***
В больничном кафе, как всегда много народу. Дети и взрослые, старики, целители и другие сотрудники. Здесь собираются не только, чтобы поесть, но и встретиться со своими родственниками и друзьями. Гермиона сидела за столиком подперев голову рукой и смотрела, уставившись невидящим взглядом в мозаичный орнамент маленькой вазочки с живой алой розой. Она о чем-то задумалась и, погрузившись в свои мысли, не видела, что происходит вокруг. Рон с аппетитом ел шарлотку с яблоком и пил чай с корицей. — Гермиона, ты может хоть что-то съешь? — он вернул ее своим вопросом к действительности, — Совсем уже исхудала! Вот ещё целый чизкейк пропадает! Он поставил тарелку с пирогом прямо перед ней и налил чай из маленького белого фарфорового чайника. — Рон, вот и ешь на здоровье! — она с раздражением вернула тарелку на прежнее место поставив ближе к нему. — Скажи, как я могу есть! Я беспокоюсь очень, мне кусок в горло не лезет! Четыре дня назад в полночь ко мне пришел Добби и сказал, что Гарри умирает. С тех пор о нем никаких вестей. Вдруг он сейчас при смерти и, когда нас пустят к нему, будет слишком поздно, и мы будем прощаться с его телом. — Не нужно так драматизировать! Он же в лучшей больнице! К тому же, я уверен, что Дамблдор не допустит, чтобы Гарри умер, — сказал Рон жующий чизкейк. — Правда? Я бы тоже хотела бы в это верить! Однако, как ты объяснишь, что, когда Добби мне все рассказал о Гарри, я тут же связалась с директором, и он мне спокойно ответил: «Нечего беспокоится: Гарри у родственников и с ним все нормально.» А утром я узнала, что он в реанимации. После того, что мне он соврал тогда, я больше не могу доверять нашему директору. Ее щеки порозовели. Она злилась. — Дамблдор знал, что ты будешь за Гарри сильно беспокоиться, поэтому и скрывал этот факт. Он лишний раз не хотел тебя тревожить. Его же все равно вылечат, а теперь что? Мы тут жить будем пока нам подпишут разрешение на посещение? Мне лично надоело тут сидеть, еще и Малфой маячит круглыми сутками. Что он тут делает? Словно выслеживает кого-то. Вот, словно по расписанию он опять здесь, — сказал Рон и указал рукой на Драко Малфоя, который в этот момент взял кофе из буфета и направился к свободному столику, но его на полпути рукой остановил сидевший за столом сухой старикашка профессорского типа. — Позвольте вам представить нашего молодого целителя, мистера Малфоя, — сказал старик своему партнеру, солидного вида мужчине средних лет. — Какая честь, я многое о вас слышал, — сказал волшебник в дорогом костюме, и привстав пожал Малфою руку. — Сам министр рекомендовал его на эту должность, я принял его на работу, и ни о чем не жалею. Он нас не разочаровывает, а только радует. Мистер Малфой талантливый врач — хвалил старый волшебник своего подчиненного. — Я просто делаю, что в моих силах, — сказал Малфой учтиво улыбнувшись. — Какая поразительная скромность, — заметил мужчина и старик, улыбнувшись, одобрительно кивнул и отпил чай из кружки. Малфой выглядел очень довольным, словно так и ждал высокую оценку своих способностей от окружающих. Он даже учился хорошо по зельям, только, чтобы перед всем классом учитель сказал бы, какой он умный и как у него все хорошо получается. Этот эгоизм и жажда всеобщего признания бесила Рона, что он еще раз увидев на его лице ненавистную довольную ухмылку, сказал с презрением Гермионе: «Смотреть противно. Как хорек может быть целителем? Кто его только на работу принял? Видимо, его отец купил ему диплом врача и рабочее место, прямо как тогда, на втором курсе место в команде по квиддичу.» — Я бы посоветовал тебе купить мозг, но жаль, что пересадка мозга невозможна в наше время. Придется тебе быть идиотом. Искренне сочувствую, жить без мозга очень сложно, — сказал свысока пренебрежительным тоном остановившийся у их стола Малфой. Рон подскочил со стула, чтобы врезать врагу, но его остановила Гермиона. Малфой тем временем гордо