Звук темноты. Часть II

      Ритмичные вертикали деревьев, окутанные зелёной пеной листвы монотонно проносятся по обеим сторонам трассы, периодически сменяясь на открытые местности с частными домишками, а цвет неба постепенно густеет и набирает пасмурной темноты в преддверии ночи. Внимательный взгляд тёмно-карих глаз сосредоточен на дорожных знаках и пунктире белой разметки, который иногда уводит полосу в разные стороны. Дурацкий брелок в виде игральных костей дёргано болтается на зеркале заднего вида, в котором та же полоса уходит куда-то вдаль, оставляя позади зарево большого мегаполиса.       Чёрный внедорожник мчит, как можно дальше от города. Дальше от огромного Нью-Йорка, который всегда был родным домом для Фрэнка, в котором, по сути, у него нет собственного уголка. Именно в Нью-Йорк он всегда возвращался со службы и не имел представления о том, что однажды ему придётся покинуть это место. Но сейчас городу будет лучше без него, спокойнее без Карателя. Хотя самому ему будет недоставать этих широких улиц. Возможно, он когда-нибудь вернётся, но сейчас нужно просто исчезнуть.       Знает ли уже Красный о том, что произошло в той высотке? Наверняка голоса улиц уже донесли. Но если ещё нет, то рано или поздно он узнает и поймёт, кто был замешан в этой истории. Он никогда не простит Фрэнку эту выходку, даже при всём его огромном великодушии. Фрэнк бы не простил. Он сам проходил через это и всё ещё не может отпустить. Колючая досада сжимает сердце каждый раз, когда размышления подбираются ближе к этим болезненным событиям. Он отнял у Мёрдока самое дорогое, но при этом оказал Дьяволу огромную услугу. Оправдания, что всё это было на благо, кажутся настолько смехотворными, что хочется удариться головой.       Красному просто нужно время, чтобы пережить это и остыть. Всё-таки, он не настолько глуп и должен это понять. Когда-нибудь, он примет необходимость такого решения, но скорее всего уже не примет самого Фрэнка. А в остальном он справится сам.       Наверное, так думала его мать, когда бросила. Наверное, так думал его отец, когда осознанно решил пойти против системы. Наверное, так думал и Стик, оставляя десятилетнего мальчишку одного. Когда-то он потерял способность видеть, а потом свою любовь. И теперь Кассл трусливо сбегает из города, вбросив горсть стекла в этот хреновый список личных трагедий Дьявола.       Фрэнк в сердцах ударяет рукой по приборной панели, заставляя вздрогнуть разбросанные на ней мелочи, и пустой одноразовый стаканчик скатывается под сиденье. Однажды, судьба обязательно сведёт их. И скорее всего, это будет очередное дерьмище, ведь они не из тех собеседников, которые дружно выпивают в баре. И остаётся только гадать, окажутся они союзниками или же врагами в следующий раз.       В конце концов, всё вернулось на круги своя. Парафинить лица друг друга в тёмных подворотнях, это вполне типичное для них общение. Просто теперь каждый знает друг о друге чуточку больше, и осознание этого определённо греет изнутри. А пока что, работа для Карателя найдётся и в другом месте. Фрэнк окидывает беглым взглядом спортивную сумку, лежащую на пассажирском сиденье, в которой есть кое-что из вещей, пара пистолетов, и несколько свёртков купюр, добросердечно одолженных Либерманом. Он коротко кивает самому себе, словно подтверждая правильность своего решения, принятого вопреки эмоциям, и сильнее давит на педаль газа.

