Людям следует меняться

Ох, это холодная зима. Кто-то её любит, кто-то ненавидит, а кто-то относится нейтрально. Но есть в зиме то, что ждёт каждый, даже тот кто яро презирает это время года. Это Рождество — праздник когда за столом собирается вся семья, детям разрешают не спать до поздна, стол ломится от вкусной еды, а в доме пахнет елью. Это поистине тот самый праздник, которого ждёт каждый ребёнок, подросток и взрослый. Самое главное, что в школах начинаются Рождественские каникулы, и Алфея не обошла это стороной. В школе буквально остались всего несколько людей, которые заканчивали свои дела. В том числе и Флора, которая наконец-то смогла привлечь внимание этого пса и затащить его в школу не без помощи Лейлы. Как только она рассказала, что научилась ставить иллюзии, но на Амазонии у фей с этим проблемы, особо ничего в этом плане они не могут, а ей нужен тот кто хорошо взвесить все плюсы и минусы, Лейла, как хороший друг, предложила консультацию Брафилиуса. А что?! Он отлично в них разбирается и умеет их читать! И наконец-то, спустя столько времени у них получилось встретиться в зале Алфеи. — То есть, мне надо погрузиться тебя в иллюзию? — спросила она. — Да, погрузи меня, — подтвердил пёс. — Потом сделай всё что можешь в ней, не важно как это будет выглядеть. Просто сделай. Затем я посмотрю, что я могу в ней, если вообще могу. Потом попробую выбраться из неё. Если не получится, ты меня вытащишь. И тогда я расскажу тебе всё, что смог узнать. — Ого, у тебя так всё продумано, — удивилась девушка. — Я же говорила, когда дело касается иллюзий — он лучший, — ответила Лейла, сидящая на трибунах неподалёку. — Ну, не лучший, но один из них, — у него скользнула ухмылка. — Ладно, начинай, мне выполнять какое-то условие? — Что? — переспросила Флора. — Иногда, чтобы поставить иллюзию на противника, надо чтобы он выполнил какое-то условие. У тебя оно есть? Если есть, что мне делать, чтобы попасть? — А, просто смотри на меня и когда лепестки коснуться пола, ты окажешься там. — Хорошо, — он присел на задние лапы. Флора сдала листки со своей руки, они спокойно упали на пол и Брафилиус погрузился в иллюзию. Прошло довольно много времени, десять-пятнадцать минут, перед тем как собака затрясла головой. — Ну что? — спросила фея. — И так, буду говорить честно, поэтому не обижайся. То, как я попал в иллюзию, полная хрень. Это может сработать на том, кто не знает об этом приёме, но тот кто его уже видел или в курсе как он работает, легко может избежать этого. Не будешь против, если я сравню тебя с той девчонкой с флейтой? Её вроде Монаке зовут, я знаю, что вы на разных уровнях по этому приёму, но мне особо тебя сравнивать не с кем. — Ну давай. — Её подход к этому делу гениален, в нём нет изъянов. Вибрации проходят через ушные раковины, потом через барабанные перепонки и попадают в мозг. Это сработает даже с глухим человеком. Пока у него есть уши, это будет работать. В твоём же случае происходит зрительный контакт, но это неплохо, плохо то, что проводником служат лепестки. Тебе стоит как-то получше продумать их действия, если хочешь их оставить, ведь чем больше они летят, тем больше твоей магии