пошел к угловому столу у окна и, присев в мягкое кресло, как ни в чем не бывало, пил кофе. Рон пристально смотрел на него с ненавистью, прожигая взглядом. Довольный Малфой жрал круассан с шоколадом. — Зачем так жить, если я не могу убить эту сволочь? — сказал словно выплюнул Рон. — Не трогай его! Это того не стоит. Он и так несчастный, что родился таким уродом. Рон так и продолжал буравить Малфоя ненавидящим взглядом, внезапно прилетела сова и бросила письмо прямо в чашку с остатками чая. — Письмо от Дамблдора — закричал радостно Рон и, вытащив письмо из чая, высушил заклинанием, — Может, он, наконец-то, добился разрешения для нас посетить Гарри. Гермиона начала читать и с каждой строкой выражение ее лица становилось все мрачнее. Она перечитывала эти строки снова и снова. «Сожалею, мисс Грейнджер, но навестить Гарри могут только родственники или законный представитель. К нашему сожалению, лучшие друзья не входят в этот круг людей. Будем мысленно рядом с ним и наша общая поддержка поможет ему выздороветь. Искренне ваш, Альбус Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства, Хогвартс.» — Так и знал, — сказал разочарованно Рон, даже не спрашивая про содержания письма. — Есть план, — она достала кулон из-под кофты, и показала его Рону, и снова, спрятав от всех, как будто ничего не произошло, налила себе чай из чайника и немного отпила из чашки. Рон, взглянув на зелье, сразу же понял ее план. Оборотное зелье. Видимо, она хочет принять облик одного из сотрудников и пробраться в здание. — Ты уверена, что этот вариант получится? — спросил с беспокойством Рон. — Ночью, когда у целителей пересмена. У нас больше нет вариантов, мы должны пробовать все. Я должна узнать в конце-концов, что с Гарри.***
Спустя несколько часов Гарри снова проснулся. Пробуждение было болезненным. Голова раскалывалась. Это не было похоже на боль в шраме. Это была тупая боль, охватившая всю голову от висков до затылка, словно ему ударили кувалдой по голове и раскололи череп пополам, как орех. Гарри пытался присесть, но только стоило ему шевельнуться, как все тело сковало ужасными судорогами. Он не мог пошевелить ни ногой ни рукой, словно кто-то связал его невидимыми веревками. Казалось, что от напряжения мышцы и сосуды разорвутся и он умрет. Адская боль не прекращалась ни на минуту. Пытаясь встать, он упал на пол и больно ударился виском об угол табурета. Наконец-то, спустя долгие минуты адской боли, судороги прекратились. Он потерял счет времени, казалось, он пролежал в этом состоянии несколько часов. Или это были минуты, длившиеся как часы? Он попытался переместиться на кровать, однако ноги были как тряпки, словно у марионеточной куклы и подкашивались не давая подняться. Совершив огромные усилия, ему удалось наконец-то держась руками за кровать и переползая ими постепенно положить все тело на кушетку. Он осмотрел свои ноги — они были все в синяках из-за полопавшихся сосудов, ноги тянула тупая назойливая боль. Ужасно хотелось пить. Гарри стал звать на помощь. Пришел санитар и принес холодной воды из-под крана. Гарри жадно пил воду, ужасную на вкус, с мерзким привкусом хлорки, однако, вскоре его вырвало целых три раза. Его привязали к кровати заклинанием, чтобы он не смог встать. Он лежал на спине и захлебывался рвотой и языком. Хотелось кричать и плакать, но это было бесполезно, он знал, что ему никто не поможет. Внезапно, он вспомнил, как когда-то в детстве попал в больницу. Он лежал там брошенный, никому не нужный, и никто не обращался к нему по имени. Для всех он был просто безымянная сирота. Никто никогда не боялся ему сделать больно или обидеть, ведь у него нет родителей которые защитят его. Над ним издевались, его били медсестры, когда он долго плакал и мешал своим криком другим пациентам спать. Однажды девочка лет семи подошла к нему и сказала: «Гарри, иди на ручки! Я буду твоей мамой!» Она обняла его, и тогда он впервые