществу. Эту квартиру делим пополам, я нашла хорошего риэлтора, она поможет сделать все быстро. Машины остаются при нас. Что еще… Наши с Васей вещи я забрала, как ты понял. Квартиру предлагаю продавать без мебели, оставишь ее себе. Ну, частично хотя бы. Как думаешь? — Отличный план. А где вы планируете жить после Америки? — В Питере. Хочешь, тоже перебирайся. Дело, конечно, твое. Но похоже, у тебя тоже есть шансы устроить личную жизнь. — Что ты имеешь ввиду? Жень, говори, пожалуйста, нормально. — У Швецовой твоей проблемы. Точнее, у Луганского. — И как это связано с моей личной жизнью? Мы с Машей просто друзья. — Его обвиняют в организации убийства. Я подробностей не знаю, его делом занимается адвокат из нашей коллегии, Светлов. От него случайно и узнала. Ладно, с этим разберешься сам, желать вам счастья не буду. Подпиши лучше извещение. Я сегодня же подам документы в суд, в середине ноября нас разведут. Владимир взял ручку и пробежался глазами по тексту. Переезд в Америку его тревожил, но в целом он был доволен таким исходом переговоров. Поэтому без каких-либо сомнений подписал исковое. — Все, спасибо, я побежала. Дел — море. В субботу привезу тебе Васеньку, предварительно проверю, все ли в квартире в порядке, еду и все вещи привезу. — Хорошо. — Риэлтору тоже сегодня позвоню, разместит объявление на сайте. Фотографии я уже сделала. Подыщет нам удобные варианты. — Я бы хотел остаться в этом районе. — Без проблем. Укажем наши пожелания и все. Мы с Васенькой выпишемся в ближайшее время. — Я тебя не тороплю. Впереди целый месяц… — Это только кажется, что времени много, — философски заметила Женя. Винокуров помог ей надеть пальто, толком не зная, что сказать. — Созвонимся. — Пока, — Владимир закрыл дверь. Постоял немного, достал из кармана куртки сигареты — теперь в квартире можно было спокойно курить и вышел на балкон. Разговор с Женей его несколько обнадежил, только вот до конца не верилось в то, что в их случае возможен почти безболезненный развод. Но Женя перед ним явно не играла, не делала вид, и не врала — за годы знакомства он все-таки успел ее узнать и отличал ложь от правды. Он мысленно решил верить в лучшее, чтобы уж совсем не скатиться в черное глухое отчаяние и тоску. Сделав первую затяжку набрал номер Курочкина. Тот должен был знать подробности, которых от Женьки он бы ни за что не добился. Отозвался Фёдор сразу. — Привет, Винокуров. Как ты там? — С Женькой обсуждали развод. — И как? Не поубивали друг друга? — Нет, все прошло спокойно. С сыном видеться разрешит, кажется. Раз в неделю. — Так это ж круто! А ты переживал. — Это Женька, с ней до конца нельзя быть ни в чем уверенным. Расскажи лучше, что там у Маши? Луганского в чем обвиняют? — И до тебя слухи дошли… — Федя громко прихлебнул чая. — В общем, он якобы заказал некого Ветрова, юриста. Подробностей особо не знаю, но закрыли Дмитрия Сергеича месяца на три. Лично я в это не верю, если хочешь знать. — Бизнес — не такая легкая штука, Федь. Кто его знает, что там было… Но я тоже думаю, что Луганский не при делах. Как там Маша? — Как-как. В ужасе, ездила к пообщаться со следователем и адвокатом в Москву, но я подробностей не знаю. — Спасибо, Федь. Держи в курсе. — Ага, давай, — Курочкин отключился. Прикурив новую сигарету от старой, Владимир потер переносицу. Надо было подумать, как помочь Маше с ее семейными проблемами, не навредив при этом. Звонить ей самой не хотелось, дабы не отвлекать, но ему никто не мешал выйти на адвоката Светлова ну или следователя, который вел дело Луганского. Мысли привычно заработали в рабочем направлении, неожиданно появилось чувство голода. Вернувшись в квартиру, первым делом направился на кухню, проверить содержимое холодильника. Женя перед отъездом его не отключила, скоропортящейся еды не нашлось. Упаковка яиц, плавленый сыр, немного хлеба. Решив, что после импровизированного завтрака добежит до ближайшего магазина, Владимир начал готовить. Еще вчера настроение было упадническим, все виделось в черных тонах, но уже сегодня в душе забрезжила легкая надежда на то, что все в итоге будет хорошо.***
