Когда они говорят, Кого волнует, если еще один огонек погаснет? На небе с миллионами звезд Он мерцает, мерцает. Кого волнует, когда чье-то время истекает? Если у нас есть только миг, Или даже меньше, меньше. Кого волнует, если еще один огонек угаснет? Меня…
Linkin Park — One More Light
Они подъехали к полицейскому участку на такси. Гэвин, чувствуя тревожащее его волнение, вышел из машины и окинул взглядом массивное здание департамента полиции Детройта. Сколько лет своей жизни он отдал служению и защите правопорядка этого города, на скольких особо опасных заданиях он успел побывать и как смог выйти живым, когда смерть буквально дышала ему в затылок. Гэвин не жалел ни о чем, но чем ближе они подходили ко входу в здание, тем труднее ему становилось дышать. — Рик, постой, — окликнул андроида Рид останавливаясь. Ричард обернулся. Он уже успел подняться по бетонным ступенькам крыльца, ведущего к главному входу в департамент, и не заметил, как напарник от него отстал. Ричард с беспокойством присмотрелся к Риду, оставшемуся стоять в самом низу. — Что такое? — Мы не опаздываем? — Гэвин нервно одернул кожаную куртку, оглядываясь по сторонам. Сотрудников вокруг не наблюдалось, скорее всего, некоторые из них застряли на парковке, забывшись в разговорах между собой и попивая утренний кофе. Ричард сверился с системными часами и, откровенно не понимая поведение Рида, настороженно ответил: — Нет. У нас есть ещё 15 минут. — Отлично. Я пойду покурю, а ты можешь пока пойти и разогреть терминал, — Гэвин тут же поспешил скрыться за углом здания, где недалеко от парковки было нелегальное место для перекура. Ричард окончательно был сбит с толку. Он застыл на месте, анализируя сказанные Ридом слова, не замечая, как мимо него проходили коллеги из их отдела и приветствовали его. В каком смысле «разогреть терминал»? Он же работал от электричества, и ему не нужен был дополнительный нагрев как печи. Похоже, это вновь было что-то из разряда типичного гэвиновского жаргона, который только он сам мог понять. И что случилось с ним самим? Гэвин выглядел растерянным, дерганным, он явно переживал какие-то негативные эмоции. И сам по себе возник вопрос: пойти за ним или оставить в покое? Ричард недолго думал. Когда-то он уже оставлял так Рида наедине с собой, и к чему это привело? Нет, Ричард учился на своих ошибках и просчетах, поэтому, вынырнув из анализа собственных данных, он поспешил к Гэвину, быстро преодолевая расстояние от входа до парковки. Он нашел Рида за углом, в переулке между корпусами департамента, где были установлены мусорные контейнеры. Гэвин стоял спиной к нему и курил, затягиваясь раз в десять секунд, и от него вверх периодически поднимались клубы сигаретного дыма. Пока Ричард бесшумно приближался к нему, Рид нервно переступал с ноги на ногу. Его сгорбленные спина и плечи говорили о его переживаниях. Детектив придерживал себя за предплечье той рукой, в которой удерживал тлеющую сигарету и, судя по всему, пытался справиться с бушующими внутри него эмоциями. — Гэвин? — Ричард подошел достаточно близко, чтобы тот его услышал. Рид, вздрогнув, обернулся, быстро осмотрел напарника и, горько усмехнувшись, тут же отвел взгляд. — Прости. Нужно было подумать. — О чём? — Ричард встал у противоположной стены, чтобы Гэвин мог видеть его перед собой. — Обо всём этом, — Рид обвёл здание позади себя круговым движением руки с зажатой между пальцев сигаретой. Дым от её тления прочертил незаконченную окружность вслед за этим неясным жестом. Ричард молча смотрел на Гэвина в ожидании, когда тот продолжит свою мысль. — Я думал о том… Блять, — Рид порывистым движением сделал затяжку и, подержав немного сигаретный дым в легких, пока не стало невыносимо терпеть першение в горле, выпустил его через рот. Его губы задрожали, словно он не знал, как высказать всё то, что сидело у него в голове, чтобы эмоции не накрыли его прямо здесь, у здания, в котором