Ночные визиты

      Адриан был Черным Котом.       Это было единственным возможным объяснением.       Единственная причина, по которой он столько знал про Ледибаг – то, чего не знала даже Алья. Тайная причина всех его прогулов, которые Маринетт никогда не замечала, потому что они идеально совпадали с каждым ее прогулом.       Ее удивление было таково, что отказала способность думать. Слишком, слишком много данных, чтобы проанализировать их за один присест. Личность Черного Кота. Двойная жизнь того, кого она любила. Знаки, которые до сих пор ускользали от нее. Возможные последствия этого открытия. Будущее их отношений.       Сознание Маринетт не поспевало. Ей необходимо было уйти. Необходимо время, чтобы успокоиться, проанализировать ситуацию.       Одолеваемая кружащимися в голове перепуганными мыслями, Маринетт чувствовала, как в душе растет неконтролируемая нервозность. Неумолимо вздымающаяся волна паники, разбивающаяся о ее ребра, сжимающая легкие, размывающая тонкую преграду хладнокровия, отделявшую ее от нервного срыва.       Ей необходимо было уйти немедленно.       – Л-ладно, – тоненьким голоском пробормотала она. – Д-думаю, мне пора идти, родители могут заметить, что я ушла. И н-не беспокойся за меня. То есть не беспокойся за Ледибаг, – поправилась она, так сильно размахивая перед собой руками, что чуть не врезала Адриану в челюсть.       Его идеальные зубы были обязаны своим спасением только тому, что Адриан инстинктивно отшатнулся, испуганно глядя на одноклассницу.       – Я ничего не расскажу! – настаивала Маринетт, яростно мотая головой. – Ничего-ничего. Клянусь!       – Хорошо, – обеспокоенное выражение на лице Адриана тут же сменилось глубоким облегчением. – Спасибо, Маринетт. И еще раз спасибо, что пришла.       После этого Маринетт понадобилось лишь несколько минут, чтобы сбежать произвести стратегическое отступление на крыши.       В рекордные сроки перевоплотившись и умчавшись, она нашла убежище наверху здания напротив гигантского особняка Агрестов. Ледибаг сидела верхом на козырьке крыши, прислонившись спиной к дымоходу, и смотрела на комнату Адриана, не видя ее.       Она еще не отошла от шока невероятного открытия. Она дрожала всем телом, словно невидимая рука схватила ее и трясла точно яблоню. С рассеянным взглядом и слетающим с губ невнятным бормотанием Ледибаг отчаянно пыталась привести мысли в порядок.       Она думала, что влюблена в Адриана. Считала себя другом Черного Кота.       Как она могла не понять?       Вдруг глаза Ледибаг уловили почти незаметное движение. Едва различимый маленький темный шарик, летавший в комнате Адриана, который кто угодно другой мог бы принять за тень или какую-нибудь оптическую иллюзию.       Но для Ледибаг не осталось никаких сомнений. Это крошечное чернильно-черное пятно являлось квами, а Адриан был Черным Котом.       Теперь она знала наверняка.       – Маринетт, я думаю, это плохая идея, – повторила Тикки. – Очень, очень плохая идея.       Со времени чудесного озарения прошло три дня.       Три долгих тяжелых дня, отмеченных воплями в подушку, бесконечными речами и излишне драматичными переосмыслениями, которые подвергли терпение квами тяжелому испытанию.       К счастью, Маринетт, наконец, пришла в себя.       К несчастью, не похоже было, чтобы она собиралась вести себя настолько рационально, насколько хотелось бы Тикки.       – А я, напротив, считаю, это лучшее, что я могу сделать, – возразила Маринетт, равнодушная к увещеваниям квами.       – Почему бы просто не сказать ему, кто ты? – возразила Тикки, летая рядом с ней.       Маринетт энергично помотала головой.       – Нет, – упрямо повторила она, скрещивая руки на груди, чтобы подчеркнуть свои слова. – Я хочу, чтобы он догадался.       – Маринетт… – вздохнула Тикки. – Ты не думаешь, что создаешь ненужные сложности?       