Дикая орхидея. Унция любви.

Lana Del Rey — Cola. Они отомстят… Найдется одна, которая отомстит за всех. Эмиль Золя. Дамское счастье. Горько-пряный привкус, оставляет после себя неудавшийся роман. Это когда тело медленно покидают силы, и ты не способна ни на что более, кроме как засесть где-нибудь в дешевом баре и залить свое горе дорогим алкоголем, затем закурив сигарету с ментолом, медленно выпуская дым вместе с душевной болью. Что это было? Любовь? С привкусом крови, ароматом фимиама и сигаретного дыма, а цвет ярко-алый… Цвет боли, — красный. Кроваво-красный… У боли есть цвета всех оттенков, от простой физической до одной из самых тяжких — душевной. Деньги, — это не то, что испортило меня или развратило, только то, что закалило мою духовную половину при жизни с отцом, который впоследствии скончался… Как и почти вся моя семья. Их убили, но об этом знали только я и дядя Виктор. Жить в Италии было слишком сложно. Мафии добились своего. Сломали, но мне удалось скрыться благодаря дяде. Я же осталась наедине со своим разбитым вдребезги будущим и печальным прошлым. Каждый раз испытывая при этом страх, что меня настигнет прошлая жизнь. После себя я оставила израненное сердце и то, от чего бежала все это время — прошлого убийцы. Бизнес дяди процветал, именно он помог мне устроить свою жизнь. Если бы не он… Я бы превратилась в жалкое подобие себя. Наркотики, алкоголь, — вот мое возможное будущее без него. Белый, идеально выглаженный брючной костюм — средней длины приталенный пиджак и брюки прямого кроя. Черные туфли-лодочки на каблуке. Мне нравится классика. Стиль. Музыка. Люди которые отлично разбираются. В искусстве. Сначала дядя переживал за меня, но я никому не давала себя жалеть. Маленькой девочки больше не было. Шрамы делают сильнее, и ей неизменно сопутствует боль. — Госпожа Лелия? Резко обернувшись, я встретилась взглядом с девушкой, которая в ожидании смотрела на меня. — Да? — Господин Рикардо готов обговорить с вами детали договора. Улыбнувшись, я поняла, что не ошиблась. Мой план продолжал действовать. Я должна была отомстить за смерть отца. Пора было взглянуть в лицо своему страху. Боли. Из-за этого стоило рискнуть. Шаг за шагом, вдох и выдох, снова пропасть. Я не могла ни на чем состредоточиться, когда думала о нем. Слишком большой след он оставил в моей жизни. Слишком много я из-за него пережила, и, тем не менее, меня к нему влекло. Я испытывала к нему то, чего не могла себе обьяснить. Не ненависть, не любовь. Каждая наша встреча заканчивалась болью. Это была приятная боль, эйфория. Мы нашли друг к другу точки соприкосновения. Я совсем ничего о нем не знала, и это подогревало ещё больший интерес к нему. Но он не вытеснил из моей души ненависти, и из этого получалась взрывная химия. — Ты сводишь меня с сума… La mia orchidea. Ты готова к тому, что тебя ждет? Мистерии сломают тебя… Я проходил через это, и мне не хочется, чтобы это повторилось с тобой. Положив указательный палец мне на губы, он оставил на них приятный ожог. Я не могла сопротивляться его напору… Все это было выше моих сил. Но я уже была сломлена им. Губы горят от поцелуев, хочется большего. Больше, чем он дает. Одежда давно разорвана и валяется на полу лоскутами. Страсть опаляла, будто бы живым огнем по коже, каленым железом. Но эти ощущения затрагивали тонкую струнку моей души. Она порвется. И это, увы, неизбежно. Страсть сжигала нас. Ненависть. Боль. Наслаждение… Наваждение. Шаг за шагом мы становились друг к другу все ближе и ближе. Но только настолько, насколько он мог мне позволить… Позволить себе. Пока я не приму его условия. — Я готова. — Bene, mia cara.

Нью-Йорк.