— Виктор Иваныч, можно? — Проходи. Какие у нас новости? — прокурор отвлекся от бумажной работы, отложил ручку. — По делу зампрокуроров удалось установить личность убитого мужчины, любовника Федосцевой. Некто Никонов, проходил вместе с бизнесменом Климантовичем по делу о наркоторговле. Вполне возможно, что гибель Никонова и Федосцевой не связаны… Свидетель, которого нашел Кораблев, видел мужчину, который выбрасывал вещи Виктории Меллеус. Одежду и сапоги. Составили фоторобот, и я бы показала этот фоторобот прокурорам… Ну и родственникам убитых женщин. Вполне может быть, что убивал кто-то из знакомых Анны, Алёны или Виктории. — Неплохая версия, — Ковин одобрительно закивал. Взял в руки фоторобот, задумчиво покусал губы. — Убийца мог сводить личные счеты, на наркомана не похож, как мы с вами пониманием. Слишком все хладнокровно продуманно. Зоя! От неожиданности Маша вздрогнула, не понимая, зачем потребовалась зав.канцелярией. — Звали, Виктор Иваныч? — Зоя появилась в кабинете с удивленно округленными глазами. — Подойди, глянь на фоторобот. Зоя Пална послушно прошла к столу. Всмотрелась в черно-белое изображение, для верности зажмурилась. — Да, кажется, он. Виктор Иваныч… — Зоя ты Зоя… Все, иди. Иди. Зоя ушла, оставив задумчивого мрачного шефа и растерянную Машу. Не дожидаясь вопросов, Ковин пояснил: — Ты когда в Москву уехала, к нам сюда неизвестный приходил, спрашивал тебя. В канцелярию заглянул, Зоя ему сказала, что ты с девяти принимаешь. Он ушел, Горчаков хотел его догнать, но не успел. Если Зоя не ошиблась, то приходил именно он. Маша тоже на всякий случай глянула на фоторобот — мужчину она определенно не знала. Может быть и встречала, но слишком уж невыразительным было его лицо, чтобы можно было запомнить. — Если он убил всех троих, а не просто нашел вещи Меллеус, и решил выкинуть, то жертвы будут еще. Он следил за мной, но я была в Москве… Он мог сосредоточиться на других. — Разошлем по районам. Мало ли… — Но я тогда не понимаю, Виктор Иваныч. Он совсем ничего не боится? Зачем приходить сюда? — У него есть какая-то своя логика. Может, ему нужна демонстрация его успехов, или он чувствует себя настолько безнаказанным, что идет на риск. Маш, будь осторожнее. Домой одна не возвращайся, пусть кто-то провожает. — Хорошо, буду, — Маша кивнула. — Но фоторобот прокурорам я бы показала лично. Сами знаете, как бывает — факс приняли, кинули к документам… Может появится какая-то зацепка. — Давай, попробуем, — Виктор Иваныч придвинул к себе телефон. И уже через несколько минут договорился с коллегами о том, что к Яншину в Красногвардейский и к Божко в Приморский Мария Сергеевна подъедет сама. А Золотарев — прокурор по Фрунзенскому району, — подъедет сам в четыре часа. — Спасибо, Виктор Иваныч, — поблагодарила Маша, записав нужную информацию на листок. — Так. А теперь по поводу Ветрова, — перед Машей появилась белая картонная папка. — Я посмотрел… Маша улыбнулась. На языке шефа «посмотрел» означало изучил материалы от корки до корки и запомнил до мельчайших подробностей. — Там явно не хватает материалов, часть улик подтасована. Ну, сама увидишь. За Ветровым и его сообщниками, я думаю, стоят очень большие связи и в судах, и в следственных органах. — Вот почему Ветров проходил свидетелем… — Маша согласно кивнула. — Маш, здесь нужно очень аккуратно. — Виктор Иваныч, единственный шанс спасти Луганского — найти настоящего заказчика. И я найду его по прошлым связям Ветрова. — Если нужна будет помощь в расследовании — обращайся. — Угу. — И с сегодняшнего дня ты в отпуске. — Хорошо. Ковин с улыбкой посмотрел на Машу: «Увлеклась…». А Мария Сергеевна правда погрузилась в чтение, на несколько минут выпав из реальности. — Я бы хотела поговорить с вдовой Минаева. Может у нее остались материалы мужа… — До четырех-то успеешь? Я конечно сам с Золотарёвым переговорю, но тебе тоже хорошо бы присутствовать. — Успею. Спасибо, Виктор Иваныч, я побежала. — Удачи, — пожелал шеф и снова вернулся к своим делам.***