***

      В комнате стоит густой запах медикаментов и одиночества, а где-то в гостиной слышится тиканье часов. Они должны показывать около полудня, и Мэтт старается сконцентрироваться, чтобы понять, в каком именно положении сейчас находятся стрелки, но практически сразу бросает эту попытку. Это неважно. Всё равно, сколько он уже лежит среди сбитых простыней, раскинувшись на кровати и устремив пустой взгляд куда-то в потолок. Он прикрывает глаза, и из-за этого накопившиеся капли слёз катятся по вискам, исчезая в медных волосах, среди которых уже появились редкие седые прядки. Объятый пожирающей тоской, он старается отогнать воспоминания того дня, когда впервые встретил Электру Начиос на мероприятии элиты университета и заговорил с ней, стоя у бара. Как произошло так, что эта несуразная беседа вылилась в безумную историю о любви и смерти? В какой момент она оборвалась?       Наверняка, уже давно, но во второй раз Фрэнк не дал ему возможности разобраться со своими демонами. Он вмешался и решил всё за него. Кассл, как и всегда, непроизвольно играет на чувствах граничащих между благодарностью и ненавистью. Как ему удаётся создавать о себе такое двоякое впечатление? Он просто был не вправе так поступать. Сколько бы благородных жестов он ни делал, сейчас у Мэтта было лишь одно желание — сделать Карателю как можно больнее. Приложить его лицо к шероховатой стене, пустить кровь из его носа и почувствовать её запах, услышать хруст костей, нервно бьющийся пульс и то, как он постепенно сходит на нет. От злости Мэтт сминает гладкую ткань в кулаке до боли в ещё не заживших костяшках.       Если посмотреть на это с другой стороны, то он сам точно не был уверен, для чего он отправился в ту ночь на крышу здания. Нельзя не принимать во внимание тот факт, что женщина, которую он любил, давно умерла, и той, кто назначил ему встречу, была её искусственная подделка. Мэтт проявил наивную глупость, полагая, что ещё не всё потеряно, но Кассл был реалистом и давно понял, что благополучие многомиллионного населения гораздо важнее, чем чувства одного адвоката из Адской Кухни. В этом он был определённо прав, и Мэттью остаётся только признать, что Фрэнк поступил совершенно рационально. Ещё пару месяцев назад, Мёрдок сказал бы, что это его работа. Но сейчас, побывав в мире Фрэнка Кассла, он понимает, что это решение наверняка далось ему нелегко, но он никогда не сможет в этом признаться.       Непреодолимое желание найти Карателя прямо сейчас начинает свербить с каждой минутой сильнее. Конечно, хочется вмазать ему, но состояние не предвещает победы в возможной потасовке. Поэтому, нужно хотя бы попытаться с ним поговорить. Вообще-то, Фрэнк довольно скуп на диалоги, но просто проигнорировать эти события было бы неправильно.       Поборов слабость, Мэтт встаёт и подхватывает толстовку. Он плетётся к выходу, бессмысленно проводя кончиками пальцев вдоль стены, и привычным движением берёт с полки складную трость. Повертев в руке, он кладёт её обратно и просто набрасывает на голову капюшон, посильнее натянув его. Круглые красноватые очки остаются на своём месте, и Мэтт берёт обычные солнцезащитные, которые не выдадут его слепоты случайным прохожим. Иногда хочется побыть обычным и не выделяться среди людей, и сейчас тот самый случай, когда лучше будет просто раствориться в толпе.       Прихрамывая, Мёрдок выходит на улицу, и направляется в сторону метро. Раны ещё не зажили, и состояние общей усталости не покидает уже несколько дней. Это усложняет прогулку, но пребывание в четырёх стенах начинает изрядно угнетать. Он делает глубокий вдох и погружается в шумный пылающий мир, наполненный обилием запахов. Сырость узких закоулков, свежевыкрашенный фасад новой парикмахерской на углу, дымок от стейков на соседней улице, запахи бензина, дорожной пыли и парфюма. Вскоре, пылающая симфония из уличных звуков приобретает монотонное гудение и прохладу подземной паутины метро, налитую вязким гудроном и морилкой.       Первым делом, он решает проверить все лежки Карателя, о которых знал. Он уже давно раскрыл несколько его резервных нор, но не решался об этом заявить, уважая чужое личное пространство, которого у Фрэнка было не так уж много.       