***
— Алечка, если меня так кормить, я не влезу в свадебный костюм, — довольно улыбаясь, заметил Фёдор. Он только что поужинал варениками с картошкой и теперь выглядел как кот, наевшийся сметаны. — Влезешь, Федечка. Я продумала для нас специальный марафон для похудения. — И сколько они длится? — Три дня строгой жесткой диеты. — Ну, три дня — это пожалуйста. Погоди-ка… Курочкин, до ужина не закрывший ноутбук, глянул на экран. Новости, как всегда криминальные, привлекли его больше всего. — Аль… Тебе Швецова не звонила? — Нет. А должна? — Погоди… — Федор придвинул к себе ноутбук. Быстро пробежавшись глазами по тексту, вздохнул. — Проблемы у Луганского. — Какие? — Альбина отвлеклась от заваривания чая и села рядом с Федей. — Ой, какой кошмар! Бедная Машка! — Смотри… Кровавый бизнес. Вчера в Москве, возле своего дома, был застрелен известный бизнесмен Антон Ветров… Я просто взбешен! Аль, кто может поверить, что Луганский на такое способен? Да он мухи не обидит! Альбина, дочитавшая до момента, в котором шла речь об обвинении Луганского, вздохнула. — Большие деньги — большие проблемы, Феденька. Надо Машке позвонить… Альбина убежала в комнату за телефоном. Федор еще какое-то время задумчиво смотрел перед собой, переваривая увиденное и услышанное. — И чем мы ей поможем, Аль? Она наверняка в Москву уже поехала, разбираться со всем этим. — Прежде всего важна моральная поддержка. А во-вторых, Диме явно нужен хороший адвокат. — И у тебя он есть? — Поверь мне — такого хорошего адвоката, как моя Регинка, еще не каждому повезет найти. — Что, даже круче Женьки? — Круче. Маш, привет, это я, да. Марусь, ты не переживай, все обязательно наладится, мы вытащим Луганского. Завтра поедешь?.. — Альбина замолчала, слушая то, что говорила ей подруга. — Да, давай, завтра приедешь, позвони. У меня есть хороший адвокат, если что. Хорошо, конечно. Да. До завтра. — Ну, что там? — Маша говорит, адвокат найден, московский. Но я если что с Регинкой их тоже познакомлю. Не может такого быть, чтобы Машка ее не помнила. — А мы чай будем пить? — Будем. — И рассказывай-рассказывай. — Машка, еще на заре своей следовательской карьеры, с господином Хруцким познакомилась. Не мне тебе рассказывать о нем, — на этих словах Курочкин многозначительно фыркнул. — Так вот Регинка — моя бывшая одноклассница. Роман у них с Леонидом приключился, такой страстный, такой красивый! Потом стали вместе жить, он на Лиговке двухэтажную квартиру купил… А в Москве на старом Арбате жили. Все хотел ее с работы забрать, а Регинка свою адвокатуру больше жизни любит. Он — по уши в ресторанном бизнесе, она — в преступлениях. Расстались они, года три всего прожили. Но какая была пара! Он тогда в Москве бизнес делал, ей половина имущества отошла… Она там осталась жить. В Питере у нее сестры, мама, она сюда приезжает периодически. Регина хороший адвокат, она точно поможет и докопается до истины. Вариант, по-моему, хороший. — Ну, да. Тем более, что по части первой статьи пятидесятой по УПК РФ, подозреваемый или обвиняемый вправе пригласить несколько защитников. — Какой ты у меня умный, — Альбина восхищенно улыбнулась Феде и вытерла подушечкой пальца пудру от зефира, испачкавшую кончик носа. — Винокурову тоже надо сказать. Мне конечно претит роль почтальона Печкина, но дружба важнее. — Звони давай, чай пока остынет немного, — Аля отодвинула в сторону изящные чашечки в сторону. Дозвониться до Владимира Феде так и не удалось — он то ли не слышал, то ли был очень занят, либо банально спал, а телефон оставил на беззвучном. — Ладно, потом расскажу. Давай чай пить, — Федор демонстративно убрал в сторону телефон. — Петь, а поехали в Гатчину на выходных, а? У тебя как раз два отгула