Дикая орхидея. Унция любви.

The Weeknd — High For This. Анн и Серж Голон. Анжелика. Мужчина хочет сделать из женщины грешницу или ангела. Грешницу — чтобы с ней развлекаться, ангела — чтобы быть им любимым с нерушимой преданностью. Но истинная женщина ломает его планы, ибо для неё нет ни греха, ни святости. Она — Ева. Я не знала, что мне делать. Как избавиться от боли, разрывающей грудь? Рик сосредоточенно смотрел на меня, не предпринимая никаких попыток поднять меня. — Почему… Почему ты мне ничего сказал? — Мой голос сорвался до хрипа. Я не знала, что мне теперь делать, когда мои планы в одночасье рухнули, как карточный домик. — Потому что не хотел, чтобы ты была со мной в этом мире. Я думал, что тебе будет лучше жить обычной жизнью… Но ты так удачно сама попала ко мне в руки, — Рик усмехнулся, его галстук был ослаблен. Жесткая ухмылка, он был мне не знаком. Совсем другой, и я прекрасно понимала его чувства. — Что изменилось? Встав с кресла, он медленными, неторопливыми шагами подходил ко мне. Как хищник, который настиг свою добычу, и он уже понимает, что она никуда не сбежит. Я до сих пор была на полу, и смотрела на него свысока. Подойдя ко мне, он присел на корточки, разглядывая мое лицо. На его губах была злая усмешка. — Что ты хотела узнать? На кого ты работаешь, Лелия? Ты плохо меня знаешь, если думаешь, что твой поступок я оставлю безнаказанным, — его слова резанули по мне, пришлось опустить глаза, чтобы не видеть его. И что же он со мной сделает? — Что ты будешь делать? Рик провел пальцами по моему лицу, нежно смотря на меня. — Все возможное, чтобы добиться от тебя правды, моя дорогая, — подняв мое бренное тело, он понес меня на вверх. Куда — я не имела понятия. И от этого мой желудок сводило, от плохого предчувствия. — Куда ты меня несешь, — спросила я, пораженная его действиями. Страх сковал меня. Я пыталась вырваться из его хватки, но был велик риск быть поцелованной с полом. Мы остановились возле одной из комнат, отперев ключом дверь, он включил свет, который больно резанул по моим глазам. Ожидание сковывало меня, мысли путались. Неизвестность. Мы пришли к ней, к моему самому большому страху. Чувствовать на себе его было не менее ужасно. Аккуратно положив меня в кресло, он подошел в одному из шкафов, в то время пока я начала внимательно разглядывать комнату. Здесь все было пропитано запахом олеандра и роз, комната выполнена в красных тона. Красный и черный — доминирующие цвета. Тусклый свет создавал интимную обстановку, все было тревожным и волнующим. — Раздевайся до белья, Лелия, — услышала я команду Рика. Что? Зачем ему это нужно? — Я не буду этого делать, — возразила я, во мне бился буйный протест. Но для него это были всего лишь жалкие трепыхания, ничто. Повернувшись, он с издевкой посмотрел на меня, его глаза были почти полностью черными. Пугающий, грациозный, уверенный в своих действиях. — Правда? Может быть, будет лучше если я тебя раздену, ммм? — Я тебя ненавижу. — Ты прекрасно знаешь, что это не так. В очередной раз мне пришлось подчиниться, мои действия были неторопливыми. Мне не хотелось ускорять процесс, после которого придет неизвестность. Первым делом, я сняла футболку, а затем уже джинсы. Рик снял пиджак и быстрым движением бросил его на софу, что сделал и с рубашкой, теперь он предстал передо мной со своим оголенным торсом. В руке он сжимал темную, неизвестную мне ткань. — Что ты собираешься делать? — Ты все узнаешь сама, прояви немного терпения. Подойдя ко мне сзади, он завязал мне глаза. Черная, непроницаемая