Городской колледж имени Эддисона

      Тьма уверенно вышагивала, зная, что не запоздает и всегда будет где-то поблизости. Она всё время повторяла фразу в полушёпоте — как одну из тех загадочных индийских мантр, вот только если последние обещали богатство души и процветания, то в первом случае это были сотни маленьких Теней, что вторили за самой главной:       «Это всё твоя вина».       Даже когда он принимал таблетки. Даже когда они с отцом уехали из Нью-Джерси — могущественной Тени не были чужды перемещения, а маленькие прихвостни и вовсе пребывали в восторге от нового приключения — они спешили за их предводителем, виляя хвостиками, как косяк мелких чёрных рыбок.       Чёрные рыбки-тени заполонили весь аквариум, в котором парень был на самом дне, погребая пальцы босых ног в декоративных камушках и задыхаясь от нехватки воздуха. Большие розовые кораллы сдерживали его за шрамированные запястья и щиколотки, пока главная Тень, сверкая красными глазами, медленно приближалась. Тени-рыбёшки в суматохе освобождали для неё путь. Вода безнадёжно чернела, а длинные волнистые водоросли туго сплелись у горла.       По всем жестоким законам снов, парень оказался парализован и лишён голоса, потому ему оставалось только опасливо смотреть в сторону красноглазой Тени и сипло выдыхать подобие слова «уходи». Будь он взаправду в аквариуме, полном чёрной воды, непременно захлебнулся бы.       Но Тень ушла. К телу вернулась чувствительность, а в стороне, куда смотрел парень, больше не было объекта кошмара — всего лишь пошатывающаяся занавеска, продуваемая через небольшие щели в окне. Слишком жуткий для обострённого после кошмара сознания гул создавался из потоков воздуха, и эти звуки срочно нужно было чем-то перекрыть. Чем угодно.       Помогла первая песня, включенная на телефоне с выставленной на минимум громкостью. Мелодия шла, отвлекая от всё ещё ощутимого на пороге сознания ночного ужаса. Заснуть снова — обречённая на провал задача.       «Чёртовы таблетки перестали помогать» — подумал парень, потирая шею и боясь нащупать там настоящие водоросли.       Электронные часы показывали четыре тридцать утра.

***

      «Странно, октябрь уже, а вода ещё не покрылась льдом. Обычно, в это время в Нокфелле, выходя из дома, уже думаешь, как бы ходить поосторожнее, чтобы не шлёпаться на землю и не попадать в неловкие ситуации. Терпеть не могу неловкие ситуации...»       Вода в реке уже стала холодной, и её поверхность то и дело подрагивала, словно мёрзнущий человек. Кое-какие места, например, у самых берегов, уже были покрыты тонкой ледяной корочкой, которая наверняка издавала приятнейший треск, если слегка наступить на неё. Над рекой возвышался мост, небольшой по длине и не очень презентабельный с виду. Сделанный давным-давно, мост сильно пострадал от вандализма, ведь чуть ли не каждое поколение подростков считало, что необходимо увековечить своё имя в виде цветастого граффити на стенах, кое-где, кстати говоря, уже обломленных. Обычно в этом месте проходило много людей, и кто-то уже привык к неказистому виду моста, кто-то раздражённо вздыхал, сетуя на так и не свершившийся ремонт, а кто-то тоже вздыхал, но от восторга — до чего же некоторые рисунки были необычными и вдохновляющими!       В пять тридцать утра воскресенья, мост был ожидаемо пуст. Он одиноко стоял над подмерзающей рекой, прячась в утреннем сером тумане. Измученный ночными кошмарами Сал Фишер знал, что вряд ли кому-то придёт в голову проходить по мосту в такую рань. Путь оттуда вёл прямиком в район, полностью выделенный на размещение учебных заведений — нескольких школ, колледж, и, наконец, Высшей Нокфелловской Академии, вступительные в которую Фишер благополучно провалил.       Сал шёл прямо к мосту, опасливо обходя заледеневшие места на асфальте. «Зато, если я поскользнусь здесь, этого точно никто не увидит» — думал он, ступая на мост. Парень подошёл к своему любимому граффити — огромному глазу, внутри зрачка которого бушевал радужный вихрь.       — Привет, глазик! — улыбаясь, привычно поздоровался с рисунком Сал, и опустил взгляд на груду камней у стены.       