***
Хоть и времени уже прошло довольно много, но никто так и не мог отойти от произошедшего там. В Тёмном Измерении всё так же было темно, как их душах. — Саджи, постой. — окликнула парня Кадратия. — Ты сейчас свободен? — Да, целый час свободы, Вы что-то хотели? — Пошли чаю выпьем, — А кто ещё будет? — Только мы вдвоём. Парень поднял брови, расплываясь в игровой улыбке. Он начал глубоко дышать, и девушка это заметила: — Просто попьём чай и поговорим, больше ничего. — То есть обмен слюнями не предусмотрен? — спросил он с небольшой долей смеха в голосе. — Я могу на тебя плюнуть, подойдёт? — Не надо, — уже с испугом ответил он. Кадратия была такой девушкой, что вполне могла это сделать. — Ну, тогда пошли.***
Девушка тяжело вздохнула смотря в чашку чая. — Вам тошно? — спросил Саджи и сделал глоток из своей кружки. Она посмотрела на него не много непонимающим взглядом, но на самом деле поняла о чём он. — Ривен, ведь, был Вашим напарником, а сложилось всё таким образом. Вам немного не по себе, так? Его голос звучал очень спокойно, но при этом он проникал в сознание, заставляя Кадратию не скрывать свои чувства и говорить правду. — Не так сильно, но что-то есть. Мне как-то тоскливо и грустно. Самое страшное в этой ситуации, что это чувство мне знакомо, я даже знаю когда я его чувствовала. Это было тогда, ещё полтора года назад, когда я ещё отбывала не свой срок, тогда мне было по настоящему одиноко, ведь про меня просто все забыли, однако, я не забыла про них. — Вы, тогда в здании, говорили, что родной отец махнул на Вас рукой. Знаете, Вы никогда не говорили про свою семью. — Как и ты, никогда про это не говорил, ты говорил, что чуть не одичал, но никогда не рассказывал почему. Но он просто смотрел на неё ничего не собираясь говорить. Всё что с ним произошло он оставил давно в прошлом и особо не хотел никому раскрываться. Кадратия поняла это по одному его взгляду, он смотрел не на сколько дожидаясь ответа, сколько просто ждал любых слов, лишь бы она не молчала. — Сразу после моего рождения родители развелись, я осталась жить с матерью, — начала ведьма. — С отцом я виделась, но он был что-то вроде Санта Клауса, он есть, но поймать невозможно. Когда мне исполнилось пять, мама умерла от опухоли мозга и я начала жить с отцом. Но это была не просто жизнь… Она говорила это с какой-то мимолётной тоской, в её голосе чувствовалось напряжение, но она продолжила: — Мой отец, он был капитан воздушного флота, домой они приезжал редко, поэтому было не исключено, что дети вместе с ними жили на корабле. Я попала в эту ситуацию, там было ещё двое ребятишек, поэтому скучно особо не было. Игрушек конечно не находилось, поэтому мы играли тем, что подвернётся под руку. К десяти годам я точно знала, как устранить любую поломку корабля и пошла в ученики к нашим механикам. А потом меня заинтересовали другие дела: плотничество, электричество и другие подобные вещи. Отец был только рад, что я нашла своё место. В шестнадцать я точно знала куда поступать, только вот… На этот раз пауза была дольше. Саджи не стал ничего говорить. Паузы в разговоре важны для того, чтобы набраться сил и говорить дальше. Но на этот раз пауза действительно была очень долгой. — Только вот в Красный фонтан не принимают девушек, даже тех, кто интересуется изобретениями и механикой. Несправедливо, верно? От злости и решила стать ведьмой. Пошла в школу, на окраине вселенной, но проучилась всего шесть месяцев. Так как попала в тюрьму. Ты бы видел лицо моего отца, когда мой приговор был объявлен. Он словно осуждал меня, но при этом было и что-то родное и душевное. Теперь была уже не пауза, она закончила свой рассказ. Откинувшись на стул, она продолжала смотреть в чашку чая, который ещё был горячим, из него