он работал столько лет. Ричард, видя, как тяжело напарнику давались слова, решил помочь Гэвину, высказав предположение. — Ты боишься возвращаться туда? — Да. Нет! Чёрт, не знаю, — Рид, в последний раз затянувшись, кинул скуренную до фильтра сигарету себе под ноги и придавил её ботинком, чтобы не тлела. Он сжал кулаки на пару секунд, нервно вдохнул прохладный декабрьский воздух, выдохнул и, собравшись с силами, решительно посмотрел прямо в глаза Ричарду. — Я думал о том, каким был две недели назад. О том, что я сделал. Что я хотел отнять у себя. Я был слеп, я не понимал, что происходит. Я не знал, зачем живу. Да, у меня была работа, которой я отдал столько лет, друзья, коллеги, брат, но я не ценил, я просто не понимал, почему я здесь. Зачем. И я сделал это. Хотел убить себя. Потому что я не видел выхода. Теперь моя жизнь словно разделилась на до и после. Теперь я понимаю, хотя бы примерно понимаю, что я хочу делать, для чего и кого я здесь. Глаза Рида, блестевшие от застывших в них слёз, на мгновение с благодарностью посмотрели на стоявшего напротив Ричарда. Тот с нежностью во взгляде улыбнулся ему в ответ. — Ты спас меня тогда. Блять, да я чёртов счастливчик! Ты представляешь, я был на грани смерти, но ты не дал мне уйти. В который раз ты вытащил мою задницу из пекла, — Гэвин выдал короткий мягкий смешок, и Ричард подхватил его, не отрывая трепетного взгляда от человека. — Но… — перейдя к новой мысли, Рид помрачнел. Его взгляд наполнился осязаемой болью, и Ричард не на шутку встревожился. — Есть люди, которым не так повезло, как мне. У кого нет андроида-напарника, который смог бы прийти вовремя на помощь. У которых уже не осталось того, за что цепляться. Их тысячи, Рик. Каждый день они уходят, потеряв смысл открывать глаза по утрам, есть, дышать. Да, кого-то успевают спасти, но большинство покидает этот мир, не дождавшись помощи. Может, они и не ждали её. Как я. Но всё же, несмотря на то, как бы сильно плевать им не было на них самих, они ждут, что кто-нибудь протянет им руку помощи, поймет, в какой яме они застряли и как жаждут выбраться из неё. Они просто хотят начать жить, Рик. По-настоящему. Им кажется, что никого нет рядом, чтобы помочь им в этом. И перед смертью они думают о том, как одиноки, как никому не нужны. Разве это правильно? Разве так должно быть? — Нет, Гэвин, конечно, нет, — Ричард приблизился на один шаг к Риду. Тело человека прошивала мелкая дрожь, казалось, ещё немного, и того накроет волна неконтролируемых эмоций. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через подобное. И других людей тоже. К сожалению, мы не можем всем помочь. Мир слишком огромен, чтобы нести ответственность за каждого и пытаться спасти всех. Но это не значит, что мы должны забывать о тех, кто рядом с нами. Ричард осторожно обхватил плечи Рида ладонями, сжал их и посмотрел прямо в глаза человеку. — Но ты здесь, Гэвин. Скоро ты вернешься на работу, снова будешь успешно раскрывать преступления, станешь сержантом. Возможно, купишь дом или уедешь путешествовать в далекие страны. Неважно. Главное, что ты будешь двигаться дальше. Ты будешь жить. И я верю, что ещё очень долго. Рид, не отводя взгляда от лица Ричарда, медленно поднял правую руку и накрыл ею ладонь андроида, лежавшую на его плече. — Только если с тобой. Ты согласен? В его серо-зеленых глазах бликами отражался утренний свет. Его широкие губы изогнулись в улыбку, неуверенную, за которой скрывалась боязнь ошибиться, потерять. В уголках его глаз тонкими лучиками распускались морщины, которые он успел приобрести к тридцати семи годам своей жизни. Его нос украшала поперечная полоса шрама, полученная на одном из задержаний. От него пахло сигаретами с какой-то химической добавкой, лосьоном для бритья, а на одежде были черно-белые кошачьи волоски. Да, Гэвин Рид, как и любой другой человек, был не идеален. Достоинства и недостатки имел каждый. Но Ричард