Поперахов/Джаречный сборник

      Даня уже год как живет у Эльдара. Они вместе приняли это решение, и они вместе этому рады. Теперь в их жизни стало больше какой-то семейной, домашней рутины. Появилось такое понятие, как генеральная уборка, которую Эльдар полюбил проводить время от времени.       Зачастую они выделяли себе целые выходные, чтобы навести порядок во всех пыльных углах своей крепости. Их день начинался с банального похода в магазин, где, бывало, пропадали куда-то несколько часов. То Даня начнет игры с пипидастром, то в голову Джарахова придет идея прочитать состав всех видов кошачьего корма, выставленных на прилавке. Зато выходили они всегда довольные, с большими пакетами в руках Данилы и со счастливой улыбкой на лице Эльдара, мечущегося рядом.       Затем наступало время совместной прогулки с собаками, которая, видимо, приносила больше удовольствия хозяевам, чем животным. Погода, кстати, значения не имела, оба плевать на ее капризы хотели. На улице дождь, а их не волнует. Ветер — не проблема. Даже мороз помехой не был. Просто потому, что эта прогулка занимает слишком важное место в сердцах молодых людей, чтобы от неё отказаться.       Когда же домашние любимцы с ног валились, еле волочась домой, Даня с Эльдаром могли зайти в какую-нибудь кафешку и взять кофе на вынос. Всегда к окошку заказа подходил Поперечный, заказывая напитки для себя и своего парня. Он знал предпочтения последнего, чему Эльдар скромно улыбался, лелея мысль о том, что стоит как-нибудь изменить приевшемуся кофе без сахара, чтобы увидеть, как у комика случается программный сбой. Но вечно приходилось откладывать, казалось бы, гениальную идею и бодро шагать домой, изредка, будто случайно, задевая тыльной стороной своей ладони чужую.       Дома же, в просторной, но уютной питерской квартире, конь не валялся, поэтому каждый раз приходилось откладывать на потом теплые объятья и нежные, ленивые поцелуи. Эльдар по уже выученной схеме закатывает рукава домашней толстовки и уходит куда-то в сторону кухни. Он моет посуду, вытирает пыль, параллельно пытаясь заставить Даню помогать. Тот фыркает и бросает что-то вроде «мне лень», но позже все-таки подходит к пугающей двери огромного шкафа и с ужасом смотрит на нее. — Сахарок, — зовет Данила, кладя ладонь на ручку двери. Он вглядывается в темные залежи мятой одежды, когда шкаф покорно открывается, и включает свет, тускло мерцающий. Из-за спины слышатся легкие шаги, и Поперечный тихо хмыкает, натягивая на лицо довольную улыбку. Он оборачивается и хитро щурится. — Знаешь, где мы ни разу не убирали? — игриво спрашивает комик, взглядом бросая вызов своему парню, на что тот довольно улыбается и закидывает себе на плечо полотенце, только что вяло болтавшееся в его руках. В фисташковых радужках мелькает безумная искорка, она исчезает так же быстро, как и появляется, но за ней длинной полосой тянется что-то большее. — А ты осилишь? — ухмыляется Джарахов и кидает полотенце возлюбленному, который всеми силами пытается поймать его, изворачиваясь уж слишком неестественно. Попытки тщетны, поэтому вафельный кусок ткани летит вниз, создавая еще больший бардак в и без того забитом доверху гардеробе. — А, так ты сомневаешься? — решительно произносит Данила и почти рыбкой ныряет в кучи футболок, толстовок, носков и прочего. Он вновь поднимает глаза на возвышающегося сейчас Эльдара и, недолго думая, хватает его за руку, притягивая к себе.       Оба с грохотом падают, а Поперечный ударяется затылком об нижнюю полку. Он шипит, щурится и потирает ушибленное место, пока блогер, сидящий на нем, взволнованно что-то щебечет. Губы Дани расплываются в улыбке, когда Джарахов с неподдельным испугом слабо трясет его за воротник, спрашивая, все ли нормально. — Малыш, если ты будешь и дальше меня трясти, что-то точно будет не в порядке, — мурлычет Поперечный, перехватывая руки мужчины, и коротко чмокает его в пухлые губы. Не удержавшись, он облизывает их, улавливая краем уха недовольное хмыканье.       