***
Блум с Кайдол пришли к высокой скале. Вокруг была поляна, что хорошо скрывал лес. Скала была очень высокой, когда поднимаешь голову, чтобы посмотреть на её край, то начинала кружиться голова. Кайдол подошёл к скале очень близко и проговорил: — Валдрэнет-голдрахан. Скала медленно, но уверенно начала отодвигаться в разные стороны, образуя проход. Точнее отодвинулась только часть, выставляя на обозрение лишь туннель полностью состоящий из камня. Он разделялся в две разные стороны чуть дальше и был освещён магией, а ещё рядом висел колокольчик. Кайдол сделал шаг и позвонил в него. Из левого поворота вышел мужчина в преклонном возрасте. На нём были синие штаны с такой же водолазкой. Поверх этого был зелёная накидка, что одевалась через голову и была соединёна на груди. По бокам у него была поясная сумка с чем-то внутри. Но больше всего выделялась белая маска лиса на его лице. — Кайдол Рейдол, как приятно снова увидеть тебя живым, — сказал он, начиная подходить ближе. — Дядька, ты всё ещё здесь, — с улыбкой отозвался тот. — Ну, а где мне ещё быть? — спросил он в ответ, наверное, он так же улыбался под маской. — А ты на этот раз с девушкой? Ну и кто она? — Она не моя девушка, — Блум начала подходить ближе и встала на ровне с Кайдолом, пока тот её представлял. — Её зовут Блум, она хранитель Огня Дракона. — А, так ты привёл к нам хранителя? — Нет, не на этот раз. Мне нужно поговорить с главным, — Блум стукнула его под бок. — То есть, нам нужно поговорить с главным. Тот видимо усмехнулся и, выдвинув один из кирпичей, написал что-то на бумаге, которую достал из сумки с карандашом, положил письмо во внутрь отверстия и оно устремилось куда-то. — Ждите ответа, — сказал он. — Ничего, нам торопиться некуда, — ответил маг. — Так слухи о том, что ты вернулся — это правда? Надеюсь снова увидеть тебя в ряду магов-искателей. — Да, ждите, только дело одно закончу. — Ты как всегда занят. Только закончил одно дело — уже знаешь, что будешь делать следом. И ни на одну компанию не работаешь, просто приходишь к кому-то и такой: «Я нашёл Ларец Агадора, не хотите забрать его?» — Ты нашёл Ларец Агадора? — удивилась Блум. — О, кто-то не очень хорошо знает своего друга, — сказал человек в маске. — Да ты хоть знаешь, что этот парень мог спокойно прийти в любой музей или тюрьму и просто сказать: «Давайте меняться»? Не сотрудничая не с кем. Он был брильянтовым магом-искателем, потому что нашёл свыше двести пятидесяти артефактов. Он ни на кого не работал. — Последнее только изо того, что у меня был не самый лучший первый опыт, — Блум поняла, что Кайдол имеет в виду Светлый Камень. — И ты меня переоцениваешь, у меня просто шило в одном месте. — Не скромничай, за Ларец Агадора, который может хранить в себе сильную магию, ты получил больше двадцати миллиардов от музея Магикса. — Двадцать миллиардов?! — крикнула Блум. — Куда ты их дел? — Благотворительность… — тихо промямлил маг, уводя взгляд. Была долгая пауза, и фея на него долго смотрела. — Нет, ну, а с другой стороны, куда мне было их девать?! После этого из отверстия резко вылетела бумажка. Человек в маске её поймал и прочитав два слова «пусть пройдут» кивком указал им на то, чтобы они шли дальше. Ребята поблагодарили его улыбкой и направились вперёд. Зайдя за правый поворот, перед их взором предстал портал, в которой они пошли. — Погоди, крепость находиться не здесь? — спросила Блум. — Нет, это ещё одна мера предосторожности, чтобы никто из тех кто вышел не смог напасть. Только верхушка знает её местоположение. Блум была немного удивлена, эти ребята знают толк в безопасности. Портал привёл их в серый коридор. Точнее на самый первый этаж из девяти. Блум сразу подметила множество