полюбил в нём всё. Даже один из самых скверных характеров, за которым прятался напуганный, сомневающийся в себе человек. И Ричард готов быть с ним. Спустя дни, недели, месяцы и годы. Вовремя поддержит, не даст упасть, поможет оставаться на плаву, когда Гэвин вновь ощутит, что больше не может держаться. Ричард будет рядом с ним. Будет рядом со своим напарником и любимым человеком. Андроид осторожно высвободил ладони из рук Гэвина и мягко коснулся ими его небритых щек. Теплая улыбка сама собой заиграла на губах Ричарда, когда он ощутил рецепторами кожи колкость короткой щетины. Рид же смотрел на залюбовавшегося им андроида и почувствовал себя шестнадцатилетним мальчишкой — влюбленным и верящим в искренность взаимной симпатии. Его эмоции и без того в последнее время потерявшие всякий контроль нашли выход в простом движении. Гэвин медленно потянул к себе андроида за лацканы его извечно белого пиджака, на выдохе прикрывая глаза. Ричард же, даже не думая сопротивляться взаимному желанию, накрыл губы человека своими, по-прежнему удерживая ладони на его щеках. Их поцелуй был наполнен трепетом, обещанием быть рядом и защищать друг друга. Оберегать от невзгод и помогать подняться при внезапном падении. Что бы ни происходило в их жизнях. Ричард провел ладонями вдоль шеи Гэвина, переходя касанием на затылок, затем на спину. Они разорвали поцелуй, и андроид заключил в объятия немного задыхающегося от избытка чувств Рида. Гэвин прильнул головой к его плечу, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Он прикрыл глаза, вдыхая и выдыхая через рот, сжимая в своих дрожащих руках предплечья Ричарда. Как никогда в своей жизни, Рид чувствовал опору под ногами, ощущал в себе силу и решимость, бесстрашие перед сегодняшним, завтрашним и последующими днями. Он ощущал, что готов справиться со своей болезнью, сколько бы это не заняло времени, приемов у доктора Майлз, терапии. Гэвин хотел вновь почувствовать себя нормально. И он этого добьётся. А пока… Ричард, разомкнув согревающие объятия, взял Гэвина за руку. — Ты готов? — спросил он, не отрывая от человека взгляда. Рид, уверенно сжимая ладонь андроида в своей руке, кивнул. — Да. — Тогда пойдем. Они не торопясь покинули переулок, держась за руки, словно оттягивали тот момент, когда на целый рабочий день придется лишиться столь дорогих им обоим прикосновений. Их мягко осветило утреннее солнце, когда они вновь подошли к крыльцу департамента. Сотрудников стало встречаться больше, поэтому Гэвин и Ричард с неохотой отпустили руки друг друга, надеясь, что обеденный перерыв наступит как можно скорее, чтобы у них была возможность уединиться вновь. Поднимаясь по ступеням и заходя в просторное фойе департамента, Рид ощутил, как гулко и учащенно начало биться сердце. Иррациональный страх быть высмеянным собственными коллегами начал понемногу заполнять его сознание и тревожить тело. Гэвин боялся того момента, когда войдет в отдел после трехнедельного отсутствия и его встретят взгляды полные презрения и насмешки, которые так и кричали бы: «Слабак!» «Суицидник!» «Тряпка!» «Еще в полиции работает. Неуравновешенный!» «Такого нужно уволить, за что его Фаулер только держит?!» «Жаль, что он не смог осуществить задуманное до конца. Без него было бы…» — Гэвин? — сквозь толщу выдуманных выкриков и обзывательств прорвался голос Ричарда. Он стоял прямо перед ним и обеспокоенно осматривал Рида, придерживая за правое плечо. Гэвин не заметил, как провалился в паническое состояние, вызванное тревогой, и просто отключился от реальности. Он чувствовал, как мелко тряслись руки, когда осматривался вокруг в поисках непрошеных свидетелей момента его слабости. Но Ричард успел вовремя увести их обоих подальше от толпы людей, спрятав за высоким стендом с изображенными на нём фотографиями разыскиваемых преступников. — Гэвин, что случилось? Ты точно уверен, что готов вернуться? Мы можем… — Нет, мы не уйдем. Я