Но Маринетт уже приняла решение. Она узнала личность Черного Кота сама, благодаря подсказкам, которые Адриан невольно выдал ей. Было только справедливо, чтобы напарник в свою очередь понял, кто она. Чтобы он сам догадался, что это она прячется под маской Ледибаг.       И для этого у нее был надежный план.       На следующий вечер Маринетт проникла в дом напарника тем же самым способом, что и несколько дней назад.       Но на этот раз она уже не была комком нервов, готовым рухнуть в обморок при виде любви всей своей жизни.       На этот раз она была на миссии.       Маринетт понадобилось лишь несколько минут, чтобы добраться до комнаты напарника и еще пара секунд, чтобы проскользнуть внутрь. Она сразу нашла Адриана, сидевшего в поле ее зрения. Удобно устроившись на диване и не подозревая о вторжении одноклассницы, он рассеянно переворачивал страницы книги.       На губах Маринетт медленно расплылась улыбка.       Настала пора воплотить план в жизнь.       Маринетт глубоко вздохнула и легонько кашлянула. Привлеченный неожиданным звуком, Адриан тут же повернул к ней голову. Он так удивился, что буквально спрыгнул с дивана, и в попытке удержать равновесие так энергично замахал руками, что книга отлетела от него на несколько метров.       – М-Маринетт? – пробормотал он с расширившимися от изумления глазами.       Потом, с замечательной скоростью взяв себя в руки, он приблизился к ней, машинально проведя рукой по волосам.       – Добрый вечер, – с теплой улыбкой приветствовал он ее. – Не ожидал, что ты снова придешь.       – Привет! – радостно ответила Маринетт. – Ну, в прошлый раз ты сказал, что тебе здесь скучно, так что я подумала, моя компания доставит тебе удовольствие.       – И ты была абсолютно права, – согласился Адриан с новой улыбкой, от которой у Маринетт возникло чувство, будто она тает от счастья.       Адриан, Черный Кот – неважно.       От этого парня у нее решительно кружилась голова.       – Ты опять взобралась по стене моего дома? – спросил Адриан, не замечая, в какое волнение привел свою гостью.       – Именно, – с замечательной самоуверенностью согласилась Маринетт. – Если быть точной, я перебралась через крышу. Через маленькое окошко, которое выходит в старый кабинет, – уточнила она, когда Адриан бросил на нее ошарашенный взгляд.       – Ты… ЧТО? – воскликнул он. – Но… Это… Это невозможно!       – Возможно, когда обладаешь хорошей техникой, – возразила Маринетт, лукаво сверкая глазами.       Уперев руки в бока, она гордо вздернула подбородок в идеальной имитации той уверенной позы, которую часто принимала Ледибаг, когда сражение поворачивалось в ее пользу.       – Я бы даже сказала: это было так просто, как если бы я перепрыгнула прямо на крышу твоего дома, – добавила она, подчеркивая свое заявление довольным смешком, когда Адриан бросил на нее подозрительный взгляд.       Хорошее начало.       Несколько намеков тут, пара компрометирующих слов там, и Адриан скоро поймет, что она и есть его дорогая напарница.       В течение следующей недели Маринетт поставила себе целью не дать пройти ни одному дню без визита в комнату напарника.       Каждый вечер она навещала его, надеясь, наконец, уловить отблеск понимания в его глазах.       И каждый вечер уходила разочарованная отсутствием результата.       К ее величайшему отчаянию, если Адриан тепло ее принимал, если при виде нее его лицо каждый раз освещалось чудесной улыбкой, он, однако, ни разу не озадачился ее странными появлениями.       Ни малейшего сомнения.       Ни малейшего развития.       