камер, а ещё огромное количество надзирателей в точно таких же масках лисов. Наверное, это тоже мера безопасности, чтобы их никто из заключённых не мог узнать во внешнем мире. Только волосы… хотя что-то Блум подсказывало что они их перекрашивают с помощью магии. Кайдол пошёл вперёд и Блум последовала за ним. Вот что её удивило — комната главного управления на первом этаже! Что?! Разве она как обычно не должна быть на последнем? Маг прекрасно прочитал её удивление и пояснил: — Первые два этажа — комнаты надзирателей, а оставшиеся шесть заключённых. Вообще мы не в башне, а в южном корпусе, то есть есть ещё четыре точно таких же. Заключённые сверху не смогут летать из-за отсутствия магии, прыгать высоко — это на смерть, а единственный выход это портал, его легко закрыть, если что-то случиться. Но это ещё не всё, посмотри в окно, когда мы зайдём. Блум слегка удивилась тому, что тут в принципе есть окна с такой охранной системой. Хорошо продумано. Маг постучал в кабинет и, услышав разрешение, открыл её. Кабинет выглядел как обычно, ничего особенного. Что Блум поразило это пространство в окне. Там был огромный ров с водой, которая испускала пар, наверное, она была вокруг здания, а ещё, помимо рова и барьера, была стена высотой в пятьдесят метров, на которой стояли надзиратели. — А за стенкой глубокая и большая пропасть, — на ухо шепнул ей Кайдол. Да, эти ребята очень серьёзно ко всему относятся. Барьер, наверное, идёт за пределы пропасти. У них очень хорошая охранная система. Они придумали множество вариантов отхода и на каждый что-то поставили. Ашироги здесь самое место. В кабинете стоял ещё один человек помимо них. Всё в той же маске лиса. Он смотрел на них очень внимательным взглядом, а потом задал вопрос: — Зачем вы здесь? — Извините, что мы Вас так отвлекаем, просто у нас к вам есть предложение, — начал Кайдол. — Готовы ли Вы его услышать? Он помолчал какое-то время, смотря на них очень внимательно. Валтор был прав: они мнительные. — Что за предложение? — наконец спросил он. — Я хочу предупредить, что оно касается Ашироги, — продолжил маг. — Ашироги? Вы из Магикса, верно? Если Вам нужна помощь в борьбе с ними, то обратитесь к Светлому Камню. Я не стану так рисковать и помогать вам, это может ослабить Тендор. — Предложение действительно касается в вашей помощи, но в другом плане. — Тогда говорите в каком. — Не мог бы Тендор принять Ашироги в качестве заключённых, когда настанет время? — Заключённых? Что Светлый Камень не может их принять? — Нет, по логичным для себя причинам. Они пропагандисты и могут при помощи одних слов склонять на свою сторону людей. — И вы считаете, что здесь они на это не будут способны? — У Вас нет таких свобод, как в той же Башне Котрэм. Я не думаю, что они сильно много будет разговаривать с надзирателями или другими заключёнными. Тем более они будут под постоянным надзором, им придётся выбирать слова, если произойдёт такое, — после того, как Кайдол остановился, главный замолчал, прожигая его суровым взглядом. Парень этого вынести не мог: — Если нужно, то мы их в бессознательном состоянии притащим. Но тот вновь не ответил, продолжая смотреть на них из-под маски. Кайдол почувствовал настоящий страх: если они сейчас откажут, то других вариантов у них вообще будет. А если они их в чём-то заподозрят, то ещё хуже. Он стоял как вкопанный, пытаясь подобрать нормальные слова, чтобы тот ничего не смог заподозрить. — Хватит нас троллить! — неожиданно крикнула Блум. — Блум… — тихо протянул маг. — Вы смеётесь над нами, Вы прекрасно понимаете, что мы Вам не враги и тут нет подвоха, — продолжила фея. — Хватит смеяться. Каков Ваш положительный ответ? — Блум… — но молчание главного по прежнему убивало