готов, просто… — Рид нервно облизнул пересохшие губы и потер лицо ладонями. Ричард, убрав руку с его плеча, внимательно смотрел на него. — Просто будь со мной, ладно? Я смогу. — Я никуда не уйду, Гэвин. И да, я верю в тебя, — Ричард ободряюще улыбнулся, но в его взгляде сохранилась толика беспокойства и обещание прийти на помощь в любой момент. Гэвин молча поблагодарил его кивком и вышел из-за стенда. Он должен был, он сможет, он был готов. Когда они прошли несколько коротких коридоров и оказались в их отделе, Гэвин на секунду зажмурил глаза и задержал дыхание. Он слышал шум голосов коллег, звуки их уже вовсю кипевшей работы, трели телефонных звонков, скрипы стульев и даже крики помещенных в так называемый обезьянник мелких хулиганов. Казалось, сердце Рида тоже остановилось на мгновение в ожидании наступления полной тишины и обращенных на него взоров, а затем последующей сцены унижения и оскорблений. Но ничего из этого не произошло. Мир не остановился, а жизнь продолжала бить своим ключом. Гэвин открыл глаза, выдыхая пораженно и одновременно с огромной волной облегчения. Его возвращение не заметили. Его прилюдно не высмеяли, не тронули за живую, еще не совсем зажившую рану. Был ли это приказ их капитана или у его коллег было слишком много работы, чтобы обращать внимание на какого-то там детектива Рида, неважно. Главное, что Рида не тронули, чему он был несказанно рад. Они с Ричардом двинулись к своим рабочим местам, поймав на себе взгляды лишь нескольких человек. Крис Миллер смотрел на них, приветливо улыбаясь. Возможно, его одолевал порыв подойти и сказать пару одобрительных слов, но, слава богу всех людей и андроидов, он не решился это сделать. Лейтенант Хэнк Андерсон, сидя за своим столом, проводил вернувшихся коллег своими уставшими, обрамленными сеткой морщин глазами. В его седой бороде образовалось что-то подобие улыбки, когда Гэвин сел за свой терминал и пересекся с ним взглядом. Рид кивнул ему, вкладывая в это движение и приветствие, и благодарность за помощь и поддержку, когда Ричард "умирал" и они вместе отвозили его в дом Камски. Коннор, заметив, что лейтенант отвлекся от работы, обернулся, чтобы проследить направление его внимания. Андроид, увидев долгожданное возвращение брата и его напарника, не смог сдержать широкой улыбки. Его карие глаза, перебегавшие то с одного коллеги, то на другого, излучали искреннюю радость. Теперь пришла очередь Ричарда, успевшего устроиться за своим рабочим местом, отвечать на повышенное внимание коллег. Он поднял серо-голубые глаза на Коннора, улыбнулся, и его диод на короткое мгновение мигнул желтым. В отличие от людей андроиды могли использовать невербальные техники общения между собой. — О чем шушукаетесь? — решил осведомиться Гэвин, заметив, чем был занят Ричард. Тот, сдерживая улыбку, отвернулся от внимания брата и подключился к терминалу. — Обсуждаем, какого цвета твоё нижнее белье. — Ты серьезно?! — возмутился Рид, определенно не веря в услышанное, но ему стоило убедиться, чтобы не чувствовать столь сильную волну смущения и досады. — Постой, а тебе откуда знать такие вещи? Мы ведь не… — Гэвин! — послышался в отделе громогласный отклик. Рид резко обернулся. Капитан Фаулер вышел из своего кабинета-аквариума и стоял у его входа, опираясь на прозрачное ограждение. Его грузное телосложение и суровый взгляд полицейского добавляли его виду строгости и властности. Капитан, заметив, что Рид смотрел прямо на него, добавил уже тише: — Зайди ко мне, — и вернулся к себе в кабинет. Гэвин поторопился выполнить приказ капитана, скидывая с себя куртку и вешая на свой стул. Его движения были дерганными, рваными. Он нервничал, не представляя, что собирался сказать ему Фаулер, но, поймав взгляд Ричарда, направленный на него, успокоился. «Всё будет хорошо» — одними глазами говорил ему андроид. И Рид ему верил. Он двинулся к кабинету капитана, собрав по пути пару-тройку