Утреннее солнце светило мне в окно, все ярче и ярче, добавляя красок в мое утро. Вдыхая горьковатый запах кофе, я старалась в уме рапределить весь свой день. Я любила порядок во всем и не терпела неожиданностей. Страх делает людей слабыми, но меня же делает слабой то, что я не могу предугадать или просчитать. Это просто выбивает из коллеи. Сделав глоток обжигающего напитка, я взяла в руки журнал «The New York Times», который любил оставлять на столе Виктор. Он уходил раньше меня и оставлял небольшой беспорядок после себя. Скомкав, я выкинула прессу в мусорку. Подтанцовывая под Бритни Спирс — «Criminal», я начала приводить себя в порядок. Примерно через час, я уже стояла над небоскребом «Билдин Росс Индастриз». То, через что я прошла, определенно стоит тех результатов, которых нам с дядей удалось достичь. Из здания сновали туда сюда люди, меня всегда утомляла спешка. В час пик я предпочитала сидеть в каком-нибудь кафе с бесплатным интернетом. Каблуки громко стучали по гладко отполированному полу офиса. В сумке зазвенел телефон, достав его, я прочитала на дисплее имя «Матильда». Долгое время я жила в Лиссабоне, там я и познакомилась с ней. Вместе мы переехали в США, учились в Стэнфорде, так и закончили его вместе. Матильда помогала мне, чем только могла. В скором времени мы стали с ней неразлучными подругами. Мое отражение было видно в до блеска начищенных стеклах, и я не понимала, я ли это? Мне пришлось измениться… Все повторяла я себе. Во всяком случае, это не надолго. Ответив на звонок, я услышала голос, который был мне так необходим в последнее время. — Лель? Помнишь, ты говорила мне о человеке, которого тебе нужно найти? Так вот, мне удалось это сделать, но боюсь, что тебе не понравится то, что я расскажу. Матильда была сильно обеспокоена, голос её дрожал. Только что-то действительно серьезное могло вывести девушку из равновесия. Я помню, как заходила в её контору, чтобы она помогла найти мне ЕГО — Рикардо. Подавив в себе волнение, я назначила ей встречу после работы. Одиночество сломало меня стремлением к нему, как бы я ни училась любить и чувствовать. Но были люди, которые спасали меня от того, чтобы я не наложила на себя руки. Это все жгучая ненависть сжигала мою душу. Звонкое цоканье каблуков разносилось по безлюдному холлу. В офисе только секретарь. Сегодня пресс-конференция, можно было спокойно собрать свои вещи. Я уезжаю, и, боюсь, надолго. — Госпожа Лелия, вам просили передать это. — Секретарша передала мне букет желтых роз. Фу, какая мерзость. Наверное, кто-то решил со мною распрощаться. Снова разорванный контракт… А ведь мистер Уорд показался мне весьма состоятельным человеком, способным на поступки. Ухажеры знали мои любимые цветы, но ничего не смыслили в них. — Спасибо, Шэрон. Девушка понимающе вздохнула, а затем, пожав плечами, поспешила к своему рабочему месту. Сняв с плеча сумку, я по пути до рабочего места кинула цветы в мусорный бак. Решительность, которой я запасалась весь день, постепенно испарялась. С приближением вечера я начала сходить с ума. Мне хотелось поскорее увидеть Матильду. Встретиться с ней мне предстояло в ресторане «Nuit Blanche», в котором работал известный французский повар. Подругу я заметила сразу, она задумчиво сидела за столиком с бокалов вина в руке, смотря в окно. Заметив меня, она махнула мне рукой, подзывая к себе. Поговорив о насущном, Матильда приступила к делу. — Не знаю, зачем он тебе нужен, подруга, но на твоем месте я бы не подходила к нему и на пушечный выстрел. Это паршивое дело. Сняв с плеча сумку, она достала из неё красный портфолио. Как только я плюхнулась на стул, Матильда посмотрела на меня со всей строгостью, на которую была способна. Не зря она была лучшим адвокатом, которого я только знала. — В чем дело? Положив руки на стол, она сцепила их в замок. — А в том, дорогая моя, что твой Рикардо Мориетти — большая шишка. Он лорд, дорогуша. Причем в Неаполе он криминальный авторитет, да и ещё состоит в таких мафиях как «Каморра» и «Коза Ностра». Преступность там процветает именно благодаря ему. На нем висит не одно убийство, да и ещё неизвестно, какие