Кайдола. — Нам кабздец. — Вы правы, — неожиданно вымолвил он. — Здесь очень сложно как-то поразвлечься. — Чего, блин?! — крикнул маг. — Я освобожу и придержу место для Ашироги, — не обращая на него внимание, продолжил главный. — Можете их смело тащить сюда. — Т-то есть, Вы не мнительные? Вы просто угараете над всеми, но зачем? — спросил Кайдол. — Прежде всего: дурачить людей — это весело. — И с ним не поспоришь. — Но я вас должен попросить уйти отсюда прямо сейчас. Мне всё ясно, как я и сказал, я согласен на ваше предложение. Получили ответ — уходите. — Вы всё же немного мнительный, — подметила Блум. — В какой-то степени. Уходите. Они решили не продолжать с ним беседу, а спокойно вышли и направились к порталу. Это было не увлекательное, но довольно интересное путешествие. В Тендоре так всё серьёзно, такая сильная охранная система, что невольно сам чувствуешь себя заключённым. Они вышли из портала, попрощались с тем дежурным на входе, но вот только проход был вновь закрыт. Кайдол произнёс тоже заклинание. Проход вновь был открыт, а когда они вышли, то он закрылся назад. — Ну вот, а ты хотел идти завтра, — напомнила парню Блум. — Сегодня всё сделали, а завтра выходной. — Выходной ли? Всякое может случиться. — Например? — Ашироги, — напомнил он ей. — Не списывай их со счетов. — У нас есть ещё Ведьмы. — Ха! Я думаю после моего хорошего пинка, они к нам не сунуться. — Во-первых, — фея приготовилась разгибать пальцы, поднимая руку вверх. — Они к нам и до этого не совались. Во-вторых, это скорее они тебя пнули, чем ты их. — Тогда почему ты про них заговорила? — Потому что, победив мы Ашироги, они начнут действовать, — поделилась она этой мыслью. — Они только этого и ждут. — Согласен, — он создал портал при помощи шара. — Поэтому давай домой и подумаем над этим. Блум одобрительно покивала головой и вошла в портал следом за парнем.***
Хороку всё же вернулся назад, после всех своих мыслей. Хорошо этого пацана рядом не было. Однако вернулся он, чтобы задать всего один вопрос, который его сильно мучал. Но он не стал с самого начала прерывать Рогию и Айзека. — То есть, на чёрном рынке цену за нас удвоили? — переспросила ведьма. — Да, а ещё изо того, что вы делали с Котрэмцами, Светлый Камень засуетился. Они пытаются найти ваше местопребывание. Хоть кто-то знает где вы живёте? — Кроме нас никто. — Это хорошо. — Вы знаете где наши друзья? — наконец спросил Хороку. — Они случайно не в Светлом Камне? — Мы не знаем. Мы низкие в ранге монахи, а о их пребывании знают люди повыше, — ответил Айзек. — Да и не думаем мы, что они там, это было бы слишком просто. Да, крепость, наверняка, как-то причастна к этому, но они, понятное дело, не будут разглашать об этом всем подряд. — У вас всё строго, — подметила Ашия. — Строже чем на Эраклионе. — Но не строже чем на моём флоте, — вспомнила Бинора. — Хотя бы тот факт, что за воровство еды с кухни нам связывали руки сзади и заставляли приседать на улице триста раз, а там всегда было холодно, а потом отправляли карцере, — она заметила как мечник теребит кожу на запястьях, иногда потирая её. Сначала на одной руке, а потом на другой. — Что-то не так? — Нет, я просто немного запястья потянул, — он резко перестал это делать. Они не читающие, но было понятно, что он врёт. Хотя расспрашивать его никто не стал. Видно, ему это неприятно. Поэтому Маргарет решила немного разрядить нависшую обстановку: — Хороку, Бинора, вы можете позвать Майлза. Всё готово. Он на заднем дворе. Они тихо вздохнули, но всё же пошли. Этот мальчик был и вправду на заднем дворе. Наверное, он просто прекрасно знает о коллекционерах и никуда не отходит. Но это всё же не мешает им действовать. — Эй, пацан! — крикнул