продолжал идти пар. Через пару секунд молчания, Саджи задал ей вопрос: — А Вы виделись с отцом после всего этого? — Один раз он приходил навестить меня, но я лишь сказала, что не хочу его больше видеть, и чтобы он больше не приходил ко мне. Я хорошо помню этот день. Потом меня привели назад в камеру, я залезла на свою кровать и только говорила «Убью его. Убью. Я убью его». Кто из моих сокамерниц спросил кого, а я злобно ответила незадумываясь «Хагена…». В этом и вся моя история. Теперь ты понимаешь, почему я плоховато владею магией? Когда я вышла, то работала то там, то тут. Жила в квартире матери, которая досталась мне. Потом меня нашли Ашироги. И я попала сюда. Вновь была пауза, девушка сложила руки на груди, немного покачиваясь на стуле и постукивая носками ног в кроссовках. — Я не помню лица своей матери, — вдруг начал Саджи. — Я помню как она оставила меня в помещении где я вырос. Я рос отдельно от остального мира, не выходил на улицу, не видел других людей. Но если я что-то хотел, то надо было лишь подойти к одной из дверей, постучать и сказать об этом, на следующий день эта вещь появлялась на одном из столов. Так я поддерживал связь с внешним миром и начал описать не так быстро. Это помещение было кухней. Каждое утро я просыпался и видел на столе бумагу и продукты. На листке бумаги были указания, что приготовить, а потом рецепт. От многих продуктов у меня оставались остатки на которые я питался. Он замолчал, но не изо того, что хотел сделать паузу, а просто не собирался дальше говорить. Они посидели ещё пару минут и Кадратия встала и пошла к выходу: — Спасибо, что присоединился, — поблагодарила она. — Всегда пожалуйста, Он смотрел ей в след. Смотрел как красиво её белоснежные волосы качаются при ходьбе туда-сюда. И вот чёрт, она забыла чай!***
Блум шла по коридору школы, попутно держа руки на плечевом суставе, по пути ей попался Ривен, который видимо тоже о чём-то рассуждал. Но несмотря на это, они всё равно приветственно кивнули друг другу. Наверняка он сейчас шёл к Музе, но Блум не особо вникала в мысли об их отношениях. Её мысли были заняты другими вещами. Тогда Кадратия говорила, что каждый присоединился к Ашироги по своим причинам. У каждого была своя история и когда им протянули эту руку помощи, они её приняли. И Блум давно поняла, что это правда, но её интерес не пропадал. Что с ними было раньше? С остальными… История Кадратии, Мусоки и Коджи ей была известна, но что касается остальных? Что там было с Курбу, с Саджи, с Бинорой, с Монаке, с Хороку? Что с ними приключилось? Кадратия говорила, что Саджи — одичалость, а Хороку — бессмысленное блуждание. Но этого было мало, чтобы понять кто они такие. Повернув за угол, где никого не было, её глаза на мгновение ослепило сияние. Точно! Тот осколок от камня, который висел у неё на груди. Она уже и забыла про него, как и про медальон, который бил её, когда тёмная магия брала верх над её разумом. Почему она забыла про второй? Потому что он не бил её уже почти месяц. Похоже она избавилась от этих чёрных мыслей, которые лезли ей в голову. В любом случае, сейчас она вспомнила про оба амулета. Она зажмурилась и приготовилась увидеть прошлое.***
Это был глубокий вечер, если не ночь. Блум оказалась на какой-то главной площади в городе. Она была круглая, в центре была какая-то статуя, а дальше от неё вокруг были лавочки. Это было наверняка лето, асфальт видно был мокрым, значит недавно был дождь. — Ну и чего мы тут забыли? — спросила Рогия у сестры. Их было не видно за стволами деревьев, Ашия лишь кивнула на эту площадь. К статуе, весело подпрыгивая с одной ноги на ногу и подталкивая деревянную небольшую тележку, подбирался Хороку. — Он? — шепотом переспросила ведьма. — Я в курсе, что он один из самых