ткань приятно холодила кожу… изысканно и прекрасно. Теперь я могла только слышать и чувствовать, вдыхать запах роз смешанный с олеандром… и Риком. Именно его запах сводил меня с сума. — Что ты чувствуешь, Лелия. — Неизвестность. Легкие касание его рук по моим плечам, мурашки и томный голос. — Но ведь это тебя и пугает, не так ли? — Да… Он провел пальцем по моим губам, ниже. Горячо. Чувственно. Шея, спускается к ложбинке между грудей, там и останавлеваеться. Затем убирает руку, и резко наматывает мои волосы на кулак. Я прогибаюсь, принимая его капитуляцию. — Ты думала обо мне все то время, пока находилась не со мной? Только о тебе и думала, черт тебя дери! — Да… — Знаешь, я не верю. Теперь я не могу тебе доверять, потому что ты все разрушила. Я хотел дать тебе выбор. Свободу. Но теперь я забираю у тебя эту привилегию. Навсегда, — его слова били меня посильнее кнута, забрав из легких весь воздух. Наполненный ядом злой голос не сколько пугал, сколько возбуждал меня. Что за мазохизм? Непонятные чувства охватывали меня, забирали в свой плен, укрывая шелковым одеялом. Роскошно, на вкус как горький шоколад… Во всем этом был весь Рик. — Ты не имеешь права забирать у меня это, я не позволю тебе. — Ты забыла? Мне не нужно твое гребаное позволение, — Рик властно и жестко впился в мои губы. Знакомая горечь на языке, смешанная с терпкостью и его ароматом. Он намотал на кулак мои волосы, прогиная меня. Показывал в очередной раз, кто здесь главный. Поцелуй прервался так же неожиданно, как и начался. — Будь ты проклят, — мои слова были для него как плевок. — Откуда столько ненависти, Лелия? Что ты от меня скрываешь? Твое безразличие убивает меня. Я его не видела, но могла представить его злость и ярость. Он не может задавать мне такие вопросы, и я не могу на них ответить. Даже если захочу, он убьет меня. Сразу же. Я могла отметить, что он был отличным актером, и хорошо скрывал свою причастность ко всему произошедшему. — Тебя это не касаеться. Я тут же почувствовала его дыхание возле своего уха, — Тогда я постараюсь сделать все, чтобы меня это касалось. Все, что ты будешь делать, будет идти против тебя. Вздрогнув, я пыталась вырваться из его крепкой хватки. Что же он делает со мной? Медленно, но верно сводит с ума, заполняя собой все пространство. Страх. Предвкушение. Ненависть. Все чувства смешались, и я не знала, что из этого могло получиться. Куда может завести жажда неизведанного, неиспытанного и запретного? Только в пропасть, он и есть пропасть, точнее глубокое море, в котором я тонула и шла ко дну. Он — бронзовый воин из Риаче, к которому меня тянуло магнитом. Горячая итальянская кровь, и страстная натура делали его греческим богом. Алчность, гордыня, зависть, тщеславие, чревоугодие, уныние, гнев. Какой из этих грехов для меня ближе? Что я за грешница? Я была на перепутье двух дорог, я — нейтральная сторона. Весь мир был пронизанный духом античности, мой нетронутый, маленький рай рядом с ним. Помада «Руж Нуар» теперь точно стерлась, искусанные губы горели огнем, требуя поцелуев. Его страстные губы, целующие мою вздымающуюся грудь, мускулистые, крепкие руки, сжимающие горячее тело, язык, движущийся в первобытном ритме во влажной промежности. Нет ничего важнее, чем наша близость.  — Ты будешь умолять меня, я тебе это обещаю. Я понимала, что все так и будет, в этот раз он не лгал, говоря чистую истину, которую я предпочла бы принять за ложь. Уважение, ненависть, страсть, но не любовь. Кто создаст формулу, способную получить это ничтожное чувство?