Хороку, привлекая его внимание. Тот обернулся, стоя возле забора с кустами и в этих кустах… О, да, их намётанные глаза сразу увидели капкан. Большой, острый капкан, а ещё фигуру человека. — Стой! — крикнул мечник. Они оба побежали к нему. Но он читал в их голове другое: «Смерть, боль». Они, понятное дело, сами по себе понимали о том, что он сейчас может умереть. Не от их рук, но может. Он же видел явное, поэтому с испуга начал отходить назад. «Чёрт, я не успею, — подумал Хороку и мальчик прочёл все его мысли связаны с этим качеством «не успею», но не мог остановить шаг, что уже предвещало попадание. — Был бы я быстрее» Однако Майлз не попал в капкан. Его спасла Бинора, что превратилась в воду и быстрее до туда добралась. Ей пришлось вновь стать человеком, чтобы оттолкнуть пацана, но не успела трансформироваться в воду обратно и уже её правая нога попала в капкан. Крик от боли был хорошо слышен, а Хороку только успел оттолкнуть коллекционера от неё. Девушка от резкой боли упала на землю. А коллекционер исчез в портале, что был создан Айзеком. Они все услышали крик. К Майлзу подбежали родители, но он был ошарашены не самим фактом того, что его сейчас могли поймать, а теми мыслями, что крутились в голове у них. Он смотрел как Бинора смогла сквозь боль превратить свою ногу в воду и вытащить её. Она держалась за ногу, а слёзы от боли текли у неё из глаз. — Нам лучше уйти отсюда, — произнесла Рогия, облокачивая на себя девушку. — Этот человек может рассказать кому-то о нас, и у вас будут проблемы. — Я отослал его в Гандрил, — начал Айзек. Хороку на название родного города повернул голову, а Майлз поднял брови, расширяя глаза, увидев его мысли. — Оттуда идти четыре дня, и это не самый лучший город здесь. Вам лучше остаться на ночь и обработать ногу. Майлз продолжал смотреть на Хороку тем же взглядом. Быть не может. Он что…он вообще человек?***
В далеке было слышно даже угуканье совы, костёр в комнате потрескивал. Эта была практически уже ночь. Однако Майлз не мог спать, он сидел и смотрел на ребят, на ногу Биноры. Он смотрел прямо им в голову. — Самую большую награду, которую за меня назначал чёрный рынок, была около пятидесяти миллионов, — начал он. — Поверьте, столько крови я не стою. Они на него немного косо посмотрели, но Рогия всё же ему ответила: — Такие дары, как у нас с тобой, не имеют определённого эквивалента. Понимаешь, они появляются в мире очень редко. Их не стоит бояться или презирать. — Зачем вы это делаете? — спросил мальчик. — Зачем вы хотите, чтобы ваше слово распространилась повсюду? — Ну так, загляни в наши мысли — сам всё узнаешь, — ответила ему Ашия. — Я знаю, но не могу это понять. Почему вы не боитесь, что проиграете, хотя не отрицаете? Почему не боитесь Светлого Камня и что с вами будет, если вас поймают. И почему на целом свете вы такие одни? — Мы не одни, просто мы первые, кого ты встретил, — пояснила ему Бинора. Хороку начал обвязывать ей ногу, хорошо затягивай бинт и, делая с помощью ремня, жесткое скрепление, отчего она немного сьёжилась. — И всё же, вы настолько в себе уверены, — продолжил мальчик. — Я всегда видел мысли других людей здесь. Они все жаждут одного. А ещё они все грубые. Много детей здесь пережили многое… И ты Хороку, — тот поднял голову. — Ты тоже был здесь. Но то, что было с тобой…это самое ужасное из всех, что я видел. Он отвёл взгляд в сторону, дабы немного спрятать глаза, чтобы никто не видел, что они слезятся. Этот пацан, чтоб его, заставляет каждый раз вспоминать. Эти воспоминания обрушились на него с неимоверной силой. — Что?.. Что с тобой было? — спросила Бинора. — Ничего, — сухо тот ответил. — Как это ничего? Хороку, что с тобой случилось? — настаивала