сильных фехтовальщик в волшебном измерении, если не самый, но его характер…он оставляет желать лучшего. — Характер? Смотри. Хороку очевидно не слышал и не видел их, он сам себе напевала какую-то бодрую мелодию под нос. Потом он остановился, сделал реверанс перед статуей, а затем весело и бодро пропел песенку: «<i>В каждом мире бывает пороша, И бывает нет ничего не обед. Но поверьте мне, что для Хороку, Положений безвыходных нет! В белоснежный перчатках и фраке, Во дворцы я хожу на приём. Но если дело подбирается к драке…» Он достал из ножен две катаны, немного покрутил их, сунул обратно, а потом пропел последнюю строчку: «Я легко могу настоять на своём!» А дальше он начал пританцовывать обходя статую. Песенка заставляла улыбнуться и даже немного продвигаться. Однако, в один момент на площадь вышел ещё один человек. Он был в форме, похоже один из патрульных. Он подобрался к парню, положив тому руки на плечи. Хороку сразу изменился в лице, но почему-то его глаза продолжали оставаться весёлыми. Он медленно поднял руки вверх, не сдерживая свою улыбку. — Какая честь встреть одного из самых известных охотников за головами здесь. — сказал патрульный. — Что здесь потерял, шпынь голова? Хороку резко развернулся, попутно сделав два шага назад и опустив руки: — Знаешь, мне кажется я не называл вас колупатым, почему вы меня оскорбляете? — Я тебя спросил, что ты тут забыл? — А у тебя завидная шевелюра, — продолжил парень. — Почему бы тебе её не продать, по десять гришен за волосок, смог бы выручить целых сто гришен. — Я спросил тебя, что ты здесь забыл?! — Господин! Я ищу доктора для моей больной супруги, у неё крыша поехала. Она есть хочет, а работать лень! — Ах ты!.. Но через мгновение Хороку оказался возле своей тележки и катнул её на патрульного, тот, ничего не успев предпринять, упал под её натиском. Хороку засмеялся, громко засмеялся, чуть было не упал со смеху, а потом в припрыжку начал уходить, без тележки. — Ну как? — спросила Ашия. — Характер дурной, — ответила та и начала уходить в сторону — Да ладно тебе, где ты ещё такого сможешь найти? — она смотрела как сестра уходит. — Ты серьезно? — Ты будешь стоять или мы всё-таки пойдём за ним? — А, да, — немного удивленно произнесла фея и начала её догонять. — Знаешь, я в тебе ни секунды не сомневался. — Да, да… Я поняла это.***
И теперь всё кончилось, Блум вновь оказалась в школе. Она понимала, что увидела только что характер Хороку, но была одна маленькая проблема… Она не могла выкинуть его песенку из головы! Она пошла дальше, куда и шла, но теперь под нос она напевала слова: — В каждом мире бывает пороша, и бывает нет ничего не обед…***
Кадратия спокойно сидела за столом в своей мастерской, на котором было полно бумаг. Она что-то вычисляла, но потом одна рука поставила в углу кружку с чаем. — Вы забыли, — произнёс Саджи. — О, спасибо, — Как можно забыть про чай? — Я хотела не чаю выпить, а поговорить с кем-то. — И стрелка указала на меня? Однако она ему не ответила, поскольку дверь вновь открылась и к ним вошёл Коджи. — Сегодня прям дверь открытых дверей, — прокомментировала Кадратия. — Тебе тоже привет, — сказал он, подходя ближе. — Слушай, Кадратия, ты можешь послать меня на Халдонию? — Ничего проще в жизни не слышала. Секундочку, — она покашляла. — Да иди ты, Коджи, знаешь куда?! На Халдонию!..