Дикая орхидея. Унция любви.

Billie Eilish — Bellyache. Удивительно, как быстро ты отгораживаешься от прошлого, когда тебе есть чем занять руки и голову. Пережить можно всё, даже самую страшную боль. Только тебе нужно что-то, что будет тебя отвлекать. «Чак Паланик.» Рикардо угнетал меня своим характером, который не допускал ничьей капитуляции, кроме своей. Это заметно подрывало мое самолюбие, от этого хотелось плюнуть ему в лицо и показать, что он здесь не пуп земли, а такой же человек, как и все. Видно, на его характере сказалось воспитание, насколько я знаю, его воспитывал отец, после ранней кончины матери. Но никто не знал причины её смерти, и это внесло свою лепту в мои сомнения. Он не показывал свою подноготную натуру, только поверхностно давал понять, что не способен дать большего. Но я была уверена, что он лжет. Мориетти выстроил вокруг себя стены, но причины этому поступку у меня найти не получалось, к сожалению. Он был подобно хорошему, крепкому вину, при том что я была его дегустатором. Я пробовала, но полностью не насыщалась им, все происходило только по его вине. Поступки, которые он совершил, не имеют оправданий, но теперь стало ясно, что я упустила важную деталь. Именно эту деталь так тщательно пытаються от меня скрыть. Но я напориста, ничего, ради семьи я готова на все. Как странно, что любовь и месть не имеют препятствий, странный парадокс… Мы живем, но не задумываемся о многих вещах. Для чего мы были сосланы на этот свет? Этот философский вопрос до сих пор тревожит умы всего человечества, и, я уверена, что каждый найдет на него свой ответ. Разочарование в себе приходило медленно, но оно как болото медленно поглощало меня. Я горела, но не сгорала. Он был всему виной. Черт, черт, черт! Сегодня же ещё ужин, на который я обещала прийти. Ах, Марк, сколько же мы натворили делов. Он был моей семьей, теперь уже единственный родной человеком. Но челокек по крови далеко не всегда является «Родным» и «Близким». Каждый мой набросок превращался в настоящий шедевр, мне даже не нужны были краски. Карандаш полностью воссоздовал картину. Реалистичную, мрачную, тревожную… У меня не было ни одной «светлой» и «теплой» картины. Вообразить себе что-то кроме смерти, крови, я не могла. У меня была очень странная особенность. Я запоминала свои сны, все. До единой мелочи, детали. В основном именно из-них я занялась творчеством, но мне не хотелось, чтобы кто-то знал о моем странном хобби. Я хотела как раньше отдать творчеству всю себя. В любом её проявлении. Воспоминания очень важны, это дар. Я ощущала острую потребность в присутствии Рика, которую никак не могла себе объяснить. Страсть, желание… Все вместе создавало врывную смесь. Химию. Эмоции разрушали меня, разбивали на миллион маленьких осколочков. Как мне собирать себя по частям? Каждый проведенный миг с ним мне казался сказкой, но все утекло сквозь пальцы. Как будто ничего и не было. Переход в новую, взрослую жизнь стало для меня ступенькой, на которую я взбералась и с каждым шагом чувствовала себя самостоятельной и способной решать. Это было тем, что мне не позволялось сейчас. Мне хотелось побыть свободной, хотя бы на миг… Все было намного сложнее, чем я предпологала. Мама любила отца, как и я. Я не знала, что могло бы мне помочь приглушить ту боль, от смерти родных. Они ушли из жизни слишком рано. Каждый из нас был песчинкой в этой многогранной жизни, которая заканчиваеться у всех по разному. Любовь и страсть. Разве это не одно и тоже? Многие часто путают эти понятия. Все за что мы цепляемся в жизни, не стоило моих усилий. Краски перестали быть такими яркими, небо потускнело, а жизнь не принисила радости. Все перечеркнулось одним днем, в одночасье. Моя судьба, моя жизнь была сломана. Жестокая, жестокая судьба. Я была в телесного цвета легком платье, Марк обещал забрать меня, но Матильда