обративших, наконец, на него внимание коллег, поднялся по ступеням и зашел в помещение, прикрыв за собой дверь. Делать это было странно, ведь по сути из-за стеклянных стен находившиеся в кабинете капитана были как на ладони у всех сотрудников отдела, что исключало любую приватность разговора. И то не всегда, ведь порой Фаулер мог так кричать на своих подчиненных, что даже звукоизоляция не могла заглушить все изощренные выражения разозленного начальника. Оказавшись в кабинете, Гэвин по приглашению капитана сел на кресло, стоявшее напротив стола начальника. Фаулер нажал пару кнопок на панели управления, и будучи до этого момента прозрачное стекло вдруг потемнело и приобрело тонированный оттенок. Светодиодные лампы в кабинете загорелись ярче, компенсируя внезапно возникшую нехватку света. Рид понял, что капитан хотел, чтобы их разговор не только не слышали, но и не видел никто из коллег. — Во-первых, здравствуй, Гэвин, — начал Фаулер. Он сидел за столом, опершись на сложенные в замок руки. Его карие глаза не выражали каких-либо ярких эмоций, они были также полны усталости, как и у любого из работавших в департаменте, но Гэвин и рад был видеть их такими. Это лучше, чем взгляд, полный разочарования и злости, который он часто ловил на себе в последние несколько месяцев. — Я рад видеть тебя, рад, что ты вернулся. — Спасибо, сэр. И я рад видеть Вас. — вежливо ответил Рид, чувствуя, как напряжение, с которым он вошел сюда, понемногу отпускало его. Что бы ни задумал высказать ему капитан, это вряд ли был выговор. — Что ж, последние несколько недель были весьма тяжелыми для тебя. Я знаю, что Ричард помог тебе в процессе реабилитации. И до сих продолжает. Они вместе перевели взгляд за темное прозрачное стекло на андроида, сосредоточенно изучавшего на терминале последние нераскрытые дела. Затем вновь обратили внимание друг на друга. — Гэвин, я бы не хотел, чтобы такое повторилось. Под этим я имею в виду не только твой случай, но и многие другие, что происходили здесь до тебя. — И каким образом Вы хотите это предотвратить? — Я подал прошение на создание Центра психологической помощи сотрудникам департамента, пережившим насилие, какой-либо травмирующий опыт или просто нуждающихся в срочной психологической помощи. У нас есть штатный психолог, разумеется, но я хочу, чтобы это было именно то место, где были бы не только классифицированные специалисты, но и сами сотрудники могли помочь и поддержать друг друга, поделиться собственным опытом. Также будут проводиться небольшие лекции для всех желающих сотрудников о важности психического здоровья, способах поддержки. Разумеется, всё будет конфиденциально, в рамках этики и так далее. Гэвин, слушая капитана, не мог не обрадоваться такой новости. Это то, о чем он думал последние несколько дней. То, как много его коллег порой нуждаются в помощи, но не знают, куда можно было бы обратиться и стоит ли решаться на такой шаг. Возможно, самому Риду не хватало подобного шанса на спасение, но в том состоянии ему было трудно самому решиться рассказать, что у него проблемы. А теперь его коллегам будут говорить о том, что желать помощи и поддержки — это нормально и что есть возможность получить её. — Это замечательная идея, капитан, — озвучил своё одобрение Рид, кивая головой. — Я думаю, это будет полезно для всех нас. — Да, спасибо, Гэвин, но я хотел бы, с твоего согласия, конечно, чтобы ты был одним из постоянных участников и организатором подобных мероприятий. Если ты будешь готов поделиться своим опытом с другими, рассказать, как можно помочь себе в трудной жизненной ситуации, найти единомышленников и вместе поддерживать других, я буду лично благодарен тебе. Фаулер крепко сжал свои ладони вместе и посмотрел на Рида, терпеливо ожидая ответа, понимая, о сколь многом он просил. Гэвин оторопел и позволил себе на минуту задуматься над просьбой капитана. Да, ему было всё ещё трудно рассказывать доктору