теряют и тогда иллюзия слабеет. — Поработать с заходом, хорошо, дальше… — Сама иллюзия понятное дело ещё слабая. Знаешь, в этом искусстве существует правило: иллюзия слабая, если её сложно опознать, и чем сложнее её опознать, тем она слабее. — Не поняла?.. — Из такой иллюзии как у тебя легко выбраться. Даже тот, кто не ставит их сможет это сделать. В этот момент глаза Флоры расширились, а он продолжил: — У той же Монаке, иллюзии сильные от того, что их легко распознать, но выбраться самому невозможно, только если тебя кто-то стукнет в реальности или она сама её не снимет. Чтобы выйти из иллюзии надо перезагрузить свой мозг, либо хорошим ударом по голове, либо направив туда свою энергию. Но в таких иллюзиях, как у неё, это сделать не получится. Так что, если встретишь её и будешь одна, то лучше беги, — пёс почесал за правым ухом и продолжил: — Потребуется время, чтобы распознать твою иллюзию, но когда это удастся, то противник легко выберется. Тебе по силам разве что могут быть специалисты, которым этим навыкам не владеют. Или маги уровня — слабый с минусом. — Мусоки и Коджи, а также возможно Хороку, — тихо сообразила она. — Что? — Ничего, продолжай. — Но не думай, что всё плохо. Как думаешь, почему я не учу её ставить иллюзии, хотя сам в этом хорош? — он кивнул на Лейлу, но через секунду сам ответил: — У неё нет у этому склонностей. Для иллюзии нужен особый характер, чтобы она была подвластна тебе. И ты определенно склонна к этой силе. — Про то, что есть у меня склонность мне ещё мой учитель сказал, значит я смогу ей овладеть. — В полне, но знаешь почему я не передвигаюсь свою иллюзии дальше, на уровне той же Монаке, хотя могу? Я остаюсь на слабых иллюзиях, но почему? — Почему? — Потому что, когда иллюзию легче распознать, но сложнее выйти, на неё требуется больше сил. Из-за этого появляются дефекты со здоровьем. — Со здоровьем? — удивлённо переспросила Флора. — А у Монаке?.. — Они есть, чем чаще она выкладывается на полную тем сильнее отдача назад. Тело превышает свою норму, несмотря на то, что мозг не давал экстренной ситуации. Она задумчиво подняла одну бровь вверх, не понимая что он сказал. — В экстремальной ситуации, мозг дает команду телу, использовать все возможности до сто процентов, ты можешь машину поднять голыми руками, правда они потом будут болеть, но ты это сможешь, — пояснил пёс. — А с теми иллюзиями по другому, ты используешь сто процентов без нормального приказа сознания, сам того не понимая. — И что с ней не так? С Монаке? — Скорее всего у неё сжимается сердце или начинается участятся пульс, от этого страдает кровообращение. Но я не силен в диагнозах по иллюзиям, может у неё что-то другое. — Ладно, спасибо тебе, — поблагодарила она его. — Ты правда светлая голова по этой силе. — Ой, девчонки, как вы меня на это только уламываете? — спросил Брафилиус потягивая задние лапы и шею. — Ладно, нужно будет ещё проконсультироваться зови. — Тебе есть где Рождество праздновать? — спросила его Лейла. — Если нет, можешь со мной, на Андросе. — Спасибо, но я отпраздную со своими. В пещерах как ни как я электричество провёл. — Тогда, счастливого Рождества. — Тебе тоже.

