съедобная валюта

— Мне нужны таблетки. Слова с ярко накрашенных губ срываются неожиданно, настолько, что сама Арсон слегка приподнимает брови после произнесённого. Ведь она никогда и ни при каких условиях не попросит, не скажет это жалостливое «пожалуйста» или ещё каких-то глупостей. Маркиза всегда получает то, что хочет, и это уже, и правда, гребанная константа. Человек за дверью звонко усмехается, проводит руками по жестким волосам, шелестит бумагой где-то в кармане и почему-то молчит. будто наслаждается той властью, что дана ненадолго Лампочка в подвале тоже с перебоями светит, едва освещая мрачную комнату, где все навалено до потолка; старые парты, какие-то коробки и мятая старая форма. Аристократка слегка морщит носик от такого вида, не привыкла она среди старья находиться, поэтому слегка ударяет ладонью по двери, внимание привлекая: — Я прошу всего три. Арсон сейчас похожа на собаку, которая просит ещё немного еды, чтобы выжить, чтобы снова начать жить нормально. ну да, последнее явно про неё, она же жить без этих чертовых успокоительных не может. «стресс у юной красотки вечный» Слизеринка глаза закрывает, пытается успокоиться хотя бы сейчас и привести в норму дрожащий от желания голос. Она сама и не понимает, когда реально подсела, когда унять демонов внутри стало невозможно без маленьких белых пилюль. она сама, блять, не знает Сначала были таблетки от врача, якобы мамочка начала беспокоиться о ее психологическом состоянии после смерти соулмейта, а потом все новые и новые препараты, которые помогали отключаться; отключаться от проблем, от надоедливой матери и от брата-наследничка, который целыми днями напоминал о том, что женится на соулмейте, на родственной своей душе, на половинке, а ты, сестрица, нет. ты бракованная, к сожалению, но так сложилась судьба А Арсон и сама знает, шепчет что-то недовольно после этих слов, но характер упрямо не показывает, лишь таблетки пьёт тайком, запивая бокалом красного вина за ужином. Семья радуется, что доченька стала прилежно учиться и не позорит древний род, что закончила убиваться по своему пареньку и теперь приходит домой ровно в восемь. Родственники рады, а Силиция не особо, ей бы успеть к торговцу секретных веществ к семи вечера. и встречается с ним чуть ли не каждый день на мосту, недалеко от фамильного замка У маркизы воспоминания обрываются, когда та слышит легкий скрежет упаковки и видит на полу пять таблеток. Таких же белых и с полосой посередине. — Будешь должна. Арсон улыбается почти что искренне, а потом ждёт примерно десять секунд, слыша, как тяжёлые шаги дилера удаляются куда-то в глубину коридора. таинственный незнакомец ушел, а Силиция молча празднует победу, глотая пилюлю на сухую под противный звук перебоев лампочки. вина не хватает, но та и не жалуется

***

— Мистер Малфой, Вы как всегда пунктуальны. Старуха окидывает Драко быстрым взглядом сквозь толстые стёкла очков, а потом вновь возвращается к бумагам. Блондин мнётся у входа пару секунд, но всё-таки набирается смелости пройти дальше в глубь кабинета. Здесь совсем ничего и не изменилось, все тот же большой стол, древние картины с движущимися людьми, пустая большая клетка с зернышками на дне и огромные окна, которые открывают шикарный вид на длинную реку. все точно так же как и было до войны В кабинете царит спокойствие и странная уверенность, что действительно воодушевляет, но мимолетная пустота, напоминающая о том, что раньше здесь сидел другой человек, слегка пугает. Перед глазами события страшной ночи быстро проносятся, кадр за кадром, картинка за картинкой, слабый крик и взмах палочки, но Малфой обрывает поток воспоминаний и присаживается на мягкое кресло, встречаясь взглядом с директором. — Вы просили зайти. Макгонагалл медленно моргает, будто решает, что сказать, подбирает слова, закрывая какую-то толстую книгу и закрепляя перо. Она смотрит мгновение на стол и поджимает губы, но потом всё-таки поднимает взгляд на Драко, ищет что-то на его лице, в итоге бубнит чуть ли не себе под нос: — Мистер Малфой, как Вы себя чувствуете? Слизеринец хмурится напряжённо, холодно, и радужки у него покрываются будто тонкой коркой льда. Драко замерзает на глазах. Он впервые не знает, что именно должен ответить, что именно должен сказать, ведь от ответа зависит многое, возможно, даже и нахождение в школе. Блондин сглатывает вязкую слюну, едва заметно морщится и отвечает с тяжелым вздохом: — Всё хорошо, директор. Голова тяжёлая, и его немного ведёт, но Драко растягивает губы в вежливой улыбке так, что чуть ли не сводит скулы. Макгонагалл сверлит его глазами, ищет реальный ответ в маленьких морщинках у глаз и на лбу, но даже те говорят: «Принц Малфой в полном порядке» и Минерва сдаётся впервые так быстро. знает, что с выдержкой аристократов ей победу не одержать Кошка встаёт с кресла, слегка хромая подходит к большим окнам. Руки складывает в твёрдый замок за спиной, напоминает чем-то покойного Дамблдора и произносит задумчиво: — Раз так, можете идти. Блондин практически усмехается ей в спину, вальяжно встаёт с мягкого кресла и совсем не обращает внимание (или делает вид, что не обращает), что ещё немного и упадёт из-за размытых фонов. Расстояние до двери он благополучно проходит, но дверная ручка поддаётся не сразу, поэтому у старухи проскальзывает мимолетное: — Ты всегда можешь прийти сюда, Драко. Вместо ответа тот лишь подбородок вздергивает. Цепляется двумя пальцами за ручку и с жалостливым писком открывает деревянную дверь. Она хлопает слишком — и, в то же время, недостаточно — сильно. Малфой злится. злится-злится-злится На старую дверь, на точно такую же каргу и на то, что придётся сейчас искать Силицию, что шла куда-то чуть ли не в истерике. (на себя, за то, что вообще родился с такими гребанными инициалами — и, может быть немного за то, что не признался Поттеру, что он ему, и правда, слегка немного очень много нравится — и ещё на голод, что стал мучать практически постоянно впервые за несколько месяцев) И на секунду-другую ему кажется: это злость наружу рвется, мешая спать — и дышать иногда. Думает: злиться есть на что, список вышел бы слишком длинным, думает: это нормально, наверное. жаль, что норма — вещь очень субъективная