Майлз о своих чувствах, о сожалении прошлого, о страхе будущего и неверии в настоящее. Тем более о попытке убить себя, что иногда возвращалась к нему в кошмарных снах. Но Гэвин пообещал себе больше не избегать того, что было, не бояться того, что будет, и смотреть на то, что есть сейчас, с доверием. Тем более, если его опыт поможет другим людям избежать подобного в их жизнях, что ж, пожалуй, он был готов поделиться им с другими. — Я согласен, кэп, — после небольшой паузы сказал Гэвин, посмотрев в глаза Фаулеру. И заметил на его лице подобие радостной улыбки. — Пожалуй, это можно будет считать частью моей терапии. — Да, думаю, тебе стоит обсудить этот вопрос с доктором Майлз, на всякий случай, — порой капитан мог проявлять что-то похожее на отеческую заботу, и сейчас Гэвин даже удостоился чести услышать её в свой адрес. Он постарался никоим образом не выражать своего удивления, лишь сдержанно кивнул. Они замолчали ненадолго, оба выдерживая задумчивую тишину, прежде, чем Фаулер, сложив руки на груди, спросил: — Ты уже построил планы на оставшуюся жизнь? Рид ухмыльнулся, тряхнув головой. Вот теперь он узнавал их капитана. Прямолинейный, строгий, порой даже чересчур, но непременно беспокоящийся о своих сотрудниках, даже если скрывал это под слоем криков и обещаниями уволить к чертовой матери. Гэвин, задумавшись над ответом, неосознанно посмотрел на Ричарда, занятого разбором кипы бумаг, что собралась у них на столе за их долгое отсутствие. Словно почувствовав, что за ним наблюдали, андроид поднял голову и уставился прямо на тонированное стекло, что для всех скрывало за собой разговор Гэвина и капитана. Рид обрадованно улыбнулся, замечая то, как Ричард смотрел прямо на них. Фаулер, проводив направление взгляда Гэвина, догадался о чем-то своём, и его полные губы по-доброму усмехнулись. — Да, Джеф, есть кое-какие, — Гэвин посмотрел на свои сложенные между колен ладони, а затем взглянул на капитана. Тот едва заметно кивал головой, выражая своё понимание. — И я надеюсь, что всё получится. — Я тоже, Гэвин, я тоже, — выдохнул Фаулер, поднимаясь с кресла. Рид последовал за ним, вставая со своего стула. — Береги себя, детектив. И его тоже. Капитан, протягивая руку, качнул головой в сторону Ричарда. Гэвин сначала ошеломленно уставился на Фаулера, а затем, принимая рукопожатие, улыбнулся довольной однобокой улыбкой. — Не сомневайтесь, капитан, — уже у самого выхода из кабинета сказал Рид, когда Фаулер вернул стеклам прозрачность. Гэвин обернулся и отсалютовал начальнику, коснувшись правого виска ладонью. — Буду беречь как зеницу ока. Детектив, прикрыв за собой дверь, спустился по ступенькам и прошагал к своему рабочему месту, игнорируя любопытствовавшие взгляды некоторых сотрудников. Это была их проблема — придумать себе то, что Рид и капитан обсуждали около десяти минут. Гэвина это нисколько не волновало. Когда он сел за свой стол, Ричард продолжал перебирать документы. Ему пришлось прервать своё занятие, поскольку Рид не шевелился и продолжал буравить нечитаемым взглядом сидевшего напротив андроида. — Что-то случилось? — тихо спросил Ричард, наклонившись вперед. Он смотрел на напарника в ответ, вопросительно изогнув брови. Но Гэвин лишь покачал головой. — Всё хорошо, Рик. — ответил он. Его взгляд потеплел, а губы на мгновение дрогнули в счастливой улыбке. Ричард успел запечатлеть её в своей памяти и ответил ему тем же. Его ладонь незаметно для других коснулась руки Рида, ненадолго сжимая в своей. Спустя мгновение Ричард вернулся к работе. Телефон Гэвина завибрировал в его кармане. Он достал его и посмотрел на экран блокировки, на котором высветилось уведомление о сообщении от Элайджи. Тот согласился на встречу на рождественских выходных. Гэвин поднял взгляд от телефона и, оглянувшись, посмотрел на погруженных в работу коллег, ощутил атмосферу царившей вокруг жизни и облегченно выдохнул: — Теперь всё точно будет хорошо.