***

— Знаешь, вот мне кажется что-то произойдёт, — сказала Блум, сидя в позе лотоса на одном конце кровати мага. — Рождество, все едут по домам, идеальный шанс куда-нибудь напасть и что-нибудь стащить. — Не волнуйся, Ашироги тоже празднуют, а ведьмы в этот день берут выходной, — отозвался Валтор, сидевший по другую сторону и облокачиваясь на стену. Увидев её удивлённый взгляд, он добавил: — Они не празднуют, они отдыхают. Так что праздник отпразднуем без лишних событий. — Хочу тебя предупредить, поскольку этот праздник семейный, то там будут не только мои земные родители, но и настоящие. — Я ожидал такого поворота и поверь меня это только будоражит. — Ещё к нам придут соседские дети, чтобы нарядить ёлку, а ещё надо будет помочь с приготовлениями: салаты нарезать, дом нарядить. — Думаю я вольюсь в твою семью, всё будет хорошо, не волнуйся. — А ещё там будет Кайдол. — Это пуст… Стоп, что?! — неожиданно понял он. — Какого дракона он там забыл? — Ну он тоже моя семья, столько прожили как никак вместе. — Вопрос, а твои родители… Твои земные родители, они в курсе, что он далеко не кролик. — Они знают, ещё с тех пор, когда он раскрылся. Они горят большим желанием его увидеть, а папа даже сказал, что всегда считал его странным. — Ну, в целом я уже согласен с твоим отцом. — Ты всё ещё хочешь пойти? — Даваться мне некуда, и дело не в празднике, мне придётся рано или поздно познакомится с твоей семьёй, — Блум издала какой-то непонятный звук и упала на него, попутно обняв. — Ладно, иди зови этого придурка, я нас отправлю. Издав тот же звук, Блум выбежала из его комнаты. Он лишь ухмыльнулся ей в след.

***

Через тридцать минут они втроём стояли перед дверью в квартиру Гардинии. На улице чувствовался дух Рождества, на самом деле было уже около двух. В каждом дворе стоял снеговик с настоящей морковкой и метлой, на каждом доме были фонарики, которые обязательно зажгут, когда стемнеет. — И так, мои родители, ну мои настоящие родители, Господи, как сложно. — Мы поняли, продолжай — отозвался Валтор. — Вообщем, они наверняка они уже здесь, ещё вам надо будет обязательно одеть свитера, поэтому я войду первая, а вы через десять секунд. Она вошла в дом, а Кайдол посмотрел на Валтора и спросил: — Ты понимаешь ход её мыслей и логики? — Не всегда, но за это я её и обожаю, пошли. Они вошли следом напротив порога уже собралось всё семейство Блум стояла в их кругу. — Это те двое? — спросил Майк. — Да, один из них тот придурок, о котором Блум так много рассказывала, — Орител сделал паузу, Кайдол на него презрительно посмотрел, пока вещал куртку, тот это даже не заметил. — А слева Кайдол. Сначала была тишина, а потом все поняли в чём заключался сарказм, Кайдол засмеялся от души, показывая большой палец вверх. — О’кей, это было забавно, — признал Валтор, тихо посмеиваясь и отводя взгляд, в принципе так же делали Блум с Марион. — Стоп, я запуталась, кто из вас Кайдол? — переспросила Ванесса. — Вот это задыхающийся, — ответил Валтор и протянул руку для поднятия, которое в итоге получил от обоих. — Я Валтор. — Всё пойдём за свитерами. Кайдол, за нами! — Блум схватила его за руку и потащила в другую комнату. — Что ты так об этом печёшься? — Я хочу посмотреть, как на тебе будет он смотреться.

***

Прошло небольшое количество времени, Блум приподняла свой зелёный свитер с груди и вдохнула его запах. — Запах Рождества, — прокомментировала она. — Знаешь Валтор, — начал Кайдол. — Смотрю на тебя — в голову приходит одно: Однажды я был сильным и уважаемым магом, а сейчас я ношу красный свитер. — Ты что-то имеешь против свитеров, голубчик? — спросил тот. — Нет, мне мой голубенький нравиться, — он немного оттянуть его, смотря на узор. — Пойдём, я тебе мой дом покажу, — обратилась Блум к Валтору. Когда они оба отошли не сильно далеко, Кайдол сложил руки вместе, попутно теребя пальцы и сказал: — Да, вы идите, а я пойду обниму холодильник.