Внезапно точечный светильник, вмонтированный в гипсокартонный потолок, гаснет, и теперь пыльные полки, доверху забитые, освещает лишь тусклый солнечный свет, исходящий от окна, наполовину задернутого шторами. На лице Поперечного мелькает самодовольная улыбка, и он в пару мгновений подминает под себя Эльдара, садясь ему на бедра. Не оборачиваясь, Даня нащупывает дверцы шкафа и закрывает их, оставляя пару в кромешной темноте. — Дань, не смешно, у нас много дел, — хитро скалясь, пока рыжий не видит, якобы недовольно бормочет Джарахов. Он тихо хихикает, привлекая внимание комика к своим губам. Они сливаются в нежном поцелуе, который позже Данила переводит в собственнический и пошлый, с развратно тянущимися ниточками слюны и крышесносными, громкими полустонами Эльдара. Пальцы каким-то неизвестным образом попадают на ягодицы блогера и с силой сжимаются на них, снизу слышится сдавленный рык, и мелкий разрывает поцелуй, с недовольством вглядываясь в темный силуэт. — Я не буду трахаться с тобой в шкафу. Сейчас, — уже абсолютно серьезно и четко, чуть ли не по буквам проговаривает Джарахов, вклиниваясь ладошкой между своими и чужими губами, поблескивающими в слепящей темноте.       Даня недовольно фыркает, а после берет Эльдара за запястье, отчего тот напрягает руку, боясь, что его возлюбленный уберет ее и продолжит грязные игры в Нарнии. Пальцы сжимаются вокруг тонкого обручья, надавливая большим на ладонь, касающуюся пухлых губ блогера. Прежде чем мелкий успевает что-либо понять, горячий язык Поперечного начинает нарочито медленно двигаться по причудливо переплетающимся линиям на его руке, вылизывая ее.       Джарахов хмурится, и его парень об этом знает. Он, хоть и не видит его лица, сощурившись и хитро улыбаясь, смотрит в сверкающие зеленые, точно кошачьи, глаза. Пальцы на запястье перестают с силой сжиматься, оставляя красные полосы после себя. Эльдар, правда, и носом не ведет. Его внимание целиком и полностью обращено к влажным дорожкам, появляющимся на собственной ладони. — Продольный, ты доиграешься, — сурово шипит Эльдар, стискивая зубы до противного скрежета и боли в челюсти. Он резко выдергивает свою руку из чужой ослабшей хватки и ударяется костяшками пальцев о полку, вторично проклиная ее. Идея с уборкой в шкафу все меньше нравится, а если учитывать, что воздух постепенно покидает и без того душную каморку, хочется выйти в два раза быстрее. — Тише, солнце, мы же можем себе позволить небольшой… отдых? — задумчиво шепчет Данила, наощупь целуя блогера в скулу и выше, поднимаясь к виску короткими касаниями губ. Его руки будто невзначай забираются под растянутую домашнюю футболку, оглаживая живот и слабо выраженный пресс. Теплые подушечки пальцев поднимаются вверх, оглажиыая грудь, на что Эльдар жалобно скулит и тихо просит: — Даня, пожалуйста, не сейчас.       Несмотря на все придирки к месту и времени, мелкий машинально закрывает глаза и расслабляться под чужими горячими прикосновениями. Его веки чуть подрагивают, а способность здраво мыслить постепенно исчезает.       И вот Джарахов уже смирился с тем, что будет оттрахан в шкафу. Он отпустил мысли, удерживавшие его все время, сколько удавалось держать зверя в лице возлюбленного, и все-таки покорился его желаниям. Влажный и такой дразнящий язык комика прошелся по скуле, когда зрение более-менее адаптировалось к темноте, и съехал к губам, вылизывая верхнюю. Эльдар, поскольку уже сдался, лениво цеплялся своими губами за чужие, размазывая и без того мыльные поцелуи по всему лицу любимого человека. — Ну что, успокоился? Я могу сделать-       Тихий соблазнительный шепот Дани прерывает противно пищащий дверной звонок. Только расслабившийся блогер вздрагивает и ерзает под своим парнем, пытаясь донести до него, что им стоит покинуть шкаф. — Продольный, твою мать, слезай с меня, надо открыть дверь, — тихонько рычит Джарахов, рукой упираясь в щеку Данилы, на что тот раздраженно выдает: — Да хрен там плавал, это твоя мама. Пусть думает, что нас нет. — Я знаю, что вы друг друга не любите, но она просила, блять, помощи, смекаешь? — с большим негодованием чеканит мелкий и наконец выпихивает Поперечного из тесноватого для двоих гардероба.       