А ведь Маринетт из кожи вон лезла. Отныне она заходила прямо через окно ванной комнаты Адриана, демонстративно подчеркивая нехватку на этой стене дома выступов, за которые можно было бы ухватиться. В течение долгих часов, которые они проводили за болтовней, она изо всех сил старалась направить разговор на Ледибаг, всё менее и менее тонко подчеркивая свое сходство с героиней. Их рост, голос, цвет глаз… Она не упускала ни одной детали.       Увы, если Адриана никогда не приходилось подталкивать к разговору о Ледибаг, он, казалось, так и не понял, до какой степени сходство двух девушек бросалось в глаза.       Отчаявшись добиться результата, Маринетт даже приобрела привычку брать с собой настоящее йо-йо – а еще точнее, красное йо-йо. Пока Адриан добросовестно заканчивал домашнее задание, она часами жонглировала им, разучивала фигуры одна сложнее другой, надеясь, что этот аксессуар позволит, наконец, открыть Адриану глаза.       Но ничего.       Маринетт стала специалистом по обращению с неволшебным йо-йо, а Адриан по-прежнему не понял, что она Ледибаг.       Не однажды Тикки советовала ей просто поговорить с напарником. Открыто поднять вопрос их тайных личностей, вместо того, чтобы продолжать вот так терять время.       Но Маринетт была упрямой.       Упрямой И изобретательной.       После новой неудачи она вернулась домой более решительной, чем когда-либо. Под недоумевающим взглядом Тикки она порылась в шкафу в поисках определенной одежды, исследовала свой запас швейных принадлежностей, чтобы выудить из них рулон черной ткани и нитки того же цвета, после чего устроилась за швейной машинкой.       Более часа Маринетт чередовала замеры, вставки и швы, работая с усердием, достойным величайших профессионалов, пока не добилась нужного результата.       – Ладно, – произнесла она, держа плод своих усилий на вытянутых руках, чтобы лучше его рассмотреть. – В этот раз всё получится!       На следующий вечер верная своим новым привычкам Маринетт отправилась в путь, чтобы нанести визит Адриану. Оказавшись на месте, она на мгновение зависла перед его ванной. Убедившись, что комната пуста, она проскользнула через окно, сняла трансформацию и приоткрыла дверь, бросив осторожный взгляд на комнату. Убедившись, что сидящий за письменным столом Адриан один, Маринетт пошла к нему.       – Привет, Адриан! – звонко поздоровалась она.       – О, добрый вечер, Маринетт, – ответил он, поднимая голову. – Как де…       Слова застряли у Адриана в горле, когда он увидел наряд гостьи. По этому случаю Маринетт надела кеды, черные джинсы и удобный кардиган с капюшоном.       А точнее – красный кардиган. В черный горох.       Кардиган цветов парижской героини.       Маринетт не сдержала улыбки при оторопелом выражении лица Адриана. Вытаращенные глаза, впившийся в нее взгляд. Напарник встал, даже не отдавая себе в этом отчета. Он машинально сделал к ней шаг, второй, потом третий, так высоко подняв брови от изумления, что они почти скрылись под светлыми волосами.       – Маринетт, – нерешительно начал он, указывая пальцем на ее кардиган. – Ты… Твоя одежда… Можно подумать…       Улыбка Маринетт стала шире.       На этот раз удалось.       Он, наконец, понял.       – Можно подумать, ты Алья! – торжествующе воскликнул Адриан, хороня надежды Маринетт. – У нее почти такой же кардиган! Впрочем, кажется, это ты его сделала? Ты сделала его в двух экземплярах? Суперская работа!       Маринетт недоверчиво разглядывала его, оглушенная, как от удара дубинкой.       Нет.       Невозможно.       Наверное, она плохо расслышала.       – Вот почему у меня возникло ощущение дежавю, когда ты появилась, – радостно продолжил Адриан. – Из-за Альи!       Не в силах больше это переносить, Маринетт спрятала лицо в ладонях и разочарованно зарычала. Пусть Адриан тупой. Но найти больше сходства с ее лучшей подругой, чем с ее собственным альтер эго, все-таки слишком.       Маринетт любила напарника всем сердцем. Искренне.       Но тут ее терпение подошло к концу.       