***

— Ну, как тебе мой дом? — спросила Блум, когда они заходили на кухню, где на столах было много овощей и фруктов. — Уютный, — признал он, а потом они оба увидели Кайдола и выпучили глаза. — Кайдол, я понимаю, что ты любишь покушать, но обнимать холодильник это уже перебор. — Ты не понимаешь, раньше я не мог подарить всю свою любовь к нему в полной мере, а сейчас в состоянии. Это же прям портал в рай. — Блум, не переживай, как говорят — в семье не без урода. — От части я его понимаю, — ответила та. В этот момент на кухню зашла Ванесса, она загадочно посмотрела на Кайдола, который в итоге отпустил холодильник, одёрнул свитер вниз, сложил руки вместе и сделал лицо будто он здесь не причём. — Ну, я примерно так и представляла человека-кролика, — прокомментировала она. — Ладно ребята, разделяйтесь, кто-то будет делать салаты, а кто-то украшать дом. — Чур мы на салатах! — крикнула Блум. — Выбора похоже мне не оставили, — сразу понял Кайдол и со вздохом вышел с кухни. Ванесса пошла за ним, попутно сжав ладонь в кулак, подняв руку и немного потрясся. Блум сделала тоже в ответ и они остались одни. — Тебе показать как и что резать? — спросила девушка. — Естественно.

***

— Это что, омела? — спросил Коджи, смотря на то, как Монаке сидит у него на шее и прикрепляет растение. — Традиция такая, — ответила она. — Я буду держаться от этого места подальше, — Я бы посмотрела на твой поцелуй Коджи, — ответила ему Айси, они с Рогией отходили в разные стороны спиной вперёд, чтобы растянуть гирлянду. — Ты бы лизнул или же чмокнул? — Ты этого никогда не узнаешь, — ответил тот низким голосом, но с улыбкой — Мне скорее интересно, что будет с Курбу под омелой, — подключилась к разговору Рогия. — Если с Коджи ещё можно представить, то с ним… — Предлагаю «случайно» затащить под омелу Кадратию и Саджи, — предложил Хороку, вешая на гвоздь венок. — Это само собой, а на остальных будем тупо надеятся.

***

— Слушай Валтор, всё хочу спросить, — начала Блум, они сидели напротив. Она резала кубиками вареные яйца, а он огурец. — У тебя ведь были девушки до меня? Вот у меня был Энди, а потом Скай. — Блум, я меняю девушек, как свои перчатки. — Что?! — крикнула она побледнев. — Нашёл одну пару, она со мной на всю оставшуюся жизнь, — пояснил он. — Отбрасывай стереотипы, когда ты со мной. — А, это было мило, — призналась она. — Жизнь у меня была не та, для этого, — продолжил он. — Кстати, как Орител с Марион отнеслись к тому, что мы полюбили друг друга. — Они поняли, что ничего не смогут сделать, но чай с ромашкой они всё-же выпили. — Ясно, а земные? — Сказали, что это мой выбор, они не могут вмешиваться, а Скай им особо никогда не нравился, но сделать они ничего не могли. Поэтому, они дают тебе испытательный срок. — Интересно, интересно… Ладно, не волнуйся, я умею производить правильное впечатление. — Я знаю, — она ненадолго замолчала, но потом, прервав идиллию, Блум продолжила разговор: — Слушай, знаешь что-то не сходится… — Что? — Ну, Кайдол ведь был сводным братом Ашироги, неужели они так просто поверили, что он их предал. А ещё Саладин, Гриффин, Политея и ты. Мне сложно сопоставить все факты двадцатичетырёхлетней давности. В этом году я узнала куда больше, чем за все прошлые, я думала, что уже знала всё, но это оказалось не так. Даже сейчас. Словно вы чего-то не договариваете. А ещё, если Обсидиан был построен специально для ведьм, то причём там Мандрагора? Она замолчала, Валтор не показывал своего волнения, она второй человек, после Ривина, который понял, что в этой истории что-то не так. Но если с первым он дал слово, что секретов у него не останется, то с ней всё по другому. — Валтор, расскажи, что тогда произошло, — продолжила она. — Ашироги в целом не злые и они правы, но почему они используют такие методы. — Я… — он сделал небольшую паузу. — Я один не в праве тебе это рассказать. Как бы это странно не звучало, но без одобрения остальных я не могу. Ты начнешь смотреть на них, на меня, на Ашироги, на Кайдола по другому. Как и Ривен, но с ним немного другое, сейчас он приводит в порядок свои мысли и пытается понять, как тогда следовало поступить каждому и почему поступили именно так. — Ты меня пугаешь. — В любом случае прямо сейчас я тебе об этом рассказать не могу. Я поговорю с Орителом, Марион и Кайдолом насчёт этого, и, быть может, смогу тебе рассказать. Подождёшь? — Подожду, но ты сейчас меня сильно запугал, всё было настолько ужасно? — Нет, но правда горькая и сложная. Да и не знаю я прямо всех подробностей. — А почему ты рассказал Ривену, чтобы войти в доверие? — Нет, я рассказал ему после того, как он раскрылся, это была моя часть сделки с ним, у меня не останется ни единой тайны от него. Чтобы войти к нему в доверие, я рассказал другую историю, — пояснил маг. — Это история о том, почему я решил стать таким и немного того, каким я был раньше. Я не раскрывался ему как тебе тогда, я сказал ему то, что ему на тот момент было нужно знать. — Как всё сложно… — протянула она в ответ, на что тот усмехнулся.

