***
Тикки кружит вокруг своей хозяйки и чувствует себя беспомощной. Еще немного и квами сама впадет в отчаяние вслед за девушкой. "Нет. Такого нельзя допустить." — Древнее существо лучше всех понимало— если она даст слабину, то Бражнику ничего не будет стоить захватить душу героини. Краем глаза квами замечает какое-то движение. Возле приоткрытого окна порхает темная бабочка. Тикки попыталась дать сигнал Маринетт, но та перестала реагировать на что-либо. "Черт," — пронеслось в голове малышки в тот момент, когда акума влетела в серьги.***
— Черная Вдова. Я — Бражник. С этого момента у тебя будет сила, чтобы отомстить, — "Нет-нет-нет. Этого не может быть. Ведь герои не подвластны акуманизации." — Пусть же охватит Париж черный огонь неразделенной любви. — Ты действительно думаешь, что я подчинюсь? — девушка была удивлена: насколько она знала жертвы не могли сопротивляться этому голосу. Маринетт замечает одобрительный кивок Тикки и с еще большим усердием пытается избавиться от Моли в своей голове. Она восстанавливает свое дыхание упражнениями, попутно перебирая идеи в поисках нужной. Героиня столько раз очищала других от акумы, но спасти себя оказывается непосильной задачей. Вдыхает и выдыхает под счет. В голове героини рождается идея о медитации. Брюнетка старается абстрагироваться от монотонного шёпота в голове и одновременно добраться до телефона. Не попадая пальцами по клавиатуре, Мари открывает первое попавшееся пособие по медитации. С каждым лишним движением она замечает всё больше ухудшающийся контроль над телом. Маринетт закрывает глаза. Сознание покидает ее, оставляя после себя темноту. Леди погружается все глубже и глубже внутрь себя. Все потайные мысли, что раньше получалось оттолкнуть, желания, больше не скованные цепями. Желания, недостойные героини. Чем больше голубоглазая анализирует себя, тем больше появляется недостатков. Сомнения завиваются в тугой ком, что грозит раздавить девушку. Достойна ли такая как она вообще называться героем? Внутренний голос кричит, срывается — кто кроме нее? Она — самая достойная. Она — избранная. Но мужской голос ложащийся бархатом кажется куда приятнее. Он распутывает клубок воспоминаний. Аккуратно подводит к тому самому дню. К самым болезненным мгновениям в её жизни. Подкидывает воспоминания, словно поленья в топку: разные красочные моменты, различные ракурсы. Слова словно иглы вонзаются прямо в сердце, заставляя его кровоточить. Крик, пропитанный болью разбитой души, оглушает малютку-квами. Маринетт кричит, содрогается, ее тело скручивают судороги. Побелевшие от напряжения пальцы норовят разорвать постельное белье. Тикки примыкает к шее девушки, гладит маленькой лапкой по щеке и шепчет что-то ободряющее, обещает быть рядом. Истерика понемногу стихает, уступая место обиде. Это уже не та обида, что была после Его отказа. Эта глубже, ее корни намного прочнее обвивают хрупкое девичье сердце.***
Бражник был удивлен. Нет, он был просто поражен. Мужчина столько раз пытался выйти на эту девушку, а, оказывается, она все это время была так близко. Одноклассница Адриана. Неожиданностью стало и то на чем попалась героиня. Моль смог захватить столь чистую душу благодаря не менее чистой — своему сыну. Но больше всего поражало — количество страхов этой смелой девушки. Несмотря на всю свою напускную холодность, модельер все же был родителем, но психология современных подростков, для него так и оставалась загадкой. Тем не менее, поддавшись какому-то инстинкту, Габриель принялся утешать впавшую в истерику девушку. Он даже подумал отозвать акуму и дать девушке успокоиться окончательно. Однако был застигнут врасплох: героиня не пожелала расставаться с "подарком". Между мужчиной и молодой женщиной разгорелся не шуточный спор. Бражник, считывая эмоции Ледибаг, был не против использовать девчонку в качестве очередной марионетки, но та внезапно осмелев (скорее уж обнаглев), потребовала для себя равных прав. Ошарашенный тем, что какая-то малолетняя выскочка, пусть и героиня, спасающая Париж уже кучу лет, посмела поднять на него голос, Моль отступил, предоставив девушке относительную(!) свободу действий, но сохранив условие, что она принесет ему талисманы. Шаткий союз был заключен.***
Ледибаг умела поражать во всех своих ипостасях. Черная Вдова не стала исключением. Агрест даже не представлял себе, насколько может быть многогранна человеческая личность. Милашка Маринетт, серьезная Ледибаг, а теперь еще и не похожая на двух предыдущих — уверенная в себе злодейка, которой ничего не стоит в словесной баталии прижать взрослого дяденьку к стенке, оставив того хлопать ртом, словно какую-то рыбу. Новоявленная злодейка ловко двигалась по крышам (все же опыт уже имелся). Забравшись на самую верхушку Эйфелевой башни, Вдова оглядывала Париж в поисках Адриана (хоть месть и не застилала глаза, своему новому амплуа нужно соответствовать). Припомнив расписание модели, девушка двинулась к коллежу, попутно обдавая попавшие под руку дома черным пламенем. Где-то на середине пути перед брюнеткой возникла героиня в ярко-оранжевом спандексе. Алья была дорогим для Маринетт другом, сражение с ней было откровенной пыткой. Чувство обиды уже притупилось и маячило на заднем плане, внутренняя героиня вопила. Вроде уже и можно отказаться и вышвырнуть темную бабочку из собственного сознания, но было что-то манящее в образе Черной Вдовы. Собственные тараканы ликовали. Битва была сложной. Обе девушки давно были вымотаны, а Черный Кот все не спешил появляться. В какой-то момент, когда усталость шатенки достигла пика, та пропустила удар. Бок девушки окрасился красным. Этого бывшая Ледибаг не смогла вынести, быстро ретирировавшись оттуда. Вдову мутило. Все же брюнетка подвергла жизнь подруги опасности. Соглашаясь на авантюру с Леди, злодей был уверен, что это лишь попытка заглушить боль, что героиня поддалась эмоциям, поиграется и вернется в свое обычное состояние. Однако девушка оказалась абсолютно серьезна и за свою первую вылазку умудрилась разнести пол Парижа и серьезно ранить Вольпину.