Адриан демонстрировал такую слепоту, такое неумение делать выводы, что она начала сомневаться, что он понял бы, что она Ледибаг, даже если бы она трансформировалась у него на глазах.       – Ладно, я похожа на Алью! – воскликнула она, раздраженно подняв глаза к небу. – А вовсе не на Ледибаг! В конце концов, не то чтобы у нас была одинаковая прическа, одинаковый цвет кожи, одинаковый рост… – сердито перечислила она.       – Но, конечно, ты похожа на Ледибаг, – ответил Адриан, бросив на нее недоумевающий взгляд, как будто едва мог поверить, что она сморозила такую глупость. – Это очевидно.       От удивления Маринетт замолчала, приоткрыв рот.       Никогда, НИКОГДА она не подумала бы, что услышит от напарника подобное утверждение.       Особенно после полного отсутствия реакции на намеки, которые она выдавала с тонкостью, сравнимой с ударом лопаты по затылку.       – Честно говоря, ваше сходство настолько разительно, что в какой-то момент я был убежден, чтобы вы один и тот же человек, – рассмеялся Адриан. – Если бы у меня не было доказательств, что ты НЕ можешь быть Ледибаг, я уже давно считал бы, что раскрыл ее личность! Я испытал настоящий шок, когда понял, что ты не можешь ею быть.       Маринетт не верила своим ушам.       Адриан подозревал, что она Ледибаг.       И по какой-то таинственной причине теперь был убежден, что она не может ею быть.       – Д-доказательства? – ошеломленно пробормотала она. – Какие доказательства?       – Ну, я видел вас вместе, – с потрясающей непосредственностью ответил Адриан.       Теперь Маринетт представляла собой картину глубочайшего изумления. Открыв рот, точно вытащенная из воды рыба, комично приподняв брови, она смотрела на Адриана с таким потрясением, будто у него выросла вторая голова.       – Вместе? – недоверчиво повторила она. – Ледибаг и… и меня? Но… Но когда?       – В тот раз, когда была акуманизирована Аликс, – терпеливо объяснил Адриан. – Не знаю, помнишь ли ты, но ты стояла рядом со мной, когда появилась Ледибаг. И моя прекрасная теория рассыпалась, – заключил он с грустной улыбкой. – Ты не можешь быть Ледибаг.       В голове Маринетт вспыхнуло озарение. Внезапное яркое откровение, которое осветило ее сознание, словно разрывающая тьму молния.       Акуманизация Аликс.       Конечно.       Она прекрасно ее помнила. День, когда Ледибаг переместилась назад во времени. День, когда появилась вторая ее версия, чтобы сражаться вместе.       День, когда на короткое мгновение друзья могли видеть Маринетт и Ледибаг одновременно.       Ситуация была настолько смешной, настолько абсурдной, что уголки губ Маринетт против воли начали подниматься. Она прикусила щеку в попытке сохранить хладнокровие, но безуспешно. Ощущение щекотки разлилось в животе, пробежало под кожей, и Маринетт моментально охватил неконтролируемый хохот.       Несколько долгих минут она могла только смеяться, смеяться и смеяться под пораженным взглядом Адриана, не в силах восстановить дыхание. Тело содрогалось в неудержимых конвульсиях, дыхание сбилось, и Маринетт пришлось собрать все свои силы, чтобы взять себя в руки.       – Аааххх, да, помню, – наконец, ответила она, вытирая слезы в уголках глаз. – Но если я правильно помню, в тот раз было ДВЕ Ледибаг, – она театрально подняла перед собой два пальца. – Так что, чтобы твоя гипотеза была верной, ты должен был видеть меня с ДВУМЯ Ледибаг одновременно. Поскольку в противном случае я вполне могла быть одной из них.       Настала очередь Адриана быть пораженным изумлением.       Он побледнел, пошатнулся, словно получив удар по голове. Онемев от удивления, он смотрел на Маринетт сверху вниз такими расширившимися глазами, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит.       