Мария Сергеевна вышла от Яншина, с трудом сдерживая раздражение. Прокурор в своей неизменной высокомерной манере заявил, что рядом с Викторией не видел этого человека, знать ничего не знает, и посоветовал лучше работать. А не отвлекать его всякой ерундой. От более откровенного хамства его отвлек один из сотрудников, заглянувший по какому-то срочному вопросу. Николай Евсеевич Божко — прокурор по Приморскому району, тоже к сожалению ничем не помог. Но он готов был сотрудничать и долго сокрушался по поводу ужасной гибели бывшей коллеги. Расстались с Алёной Герцман они на теплой ноте, и тем чудовищнее прозвучали новости о ее гибели практически сразу же. Оставалась надежда на Золотарёва, прокурора по Фрунзенскому району, но с ним Виктор Иванович договорился о встрече на четыре часа дня. До этого времени Маша рассчитывала вернуться в прокуратуру, предварительно пообщавшись с женой погибшего адвоката Минаева. О помощи Луганскому она тоже не забывала, стараясь совмещать, работать сразу в двух направлениях. Звонок Светлова раздался в тот момент, когда Мария Сергеевна, сев в машину, направлялась к сестре Алёны Герцман — они жили с Алёной неподалеку от прокуратуры, сестра работала на дому — делала маникюр, и могла принять в ближайшие полчаса. Потом должна была прийти клиентка. — Да. — Добрый день, Мария Сергеевна. Новости у нас такие. Я только что из налоговой инспекции. В уставных документах фирмы уже внесены изменения по составу акционеров. Явно рейдерский захват компании. — Я так и думала. Ну, как он там? — Нормально. Постоянно спрашивает о вас. Но в целом держится молодцом. — Я сейчас занимаюсь делом, по которому проходил Ветров, так вот, там всплыла фамилия адвоката Минаева. Его два года назад убили. — Помню. Громкое дело было… — Убийц так и не нашли. Но я уверена, что это связано с его последним делом — рейдерским захватом ТЦ. — Это как-то может нам помочь? — Не знаю. Я собираюсь встретиться с вдовой Минаева, может быть у нее остались какие-то материалы, подтверждающие коррумпированные связи Ветрова. — Я думаю, что дело опасное и раскрутить что-то быстро не получится, — Светлов встревожился. — Я считаю, что нужно выработать линию защиты, найти нестыковки в обвинении, и добиться освобождения под подписку о невыезде. Это будет эффективнее всего. — Это все понятно, это все верно. Но, понимаете, мне нужно знать фамилии, кто стоит за этими рейдерскими захватами. Ведь официальное следствие этим заниматься не будет… А если я найду тех, кто занимается рейдерскими захватами и докажу это, то… Андрей, я, как следователь, должна использовать все свои возможности. Давайте попробуем работать в тандеме. Вы по своей линии, я по своей. — Давайте попробуем. Держите меня в курсе. — До свидания. Маша отключилась и перевела все внимание на дорогу. Впереди маячила пробка и пришлось объезжать дворами. Спустя полчаса и с нулевым результатом — сестра Герцман мужчину не опознала, — поехала в противоположную сторону. С Кариной Александровной Минаевой договорились встретиться минут через сорок пять. Дом, в котором жила семья Минаевых, был огорожен высоким забором, охранник пропустил Марию Сергеевну, но удостоверение спрашивать не стал. Набрав нужный номер в домофоне, Маша приготовилась ждать. Но хозяйка квартиры отозвалась сразу же: — Кто там? — Следователь Швецова, по поводу убийства вашего мужа. Дверь открылась, Маша поднялась вверх по лестнице, ведущей в парадную, потом на лифте на пятый этаж. Карина Минаева уже ждала ее у двери и показалась Маше очень красивой, но уставшей и находящейся в постоянном стрессе. — Здравствуйте. — Проходите, — Карина пропустила ее в небольшую прихожую. Справа находилась гардеробная, отделенная аркой, слева — кухня-столовая, огороженная огромным