Дикая орхидея. Унция любви.

Kate Havnevik — Timeless. Холм одного дерева (One Tree Hill.) Счастье бывает разным. Иногда, когда ты рядом с лучшими друзьями. Иногда, когда осуществляется твоя мечта, или когда ты осуществляешь мечту кого-то. Иногда, когда ты в ожидании новой надежды. Быть счастливым — это нормально, ведь никогда не знаешь, каким мимолётным может оказаться это счастье. Рикардо Мориетти. 5 лет назад. Я никогда не думал, что смогу стать счастливым. В моей жизни преимущественно были только черные полосы, в которой я безотчетно отдавал себя работе. Сегодня я решил сводить Гейл в «Luna Park», эти мгновения с ней были незабываемы. Я смеялся весь день, наслаждаясь и впитывая эти бесценные минуты. Я взял её за руки, кружа в танце, то отталкивая, то притягивая к себе обратно. Я впервые в жизни так долго и искренне смеялся, мне доставляло невероятное удовольствие слышать её смех, подобному тысячам колокольчикам. Для меня это было как бальзам на уши. — Рик, я люблю тебя… Боже, как сильно я люблю тебя, — прошептала она мне в губы, сократив между нами расстояние до минимума. Внутри меня разлилось приятно тепло от её слов, причиняя вместе с этим боль, но я поспешила запихнуть её куда подальше. Только не сейчас. — Я тоже люблю тебя, моя маленькая, — наши губы соприкоснулись, я ощутила влагу на волосах и губах. Дождь, пошел дождь. Стало невероятно хорошо и весело. Гейл, почувствовав себя маленьким ребенком, подняла голову вверх, а затем рассмеялась, сильнее сжав мою руку. Мы оба соединили ладони вместе, соприкоснувшись лбами. Глаза в глаза. Холодный дождь остужал мой жар, я не отрываясь смотрел на Гейл. Мне было достаточно того, что она просто стояла рядом со мной, вдыхала тот же воздух, что и я. Я любил настолько сильно, что готов был отдать весь мир к её ногам. Заерыв глаза, я долю секунды представила, что в парке, полном людей, никого нет. Только мы. И никого больше. — Мне это снится, Рик? — Если это так, то я не хочу чтобы он заканчивался. Я хмыкнул, хоть в этом наши желания были обоюдны. Девушка потерлась носом о мой нос, из-за этого жеста она могла вот-вот чихнуть. — Почему я не нашел тебя раньше? — Наверно, потому что плохо искал, — усмехнулась она, моя рука до сих пор находилась в её. Убирать её было невероятно страшно. — Я бы отдал все свои дни взамен на наши. — Чтож, значит хватить терять время, — Гейл потянула меня за руку и мы пошли к горкам. Притяжение, не поддающееся гравитаци. В каждом из нас была боль, которая медленно сжирала наши души день ото дня, но она притуплялась, когда мы находились друг с другом. До неё я не знал, что значит жить, как там говорят? Женщины — слабый пол? Но нет, слабый пол — прогнившие доски. И это правильно. Женщины могут быть сильными, как и мужчины — слабыми. Жизнь ломает, не оставляя права на дальнейшее существование. Она — лучшее для меня, и я желаю лучшего для себя. Но чего действительно желает Гейл? Я не мог забыть прошлое… Полностью отдаться ей. Когда мы рядом друг с другом — тишина обжигает. «Borgata» Гейл погибли, а значит, делить нечего, мой отец был против нашего брака, но всеми силами старался противостоять ему, показать как сильно я её люблю. Я помнил голос Криса Айзека, переплетенные руки, молчаливый, влюбленный взгляд. Яркие огни парка слепили глаза, уже опускался вечер. Этот вечер был одним из самых прекрасных, происходящих в моей жизни. Чтобы мы не делали, все шло против нас, может быть, я не хотел, чтобы она когда-нибудь уходила. Ирония судьбы, по которой мы обязательно должны умерь. Будет ли в нашей истории