***

— Ребята внимание, — позвала всех Ашия и все обернулись, с одной стороны стояла Рогия, а с другой Набу. — Я знаю, что многие из вас заходили к нему и знакомились, но, для тех кто ещё не знает — это Набу, он наш ученик, главный. Прошу любить и жаловать. Огрон начал нервно шипеть, отводя взгляд в сторону. — Что с тобой? — спросила Дарси. — Да мы его убили, — пояснил он. — А, бывает. Думан шикнул, сложив руки на груди. — А с тобой то что? — спросила всё та же ведьма. — Он меня убил. — А, быва… Стоп, чё?! Какого у вас там происходило? — Я конечно понимаю, что на Рождество хочется побольше всё украсить, — подал голос Набу. — Но скелет это вроде атрибутика Хэллоуина. У всех на лице появилась улыбка, Хороку достал камеру, включил и сказал: — Курбу, але-оп! Скелет поднял правую руку вверх и сразу же сказал: — Парень, только не ори, До смерти поражённое лицо Набу, щёлкнул мечник, но маг всё-таки начал выражаться шёпотом: — Каго хрена, мать твою, это что за нечисть, ущипните меня кто-нибудь, какого хрена, кто он? — Не бойся, он не укусит, — перебила его Рогия. — Курбу? — Мне он уже нравится, я попросил не орать, он не орал, — ответил тот. — Я бы сам так отреагировал, если бы увидел скелета. — От тебя это звучит парадоксально, — подметил Мусоки. — Я про времена, когда у меня было два глаза и всё остальное. — Да, ребята, мы после Рождества начинаем занимать базу Красный Фонтан, с этой не прощаемся, но теперь будем и в школе, — добавила Рогия и повисла небольшое молчание. — Всё, новости окончились, возвращайтесь к своим делам.