почувствовал материнскую любовь и заботу. Затем она привела своего друга, и убедила его поиграть с ними, и эти мальчик и девочка стали в больнице для Гарри чем-то вроде семьи. Они целыми днями вместе играли. Хоть это была всего лишь обыкновенная детская игра, но Гарри тогда впервые почувствовал, что такое иметь нормальную семью, где тебя любят и о тебе заботятся. Эта девочка вскоре выздоровела и покинула больницу. Однако она навсегда осталась в его памяти. Гарри привык, что семьи у него не было и нет. Но где же друзья? Почему они бросили его здесь? Что он такого ужасного сделал и не помнит. Они что, обижаются на него? Его освободили от действия заклинания и он наконец-то смог двигаться. Свет погас, значит наступила ночь. Вдруг дверь отворилась, и палату осветило лучом света из больничного коридора, и в его комнату вкатили каталку накрытую черной тканью. Они ушли. Гарри тихо, на цыпочках подошел посмотреть. Он откинул одеяло, и увиденное повергло в шок. Ремус. Он умер. Только не он. Как это случилось? Гарри заплакал и закричал: «Ремус, нет, только не ты! Не умирай!» Покойник лежал в безмолвии и был холоден как лед. Снова пришли работники больницы и после успокаивающего укола его снова повалило в сон и он отключился.***
Полночь. В фойе больницы почти никого не было, за исключением охраны, нескольких больных и их родственников. Гермиона дождалась, когда женщина целитель, у которой она в кафе украла заколку для волос выйдет на улицу из больницы. Эта врач подходила по всем параметрам: авторитетный целитель, имеет доступ почти во все кабинеты, к тому же она уже уходила домой, потому что ее смена закончилась. Значит и вероятности, что она ее встретит во время своих похождений нет. Прежде чем выбрать в кого перевоплотиться, она очень долго подбирала кандидата и наконец, она нашла подходящий вариант. Она побежала за ней по лестнице и, как бы случайно, врезалась в нее, что волшебница упала на колени, а содержимое ее сумки покатилось по ступенькам. — Простите, пожалуйста, я помогу вам! — сказала Гермиона и стала собирать ее вещи в сумку, незаметно положив ее пропуск в свой карман. — Ничего. Бывает. Мне не нужна помощь, я могу собрать это все за секунду с помощью магии, — мягко сказала она, взмах палочкой и все разбросанные вещи тут же вернулись в сумку. Сердце Гермионы часто забилось, она думала, что сейчас волшебница проверит свой пропуск и обнаружит пропажу. Однако она захлопнула свою сумку и быстрым шагом пошла по лестнице вниз и скрылась за темным углом здания. Убедившись, что целитель ушла, она перевоплотилась в нее. Переодевшись в медицинскую форму, она прошла спокойно мимо поста охраны приложив к двери пропуск. Пробравшись в регистратуру, она стала искать по всем документам фамилию Поттера, но найти так и не удалось, словно кто-то засекретил эту информацию. Внезапно ее окликнул чей-то голос. — Хорошо, что вы задержались. У нас тяжелобольной пациент, а Малфоя снова черти где — то носят. Скорее идите со мной! — сказал тот самый старикашка из буфета. — Я сейчас занята. Мне нужно навестить одного пациента и убедиться, что с ним все в порядке, — пыталась соврать убедительно Гермиона. Старик настаивал. — Это может подождать. От вас требуется неотложная помощь. — Сейчас не моя смена, если должен дежурить Малфой, то пусть он и работает. Я не обязана в свое свободное время работать, — сказала грубо Гермиона, чтобы этот старик наконец-то отстал от нее и не мешал ей осуществлять план. Она проверяла документы снова и снова, но Гарри в списках больных не было. Гермиона не хотела уходить ни с чем. — Если мы продолжим эти разборки и ребенок умрет, то и вы, и я, и Малфой, который где-то гуляет — мы все попадем в Азкабан за неоказание помощи. Вас радует эта перспектива? Гермиона пошла вслед за этим стариком. Ей ничего не осталось кроме, как играть роль целителя. Она надеялась, что кто-то ещё придет на помощь и она быстро перейдет к осуществлению своего плана. Они зашли в палату. На кровати лежала белокурая девочка, которая без остановки заходилась кашлем. Гермиона подошла к ней и усадила, подложив подушку под спину. — Что скажете целитель? — Я не знаю что с ней, наверное, необходимо сделать анализы и выяснить это. Гермиона не знала что говорить и сказала эту нейтральную фразу, которую говорят все врачи.