хэппи энд? Мы кружились в танце, забыв обо все на свете, прямо как подростки с юношеским максимализмом. Но было не важно, кто она. Сейчас для меня все потеряло смысл. — Давай уедем? Забудем обо всем, я не хочу больше так жить, Рик. Я устала, прошу тебя. Твой отец убьет меня, мафия найдет способ. Мы соприкоснулись лбами и ладонями, ощущая друг друга духовно. Впервые мы так оголены друг перед другом. — Нельзя, нас все равно найдут. Мафия не отпустит, мне очень жаль… Мне чертовски жаль, любимая. По моим щекам медленно потекли слезы, Гейл разделяла мою боль, от этого стало чуточку легче. Она рядом. Она со мной. — Мне больно. Неожиданно, девушка улыбнулась. Тепло, искренне, не удержавшись, я приникся к её теплым и таким родным губам. Она — мое все. — Рик, Рик, подожди, — остановила она меня, задорно рассмеявшись. — Что такое? Гейл перевела свой взгляд на живот, любовно погладив его. О боже, это то, о чем я думаю? — У меня для тебя новость. Я беременна, Рик. Она опустила взгляд, наверняка боясь моей реакции. Что я чувствовал? Радость. Эта радость возвышала, дарила крылья. Приподняв подбородок девушки, я заглянул ей в глаза, хотя хотел взять на руки и не отпускать. Тут не нужны слова. — Боже, как же я люблю тебя. Наши губы соприкоснулись, теперь я знал, ради чего живу. Мы уедем, обязательно уедем. Я подарю ей жизнь без этой грязи, боли. Ради неё я обязан это сделать, и к черту отца, он не тронет её, тем более она носит под сердцем его будущего внука. — Я сделаю все что ты захочешь, мы уедем и нас никто не тронет, обещаю тебе. Мне хочеться провести всю свою жизнь с тобой и с ним… Я вас никогда не брошу. Волосы и платье Гейл развивались на ветру, она была прекрасна, красивее женщины я не видел, за исключением матери. Она была для меня всем, сейчас я понял, что моя жизнь без неё невозможна, и это сущая правда. Но я ещё не знал, насколько легко любовь может превратиться в ненависть. Мы радовались, наслаждались короткими мгновениями и как могли поддерживали друг друга. Отведя Гейл домой, я пообещал ей что скоро вернусь, а сам настроил себя на серьезный разговор с отцом. Отворя дверь своим ключом, я прошел в кабинет к отцу, который был мрачнее тучи. Он перебирал документы, не обращая ни малейшего внимания на то, как я вошел. — Отец? — мужчина поднял на меня свой взгляд, он всегда производил на меня впечатление непробиваемой стены. Мать была единственным человеком, который сдерживал его в порывах поставить меня на место. Он всегда старался показать мне, что я никто и ничто для него. Лишь способ добиться поставленной цели. Отец указал на стул, думая что я сяду. Черта с два, я пришел поговорить и ясно втолковать в его непрошибаемую голову, чтобы он не лез в мою жизнь и не трогал Гейл. Думаю, если у него есть хотя бы какие-нибудь чувства, он не тронет собственного внука или внучку. От этой мысли я улыбнулся, у меня будет ребенок, черт возьми! — Ну, что ты хотел? Я ясно дал тебе понять, что пока ты не бросишь эту шлюху, я тебя не видел! — его голос звенел от злости и бессилия. — Или же, ты остепенился? Ты в курсе, что у тебя есть невеста? — губы мужчины расплылись в злую ухмылку. Отец стал мне противен. Положив руки в каманы, я спокойно ответил ему. — Я лишь пришел сказать, что у тебя скоро будет внук. Хорошо подумай, прежде чем лезть к нам, я приму все меры, чтобы твоя жизнь в таком случае превратилась в ад. О, стоило сказать ему эту новость, его лицо исказила боль. Хотя бы ради этого стоило прийти в поместье, теперь наши пути разошлись раз и навсегда. Все ради ребенка, все ради Гейл.