та. Тот вновь посмотрел на них, еле сдерживая свой натиск слёз, но он начал свой рассказ: — Я жил здесь, но не в самых лучших городах, а в отсталом городе, где практически не было еды. У моей семьи был большой огород, он нас кормил. Мать и отец работали, но в основном та маленькая зарплата, что они получали, уходила на другие нужды. Отец каждый вечер приходил и вспахивал землю, а зимой счищал снег нам или другим на заказ, осенью и весной тоже чем-то занимался, чтобы покупать еду и всё остальное. Я сидел с младшими… Но когда мне исполнилось пять, а моему брату и сестре по три и два, папа умер. Я не особо горевал, так как мы не особо общались изо такой жизни, но всё же… Мама всегда была на работе, так как работала теперь в две смены и виделись мы редко. Землю вспахивал я, одновременно следя за детьми. Мне пришлось очень рано повзрослеть. В школу я не пошёл, так как просто не мог. Здесь, на этой планете, подобное не обязательно. Хочешь — ходи, хочешь нет. Я делал тоже, что и отец, как я ещё тогда не умер не представляю. Слёзы всё же потекли у него из глаз, ведь он переходил к самому страшному, до этого всё было нормально, по сравнению со следующими годами: — Когда мне вот-вот должно было стукнуть семь, то у меня появился отчим. Мама больше могла не работать так сильно и я думал…думал, что всё будет как раньше. Что я буду поглядывать за братом с сёстренкой, да и братику уже было пять лет, он мог присмотреть за сестрой. Я думал, что смогу ходить в школу и получать знания, но… Ничего не изменилось, почти ничего. Теперь мы вместе с ним пахали землю и работали в остальные сезоны. При этом он почему-то решил, что этого мало. Я каждое утро вставал в шесть утра и бегал километров тридцать точно. Я пытался сказать маме, но она меня не слушала. Вечером мне хватало сил только, чтобы поесть и лечь спать… — Но ты был ребёнком, такие нагрузки… — начала Рогия. — Твоё тело не могло нормально это перенести. — Да, мне нужно было больше восполнять энергию. Мой организм требовал больше, поэтому я начал и есть больше, чтобы удовлетворить потребности… Им это не нравилось… Они ограничивали меня в еде, точнее ставили рацион до обычного, я был очень худым. Наверное, я не умер только изо того, что мой брат с сестрой прятали свою еду и отдавали мне её часть, когда никто не видел. Когда они пошли в школу, то в тайне учили меня писать и читать. Они рассказывали мне всё то, что узнавали в классе. Их работать, в отличии от меня, не заставляли. Я не знаю, чем я не угодил своим родственникам, но если так случалось, что я сопротивлялся, то… — Тебе связывали руки, — продолжил Майлз. — И заперали в подвале на несколько часов. — Да. Они убеждали меня, что в этом мире, такому как я, места нет. И я им верил, я был ещё ребёнком. Иногда я специально грубил им, чтобы меня заперли, там я мог отдохнуть, мои запястья всегда были потёртые до крови от верёвок. Так шли три года. А потом я смог развязать узел на верёвках и вылезти из подвала, через единственное окно. Они быстро нашли меня и страшно разозлилась… Мне было десять, когда меня выгнали из дома. — Нет… — жалостливо, проникшись этой историей, протянула Бинора. — Сейчас я понимаю, что меня хотели напугать; они думали, что я просто буду сидеть на крыльце, они не думали, что я куда-то пойду… Хуже всего то, что моя родная мать не сделала ничего для меня тогда. Они смотрели на него, пытаясь скрыть жалость. Они знали, что он не захочет, чтобы его жалели. По его щекам текли слёзы. — Я не мог никому рассказать о своей семье, даже если бы мне поверили, то не стали бы ничего делать. Никому не было дела до меня. — И ты стал охотником за головами? — спросила Ашия. — По началу я был простым карманником, я уже