стеллажом с разными стильными мелочами. В обстановке чувствовался вкус и материальное благополучие владельцев квартиры, правда ремонт был не новым, все, видимо, делалось несколько лет назад при жизни главы семейства. Все это Мария Сергеевна отметила машинально, едва осмотревшись. — Дело моего мужа передали другому следователю? — Нет. Я занимаюсь другим делом, они могут быть связаны. — Вряд ли я чем-то могу помочь. Я уже давно рассказала, что знала. И передала материалы мужа, из-за которых его убили. Только им не дали ход. — Я знаю, — в который раз Маша почувствовала злость на коллег и чувство вины перед Кариной. Она потеряла мужа, который отдал жизнь, пытаясь доказать вину Орловского и его команды. Но все это оказалось напрасным, его жертва как будто оказалась никому не нужной. — А, может быть вы по поводу убийства Ветрова? — губы Карины скривились в усмешке. — Так вот, я рада, что эти пауки в банке начали давить друг друга. — Моего мужа обвиняют в убийстве Ветрова. Тональность разговора резко поменялась. Хозяйка дома отодвинула стул. — Присаживайтесь. — Наверное, у него был хороший бизнес, который им понравился, — Карина больше не язвила и не ерничала, проникнувшись серьезностью момента. Она знала, что люди, убравшие ее мужа, не перед чем не остановятся, но. тем не менее осознавать, что пострадали и другие семьи, было тяжело. — Возможно. Но спасти мужа я могу только найдя реального заказчика. — Вы хоть понимаете, во что ввязываетесь? Мария Сергеевна кивнула. Риски и последствия она успела оценить, взвесить «за» и «против», испугаться и понять, что отступать не будет. Как бы ни было опасно, она должна сделать все для спасения Димы. — У них же все схвачено на самом верху. Ваш муж хотя бы жив… — Я сделаю все, чтобы найти заказчика. Вы мне поможете? Карина ушла, оставив гостью в огромной кухне-столовой. Немного осмотревшись, Маша заметила выемку в стене, служившую полкой для разных фотографий. На них очевидно была сама Карина, они с супругом, общие семейные фотографии, детские фото — девочек-близняшек и мальчика постарше с живыми, умными глазами. Минаева вернулась, остановилась у кухонного островка, опираясь поясницей и руками на край столешницы. — Я же предупреждала его, что все это плохо закончится. «Как мы похожи…», — Маша никогда не примеряла на себя события в судьбах потерпевших, даже если какие-то параллели и находились. Но сейчас в каждой фразе она находила совпадения с тем, что происходило у них с Димой. — Но он ничего не хотел слушать. Мы тогда на даче жили, к дому подбросили простреленную голову свиньи. После таких угроз кто угодно остановился бы. Но только не Олег, — в голосе Карины звучала горечь и все-таки гордость за мужа. Таким она его и любила — смелым, безрассудным, готовым идти до конца в поисках правды. — Скажите, у вас сохранились какие-нибудь материалы? — Я все отдала следователю, который вел дело. Но сохранила копии на всякий случай. Минаева достала из кармана платья белую флэшку. Маша протянула было руку, но Карина не позволила ей забрать вещь. — Я воспитываю детей одна и не хочу оставить их сиротами. Поэтому, умоляю, никто не должен узнать, каким образом материалы попали к вам. — Вы об этом вообще не беспокойтесь, Карина Александровна. Маша убрала флэшку, искренне надеясь, что ей удастся правильно применить полученную информацию. Спасти Луганского, найти и доказать вину настоящих преступников, сделать все так, чтобы Олег Минаев погиб не зря. — Я надеюсь, вам удастся остановить этот беспредел, который творится. — Я тоже на это надеюсь. — А у вас есть дети? — Да, сын и дочь. — Вы смелая женщина. — Работа такая, — Маша пожала плечами. — Мне пора, спасибо за информацию. Вы правда очень помогли. — Удачи вам. Расстались они с Кариной достаточно хорошо. И это слегка приободрило, придало сил на дальнейшей борьбы. А в том, что будет непросто, Мария Сергеевна не сомневалась.***