Эта груда была непосредственно обломками самой стены, и по ней было бы очень удобно взобраться наверх. Через несколько секунд Сал, с небольшим усилием, поднялся на руках, перекинув через стену одну ногу, и затем другую. Слегка пошатнувшись в сторону реки, парень поддался сработавшему инстинкту самосохранения, и впился пальцами рук в холодный камень. Положение Сала было достаточно безопасным, а вот расстояние от моста до реки — совсем нет. Но парня едва ли это волновало. Он сел, расслабившись, и сложив руки в замок на коленях. Парень всматривался вдаль, но не видел ничего, кроме вышек зданий в тумане, и пара, исходящего при дыхании.       «Ничего не видно. Может, оно и к лучшему — видеть свой колледж в выходной день не очень приятно» — подумал Сал и усмехнулся. Вдыхая свежий, будто подмороженный воздух, Сал наслаждался тем, как он заполоняет его внутри, разгоняя неприятные, остаточные после кошмара, ощущения.       Спустя несколько минут, парень почувствовал, что камень, на котором он сидит, всё-таки слишком холоден. Сал осторожно встал, сохраняя равновесие, раскинув для этого руки в разные стороны. И, как назло, в спину вдарил сильный ветер, из-за которого пришлось сделать неаккуратный шаг вперёд.       Пошатнувшись, Сал сделал ещё шаг и с неприятием отметил, что волосы из-за ветра слишком навязчиво лезут в глаза. Парень попытался оставаться на месте, сохраняя баланс.       «Ты же, чёрт возьми, тонкий, как ветка — ветром сдует. Был парень, и нет парня» — так подтрунивали над Салом недобрые знакомые — как будто бы то, что юноша каждый день носил протез на лице, было недостаточным поводом для насмешек. Вот бы они, все эти люди, потешались, увидев его в таком положении. Сал и правда был худым, миниатюрным и худым. Его тоненькие ноги были обёрнуты в потёртые бордовые джинсы с прорезями. Растянутые рукава толстовки прикрывали худощавые запястья, а маленькие пальцы скрывались под чёрным кожзамом перчаток.       Решивший поменять направление ветер смахнул с головы парня капюшон, взъерошивая заплетённые в хвостики синие волосы.       — Ну, блять, — с досадой ругнулся Сал, продолжая идти по стене, щурясь от ветра, и одновременно пытаясь разглядеть путь в тумане.       Неосторожными шагами парень продвигался всё дальше, покачиваясь из стороны в сторону. Наконец, силы природы решили угомониться, и ветер отступил, а туман слегка рассеялся. Сал остановился, протёр через протез глаза и накинул капюшон обратно. Парень хотел сесть снова, но вдруг услышал голос. На мосту. В пять грёбанных утра. Ничего хорошего это не могло означать. Сал напрягся, вслушиваясь.       — Нет, нет, я к тебе больше ни ногой, Кейт. Нет, не звони! Я блокирую твой номер нахрен!       «Какой-то человек, у которого явно какие-то проблемы. Иначе что бы он делал здесь и сейчас?» — подумалось Салу. Он не решался повернуться, чтобы увидеть обладателя голоса, поэтому просто продолжил идти дальше. В конце концов, кому есть до него дело?       — Блокирую, говорю, твой номер нахрен! Аривидерчи, — после этих слов раздался электронный звук нажатия кнопки. Затем ещё несколько. Видимо, блокировка номера прошла успешно.       Салу это показалось забавным, и он слегка улыбнулся, как всегда, позволяя протезу скрыть это от всего внешнего мира. Парень спрятал руки в карманы и решил так дойти до самого конца моста. Но разве бывает в жизни всё по чёткому плану?       — Это ещё что за хрень?! — услышал Сал тот самый голос, что грозился заблокировать номер. Хоть резкие звуки и шум в такое обещавшее быть спокойным утро, были парню неприятны, он продолжал идти.       Однако, голос не унимался:       — Эй, ты слышишь вообще?! Пиздуй оттуда!       Теперь Сал понял наверняка — обращались к нему. Ну, или в тумане кто-то привиделся — мало ли. Как бы там ни было, проблем парень не хотел и никак не реагировал. Пока не услышал звук бега, который всё усиливался по мере приближения. Стремительного приближения. Сал напрягся. И тут же почувствовал мощный рывок, невозможность сопротивления Великой Гравитации и чью-то тушку под собой.       — …Парень, ты чего? — щурясь от боли, спросил Сал, переваливаясь с «тушки» на каменную кладку моста.       — Это ты чего?! Больной придурок, — очередной поток агрессии от неизвестного голоса. Сал увидел на своей левой руке красный след и повернулся, чтобы разглядеть того, кто нанёс ему увечье. И, кажется, себе тоже.       