***

Малфой прислушивается к размеренным стукам её шагов по плитке. Даже по таким обычным звукам он может понять, что с Арсон что-то не так, что-то не в порядке. (да, за несколько месяцев определять именно ее шаги стало талантом) не так, как всегда Блондинка и правда практически вваливается в гостиную, слава Мерлину, в комнате первокурсники, которые быстро скрываются с глаз после злого взгляда Драко. Парень стоит с книгой в руках, не спешит подходить, наблюдает лишь, как длинноволосая хватается ладонями за спинку стула, едва держась на тонких ногах, а потом отворачивается, видеть это не может, и книга с тихим грохотом падает из рук на рядом стоящий стол. Маркиза сбрасывает каблуки куда-то в сторону, спотыкается о застежку одной из туфель, материться сквозь зубы, но продолжает стоять, держась за стул. У неё тушь осыпалась — синяки под глазами проступили из-под толстого слоя консилера. Силиция устала, и Малфой это знает. — Драко… Она делает шаг вперед; парень различает все оттенки ее голоса, слышит все до последней эмоции и потому знает, что, обернувшись, увидит побитую, ненужную никому собаку. Не оборачивается, совершенно точно понимая, что выглядит точно также. Арсон касается плеча, а Малфой руку и не сбрасывает, стоит все так же, только спина ещё больше выравнивается, словно напряженная струна. Силиция тянет его на себя, разворачивает кое как, обнимает, и в нос врезается запах кожи, яблок и дорогого парфюма, едкого и невыносимого. Драко не может не обнять ее, позволяет испортить свою мантию косметикой и слезами, гладит маркизу по запутавшимися волосам, что заставляет прижаться ещё больше, будто Малфой и правда сможет спасти ее. ещё один раз очередной Драко прикасается губами к её виску, коротко, рвано. И отстраняется, заглядывая Арсон в глаза. — Ты снова подсела? Силиция взгляд опускает, прячет его за толстые пряди, снова обнять пытается, но Малфой отходит, молчит, ждёт ответ на его вопрос и смотрит-смотрит-смотрит. прожигает Арсон ежится под его взглядом, руки на груди скрещивает, закрывается. Его взгляд тяжелый, и выдерживать его сложно почти физически. И ей никогда еще не было так холодно от его взгляда. И еще ей впервые хочется сдаться. Силиция сжимает зубы. Смотрит на него в ответ, голову чуть склоняет, говорит: — Я выпила пару штук. Драко кивает и подходит ближе. Маркиза перестаёт дышать. Шепчет: прости меня, я не смогла шепчет: я больше не буду шепчет: просто помоги-помоги-помоги, ты же говорил, что будешь всегда рядом Шепчет-шепчет-шепчет что-то еще, так тихо, что сама себя слышать перестает. Арсон скорее видит, чем чувствует, как рука Драко снова касается ее волос, убирает их от лица. Силя ведёт плечами. — Я всегда присматриваю за тобой, глупая. Блондинка втягивает воздух судорожно и ничего лучше не находит, как просто ещё раз обнять. Она утыкается носом ему в шею, вдыхает глубоко, прикрывая глаза. Силиция теряется во времени, — снова, — они стоят так долго. Очень долго, и ей кажется, будто минуты сменяются часами. Ей тепло. Она цепляется руками за плечи Драко; он цепляется за нее тоже. У Малфоя мурашки бегут по шее, по спине, по рукам к кончикам пальцев, когда Арсон выдыхает: — Ты снова будешь беспокоиться за меня, — задевая губами его шею, пытаясь не думать о том, был ли это нелепый поцелуй или же нет, и отстраняется. — Только не говори, что ты просто хороший друг. Маркиза уходит быстро, Драко слышит ее шаги по лестнице и как захлопывается дверь её комнаты (и он обнимает себя за плечи, потому что мерзнет опять); он не знает, сколько еще стоит в гостиной, но её слова застревают внутри — в голове и в горле, мешая нормально дышать или это обычная астма