И постепенно, по мере того, как мысль доходила до него, его кожа приобретала всё более яркий багровый цвет. Маринетт думала, что уже видела, как Адриан краснеет, но это было ничто по сравнению с тем пурпурным цветом, который теперь украшал его щеки.       – Т-ты… Полагаю, ты не являешься чемпионкой по скалолазанию? – смущенно выдохнул он.       – Абсолютно нет, Котенок, – с широчайшей улыбкой ответила Маринетт.       Адриан еще немного побледнел, и кожа его лица представляла теперь поразительный контраст с алыми щеками.       – Ты знаешь? – в ужасе выдавил он.       – О том, что ты Черный Кот? – с явным удовлетворением уточнила Маринетт. – Совершенно верно.       Нервно запустив пальцы в волосы, Адриан испустил отчаянный стон.       – Я просто кретин… – проворчал он, помотав головой.       Потом, взяв себя в руки, он посмотрел прямо в глаза Маринетт. Улыбка недоверчивого счастья медленно нарисовалась на его лице, понемногу стирая выражение стыда. Теперь Адриана переполняла радость – осязаемая, взволнованная, от которой он будто светился изнутри.       – Это ты! – с восхищенным смехом воскликнул он. – Точно ты! Я чувствую себя таким дураком, что не понял раньше. У меня были подозрения, и… И я ничего не увидел. Но это же очевидно! Вы с Ледибаг... то есть ты… Ты самая необычайная девушка из всех, кого я знаю! Меня нисколько не удивляет, что ты первая поняла, кто я, – продолжил он со сверкающими радостью глазами.       Он еще шагнул к Маринетт и положил ей руки на плечи. Она тут же покраснела до кончиков волос. Пусть за последние дни она и приобрела больше уверенности, этого явно было недостаточно, чтобы выработать иммунитет к харизме любви всей ее жизни.       С бешено колотящимся сердцем Маринетт почувствовала, как по позвоночнику пробежала восхитительная дрожь.       Дрожь радости. Возбуждения. Эмоций одна приятней другой, которые могли вызвать опасную зависимость.       – И ты продолжаешь терпеть меня, несмотря на то что я последний кретин, – продолжил Адриан с улыбкой, которая окончательно растопила бы сердце Маринетт, если бы оно уже не принадлежало ему полностью. – Никогда я и мечтать не мог о лучшей напарнице. Ты чудесная, храбрая, изобретательная…       Маринетт была в двух шагах от того, чтобы взорваться от счастья. Даже в самых безумных мечтах она не надеялась, что ее ночные визиты примут такой оборот. Явная нежность, которую она слышала в голосе Адриана, сами его слова, его глаза, о, его глаза…       То, как он на нее смотрел, стоило тысяч признаний в любви.       Но Маринетт уже чувствовала, что ее сердце вот-вот взорвется, и если Адриан продолжит так осыпать ее комплиментами, она наверняка упадет в обморок.       И исключительно из инстинкта самосохранения она оборвала этот поток слов единственным способом, который пришел ей в голову.       Она схватила Адриана за воротник рубашки, притянула к себе и поцеловала.       Он застыл, и Маринетт тут же с леденящим ужасом подумала, не совершила ли она ошибку. Но лишь долю секунды спустя она почувствовала, как напарник начал улыбаться. Адриан отмер, обнял Маринетт за талию и ответил на поцелуй с таким пылом, что у нее подкосились ноги.       Закрыв глаза, Маринетт всем существом наслаждалась томным движением губ Адриана на ее губах, пьянящим запахом его кожи, нежной лаской его пальцев на ее скуле. Сердце в груди пело от радости, колотясь с такой силой, что кружилась голова. Вихрь чудесных ощущений обрушился на Маринетт, увлекая ее в настоящий океан блаженства, где всё было теплом и нежностью.       – Маринетт, – задыхающимся голосом шептал Адриан, оставив ее губы, только чтобы покрыть нежными поцелуями ее лицо. – Моя принцесса… Моя Леди…       Маринетт не могла не засмеяться, слыша, как эти прозвища нежно перекатываются на его языке.       В итоге Тикки оказалась не права.       Ночные визиты были решительно лучшей идеей в ее жизни.