Moondust

Заметив отсутствие Чонгука, Чимин всполошился. Куда уже этот демон подевался? Чёртовым иродом будет, если ушёл к новенькому, работающему в такого рода деятельности буквально впервые, если сразу начнёт разговор, ведь, без присмотра посторонних, кто знает, в какой русло зайдёт этот разговор? Боже, если слышишь, сохрани маленького ангела. — Чего вертишься? — безобидно рявкнул Юнги, так некстати положивший руку на бедро Пака. — Ты Чонгука видел? — ха, ручонку-то заметил, но не отвергнул. Да и сейчас волнует не это. — Да вроде как за кулисы ушёл. Так, только не это. Пожалуйста. И не сейчас. _______________________________ — Сколько ты заплатишь? — Тэхён ставит вопрос ребром, с недоверием, но в точку. На самом деле, Тэхён не по своем воле пошёл крутится на железяке, как свинья на вертеле. Финансовое состояние у парня слишком сильно хромало. Мать умерла, отец пропивает последние деньги. Да и за отца парень его уже и не считает: слишком много слёз и мук ушли вместе с этим званием. Сирота — теперь не ярмо, внезапно повешенное на шею, а просто знак свободы. Независимости. Суверенитета. Тэхёну 22 года, и ночевать на улице он не собирался и не собирается. Когда его уволили с доставки (а он до сих пор проклинает это сокращение персонала), денег на маленькую комнатушку стало не хватать даже приблизительно. Чудом сводя концы с концами, ему приходили в голову крайне бредовые идеи: продать девственность вычурным господинам-альфам, ведь за такого омегу, как он, смогут предложить не маленькие деньги. Не дурак, знал цену своего запаха. Слишком редкий, слишком манящий. Учитывая то, что мужчины-омеги — и без того удивительная редкость. А то, что в этом клубе теперь двое таких мужчин на более, чем 500 метров квадратных — вообще небывалой редкости чудо. Собственно, да, он случайно наткнулся на Чимина, который предложил ему работу. Работу телом, но другого не остаётся. Теперь нужно выкладываться на полную, чтобы не потерять сложившуюся репутацию и великолепную на первое время зарплату. Не разбрасываться же деньгами Чимину в сторону всяких новичков? То ли дело профессионалы. Проверенные. — Ах, тебя интересует цена... Всё настолько плохо, что ты пошёл торговать своим тельцем? Ну, оно прекрасно, твой выбор того стоит. Заплачу столько, сколько ты захочешь, — вот так вот Чонгук повернул вопрос с ребра на спину, связывая ему руки бечовой верёвкой, мешая двигаться. — 1 000$. За один раз со мной. — 1 000 000$. Идёт? Стук быстро передвигающихся, как на пожар, каблуков приближался, чтобы предотвратить ужасное. Успел, слава богу, огонь ещё не зажгли, только достали спичку. У Тэхёна покатилась слеза. Такая цена за него, за его тело. Да, он думал об этом, кто только о чём не думает с горя, сгоряча, но до такого отпускаться, на самом деле, не хотел бы никогда. 1 000 000$ за сиротку безродную, где такое видано? Унизили, прижали своей лакированной обувью, почти растоптали, если бы не подоспел Чимин. Чувствует же. — Чон Чонгук! А этот в ответ только развернулся в сторону прибежавшего с удивлённым оскалом, усмехаясь. Это было похоже на самодовольную улыбку, но смотрелось, честно говоря, жутко. Будто сейчас разберёт тебя на части, смеясь и издеваясь, пророни хоть одно лишнее слово. Но Чимину можно, они на равных. Не по статусу и не финансово, но старые связи решают многое, даже что-то подобное тому недопониманию, которое сейчас гляди-гляди и взорвётся магмой. — Ты вовремя, дружок. Подготовь мне этого мальчика, будь уж так любезен, — взгляд хитрый до чёртиков. — Это тебе не агентство проституции, идиот. Ты ошибся номером, перепроверь правильность набора. Забирая от такого страшного (а как же иначе?) Короля еле сдерживающуюся, чтобы не взреветь, "пешку", Чимин прожигает Чона насквозь: "Ещё одна подобная выходка и, поверь, я прикончу тебя. Сам знаешь, что этот омега особенный, безманерная ты тварь, чтоб тебя." А в ответ такое же сверлище: "Да брось, ты же меня знаешь, этот омега будет моим." _______________________________ Волк позади, далеко, ты в безопасности. Реви теперь, покажи, как тебе больно. Но слёзы уже не текут. — Хорошо это, что я успел. Поверь, к нему лучше не соваться, иначе пожалеешь, с себя потом всю жизнь грязи не смоешь. Так что будешь работать по набросанному графику, но в пятницу сюда не суйся, если не хочешь опять в его пасть попасться. А Тэхён и не мазохист. Не сунется. — Спасибо... И пошёл дальше в свою гримёрную, вытирая с лица слёзы, перемешанные с чёрной подводкой. А с тем недоумком нужно поговорить. Обязательно. И, желательно, прямо сейчас. Всё равно на выступления и на то, что сейчас, вообще-то, проверка. —Тупой идиот, мать твою. Который это твой смертный грех, сукин ты сын? — вызывающе, но заслуженно летят, будто стрелы, слова в стоящего напротив оппонента, что не