тогда понял, что могу в скорость. Однажды я нашёл деревянный клинок и постепенно освоил его, затем перешёл на настоящий, именно тогда я решил стать охотником за головами, чтобы прокормить себя. Я был…тем кого знали все здесь. В четырнадцать я покинул эту планету и стал бродить по миру. Я ноль в навигации, но я компенсировал это тем что уже знал… Домой я так и не вернулся, ни разу не зашёл туда, мне не хотелось вновь предстать перед ними. Однако я совру, если не скажу, что скучал по своему брату и сестре. Они — то изо чего я хотел прийти назад домой. Но я так и не сделал этого. — Тебя использовали, — тихо подметила Ашия. — Поэтому сейчас, когда я с вами, прошлое преследует меня с редким исключением в моих кошмарах, — заканчивал мечник. — Я наконец-то стал хоть кому-то нужен. Впервые за долгое время обрёл себе дом и друзей. Я хочу… — он не мог нормально подобрать слова. — Меня очень устраивает то, что у меня есть сейчас. Они не стали ничего говорить, не было слов. Он смог пережить страшное. Удивительно как он ещё может нормально спать. Даже сейчас, когда после всего этого они легли спать, ему снились нормальные сны. Он проснулся не от кошмара, а от того, что услышал шорох и как кто-то взял его личную вещь. Кто-то маленький и до жути противный. Он подождал пару минут, встал и тихо пошёл на задний двор. Он увидел Майлза и не стал поначалу ничего говорить. Тот взял всего один клинок. Через пару секунд парень всё же соизволил сказать пару слов: — Ты неправильно делаешь. Мальчик вздрогнул, повернувшись к нему. Хороку спокойно пошёл вперёд. Не увидев ничего злобного в его мыслях, он спокойно протянул ему назад клинок, который тот взял и начал пояснять: — Запомни, слово «оружие» применяется только, когда оно лежит. Будь то клинок, пистолет, плеть — когда оно находится в руках мастера оно перестаёт быть оружием, — он легко начал начал перебрасывать его между пальцами, а потом крутить в одной руке. — Не думай о нём. Оно является частью тебя, — он при помощи той же руки подбросил его через голову, поймал другой рукой и сделал очень хороший взмах сбоку, при этом даже не смотря. — В данном случае, оно является длиной и острой рукой. Он протянул его назад. Майлз спокойно его взял, но даже вертеть клинок у него не получалось. Он просто выпал, упав лезвием в землю. Хороку спокойно вытащил его, подняв и ножны, в которые положил клинок. — У тебя короткие пальцы, тебе больше подойдёт нож, — сказал парень, развернувшись и пойдя в здание. — Пойдём спать. — Почему ты не скажешь им про то, что чувствовал? — спросил Майлз, на что тот развернулся к нему назад. — К той девчонке с флейтой. Почему ей ничего не сказал? — Я бы сказал, что ты ошибаешься, но тебя не обманешь, — начал мечник с ухмылкой. — Это всё очень сложно. Вырастешь — поймёшь. — А почему не хочешь сейчас идти домой? Ты же хочешь увидеть своего брата и сестру? — Это…тоже очень сложная вещь. — Тут ничего сложного нет. Ты боишься, что они не помнят тебя или, что они не хотят тебя видеть после стольких лет. Но ты зря накручиваешь себя. Если ты хочешь с ними увидеться — иди. Неважно, что они тебе скажут, ты хотя бы успокоишься. — Да, слушать советы от десятилетнего ребёнка мне ещё не приходилось, — сказал он. — А почему ты так сторонишься своей силы? — Знаешь, если поднять камень, то там можно найти много неприятных личинок и червяков, и тоже самое твориться в мыслях людей. Заглядывать людям в головы — очень страшно. Каким бы ты не был, грязные и неприятные мысли есть и у тебя. — И у тебя тоже, — в ответ сказал ему Хороку. — Но это нормально. Ты не представляешь на что способен. Ты можешь узнавать правду, решать многие конфликты. Почему ты не хочешь стать магом-искателем, ты