Тем временем девочке становилось все хуже, внезапно она сползла с подушки и начала задыхаться. Ее губы стали синеть, на лице появились два фиолетовых пятна. Гермиона в ужасе смотрела как умирает ребенок и не могла ничем помочь. — Сделайте хоть что-нибудь? Вы целитель или кто? — ругался волшебник, казалось, что он в не меньшей панике, чем она. Ее руки дрожали, она просто не знала как помочь этой девочке. Внезапно открылась дверь и зашел Драко Малфой. Он быстро подбежал к кровати, надел перчатки и открыв ей рот вытащил язык, потом достал из кармана зелье и аккуратно влил, после чего девочка уснула. Он взял ее за запястье и считал пульс. — Явился не запылился! Мог бы еще позже подойти, чтобы она точно умерла, нам бы всем было бы очень весело на первых полосах газет. — Простите, я нахожусь не в здравии, миссис Мюллер согласилась сегодня дежурить вместо меня. Я и не предполагал, что если она здесь, что-то может случиться. Я лишний раз пришел убедился все ли в порядке и, видимо, не зря. — Да, если бы вы не подошли вовремя, она бы точно умерла. Миссис Мюллер, еще один подобный случай бездействия, и мы вас уволим, — сказал строго начальник. — Я хочу сказать, что она просто очень устала, работает уже пятые сутки, — оправдал свою коллегу Малфой. — Тогда идите домой и отдыхайте. Чтобы больше подобная ситуация не повторилась, — сказал волшебник и строго посмотрел на нее. — Я не могу уйти. Мне нужно знать, где один пациент, но его нет в списках, — снова соврала Гермиона, пытаясь под прикрытием выяснить интересующий вопрос. — Кто? — спросили в один голос Драко и его начальник. — Гарри Поттер. — Как нас уже достали газеты, Дамблдор и все своими расспросами о нем. Вы же сами прекрасно знаете, что он не в нашем отделении. Вы же нам по сто раз на день жаловались, что у вас мозоль на языке от объяснения, что Поттера у нас нет. Какое дело нам до какого-то психа, у нас полно работы по спасению нормальных волшебников. Вам действительно нужен отдых, вы сами на себя не похожи. Они вышли из палаты и направились по коридору к лифту. — А что случилось? — спросил старик у Малфоя. — Да так, просто неважное самочувствие, — сказал слизеринец скорчив страдальческую гримасу. — Малой, ты зайди в аптеку, прими что-нибудь. В любом случае, как видишь, тебе замены не найти. Работаем, — сказал заведующий и похлопав его по плечу, уехал на лифте вниз оставив их наедине. Гермиона поспешила к открывшейся двери подъехавшего лифта, но Малфой выхватил палочку и, обезоружив ее, прижал к стене и посмотрел прямо в глаза. — Что оборотное зелье? — сказал он, словно читая ее мысли, — Ты подумала чем может обернуться твое перевоплощение в целителя? Думала будешь тут просто ходить по коридорам в форме, делать свои дела и никто не обратится за помощью? Или убить чистокровного ребенка это исторический долг маглов? Такие как вы сжигали нас на кострах. Да как тебе в голову пришла идея подставить эту волшебницу, ее могли уволить. Или у нас гриффиндор благородный лишь на словах, не так ли? Перевоплотилась бы в уборщицу и никто бы не пострадал, тряпкой бы махала по коридору и все дела. Я изначально знал что это ты, паршивая грязнокровка. Я следил за тобой, как ты демонстрировала оборотное зелье в кафе. Я его ни с чем не перепутаю. А когда миссис Мюллер сказала, что не может выйти вместо меня на работу, потому что потеряла пропуск, я тут же знал, что это твоих рук дело. И поэтому я поспешил на работу, чтобы тебя поймать с поличным и передать в руки закона. — Я здесь из-за Гарри… Я всего