Ближайшая заначка на чердаке жилого здания выглядит нетронутой. Небольшая пачка обезболивающих, коробка с консервами и очень густой слой пыли. Никаких боеприпасов нет, что странно. Следующая в трёх кварталах выглядит аналогично. Разница лишь в том, что в ней нашлась ещё пара футболок, которые уже давно утратили характерный запах полыни. Очевидно, что он не заходил сюда очень давно.       Мэттью приходится проехать ещё несколько станций, чтобы добраться до кривых закоулков в районе Элмонта. Он проходит между длинными рядами гаражей, и находит сто семнадцатый номер. В прошлый раз Фрэнк держал здесь подержанный Джип, пару ящиков с патронами и комплект военной спецовки. Ворота закрыты на замок и попасть внутрь не удаётся. Постучав по двери, Мэтт прислушивается к гуляющему внутри эхо, и оно даёт понять, что помещение совершенно пустое.       Мёрдок отправляется в следующее место — бывшую фабрику дверей на мансарде небольшого кирпичного здания. Чтобы попасть внутрь, ему необходимо обойти его и вскарабкаться по пожарной лестнице. Болезненные ощущения в бедре сильно досаждают, но всё же, ему удаётся пролезть в окно, доломав и без того покосившуюся раму. Под потолком медленно вращаются большие лопасти вытяжки, создавая монотонный шум, а в воздухе витают запахи залежавшихся вещей и отсыревших досок.       Пройдя внутрь, Мэтт не находит ничего похожего на чьи-то личные вещи, но погрузившись глубже в огненную картину, он узнаёт знакомый запах, присущий Касслу, а с ним и запах оружейного масла, пороха, и анестетиков, однако, в комнате нет ни боеприпасов, ни медикаментов, ни самого Кассла. В груди возникает небольшое воодушевление. Он точно был здесь совсем недавно.       Мэттью выходит в общий коридор, стараясь отследить слабый ускользающий шлейф, и обоняние натыкается на терпкий аромат кофе. Он полностью обнуляет прежние ощущения, но это не меньше характеризует Фрэнка и даёт какую-то надежду на успех. Выходя на улицу, он следует своему внутреннему радару. Шлейф арабики, слегка подпитанный грецкими орехами ведёт его в направлении длинной аллеи. Дьявол проходит вдоль неё, и у него начинают закрадываться странные предчувствия. Запах не прекращается, не становится сильнее или слабже и не виляет по закоулкам, по которым мог бы перемещаться Каратель. Невидимый ореол воспринимается слишком отчётливо, и остановившись он прислушивается к своему чутью. Игра в «жарко-холодно» приводит его к горсти кофейного порошка, вперемешку с тёртым орехом, рассыпанного вокруг уличной клумбы, а дорожка от неё ведёт вдоль всего проделанного пути. — Чёрт! — Мэтт с досадой ударяет рукой по каменной клумбе, осознавая, что его надурили.       Он возвращается в начальную точку и находит путь, ведущий в другую сторону. Пройдя квартал, он понимает, что эта дорожка тоже ложная, и она упирается в крупную кофейню на углу. Две другие ведут к парфюмерному магазину и автомобильной заправке — наиболее ярким сгусткам запахов. Кофе просто глушит необходимое чувство, а эти умело выбранные точки только усугубляют положение. Это вызывает злость на самого себя из-за проявленного непрофессионализма и из-за пренебрежения одним важным юридическим правилом: всё, что вы скажете, может быть использовано против вас.       Отойдя от «бермудского треугольника» и блуждая вокруг этого квартала, Мёрдок пытается найти настоящую зацепку, ведь она где-то должна быть. Но обманчивые ароматы не дают возможности этого сделать, а тонкому обонянию требуется какое-то время, чтобы абстрагироваться. Фрэнк не хотел, чтобы его нашли и прекрасно знал, как обмануть дьявольское чутьё. Вероятно, он умело замаскировал себя и замёл следы, посещая и другие тайники. Не представляется возможным найти его по голосу или сердцебиению среди нескольких тысяч людей, не имея хоть какого-то ориентира. Его нигде нет. Каратель растворился словно фокусник, используя трюк с дымовой шашкой.       Адвокат стоит посреди улицы в полной прострации и непонимании, что делать дальше. Как правило, он находит свои цели. Это может занять время, но раньше интуиция так не подводила. Мэтт кивает и слегка улыбается, словно Кассл увидит, как Дьявол признаёт один-ноль в его пользу.       Остаётся только одно место, где он может получить хоть какую-то информацию. Сверившись с часами, он снова направляется в сторону метро и проезжает большую часть ветки. Малознакомый район встречает его спокойствием и довольно тихими улицами.       