позвонила и расстроила меня, сказав что на работе дела, которые она никак не может отложить, и попросила попросить у Марка за неё прощения. Я же думала, что смогу наконец познакомить её со своим братом и его подругой. Жаль, очень жаль… Проказаник, ведь знает же что меня будет мучить жуткое любопытство! Мне не терпелось увидеть будущую невесту брата, надо же знать, кому его вверяю. Сотни мафий, специализирующихся на том чтобы создавать себе образы из популярных фильмов, уподобляясь Брэндону Ли, переодеваясь в «Ворона», или заимствуя стиль Умы Турман фиьма Квэнтино Тарантино — «Убить Билла». Вспоминая Рика, я думала, а какую бы он роль для себя выбрал? Его кривая ухмылка, безупречные костюмы и темные, почти черные глаза, пробирающие до дрожи в теле. Он умел смотреть прямо в душу. Свести с ума он мог любую, не прилагая особых усилий. Если я созидала, то он — разрушал все, к чему прикасался. А может быть, все было наоборот? На улице уже ждала машина Марка, пора поторопиться, не хотелось заставлять его ждать. Я очень надеялась, что все пройдет хорошо, и никаких эксцессов не произойдет. Зная, где работает брат и какие у него связи, я была уверена — Неаполь был просто нашпигован всевозможным оружием, и не только. Это внушало страх. В последний раз, когда я была у Маркуса, он методично надирался виски. Некоторые люди, живущие недалеко от брата, продавали тела с молотка. И я просто уверена, это происходило незаконно. Сделав высокую прическу, которую поддерживали шпильки, я чуть провела по глазам тушью. Никакого вызывающего макияжа. Взяв клатч, я спустилась вниз. Пока не началась игра, нужно чтобы время было на моей стороне. Выйдя на улицу, я заметила улыбающегося Марка, ожидающего у машины. — Ну что, ты готова? Подойдя к брату, я легонько потрепала его по голове, его волосы превратились в ёжик, придавая ему юношеский вид. — Конечно, вот только… Матильда к сожалению не сможет с нами поехать, у нее появились неотложные дела. Она просит прощения. — Ничего. Зато все пройдет в тесной, семейной обстановке. Я кивнула, соглашаясь с этой мыслью. Ничего, пока я и Матильда в Неаполе, у нас будет масса времени провести его вместе. А пока, поглядим на невестку. С хорошим настроением я села в салон, хотелось как можно быстрее увидеть девушку, от предвкушения у немного дрожали руки. Все стремятся к роскоши, богатству, не зная, что за этим скрывается, запретный плод сладок. Купив по дороге две бутылки янтарного вина, выглядел он зачательно. Тревога не отпускала меня до самого приезда к вилле Маркуса, я старалась всеми возможными способами отогнать тревожные предчувствия. Брат обьяснил, что девушка уже ждет нас, и ей также не терпиться познакомиться со мной. Чтож, у меня появилась наладить отношения хотя бы с семьей, а это важно. Иногда я чувствовала себя бесплотным призраком, который мечеться от одной крайности в другую. Неожиданно, мой телефон зазвонил, взглянув на дисплей, я увидела знакомое имя. Рикардо, и это было для меня дурным знаком. Пришлось ответить. — Я не обязана бегать за тобой по первому зову, ясно, Мориетти? — прорычала я с ложной эмансипированной стойкостью, и знала наверняка, что у меня на лице появились багровые пятна. Месть — как способ поделиться болью. Я была зла. Мне необходимо донести до него, что я не вещь, которой можно воспользоваться. Пусть думает что хочет, но сейчас мне не хотелось продолжать с ним разговор. Выключив телефон, я положила его в самое дно сумки, он ужасно раздражал меня. Казалось, что даже так Мориетти найдет способ дозвониться до меня. Я видела через зеркало, как брат косился на меня всю дорогу. Возможно, он переживал за меня, но он сам втянул меня в это, так что пускай хоть немного прочувствуется и потерзает себя муками совести. Как сказал Рикарло: «Если она у него вообще есть». Вот и пришло время знакомства с невесткой.