вещи он там вытворяет… Ну вот, я тебя предупредила. Решайся сама. В Неаполе? Том самом, где я любила гулять с заката до рассвета и есть пиццу в «Пиццерии да Микеле», недалеко от которой распологался храм Неаполя? Я там родилась и жила долгое время… До тех пор, пока не произошла роковая трагедия. Я до сих пор помнила «Мишель». Это место было похоже на обычную забегаловку, с зеленоватой плиткой на кафельных стенах, столиками и стульями из общепита… И постера-фотографии Джулии Робертс, с пиццей из фильма «Есть, молиться, любить», напоминающей о культовости знаменитого заведения. Но оно стало для меня родным, каждые выходные мы с родителями приходили туда на обед. Эти мысли кольнули внутри, напоминая о временах, когда я была счастлива… «…Я одна, совсем одна, одна-одинешенька», — вспомнилась мне цитата из книги «Ешь. Молись. Люби» — Гилберт Митчелл. Именно так я себя чувствовала — одинокой и беспомощной. Придвинув рукой ко мне папку, Матильда с беспокойством посмотрела на меня. — Будь осторожна, чего бы ты ни задумала. Это очень серьезно. — Не волнуйся. Ты меня знаешь. Как раз это была наглая ложь. Мне не хотелось делиться с ней своими ошибками прошлого. Несмотря на то, что мне придеться вернуться в «темный» мир. Прошлое, неотступно преследовавшее меня. Успокоив её и чмокнув на прощанье, я ушла домой, положив к себе в глубокий карман пальто красную папку. Огни города и неоновые вывески витрин приглашали войти и испробовать все оттенки греха. Слова, сказанные Матильдой, никак не выходили из головы. Действительно, в какую историю я собираюсь ввязываться? Тем более, Рикардо далеко отсюда. Лорд… Черт его дери. Открыв ключом дверь трехкомнатной квартиры, я вошла. А затем, сняв себя одежду и достав красную папку, поставила чайник. Пока он грелся, я открыла так называемый «Ящик Пандоры». На первой странице была вклеена фотография Рикардо. На ней ему было не больше двадцати. Настоящий красавец. Смуглая кожа, голубые, чуть с прищуром глаза, темные волосы. Чертов, чертов итальянец. Под фотографией был указан возраст и полное имя. Рикардо Андреас Крету Анжело Ди' Варс Руссо Мориетти. 27 лет. Язык сломаешь, ничего не скажешь. Дальше пошли факты из биографии, от которых меня вгоняло в дрожь. У него есть поместье в Неаполе, в самом центре «Санта-Лючии», куда он заглядывал довольно часто. Похоже, что я одна не справлюсь. Вытерев холодный пот с лица, я налила себе уже седьмую чашку кофе за вечер. Прийти в себя я смогла только к двум часам ночи. Взяв со стола ноутбук, я подключила его к зарядке. Открыв, я зашла в интернет и вбила в адресную строку: Рикардо Андреас Мориетти, Коза-Ностра. Ответа не было. Просто пустое поле. Я решила испытать судьбу ещё раз, написав: Рикардо Ди’Варс Мориетти, «Каморра». И бинго! У меня получилось. В поле были фотографии мужчины, где он был в компании итальянок, пузатых папиков, у которых была довольно сомнительная репутация, и… Я наконец нашла фотографию, на которой он с моим отцом. Ниже был заголовок: «Миллиардер Леонард Росс и лорд Рикардо Мориетти готовы заключить союз, компания «Росс и Ко» переходит в руки скандально известному мультимиллиардеру!» Отец здесь как никогда счастлив, на его лице сияет головокружительная улыбка, за которую я могла отдать все что угодно, лишь бы увидеть её ещё раз… Хотя бы раз. Выключив и закрыв ноутбук, я решила во что бы то ни стало посмотреть ему в глаза и спросить, за что он убил мою семью. Хотя бы для того, чтобы мне перестали сниться кошмары. Звонок. Нет, не так. Телефон просто разрывался от телефонных звонков. Полусонная, пыталась вспомнить события минувшей ночи. Это далось мне с титаническим трудом. Звонок. Рукой пошарив по тумбочке, я нашла телефон. Даже не посмотрев на дисплей, приняла вызов. — Алло? — Лелия Росс? — Да, а кто это? — Господин Квинсли просит вас зайти к нему в кабинет. Это срочно. Что? Какого черта? Сегодня выходной, с какой стати он стал таким беспринципным? — Хорошо. Сбросив вызов, я встала с кровати и взяла со стула шелковый халат. Накинув его, я с сонным видом направилась к дяде, проклиная этого старого черта всеми возможными