***

В целом в Гардинии Рождество проходило хорошо. Детишки уже нарядили ёлку, немного посидели с остальными и пошли по домам к своим семьям, праздновать с ними. Уже доходило до одиннадцати, все собрались в гостиной комнате, где также стоял стол с едой. Кайдол, Блум и Валтор сидели на диване, последние принимались друг другу. Остальные сидели на креслах вокруг стола. — Теперь хотя бы понятно, почему ты не ел корм для кроликов, одной тайной меньше, — произнесла Ванесса обращаясь к Кайдолу, который в ответ кивнул. — А почему морковки?.. — Люблю, — ответил тот не задумываясь. — Очень люблю. — А сколько говоришь тебе лет, выглядишь ты молодо? — Мне двадцать пять, — парень увидел их удивлённые лица. — Сейчас объясню. Когда я после битвы с ведьмами трансформировался, то так получилось, что изо спешки я что-то напутал и в итоге не мог превратиться назад и говорить тоже. Мне нужен был кто-то, кто меня трансформирует, но этот кто-то должен помнить как я выгляжу, хотя бы отдаленно. Когда моя сводная сестра, одна из двух, трансформировала меня назад, то она помнила меня в этом возрасте, вот и весь секрет. — Какие у вас там сложные правила, — прокомментировал Майк. — Правила действуют всегда, за исключением Хэллоуина. — Хэллоуина? Почему Хэллоуин? — переспросила Блум. — Хэллоуин — ночь магии и волшебства, — начал Валтор. — Все магические правила аннулируются, а после полуночи ты вообще не можешь пользоваться магией. — То есть, в этот день можно даже отобрать всю силу Огня Дракона, а не какую-то часть? — Да можно, вполне можно, — глаза феи расширились после этих слов мага. — Не бойся Блум, — сказал Орител. — Сейчас не многие помнят про этот факт. — Кстати, Кайдол, я тут задумалась, — вновь сказала Блум. — Вот у каждого в детстве была своя милая кличка от родителей, какая была у тебя? — У меня родители были реалистами, поэтому её не было, — Блум на этот ответ опять расширила глаза. — Нет, меня мама конечно ласково называла, как и папа, но чтобы прям кличкой нет. — Да ладно, даже у меня была, — после этих слов Валтора, на него все удивленно посмотрели, поэтому он пояснил: — Тушканчик. — Так, а теперь с этого момента по подробней, — с улыбкой попросила Марион. — Когда я родился, у меня были огромные уши, я был маленького роста, это потом я вытянулся, и у меня волосы немного совпадают с их цветом шерсти. Поэтому меня иногда называли тушканчиком, — он сделал небольшую паузу, с улыбкой помотал головой. — Потом я начал вытягиваться, уши начали нормально выглядеть с телом, поэтому эта кличка всё сильнее отходила на второй план. Но иногда они всё же могут меня так назвать, поэтому в будущем не удивляйтесь. — А была лисичкой, — призналась Блум. — Объяснять, думаю, ничего не надо.