Полагаясь на смутные воспоминания, он не без труда он находит нужное здание и ждёт снаружи какое-то время. Внутри слышатся разговоры, и сердцебиения говорят о том, что внутри находится восемь человек. Кто-то рассказывает о тяжёлых воспоминаниях, и в голосе явно присутствуют нотки отчаяния. После завершения этой душещипательной речи, звучат подбадривающее комментарии от других присутствующих. Знакомый голос объявляет о следующей встрече в четверг и Мэтт дожидается, когда комната опустеет, и в ней останется только один человек.       Он несмело заходит и останавливается в проёме. Кёртис стоит спиной, неторопливо составляя складные стулья к стенке, но стук по дверному косяку заставляет его обернуться. — Здравствуй, — говорит Мёрдок, ощущая себя немного нелепо из-за своего внезапного визита. — Привет, — отвечает Хойл, и вибрации его бархатистого тембра говорят о том, что он ничуть не удивлён. — Тебе следовало бы оставаться в постели. Как ты? — В норме. — Не сомневался, что ты так ответишь. Мэттью тихонько усмехается и переходит ближе к делу: — Я ищу кое-кого. — Фрэнк заходил пару дней назад, — отвечает Кёртис, решая не затягивать разговор попусту и продолжая заниматься своим делом. — Но я не знаю, где он сейчас. Судя по пульсу, собеседник его не обманывает. Он действительно не знает. — Чего он хотел? — Чего хотел? Зашёл повидаться, — Хойл пожимает плечами, подчёркивая, что это само собой разумеющееся явление. — Да, он так делает иногда, навещает старого друга. Мэтт понимает, что снова упирается в тупик и решает заканчивать диалог, чтобы не создавать больше неловких ситуаций, в частности, для самого себя. — Ладно, извини за беспокойство. Я пойду. — Он разворачивается, чтобы покинуть помещение, но Хойл добавляет: — Фрэнк сказал, что ему надо уехать, но не сказал куда. Ты же сам знаешь, он не любит делиться подробностями. — Что правда — то правда. — Он оставил тебе кое-что, — говорит Хойл, направляясь к двери в дальнюю каморку. После невнятного бряканья, Кёртис возвращается с катаной в руке и протягивает её Мэтту. — Он говорил, что ты зайдёшь.       Мэттью неуверенно берёт японский меч и осторожно проводит ладонью по ножнам. Чувствительные подушечки задерживаются на ажурном рисунке касиры, и он узнаёт в нём Акуму. Это вызывает смешанные эмоции, но среди них определённо есть радость от возвращения потерянной вещи. Теперь становится ясно, почему он не сказал другу, куда отправился. Он знал, что Дьявол будет искать его здесь. Мэтт теряется на минуту от неожиданности, но собравшись с мыслями благодарит Хойла: — Спасибо. — Меня не надо благодарить. Это тебе спасибо за то, что ты делаешь, — искренне произносит Кёртис. — Тебе наверное уже не раз говорили, что это опасно, и тебе стоит завязывать со своими приключениями, но я-то знаю, что такие как ты не сдаются. Поэтому, если нужна будет помощь, ты знаешь где меня найти.       Его голос звучит очень уверенно, и эти слова приятно окутывают душу. Раньше никто не поддерживал его деятельность, и он впервые слышит именно то, что ему было необходимо. За долгое время Мэтт уже научился разбираться в людях, и Кертис создавал положительное впечатление. Он хороший человек, честный и порядочный. Не удивительно, что благотворительная деятельность — его призвание. Фрэнк доверяет ему, а это многого стоит, и Мэтту становится тепло от того, что у него появился такой союзник.       Довольно долгое пребывание с Касслом позволило немного понять его внутренний мир, а его мотивации, как правило, всегда находят обоснования. Он утаил существование друга, когда его показания в суде были так необходимы. Это может показаться абсурдным, ведь "Нельсон и Мёрдок" были готовы ухватиться за любую соломинку, чтобы выиграть дело, а положение Карателя было, мягко говоря, паршивым. Но он не позволил себе втягивать близких людей в свои неприятности, даже рискуя оказаться в тюрьме. Он просто всеми силами старается уберечь то, что для него действительно важно.       Мёрдок возвращается домой и садится на диван в просторной гостиной. Он держит в руках Акуму, которая ещё хранит на себе слабые отголоски минувших событий. Среди них есть нежный бергамот, немного горелого пороха, отлив едких химикатов и, вероятно, оттенки крови. Об этом говорит лёгкий налёт, скользящий под кончиками пальцев, но Мэтт точно не уверен. Он больше не знает, как пахнет кровь. Он практически перестал различать её запах.