есть… Курочкин поперхнулся, увидев умоляюще-вопросительный взгляд Альбины. Отказывать он совершенно не умел, тем более, когда любимая женщина делала такие глаза. — А почему именно Гатчина? — Не знаю, просто захотелось куда-нибудь выехать, развеяться. — Я постараюсь решить вопрос с отгулами, — клятвенно пообещал Федя и получил поцелуй в нос, вперемешку с восторженными визгами. — Федечка, ты самый лучший! Все, пойду Регинке позвоню, не подслушивай. — Как скажешь, моя королева, — Федор и правда не горел желанием подслушивать разговоры своей невесты. Аля и так расскажет ему все, что посчитает нужным. А обычные женские сплетни его интересовали мало, лишней информации хватало и на работе. Удобно устроившись на кухонном диванчике с ноутбуком на коленях, загрузил очередную игру, решив отвлечься от реальности хотя бы ненадолго.***
Второе утро на старой-новой работе началось для Горчакова с причитаний Зои. Компьютер почему-то никак не желал загружаться и она попросила его помочь. Заглянула в кабинет, пока он разбирался с делами — какие требовали действий в срочном порядке, а что могло подождать. Подождать не могло ни одно, судя по всему. — Лёш, ну, пожалуйста глянь, а? Вчера все хорошо было. Как обычно. — Да пойдем, пойдем. Посмотрю, что случилось. Зоя что-то щебетала по пути, крутя ярко-бирюзовые бусы на указательном пальце. Алексей ее не особо слушал, что не мешало ему вовремя поддакивать, а главное, заниматься проблемой. Пришлось залезть под стол и действовать практически наощупь. Неожиданно их мирные приготовления к началу рабочего дня прервал стук в дверь. — Доброе утро. Скажите, а Мария Сергеевна с которого часу принимает? — в канцелярию заглянул мужчина. Крепкий, подтянутый, с невзрачным, невыразительным лицом, одетый в кожаную черную куртку и спортивные штаны, он почему-то напоминал «братков» из девяностых, отличалась только интеллигентная правильная речь. — Здрасьте. А что вы хотели? — Зоя посмотрела на посетителя с нескрываемым раздражением. — Меня вызвали на допрос, я пришел, а кабинет закрыт. — Рабочий день с девяти начинается, еще рано. Подождите в коридоре. — Мне нужна именно Мария Сергеевна. Она же зам.прокурора? — А вообще, сейчас Ольга придет, Ольга Владимировна Цветкова. Она вам поможет. — Спасибо, — мужчина, не желая вступать в дальнейший разговор, ушел. Алексей, слышавший разговор из-под стола, наконец-то поднялся с пола, распрямился и отряхнул колени от пыли. — Странный тип. Машей больно настойчиво интересовался. — Да мало ли тут ходит. Лёш, им же не докажешь ничего, в одно ухо влетело, в другое вылетело. Какая разница, кто его допросит? Машка, Петя или Ольга. Ну или ты. Задумчивый растрепанный Горчаков странно посмотрел на Зою и, отодвинув ее от рабочего стола и кинулся к двери. — Зоенька, ты же слышала, что Машиных коллег пачками убивают? Женщин молодых, именно зам.прокуроров, а этот тип что спрашивал? — уже на бегу поинтересовался Горчаков. Мысль пришла только что и он решил, что попытается догнать странного мужика. Но тот, разумеется, благополучно успел уйти никем не замеченный — в столь ранее время прокуратура пустовала. На улице тоже не удалось заметить никого, кто бы вызвал подозрения. Спустя несколько минут Алексею удалось выяснить, что камеры не работали уже несколько дней, и когда с ними соберутся что-то делать было неясно. — Лёш, я дура, да? — на пороге канцелярии Алексея встретила Зоя, заплаканная и перепуганная. — Ничего ты не дура. Просто надо осторожнее быть, понимаешь? — А если с Машкой что-то случится? — Камеры у нас не работают, людей кроме нас — никого. Никто этого хмыря не видел. — Может он попозже придет, к началу приема. — Может быть. А может и нет… Может это вообще обычный