бы был очень успешным? — А ты думаешь мне пойдёт? — Загляни в мои мысли. Просто научись это контролировать. Магам-искателям открыта дорога куда угодно. Даже в запретный территории им чаще дают разрешения чем другим. Это весело, — он наконец смог вызвать у него улыбку. — Всё, пошли спать. И они пошли спать. Однако Хороку долго не мог уснуть, он всё думал о своём решении. Ладно, надо навестить семью. После стольких лет прийти домой. А что сказать? Вряд-ли банальное «привет» выйдет хорошим после четырнадцати лет разлуки. Даже не верится, что прошло столько времени. Хорошо, простое молчание лучше всяких слов. Они и сами всё поймут. Поймут по глазам. Подойдут и обнимут, а когда он зайдёт домой, то обязательно скажет «я дома». На его лице сейчас появилась улыбка счастья. Он долго не мог уснуть, а сердце колотилось как бешеное. Пора вернуться домой. На утро, когда они все собирались уходить, он сказал ребятам о своём решении. Те его поняли, не стали отговаривать, а лишь все обняли на прощание. Ну всё, пора идти домой — в город Гандрил. Четыре дня? Пф, он сделал утром шар-портал и разбив его оказался прямо у входа в город. Те самые полуразвалившиеся здания, те самые пыльные дороги, много борделей, пьяных, проституток. Это всё здесь осталось, но ему было плевать. Он шёл к холмам, где был его дом в кругу деревьев. Его старый, уже порядком сгнивший деревянный дом. Доски у него почернели, как и сам забор вокруг. Но всё же это был его дом. Он постучал по калитке и к нему вышла женщина не самой приятной наружности. Она подошла к нему, но это была не его сестра. Но он не испугался, конечно они могли тоже уйти с этой планеты. — Кто ты такой? — спросила она. — Извините, здесь жила одна семья с двумя детьми: девочкой и мальчиком. Они сейчас должны быть примерно моего возраста. Не знаете где они сейчас? Они съехали? — Ну, вообще-то они здесь, — сказала та, прикуривая сигарету. — Тогда скажите где. — Допустим скажу, но что получу взамен. — Ну, если не скажете, то получите по шее, — он взялся за ножны. — Успокойся. Ты им вообще кто? — Родственник. — Родственник? Тогда поднимись на холм выше. Она пошла назад, а Хороку сначала пару секунд смотрел на то место, куда следовало идти. Наверное, они просто построили более новый и хороший дом, а этот продали. Да, они часто говорили, что этот холм им нравиться больше, чем тот, на котором они жили тогда. Он начал подниматься вверх. С этого холма был хороший вид на лес и закат. А ещё там был прикольный и большой дуб, на котором его брат с сестрой часто лазили. Он поднимался вверх, шаг за шагом, а когда оставался всего один то запрыгнул на холм с улыбкой и увидел…не то чего ожидал. Улыбка с лица сразу пропала и он не слышал звук собственного сердца. Под тем самым дубом. Под тем самым могучим дубом было четыре надгробия. Хороку резко почувствовал холод всем телом. Нет. Это невозможно. Этого не может быть. Это какая-то ошибка. Может это вовсе не они? Он подошёл ближе, слёзно надеясь увидеть другие имена…но упал на колени, увидев, что это всё же они. Они все умерли. В разное время. Его сестра прожила дольше всех и умерла три года назад. Это были они. Их могилы. Четырнадцать лет. Целых четырнадцать лет. Он так и не увидел их. Он не пришёл домой, когда мог. Может если бы он был рядом, то они бы не лежали сейчас здесь, перед ним. Он дрожащей рукой притронутся к надгробиям. Он даже не мог заплакать. Он чувствовал пустоту. Чувствовал, что полностью один. Чувствовал себя всё тем же десятилетним мальчиком. Время. Оно всё меняет. Он не пришёл назад. Он больше никогда их не увидит. Больше никогда не заговорит с ними. Больше никогда… Если бы он только пришёл домой раньше. Но он снова не успел.