проклятиями. Издевается? Без стука войдя в кабинет, словно вихрь, я готова была разделать его на фарш. Но, увидев его сосредоточенно- напряженное лицо, мне пришлось умерить свой пыл. В его руках был пакет с документами, которые наверняка были важными, судя по выражению его лица. — Присаживайся, моя дорогая. Сев на стул, я откинулась на спинку. Дядю редко что-то могло взволновать, и этот случай был одним из редких. — Твой отец перед смертью оставил кое-какие бумаги, думаю, что ты должна знать одну вещь. Подняв голову, он посмотрел на меня. Этот взгляд был измученным, он очень устал за последние годы. Поседевшие волосы спадали на лоб, руки были сцеплены в замок. — У твоего отца есть неоплаченный вексель. Вексель? Не может быть. Интересно, у кого он брал его? Откуда? Он придвинул мне документ, и я взяла его в руки. Там была сумма в пятьсот миллионов. Что? Зачем ему деньги, которые он никогда не смог бы потратить? Это был абсурд. Оплаты не было… Тут даже не было сказано, что является платой за такие деньги. — Что это значит, Виктор? — Не волнуйся, я постараюсь узнать, откуда это. Думаю, что все деньги находяться на счету в Италии. Здесь их нет, а договор осуществлен именно там. — Думаешь, что он заключил договор с кем-то из «Каморры»? — Твой отец был гордым человеком, без особой на то причины он никогда бы так не поступил. Возможно, его к чему-то принудили. Без слов я покинула кабинет Виктора, мне казалось, что я хорошо знала своего отца… Но оказалось, что это далеко не так. Нужно было как можно быстрее разобраться с этой проблемой. Прийдя к себе в комнату и закрывшись, я начала переодеваться. Теперь не видать мне ярких радужных снов и мягкой подушечки с одеялком. Сегодня я планировала сходить с Матильдой в клуб, чтобы хоть немного разгрузить голову. Нам обеим не мешало расслабиться. Но сначала дела. Рикардо Мориетти. Он все ещё являлся моей целью для мести. Пора наведаться к старому другу… Аларик Просперо — управляющий отеля «Немезида», того самого, где раньше собирались люди крупных мафий, в особенности такой как «Ндрангета» и «Каморра». Моя мать должна была унаследовать право быть в ней главным членом, но… Её убили до того, как она ею стала. Власти хотелось всем. Рим — вот где проходила её коронация. Защиты, к сожалению, оказалось недостаточно… Я думала, что отец не пойдет по стопам Элен, но видно, крупно ошибалась. Мне нужно разузнать о «Каморре» как можно больше, чтобы во всем разобраться. Раньше уверяла себя, что больше никогда не вернусь к прошлой жизни, от которой старалась убежать всеми возможными способами. Подойдя к шкафу, я открыла его, а затем вытащила из него все вещи. Внутри была потайная дверца. Открыв её ключом, я вошла в неё. Это была моя дверь. Мой страх. Мое спасение. Казалось, что я уже обо всем забыла… Но от прошлого не убежишь. Тем более, от прошлого убийцы. Много чего изменилось за пять лет, но я — нет. В глубине души была уверена, что стала совсем другой. Но я все та же. Каждая полка была забита оружием, тем, что я использовала в деле. И не раз. Но мне нужно было другое. Мощнее чем-то, что у меня было раньше. Дядя пытался спасти меня от мира, который забрал у меня душу. Семью. Сердце, которое уже давно превратилось в антрацит. Но не смог… Пока не умерла мама. Вместе с ней умерла и я. Все то, чем жила вместе с ней. В Элен всегда велась внутренняя конфронтация добра и зла. Могла ли я подумать, что именно из-за этого она погибнет? Вряд ли. Виктор утверждал, что она умерла из-за неизвестной вендетты. Никто не знал точно, кто в этом замешан. Мое тело хранило воспоминания, которые никогда и ничем ни стереть, — шрамы. Они напоминали мне, какое я чудовище. И как чудовищно было мое окружение… Не зря. На спине была татуировка, которая гласила: «Igni et ferro» — огнем и железом. Боль закаляла меня. Какой бы она ни была. Пора начинать. «Каморра» должна ответить за все. Но есть правила, которые не должны нарушаться. Это непреложно. Мафия уже многие годы орудует по всему миру, она была старше, чем сама Италия, но есть сторонники этого клана. Другие. Множество других. В общем-то, различие группировок