гражданин, которого Марья на допрос вызвала. Вздохнув, Горчаков достал из кармана джинсов чистый отглаженный платок и протянул Зое. — Зой, да не реви. Быстро опиши мне его, как этот тип выглядел? От неожиданности Зоя перестала плакать. — Не очень высокий, крепкий такой, спортивный, фигура такая… Мышцы одни. Вроде как лет сорок пять, ну не юный уже. Налысо бритый. Лицо невыразительное, ничего такого. Алексей быстро записал приметы на листке, прикидывая, какие камеры могли еще заприметить их странного визитера. — Молодец. Теперь у нас есть портрет. А когда фоторобот составишь, цены тебе не будет. — Какой фоторобот? Лёш, я не запомнила ничего. — Тебе так кажется. Глаза карие? — Нет, светлые. Ой! Точно же, светлые. — Губы такие еще пухлые, да? — Горчаков сделал губы уточкой, чтобы продемонстрировать наглядно. — Тонкие. Щетина небольшая на лице. Нос сломанный, — как на автопилоте произнесла Зоя. Детали и правда всплыли в памяти, стоило Алексею немного надавить на нее. — Так и запишем. Внешность стандартная. Фигура спортивная. — Куртка черная кожаная, спортивные штаны синие с белыми полосками. Обувь какая-то черная, не разглядела. — Зой, ты молодец. Приметы его мы знаем, заявится еще раз — допросим с пристрастием. Марью одну оставлять не будем. — А если он поехал к ней домой? — Зоя снова залилась слезами. Тушь, не водостойкая сегодня, растеклась по щекам некрасивыми грязными разводами. — Так Маша в Москве. Пусть едет, если ему так хочется. Все, успокаивайся, не паникуй раньше времени. Просто на будущее — надо быть осторожнее. — Хорошо, Лёш, я поняла. Пока Зоя у небольшого зеркальца на стене срочно приводила себя в порядок, Горчаков налил в чайник воды, поставил его греться. Решив дождаться шефа, чтобы поговорить и отпросить на часик Зою для составления фоторобота, занялся приготовлением чая для Зои, и кофе для себя.***
Едва войдя в номер, Маша пристроила чемодан, достала из него китель, расправила и положила на кровать. Набрала номер адвоката и присела на краешек постели. — Здравствуйте, это Мария Швецова. — Добрый день, вы уже в Москве? — Да. Только заселилась в отель. — Я еду знакомиться с материалами дела и обсуждать линию защиты с вашим мужем. — Вы, пожалуйста, перезвоните мне. — Конечно. Но нам с вами тоже нужно обсудить кое-какие детали. — Хорошо. Я поеду в СК, просить встречу с мужем. — Мария Сергеевна, плохая идея. И мы с вами не решили, будете ли вы давать показания. — Не буду. — Что ж, ваше право. Позвоню вам, как освобожусь, — Светлов отключился. А Маша стала собираться, надеясь, что ей все-таки повезет и небольшое свидание с Луганским ей все-таки разрешат.***
При виде Швецовой, явно нервничающей под дверями его кабинета, следователь Мурашов едва заметно усмехнулся. — Вы ко мне? — Вы — Мурашов? — Да. А вы? — Следователь, Швецова Мария Сергеевна… — Да, знаю, знаю, — Мурашов невежливо ее перебил. Отпер дверь в кабинет, пропустил гостью вперед. — Так вы ко мне как следователь, или как жена подозреваемого? — Как жена. — Ну, хорошо. Пойдемте. — Говорите, я вас слушаю, — Мурашов не стал тратить время на любезности. Маша села на один из стульев, он — за свой рабочий стол. На спинке кресла небрежно висел форменный китель такого же синего цвета, как и у нее. — Я бы хотела встретиться с мужем. — Вы являетесь следователем и должны понимать, что это иск-лю-че-но. Мурашов высокомерно улыбнулся. — Но я хочу увидеться как частное лицо. — Как частное лицо вы сможете с ним увидеться, когда уволитесь из органов. Если вы готовы к этому — нет проблем. Такого поворота Маша явно не ожидала — ей всегда казалось, что она сможет найти общий язык с кем угодно. Но вот мужчина, сидевший напротив нее, стал неприятным исключением. Она