Дверной звонок разрывается от нетерпеливых нажатий, а пол в подъезде чуть ли не рассыпается от слишком частых постукиваний строгих туфель. Выдержке этой женщине позавидовала бы любая мать, а силе ее рук, все это время державших огромный горшок с фикусом, — любая женщина. — Чур дверь открываю не я. Она ведьма, ты знаешь, — продолжает отпираться рыжий, касаясь указательным пальцем кончика своего носа. Он самодовольно улыбается, когда Эльдар все-таки выходит из своеобразной Нарнии, потирая ушибленные костяшки пальцев. — Хер тебе. Пообщаетесь, — ехидно улыбается блогер, собираясь уйти на кухню, дабы не видеть «собачьи бои». Но планы его рушатся, когда Даня крепко сжимает локоть и тянет к себе. — Во-первых, я не буду с ней наедине общаться. Во-вторых, ты согласился помогать этой чудовищной женщине, — довольно констатирует Данила, в несколько движений закидывая Эльдара на свое плечо и звонко шлепая по ягодице, выбивая слабо контролируемый стон, целиком и полностью состоящий из недовольства.       Джарахов хмурится и бьет возлюбленного по спине, крича о том, что его мама и без того не особо одобряет их отношения. Очки медленно съезжают по переносице вниз, оставаясь висеть на дужках, зацепленных за уши. Картинка перед глазами от этого плывет, поэтому думать о чем-либо становится труднее. Эльдар жмурится и успокаивается, напоследок прописывая Даниле слабый удар коленом в район грудной клетки, отчего тот повторно шлепает его по заднице, оставляя руку на ней, якобы придерживая. — Молчать и не рыпаться, мелкий, я закончу начатое чуть позже, а ты пока морально подготовь себя, — властно шепчет Данила, а его губы расплываются в пошлой ухмылке, оголяя кафельные зубы. Он медленно и важно шагает к входной двери, еле заметно выдыхая, когда рука, дрогнув, ложится на ее ручку. Внизу живота неприятно тянет, пока свет противно льется тонкой струйкой из медленно увеличивающейся щели между наличником и дверью. — Добрый день, вам помочь? — стараясь не смотреть в глаза женщины на пороге квартиры, как можно более эмоционально тараторит Даня. На несколько мгновений из головы совершенно вылетел тот факт, что на его плече сейчас вяло болтается ее сын. — Цветок возьми, — грубовато-ласково цедит брюнетка и для создания иллюзии того, что она ни капли не ненавидит Данилу, цепляет на лицо милую улыбку.       Поперечный замирает и не знает, как взять горшок. Его руки вроде бы свободны, но чем-то все же заняты. Точно. У него на плече лениво покачивается из стороны в сторону Эльдар. Вот откуда необъяснимая тяжесть. — Да-ань, сними меня, я устал, — уже растеряв всю злобу, жалобно просит Джарахов. Он неохотно дергается в сторону, понимая, что это не очень хорошая идея, ибо из-за этого его маленькая тушка только что чуть с грохотом не упала на кафельный пол в прихожей. Благо, рыжий успел предотвратить плачевный исход. — Сейчас возьму. Сейчас, — торопливо проговаривает Даня, снимая с плеча своего парня и придерживая его за талию, чтобы джараховский нетренированный вестибулярный аппарат не дал сбоя и не устроил Эльдару все-таки встречу с напольным покрытием.       Мать видеоблогера расцветает на глазах, когда видит, как ею нелюбимый мужчина бережно забирает цветочный горшок из ее рук, повинуясь приказу.       Доминируй, властвуй, унижай.  — Эльдар, солнышко, может, пора заканчивать все это? — с надеждой спрашивает женщина, вызывая у сына бурю эмоций, в основном состоящих из гнева, обиды и подобного. Он морщит нос, хмурится и наотрез отказывается выслушивать дальнейшие лекции, потирая переносицу. — Так, все. Мы уже говорили на эту тему. Я люблю тебя, но это не мешает мне любить его, ясно? — проговаривает Джарахов, сбрасывая со своей талии чужую руку и поворачиваясь в сторону гостиной, — Спасибо, что зашла, я обязательно буду поливать твой фикус, — с легкой улыбкой-оскалом заканчивает незадавшийся диалог блогер и уходит вглубь квартиры.       Эльдар с досадой плюхается на ближайшее кресло и прикрывает глаза, потягиваясь. Он слышит, как за спиной хлопает тяжелая входная дверь, а после до ушей доходит звук ленивых шагов, сопровождаемый шарканьем. Чужие теплые руки ложатся на плечи, массируя их, и мелкий довольно улыбается уголками губ. Слева слышен тихий и ласковый шепот: — Я тоже тебя люблю, солнышко.