лишь хотела его навестить и убедиться, что с ним все в порядке… Но таким как ты даже не понять, что такое дружба и что значит не знать что с человеком, который тебе дорог. Ты, Малфой, черствый и бессердечный, ты даже не человек. — А кто я по твоему? Оборотень? — спросил он удивленно подняв бровь. — Еще хуже. Ты бесчувственный урод не способный прислушаться к чувствам окружающих. — Мило… Я думал, что ты будешь себя повежливее вести, если в данной ситуации преступник это ты. Но не признавать свои ошибки, это же в стиле Поттера? Ты же его закадычная подруга! Я немедленно сообщу в службу безопасности, что ты незаконно проникла в больницу и украла пропуск сотрудника. Он обездвижил Гермиону, однако, вдруг он стал беспокойно шарить по карманам медицинской мантии, что-то судорожно пытаясь найти, и внезапно пошатнувшись, упал в обморок. Малфой лежал возле лифта распластавшись, словно мертвец. Действия заклинания прекратилось. Гермиона, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице, сердце бешено колотилось. Она уже не думала о своем первоначальном плане, сейчас она хотела уйти, чтобы никто ее не обнаружил. А если Малфой расскажет, то ему не поверят, он же ударился головой от падения. Она бежала, но за поворотом коридора ее ждал охранник. Сердце ушло в пятки и охватило чувство паники. Сейчас ее поймали с поличным и она ответит за свои поступки. — Гермиона, это я, Рон. Он был в форме охранника, на нем были легкие маскировочные чары, но даже в них она с легкостью узнала его. — Малфой поймал меня. Он следил за мной и видел, что я украла пропуск и перевоплотилась в сотрудника. Он хотел меня сдать охране, но он упал в обморок и мне удалось сбежать. — Я очень надеюсь, что он разбил голову и сдох. — Гарри у них нет. Я проверила. — Идем. Я знаю, где он! Мне охранник сказал, впрочем это он мне одолжил эту форму. Просто он хороший парень и согласился, что девушку одну опасно отпускать на подобные задания. Они шли по длинному коридору — один, второй, третий поворот, затем по лестнице вверх, снова коридор, по лестнице вниз, через стеклянную галерею, пока не дошли до двери с табличкой: «Психиатрическое отделение для волшебников». По подсказкам охранника, они быстро нашли дверь, где должен быть Гарри. Рон так и остался у двери следить, чтобы их не поймали. Распахнув дверь, она увидела своего друга, который невидящими стеклянными глазами уставился в стену, где была каталка, накрытая черной тканью. — Гарри, это я Гермиона! — закричала радостно она и обняла крепко: реакции не последовало, — Гарри, ты слышишь? Гарри продолжал смотреть в стену. Гермиону охватило беспокойство. Она не знала, что с ним и почему он делает вид, что ее не замечает. — Гарри, но там ничего нет! Куда ты смотришь? Она подбежала к каталке, но одернув ткань, увидела труп Рона и вскрикнула. Однако труп был гораздо толще его и неестественно улыбался. Она взмахнула палочкой и Рон начал поедать целую корзину пирожков. — Гарри, это всего лишь боггарт! Ты же знаешь, что это не настоящее! Гарри пожалуйста, скажи хоть слово! Она обняла его и заплакала. Вдруг в дверях показался обеспокоенный Рон. — Гермиона, бежим скорее. Мне показывает зеркало, что они идут. Они уже близко, эти врачи. — Он меня не узнает, Рон! Я не могу его бросить в этом состоянии! — говорила она, вытирая слезы рукавом. — Мы должны уйти, пока нас не увидели. Идем. Мы не оставим его здесь, мы вернемся, обещаю. Он схватил ее за руку и потащил из палаты. Выходя, она еще раз оглянулась на Гарри. Он так и продолжал смотреть в одну точку. Сердце сжалось, но она закрыла дверь и они побежали снова по лабиринту больницы, пока не увидели уличную дверь. Оказавшись в больничном сквере, Гермиона заплакала, Рон подошел и обнял её. Она почувствовала взгляд на своей спине и посмотрела в окно больницы, казалось, что кто-то увидев ее взгляд тут же закрыл штору. Кто это был? Гарри? Или окно его в другой стороне.