Кстати, зачем тебе это? — я не это имел виду! И какого чёрта ты сначала посылаешь, а потом спрашиваешь?! — Кадратия лишь ехидно улыбнулась на этот вопрос, а Саджи с этой ситуации тихо посмеялся. — Портал открыть мне можешь? — На Халдонию? Зачем тебе туда? — Скажем так, проконсультироваться у кое-кого надо. — Ты, кстати, когда у меня кости заберёшь? — спросил его Саджи. — У меня уже их накопилось два мешка. — Можно сказать как раз по этому поводу я и иду туда. Ну как, откроешь? — Нет. Я не умею и трансгрессировать тоже, — призналась она. — Могу второй раз послать, если хочешь. — Не надо… — протянул зверь и убежал. Через час Коджи уже был на Халдонии. Помогла ему в этом Айси, трансгрессировав его сюда. Дракон, дай ей здоровья! Она молодец! Сейчас зверь поднимался на холм. Подойдя к дому, хозяин которого убирал снег с дороги и не услышал его. Глубоко вздохнув, Коджи позвал его. — Холоран! Тот резко повернулся, но оставался спокойным, оглядел его и продолжил заниматься своим делом: — Мир довольно тесен… — Ты меня не узнал что ли? — Как я могу тебя не узнать? Одного взгляда достаточно для этого. — Хм… — протянул Коджи, сложив руки на груди. — С твоих уст это звучало очень интересно. — Чего пришёл, убить всё-таки решил? — спросил тот продолжая заниматься своими делами. — Нет, ты проживешь свой остаток жизни. — Неужели простил? — Сам веришь в то, что сейчас сказал? — Нет, но мысли в голове они такие, Коджи, может залететь всё что угодно. Тем более я не знаю чего от тебя ожидать, особенно после того случая, когда ты молча ушёл. — Хрен тебе, а не прощение. — Тогда зачем ты здесь? — С моим телом что-то не так… Холорону остановился. Он воткнул лопату в снег, держа её одной рукой и наконец развернулся к нему: — С твоим телом что-то не так и ты пришёл ко мне?.. — А к кому ещё? Не к ветеринару же? — Ну да, ну да… — он оглядел его полностью. — А что именно не так? — Употреблять пищу нормально не могу. Холоран тяжело вздохнул, но потом сказал: — Ладно, заходи.***
— Открой пасть, — сказал Холорон и зверь выполнил указание. После первый встал. — Ты линял осенью? — Да… Ай! — последнее слово Коджи крикнул изо того, что ему вырвали пучок шерсти. — Мог бы предупредить... — Весной тоже линяешь? — не обращая внимания опять спросил тот, рассматривая шерсть зверя под микроскопом. — Не представляешь как сильно. — Так, анализ крови тоже нормальный, — сказал Холоран уже смотря на монитор компьютера. — А что именно не так? Тебя тошнит, ты в туалет плохо ходишь или что-то другое? — Я… Ну, мне как бы… Скажем так, мне трудно вообще есть. Я не в состоянии что-то проглотить, хотя очень хочу. — Тогда это пищеварение. Возможно это… Ты траву ешь летом? — Что? — Собаки и кошки, да и вообще многие животные, летом едят траву, чтобы прочистить свой желудок от ненужных им веществ. Это выходит с рвотой. Ты ешь летом траву? — Нет, — честно ответил Коджи. — Вот и ответ на вопрос. Тебе надо просто прочистить желудок. — Ты мне предлагаешь отправиться на какие-нибудь дикие земли и…покушать там травку? — Нет, просто выпей кружку Марганцовки. Но летом лучше ешь траву. — Коджи, видимо в знак признательности, кивнул и уже повернулся к двери, чтобы уходить, но Холоран его окликнул: — Стой, у меня есть кое-что для тебя. Зверь остановился, пока тот достал из ящика фотографию девять на двенадцать, где по пояс был снимок парня. — Думаю, она тебе нужнее чем мне… — сказал Холоран и Коджи медленно забрал его. — Ты как назад попадёшь то? — Межгалактически, — Не смеши, тебе добраться до здания будет сложно, а потом и подавно… — он вновь достал что-то из ящика и протянул ему. Это был хрустальный шар с деревянной подставкой. — Держи, термо-версия шара портала. Мне он всё равно без надобности теперь. — Ладно, — почти шёпотом ответил тот, забирая его и начиная его качать из стороны в сторону. — Спасибо за оказанную помощь. Тёмное измерение. Из шара вышел луч, который создал портал. На последок, Коджи ещё раз кивнул и вошёл в него. Со стороны это всё выглядело так, словно зверь простил Холорана. Но это было не так. Это было видно по одному его взгляду на него. Взгляду полной ненависти, но имеющим что-то человеческое.