не собиралась наглеть, вести себя по-хамски, козыряя погонами и должностью, надеялась найти немного понимания со стороны следователя. Но тот явно стремился делать дела по-закону, не пытаясь отнестись к очередному подозреваемому и его жене чуть человечнее. — А… — Андрей Иваныч! — девушка заглянула в кабинет, прервав разговор. — Сейчас-сейчас, иду. Девушка закрыла за собой дверь. Небольшая заминка позволила Маше собраться с мыслями. — Это единственное условие? — В общем — да. Тем более, если вы готовы сотрудничать со следствием. — Но я этого не говорила. С таким следователем она точно не хотела сотрудничать, тем более, что имела законные основания не свидетельствовать против своего мужа. — Тогда, если вопросов больше нет, не смею вас задерживать. — До свиданья. Разговор со следователем Мурашовым оставил неприятный осадок. Маше показалось, что он заранее настроился на то, что Луганский виноват и не рассматривал другие версии. Так же, как и ее саму — как равную себе по положению, коллегу, юриста с приличным стажем и опытом. «Ничего. Если он думает, что я так просто сдамся — не угадал. Нужно будет уйти из органов? Уйду. Хоть это и будет непросто… И вообще, переквалифицируюсь в адвокаты. И смогу видеться с Димой столько, сколько потребуется!», — не без раздражения думала Маша, пока направлялась к выходу. Ее не удивляло такое отношение мужчин-коллег к тому, что на следствии работают женщины и работают весьма неплохо, а иногда и даже лучше мужчин. Но все равно этот момент неприятно задел. Конечно, она не позволит взять эмоциям верх, сейчас как никогда нужны все ее знания, умения и холодный рассудок. Потому что Луганскому нужна была помощь и она не имела права оставить его один на один с проблемами. Пусть и считала, что во многом Дима виноват сам. Как можно было недооценивать того же Ветрова? И эти инвестиции… Слишком уж привлекательными были планы, судя по тем крупицам информации, что она знала. Уже на улице телефон зазвонил, Маша ответила сразу же. — Да, я вас слушаю. — Это Светлов. Когда сможем увидеться и где? — Давайте через час в отеле. — Хорошо, до встречи. Маша убрала телефон, подняла руку, пытаясь поймать такси. Первые две машины ее проигнорировали, третья остановилась и она, устроившись на заднем сидении, задумчиво постучала телефоном по раскрытой ладони. Разговор где-то двухнедельной давности снова крутился в голове. Самоуверенный и непоколебимый Луганский как всегда был уверен, что справится со всем сам, просил ее «не рулить им», мягко намекая — не стоит ей лезть в мужские дела. И вот к чему привела его уверенность… Ей самой угрожали, следили за ней, похоже, что даже побывали в квартире. А он отмахивался, отговаривался только общими фразами по типу «все будет хорошо». Не уточняя только, когда и у кого наступит это самое «хорошо». Маша смотрела в окно невидящим взглядом. И если бы не задумчивость, она бы заметила, как на зеленый свет светофора дорогу перебегал Винокуров — он торопился в тот же самый следственный, из которого только то ушла она сама. Машина у Владимира так некстати сломалась, он передвигался общественным транспортом и сейчас немного опаздывал на встречу с одним и следователей, думая о своем и не глядя по сторонам.***