К прокуратуре Маша подъехала в начале пятого, в целом недовольная результатом. Ни прокуроры, ни близкие Виктории и Алёны не смогли опознать мужчину. Федосцев тоже ответил на ее вопросы отрицательно, предположив, что убийца — просто маньяк с «поехавшей» крышей. Быстро заглянув в кабинет, чтобы оставить верхнюю одежду, направилась в кабинет к шефу. — Маш, только тебя ждут, — произнесла Зоя при виде Швецовой, не отвлекаясь от работы. — Хорошо, я поняла, — кивнув, Мария Сергеевна взялась за ручку двери и прошла в кабинет. — Разрешите, Виктор Иваныч? — Проходи-проходи, есть какие-то новости? — Нет. Нашего неизвестного никто не опознал. Федосцев, мне показалось, говорил как-то неуверенно… Но подозрения к делу не пришьешь. Андрей Витальевич, сидевший у прокурорского стола слева, снял очки, протер их и вернул обратно. Маша села на стул рядом. — Секретарша Виктора Иваныча описала мужчину, который сюда приходил — его фигуру, рост, манеру речи. Я не могут утверждать со сто процентной уверенностью, здесь легко ошибиться, но… У Ани в июне был день рождения. Отмечала она на даче в Парголово, я заехал на пару минут, поздравить, подарить цветы. В общем, я застал некрасивую семейную сцену — один из родственников, выпил лишнего, орал и нес гадости. Его быстро выпроводили, но осадок остался. Аня переживала и потом извинялась. Но это такая ерунда… — То есть ты видел этого мужчину? Он устроил пьяный дебош? — Ковин заинтерсованно подался вперед. — Да, думаю, да. Внешность конечно непримечательная, но это тоже примета своего рода. Звали его Ильей кажется, да. Илья. Анин брат, но какой, родной или там троюродный, я не знаю. Точно помню, что старший. — А муж Анны был на этом празднике? — Нет. По-моему он был в отъезде. Отмечали же не в сам день рождения, а просто в выходной. Они решили, что его присутствие необязательно. — Я пойду тогда? — Маша достала телефон, чтобы набрать Кораблёва. Теперь, когда у них были хоть какие-то данные помимо фоторобота, не следовало терять время. — Да, беги. Будь осторожна, сама никуда не лезь, поняла, Маш? — Да, конечно. Выйдя из кабинета, Мария Сергеевна набрала номер Кораблёва. Тот отозвался сразу. — Привет, Лёня. У нас новая информация… Золотарёв, ну, прокурор, опознал в фотороботе брата Федосцевой — Илью. Фамилию и возраст не знает. Но брат старший. — Ну, это уже хоть что-то. А как там у нас девичья фамилия у Федосцевой? — Юрпалова. — Ладно, ждите сигнала. Перезвоню, — Леонид отключился. Маша, подумав, набрала мужа Федосцевой. Он отозвался сразу же, недовольным тоном. Похоже, звонок отвлек его от важных дел. — Алло. — Добрый вечер, следователь Швецова. Надолго вас не задержу. Где проживает Илья Юрпалов, брат вашей супруги? — Гороховая 44Б, квартира 44. Ну, у Апрашки. — Когда вы виделись в последний раз? — Я — на новый год, Аня — в июне на дне рождения. Он напился и устроил скандал. — Илья пьющий? — Нет, но как уволили с работы — пил. У вас все? — Да, спасибо, Тимофей Кириллович, — Мария Сергеевна сбросила звонок и довольно улыбнулась. Она не уходила из приемной во время разговора, и теперь собиралась заглянуть в кабинет начальства. Зоя удивленно на нее посмотрела, но ничего не сказала. — Извините… Прервав прокуроров на полуслове, Маша виновато улыбнулась. — Я позвонила Федосцеву, слегка надавила на него. Спросила, где живет Илья Юрпалов, адрес он сказал. Сказал, что виделись с братом Анны на новый год, а сама Анна на дне рождения летом. — Ну, Маша… — Я Кораблеву звоню, пусть едут в адрес. — Сама не вздумай туда лезть. — Конечно, — пообещав с самым честным видом никуда не лезть, Мария Сергеевна повторно набрала Кораблёва. Он трубку не взял, пришлось звонить Феде уже из своего кабинета. — Федя, я узнала адрес Юрпалова — Гороховая 44Б, квартира 44. — Мы уже едем, — пообещал Курочкин радостным тоном. «Неужели это правда он? Или обычное совпадение?», — решив поделиться новостями и сомнениями с молодыми коллегами, Маша направилась налево по коридору, к Пете Буевичу в кабинет.