***

— А в каких тюрьмах вы бывали? — спросила Бинора Трикс. — Сейчас, — Айси сосредоточилась и начала разгибать пальцы. — Светлый камень, Омега, опять Светлый камень, потом… Какая-то подводная тюрьма Андроса, Легендариум и Лимбо. — Это так звучит, как тур по волшебным тюрьмам для особо опасных преступников. — Если так, то нам осталось только побывать в Обливионе, — с улыбкой ответила Дарси и сразу сплюнула, чтобы не сглазить. — Не советую, — отозвался Тританус. — Забываешь всё мгновенно. Спасибо Ашироги, я их обожаю. — Всегда пожалуйста, — отозвалась Ашия, поедая салатик. — Вижу Набу ты вливается в наш сумасшедший коллектив. — А как и ты ходишь и говоришь? — спросил парень у Курбу. — Магия, — отвечал тот на автомате. — А как ты стал скелетом? — Предательство со стороны команды. — А можно тебе руку через рёбра просунуть? — Можно. Набу приподнял его свитер и медленно начал просовывать туда руку. — Это эстетическое удовольствие, — прокомментировал парень, вытаскивая её. — Это как погладить Коджи. К слову, можешь рассказать о предательстве команды? — Моё полное имя Курбуторио Хофман, я один из самых известных пиратов в волшебном измерении. Если тебе это ничего не говорит, то прости не сегодня. — А, пираты: корабли, мачты, флаг с костями, юнги, капитаны и абордажи. — Самое главное забыл: карта сокровищ и золото. — Неужели вас, пиратов, так влечет золото? — спросила уже Монаке. — Неужели вам никогда не хотелось спокойно жить на земле с родными людьми? Найти невесту или жениха, завести детей? Неужели вам этого никогда не хочется? — Такие вопросы, глупо задавать пиратом. — ответил за Курбу Хороку, который стоял с ней рядом. — Я перерезал многих и относил их головы на черный рынок, одну за другой. Они отказались от простой земной жизни, они любят море и свободу. Многие заблуждаются, считая что пиратом только золото и нужно. Они живут приключениями и опасностями, они готовы уметь в бою, не жалея об этом. Курбу до конца выслушал реплику бывшего охотника за головами, а потом отошёл подальше, — они ненароком подумали, что он уже обиделся, — взял гитару, сел обратно и настраивая её произнёс: — Знаешь Хороку, может в чём-то ты и прав. Его кисти начали играть нежную и приятную мелодию, а потом он и вовсе запел, что было для всех неожиданностью: Рука ласкает шпаги разукрашенный эфес, Никто не знает, где гоняет нас проклятый бес. Корабль старый верен капитану, словно пес. Да, мы корсары! Наливай, чтоб весело жилось. За пистолеты! С Богом, помолясь — за тесаки! Ты чуешь — где-то ждут нас золотые сундуки! Небесной кары нам не избежать, но это блажь! Идут корсары, идут корсары, на абордаж. Стакан согреет, пьем еще не самый крайний раз. Висеть на рее каждому назначено из нас. Смеется в кружке Роджера приятельский оскал. Готовьте пушки! Эй, кого еще Господь послал? За пистолеты! Жребий нам достался непростой. Душа согрета чаяньем добычи золотой. В каком кошмаре видится вам черный парус наш? Идут корсары, идут корсары на абордаж. И пусть на суше ждет петля, что даже не смешно, А наши души дьяволу запроданы давно, Плевать на это! Ветер наполняет паруса! За пистолеты! К дьяволу, на кой-нам небеса?! За пистолеты! Мир запомнит наши имена! Конец куплета вдаль уносит пенная волна. Прибавим жару, пусть повеселится экипаж! Идут корсары, ха-ха, идут корсары на абордаж, На абордаж, на абордаж!¹ Он закончил играть, откладывая гитару в сторону по словами «Как-то так…» и услышал хлопки, их становилось всё больше и больше, всё громче и громче. Захлопали все, они все послушали эту песню. — Круто, — сказал Элисон в теле парня. — Я в шоке, — продолжил Саджи. — Не знал, что ты играешь, — произнёс Коджи. — Я же пират, естественно умею, даже не только на гитаре, — ответил скелет. —Да кстати, Монаке и Хороку, вверх посмотрите. Те непонимающим взглядом посмотрели вверх, где висела омела. Мечник развернулся. — Хороку, я понимаю традиция и всё такое, но не забывай что мне пятнадцать. — Я помню. Изо этого факта поцелуй был всего на секунду. Но он был. Затем парень развернул её в другую сторону и толкнул со словами: — Всё, свободна. Я подожду кого постарше.

***

— Орител, Марион, Кайдол, на пару слов, — позвал их Валтор в сторонку. Когда они подошли, то он продолжил: — Я по поводу событий двадцатичетырёхлетней давности. — Да не парься, и ты и Кайдол давно понят и прощён, — ответил Орител. — Я не по этому поводу. Блум смогла понять, что в этой единой картине нехватки одного большого кусочка пазла. — они втроём волнительно подняли головы вверх. — С вашего разрешения, могу ли я ей всё рассказать. — Нет, приводи всех, — опять ответил Орител. — Там и расскажем. — Что? — Он прав, — подтвердила Марион. — Хватит уже это скрывать. После праздников можете прийти на Домино, там мы вместе всё и расскажем. Кайдол, ты не против, всплывут и твои секреты? — Не против, — ответил он. — Давайте расскажем им и реальных событиях двадцатичетырехлетней давности.