Маша сидела в одном из кресел в фойе отеля, в который она заселилась. Небольшой, не слишком пафосный, с неплохими чистыми номерами и по вполне демократическим ценам. Хотя на самом деле Маша выбрала первый попавшийся отель, ориентируясь на район поближе к следственному комитету. К тому же ей следовало быть экономнее в своих тратах. На то, чтобы вытащить Луганского из тюрьмы требовалась весьма серьезная сумма. План, как действовать дальше, по крайней мере мысленно, она уже составила — ночью, в поезде, не в силах заснуть и просто отключиться от реальности хотя бы на пару часов. Такое будущее пугало, но другого выхода на данный момент она не видела. Через риэлтора как можно скорее нужно было продать квартиру, благо необходимые документы имелись, купить себе что-то скромное и простое, в родном Заневском районе, переехать. Подготовиться и сдать экзамены в адвокатской палате. Дождаться подтверждения статуса и сделать все для того, чтобы Дима оказался на свободе. Конечно, в профессионализм Светлова она верила, но правило «хочешь сделать хорошо — сделай это сам», накрепко засело в сознании. Она боялась довериться не тем людям, учитывая, как им уже «повезло» со следователем. Но прежде всего нужно было вернуться в Питер, написать рапорт об увольнении, подтянуть все хвосты и, если успеет, разобраться, кто же и почему убивает заместителей прокуроров. Это дело, как и остальные пятнадцать, лежавшие в сейфе, было до слез жалко отдавать кому бы то ни было. Зеленым и амбициозным Пете с Олей — совершенно не хотелось. Но кроме них теперь был еще Лёша Горчаков, можно было надеяться хотя бы на его профессионализм и крепкое дружеское плечо. Конечно, мчаться сразу по приезде в родную прокуратуру с рапортом наперевес она не собиралась. Но постепенно приучала себя к мысли, что в этот раз она уйдет по-настоящему. Этот момент настал. И не то чтобы решение далось как-то очень тяжело. О своих чувствах Маша пока не особенно думала, толком не осознавая, что же она в принципе чувствует кроме растерянности и паники. Весь их идеальный устоявшийся мир перевернулся с ног на голову, попутно за ней шла охота — желающих ей смерти оказалось привычно много. Некие конкуренты Луганского и маньяк, успевший лишить жизни трех ее коллег. Маша заранее знала, как отреагируют коллеги на ее увольнение. Будут сочувственно кивать головами, мол, как не повезло, бедная Швецова. Мало того, что мужа посадили, так еще и струсила, решила сбежать от маньяка, как-будто увольнение чем-то поможет. От того всего на душе становилось еще тяжелее. Оставаться в Москве она не планировала и решила, что сразу же после разговора со Светловым поедет обратно. Андрей появился вовремя. — Мария Сергеевна? — Андрей? Здравствуйте. — Да. Невысокий, чуть седой, крепкий и представительный, он сразу же расположил Марию к себе. — Добрый день. — Добрый. Правда, если бы он был добрым, мы бы тут с вами не встречались… Светлов опустился в кресло напротив. Упаднический Машин тон ему категорически не понравился. — Нет, так дело не пойдет. Нам всем сейчас нужен решительный и позитивный настрой. Потому что все проблемы решаемы. Маша кивнула, признавая правоту адвоката. Он ободряюще улыбнулся в ответ. — Вы видели Мурашова? Кивнув, Маша отвела взгляд в сторону, не зная, как характеризовать их встречу. — Я так и думал. Пустая трата времени. Пока с мужем будете общаться через меня, — Светлов достал из кейса сложенный листок. — Вот это он просил вам передать. — Спасибо. — Я пока кофе закажу нам, — Андрей деликатно оставил Машу одну, чтобы она могла побыть какое-то время одна, прочитать записку без посторонних глаз. Светлов вернулся в тот момент, когда Маша окончательно вытерла слезы и взяла себя в руки. Эмоции то и дело стремились взять над ней верх, но она не имела права расклеиваться прямо сейчас — кроме нее Диме никто не поможет. Побыть просто собой, уставшей, испуганной, разозленной и обиженной она сможет позже, оставшись в полном одиночестве, в собственной спальне, перед сном. А сейчас нужно было собраться, взять себя в руки и действовать. — Задавайте вопросы, которые у вас есть. Или я сразу перейду к сути обвинения? — Расскажите с самого начала. — Хорошо. Итак… Компания