знает понятия ни совести, ни ценностей. — Тебе то что? Это моё заведение, а, значится, всё в этом заведении — тоже моё. Даже ты, друг мой ненаглядный. А омеги уж тем более. И даже не начинай спорить, ты же знаешь, что я прав. Как и всегда, — теперь просто милый смешок, что звучит будто впечатление, полученное от наблюдения за смешно танцующими детьми. — Не вплетай нашу дружбу в свои собственническо-политические драмы. Ты настолько мелочный? Скажи, что нет. — Я не мелочный, Чимин. Я просто властный. И этот омега... Ты вообще слышал его запах? С ума сводит. Я никогда такого не встречал. И вряд ли встречу. Ты понимаешь? Он нужен мне! — Ну, хвоя и хвоя, чего такого. — Хвоя?! Насколько отвратительным должно быть твоё обоняние, чтобы ты заметил только хвою? Там ещё столько всего: ещё нотки ванили, лесной ягоды, морского бриза — гремучая смесь, но всё вместе... Айщ, почему ты увёл его?! — Ты сумасшедший, вот почему. Возвращайся уже за столик. _______________________________ — Чимин-щи, где ты так долго был? — Подумать только, Чонгук позарился на новенького! Что я вообще тогда забыл в этом месте? — Выпей и успокойся, нечего тушеваться, ты же не поможешь то ничем, — размеренно протягивает слова тягучей резиной Намджун, попутно протягивая запасную фляжку (да сколько их там у него с собой?) Отличное решение. Лучше некуда. Только вот Паку совсем не спокойно. Даже когда Чонгук уже пришёл и сел рядом, что означало безопасность Тэхёна на некоторое время, от мыслей о возможной ошибке, "если бы я не успел, если бы опоздал", голова ходит кругом. Он несёт ответственность за всех. За новичков тем более. — Хватит уже бубнеть, он успокоится. Это всего лишь омега. Таких миллионы, — поглаживая по ляшке полюбившегося бету приговаривает Юнги. — Это редкий вид, — этот несносный дьявол опять перебивает. Отвратительные манеры. — Вы же хотите понять, почему именно он, правильно я вас понимаю? Хорошо, поймёте. Если будете способны напрячь свои расхлябанные мозги и вникнуть. И правда, почему именно его я выбрал? Да, мужчина-омега — это заманчиво. Но... Почему тогда не Сокджин, а именно Тэхён? Он... Странный. Но чертовски красивый, тут никто не поспорит. Даже его щуплое тело, которое может показаться неказистым под толстым слоем одежды, выражает собой только красоту, изящность. Не менее. Но, вроде бы как, и не более. Тогда в чём его секрет? Мне кажется, дело не только в запахе. Тут что-то... Что-то другое. Но ведь. Такой насыщенный запах слышу только я, остальные ухватывают только хвойный оттенок. Хотя Намджун тоже отличается особым нюхачом. Тогда что? Почему? И... Как? Я никогда раньше не испытывал такого. И дело не только в запахе, меня влечёт к нему физически с первых секунд, с тех пор как мы на долю секунды оказались в зрительном контакте во время его танца. И сам танец. Был таким откровенным. Неужели он смог станцевать это, такой застенчивый и несмелый? Он умеет подать своё тело правильно, это заложено на генетическом уровне. Нет, не думай об этом, даже не думай. Этого не может быть. Хотя... Подождите. Это и есть ответ! Да, точно это он! Ну, вернее, в это хочется верить, потому что другого объяснения нет даже близко. — Он мой истинный. Как по голове громом, как в сердце молнией. И все сразу поняли: напиться и забыться, потому что это отправная точка в один конец, и назад уже не вернёшься. — Что? Чонгук, ты уверен? — Только я слышу его настоящий запах. _______________________________ Теперь уже вновь такой беззащитный Тэхён сидит напротив своего отражения, пытаясь понять, что с ним не так. Если бы не Чимин, над ним бы почти надругались, а он не смог дать отпор. Как всегда. Теперь он боиться снова услышать эти шаги, снова встретиться с его тенью, снова услышать его голос. "Сгинь, как страшный сон, не попадайся". А сердце то забилось, стало душно, жарко, и всё на нервы это не списать. Когда они смотрели друг для друга... Тэхёну это было чуждо, но от тоже что-то почувствовал. Что-то странное, до боли странное. И главное — не понять, что. Сердце стучит, по телу мелкая дрожь. А если бы доблестный директор не пришёл бы, то что? Дал бы слабину, согласился бы быть тряпкой для мараний? Как это было бы низко, ничтожно. Невмоготу уже просто сидеть, тело просит чего-нибудь мягкого и обволакивающего. Медленно подходя к дивану, парень понимает: сегодня домой не дойдёт, сил не хватит. А вдруг ещё этого ненормального встретит. "Не обольщайся, внешность обманчива", — хочется сказать себе. Ох, даже внешность Тэхёна обманчива, чёрт его возьми. Волк в овечьей шкурке? Не смешите. Овца в шкуре волка. Усталость и нервная встряска всё таки берёт своё: баю-баюшки-баю. Спи, засыпай, утро вечера мудренее. А под дверью, как стрела в болоте, появляется конверт. Аноним. Неизвестен. А на письме самом-то: — Ты мне нужен.