заключалось в методах вербовки. «Ндрангета» всегда выбирала новеньких и молоденьких, исходя из уз крови. Отсюда происходила и развитая система кланов, и неуязвимость. Полицеским поймать их было почти невозможно… Многие ’ndranghetisti должны были идти по стопам своих предков. Каждый. Ежели нет… Не пугайтесь, если найдете на дороге в Ла-Саниту охладелый труп. Многие прикрываются обычными людьми, рабочими, бездомными. Все это лишь маска. Оболочка, под которой скрывается убийца, вор или мошенник. В любой момент лишь только по одному звонку, сообщению, один может убить другого из своего клана. Я не могла снова войти в этот мир… Нет. Только этого мне не хватало. Был велик шанс подвергнуть опасности дядю. И его сына. Маркусу шел двадцать один год, он переехал жить в Италию, стараясь забыть обо всем произошедшем. Он тоже был тесно связан с криминальным миром, и во все это ввязала его я. Было очень легко повязать туда брата, в пятнадцать лет он уже был на крючке, а вот уйти — только через могилу. Но кое-как все же удалось вытащить его… И себя. Надеюсь, что он обрел покой. Виктор всегда помогал мне, заботился как о собственной дочери, забывая о сыне. У Марка из-за этого была сильная обида на меня, и я не винила его за это. Он получил свободу, как и хотел, но ненависть на меня и отца все ещё была. Я многие годы сожалела о том, что натворила… Пора покончить с этим, даже ценой собственной жизни. Я и так уже отравлена ею. Прогнила изнутри. Меня уже ожидала старая, добрая форма. Интересно, что бы подумала Матильда о том, что я собираюсь сделать? Я усмехнулась абсурдности ситуации, уверена, что вексель отец брал у кого-то из прошлого окружения Элен, мне предстоит выяснить у кого именно. К тому же, необходимо узнать, что являеться оплатой за вексель. Пора наведаться к братику в гости, сделать ему сюрприз. Я и так слишком долго тянула кота за хвост. Заказав по телефону билеты на самолет, начала собирать вещи в чемодан. Нужно заранее написать дяде записку. Он бы начал меня отговаривать, говорить, что это опасно. Но я сама об этом знала. Понимала, какой риск меня ожидает. Меня могут убить, для этого необходимо подготовиться, пора поспешить в «Немезиду», а затем моя дорога будет лежать в Неаполь. Наверняка, после звонка меня там давно ждут. *** Рим… Как же много воспоминаний он в себе хранил. Здесь погибла моя мать. Та, что привела меня в мир, где нет места собственным желаниям. Любой неправильный шаг нес за собой большие, катастрофические последствия. Отец любил нас… И старался отгородить меня от этого как только мог. Но не вышло. Судьба наказала всех за наши грехи, рай не был таким сладким, каким был сейчас. Жизнь разделилась на две разные параллели, и я переступаю её снова. Но вот только теперь, мне уже никуда не уйти, не отпустят — Убьют. Где-то в глубине, закоулках своей души, я ощущала страх. Мне не составило труда запихнуть его куда поглубже. Сейчас он совсем не кстати. «Как вовремя!» Прикрыв глаза, я старалась вспомнить, для чего все это делаю. В преступном мире были свои деньги. За все мы расплачивались собственной валютой. Планировалось добраться до Римского отеля «Немезида», найти сомелье, и, естественно, за деньги, он подберет мне нужное оружие. Я, можно сказать, ушла по собственному желанию. Теперь пора вернуться на работу. Соскочить мне уже не удастся. Зайдя в большое, красивое здание, я подошла к администратору. Новенькая. — Мне нужен управляющий, — я пододвинула к ней золотую монетку, которую она взяла и положила под стол. — Ожидайте здесь, я скажу о вашем визите, Госпожа…? — Лелия. Лелия Росс. Девушка ушла, а я, воспользовавшись моментом, присела в кресло и немного расслабилась. За всю дорогу меня не покидали напряжение и страх. Не за себя, за дядю. В случае невыполнения одного из двух правил меня ждало «excommunicado», а это — хуже смерти. Я смогу потерять все. Постукивая пальцем по обшивке кресла от нетерпения, я разглядывала отель. Здесь совсем ничего не изменилось. Девушка вернулась обратно через десять минут. — Господин вас ожидает. Кивнув ей, я направилась к Дьяволу. Никто не должен знать, что я — сamorrista.