Этот незнакомец на вид был ровесником Сала — или, по крайней мере, немного старше. Он растянулся на камнях и тоже щурился — из-за этого на его лице забавно двигались брови. Густые тёмные брови. А волосы, длиннющие, каштанового цвета (и, к тому же, до неприличия лохматые), распластались по мосту. Обладатель настойчивого агрессивного голоса, наконец, перестал щуриться. Смотря прямо на Сала, парень явно дожидался ответа. Стараясь не пялиться на почти чёрные синяки под большими глазищами, Сал спросил:       — Ты зачем это сделал?       Поднявшись первым, Сал протянул руку незнакомцу.       — Я думал, ты того хочешь, — ответил лохматый парень, поднимаясь на локтях и продолжая с недоверием смотреть Салу в глаза. — Ну, того… Счёты с жизнью свести, — закончил он, принимая помощь.       Когда оба парня стояли на твёрдой земле, Сал отметил, что он был на целую голову ниже незнакомца.       — Ну, тогда не получилось у тебя стать героем, — ухмыльнулся сквозь протез Сал, поправляя спутавшиеся ветром и падением хвостики. — Я не являюсь потенциальным суицидником.       — Конечно, я так и понял, когда шёл по мосту и вдруг увидел парня на самом краю. Нет, не так. Я вообще сперва подумал, что ты девушка. Именно так я и подумал — она просто гуляет! — с явным сарказмом ответил «неудавшийся герой», отряхивая свою красную толстовку от грязи и пыли. Про себя Сал отметил, что этот парень выглядел слишком ярко для такого туманно-серого утра.       — Слишком стереотипно мыслишь, — ответил «потенциальный суицидник».       Они продолжали стоять друг напротив друга.       — Если ты больной придурок, то это, несомненно, отличает тебя от стереотипных зануд, — нервно посмеялся незнакомец. — Тебя как зовут вообще?       — Ну… Сал.       — Ларри, — представился лохмач, протягивая руку. — Погоди, я же видел тебя в колледже. Чувиха в маске — так я тебя и окрестил, хах!       — Это не… а, неважно, — Сал неуверенно протянул руку в ответ.       Он пропустил в колледже почти целую неделю, не высыпаясь из-за участившихся кошмаров.       — Ты что здесь забыл вообще в такое время? — со смешком поинтересовался Ларри, крепко пожимая маленькую ладошку Сала.       — А ты? — Фишер не спешил делиться своими ночными кошмарами с едва знакомым человеком.       — Это обычный вопрос, так сложно ответить?       — Зачем оно тебе?       — Просто так.       — Ты просто так меня покалечил, между прочим, — Сал развернулся в сторону стены. Его взгляд упал на рисунок, где огромными, словно раздутыми жёлтыми буквами, было написано: «Современный мир СОСЁТ».       — Да ладно, извини, — лохмач трогательно свёл бровки домиком, от чего Фишер не удержал смешка. — Просто, я правда испугался.       — Всё о’кей, сам не без греха.       — Хэй, — Ларри развернулся в сторону граффити с глазом. — Видал? Моя работа.       — Серьёзно?! — Сал аж подпрыгнул, и буквально сорвался с места к рисунку. — Чувак, это очень круто!       — Хех, спасибо. Ты как, часто тут бываешь?       — Только когда не спится, — решил честно ответить Фишер.       — О, у меня тоже такая херня бывает. Слушай, давай я тебе хоть телефон дам свой? Пиши мне, если что, вместе позависаем!       Такой волны энтузиазма Сал не ожидал, и поэтому неловко выдавил:       — Н-ну, давай…       Под мерную диктовку Сал забил номер лохмача в свою потрёпанную раскладушку.       — Зато теперь я буду знать, если тема разговора тебе не понравится, — Фишер нажал кнопку сохранения и убрал телефон в задний карман.       — А? В смысле?       — Ты скажешь, — Сал намеренно понизил голос и произнёс с хрипотцой: — «Блокирую твой номер нахрен!»       Ларри продержался пару секунд с удивлённым лицом, а затем прыснул.       — Ах, это… — он всё ещё хихикал, прислоняя ладонь к щеке. — Это так. Неважно.       — Понял, принял, — кивнул Сал.       — Ты сейчас куда?       — Домой. Надо успеть вернуться до того, как отец проснётся.       — Ну, тогда приятно было поболтать, Салли, — улыбнулся Ларри, отходя немного назад. — И, это, — парень вскинул руки в предупредительном жесте, — не ходи больше по стене. Пожалуйста.       Сал посмотрел уходящему парню вслед. «Смешная у него походка. Наверное, из-за штанов». Штаны незнакомца были на вид массивными, и позвякивали свешенной на бок цепочкой, которую было слышно даже издалека. Когда звон утих, а силуэт парня скрылся в тумане, Сал развернулся и ушёл туда, откуда, собственно, и пришёл — в другую сторону, домой. Нужно было ещё незаметно пробраться в свою комнату, а прекрасными помощниками в этом деле являлись злополучное продуваемое окно и стоящее рядом с ним дерево. Стратегия, уже проверенная за недолгое время в Нокфелле.