Луганского собирается принять участие в крупном тендере. За два месяца до этого его знакомят с Ветровым, рекомендуют как хорошего юриста с обширными связями. И Луганский предлагает ему сразу же стать партнером, с долей двадцать пять процентов акций. — Классическая схема. — Да. Далее, благодаря связям Ветрова в тендерном комитете, компания, как вы понимаете, получает этот тендер без проблем. И Ветров тут же начинает подсовывать своих подрядчиков. Светлов замолчал, когда к ним подошла девушка с двумя чашками кофе на подносе. Она оставила заказ на низком столике и быстро ушла. — Луганский от этого отказывается, потому что понимает — все деньги будут уходить в офшор. Почему не пьете кофе? — Не хочу. — Вы сегодня ели что-нибудь? — Это не важно. А потом что? — Луганскому угрожали, но он подумал, что может сам разобраться со всем, и поэтому он нанимает частного детектива, чтобы проследить за Ветровым и установить его связи. — Почему он ничего не рассказывал… — Да потому что он сам не понимал, куда влез. — На самом деле за ним давно следили и думали, как подставить. Ну, чтоб потом вывести из игры. Поэтому частный детектив, которого нашел Луганский, оказался киллером, который через три дня убрал Ветрова. — Какие основания для возбуждения дела? Свидетели? — Нет, хуже. Есть запись с видеокамер наблюдения, на которой отчетливо видно, что Луганский встречается с неким человеком и передает ему пакет, а потом этот же человек стреляет в Ветрова. — Это более чем достаточно для суда. — Но есть и хорошие новости. Дело в том, что Ветрова убили его же люди — и поэтому нужно искать тех, кто с ним работал. Светлов чуть улыбнулся.***
На улице заметно стемнело, но верхний свет Маша не включала, оставила только ночники. Текст записки расплывался перед глазами, а мысли в голове роились только темные. После разговора со Светловым, учитывая имеющееся видео, перспективы виделись в черном цвете. Эмоции внутри кипели, от злости на Луганского за его непробиваемую уверенность в собственных силах, до паники, страха и четкого понимания — как раньше уже ничего не будет. К тому же она четко понимала, чем для Димы могла закончиться вся эта история с тендером и обвинение в организации убийства было самым лучшим вариантом. «Машенька, прости меня. Это какая-то чудовищная ошибка. Я подвел тебя, прости. Очень по тебе скучаю. Если сможешь, пожалуйста, прости. Люблю тебя.» — Маш, ну как у тебя дела? Вытерев слезы, Маша постаралась придать голосу обычную твердость. — По-разному. Спасибо за адвоката, мне кажется, он серьезно настроен. — Тебе тоже стоит серьезно настроиться. Как долго планируешь оставаться в Москве? — Не знаю. С Луганским увидеться не дают, и вообще предлагают уйти из органов. — У меня к тебе другое предложение. Дело, по которому Ветров проходил, у меня на столе. Речь идет о рейдерских захватах, видимо на них он специализировался. Надо бы тебе посмотреть это дело. Маш? Ну чего ты молчишь? От твоего сидения в Москве Луганскому никакой пользы не будет. — Хорошо. — Светлов там, будет держать тебя в курсе в любое время суток. — Спасибо, Виктор Иваныч. Маша вытерла слезы, несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Да, ей наивно казалось, что здесь, в Москве, она хоть как-то ближе к Диме, но шеф был прав — пользы от ее нахождения в одном городе с мужем не было никакой. Обратный билет на поезд она не покупала, решила поехать так. Собрала те немногочисленные вещи, которые успела достать из чемодана. Еще несколько минут ушло на то, чтобы решить у стойки регистрации вопрос о выселении — номер она оплатила на сутки, и вернуть деньги ей не могли. Расписавшись, где нужно, и заверив милую девушку, что все в порядке, Маша вышла на улицу.