Избранный умереть

***

      Темно синее, почти чёрное небо на фоне которого проползли две розовые широкие полосы заката. В темноте сада деревья выглядели чёрными. Ветер колыхал их листву, что их шёпот казался зловещим заклинанием. Гермиона сидела за садовым столиком на террасе освещенной несколькими фонарями. Пламя свечи в красном стеклянном круглом подсвечнике дрожало. Она чувствовала как лето уходит по тому, как вечера стали уже не такие теплые. Её обдало холодным порывом ветра, что она почувствовала дыхание осени. Гермиона была далека от романтики, но в последнее время находиться подолгу одной и погружаться в долгие размышления, наблюдая за природой стало её привычным укладом жизни. На деревянный стол плавно опустился первый осенний лист. Она смотрела на пожелтевший мертвый треугольный лист клёна и внутри её все похолодело от одной мысли, что природа медленно умирает. Даже, если будет днём светить солнце, то осознание приближающейся осени не даст порадоваться уходящему лету. Снова подуло холодом, она была в легком ситцевом платье, и ее кожу оголённых рук тут же покрыли мурашки, что она съежилась, как нахохлившийся воробей. Кто-то подошёл сзади, и обняв её, закрыл ей глаза горячими ладонями. Она улыбнулась и, набрав побольше воздуха, она закричала звонко и радостно. — Гарри. — Нет, это я! — ответил грустно Рон севшим голосом, словно он был простужен. Он замолчал и отвел взгляд, словно задумался о чем-то грустном. Они вдвоем неловко молчали несколько секунд, и вскоре, взмахнув палочкой, он достал сложенный плед и, аккуратно развернув его, укрыл им плечи Гермионы. Он быстро подвинул со скрипом плетёный соломенный стул вплотную к ней и положил свою горячую руку ей на плечо. Гермиона оставила без внимания этот знак и смотрела в сторону клумбы, где стрекотали сверчки. — Гермиона, с тобой всё в порядке? — обеспокоено спросил Рон, нежно поглаживая её волосы. — Да. Её ответ был сдержанный, словно она нехотя общается с незнакомым человеком. Это насторожило Рона, но он хотел думать, что это всего лишь его ощущение. Он подумал, что Гермиона слишком много переживает и, это причина её молчания. Он посмотрел на горящее вырезанное сердце в подсвечнике и попытался завязать разговор снова. — Ты переживаешь за Гарри, но теперь ему ничего не угрожает. Малфой в тюрьме. Мы с утра поспорили с Джинни. Она мне доказывала, что Малфоя никогда не посадят в Азкабан, потому что его отец скорее сдохнет, чем допустит, чтобы его любимый сыночек попал в тюрьму. Я ей сказал, что верю, что в мире ещё не умерла справедливость. Представляешь, какого ему в условиях тюрьмы?! Азкабан — не отель класса люкс! Хотя, лучше ему не в Азкабан, а в больницу к маглам, чтобы знал, как издеваться над Гарри, — Он посмотрел на Гермиону, которая его не слушала. Она смотрела в пол и выглядела потерянной, словно что-то её сильно беспокоило, — Что, ты не рада этой новости? Я хотел развеселить тебя. — Рон, я думаю о своём и мне не смешно. На её лице появился румянец, а зрачки расширились, словно она увидела привидение. Рон не понимал странное поведение возлюбленной и это его раздражало. — Ты же сама хотела, чтобы он получил наказание. Он его получил, — сказал он раздражённо. Она посмотрела ему в глаза. Её выражение лица было серьезным, словно они на лекциях в школе. — Справедливое наказание. Я не хотела, чтобы он попал в тюрьму. Он бездушная скотина, но не преступник. — Ты его оправдываешь? На лице Рона застыла маска непонимания, удивления и шока. Гермиона нахмурила брови, и посмотрела на него, словно то, что он сказал было глупостью. — С чего ты взял? Я сказала свое мнение, у меня есть на это право. Если Рон до этого держал себя в руках сохраняя спокойствие, то теперь её раздраженный тон вызвал в нем приступ гнева, что он не сдержался. — Говоришь так, словно тебе не безразлична его судьба. Может ты влюбилась и поэтому была целыми днями в больнице, а Гарри лишь прикрытие? Он сказал стальным голосом, от которого даже у него самого похолодело всё внутри. Зрачки глаз Гермионы неестественно расширились, и она с ужасом смотрела на него. — Да как тебе в голову пришло Рон? Ты понимаешь о чём говоришь? Я ношу кольцо твоё в знак верности. В доказательство она выставила свою руку прямо перед его лицом, демонстрируя украшение. Рон взял её за руку и стал рассматривать кольцо, словно убеждаясь, что это именно его подарок, а не подделка. — Где ты его нашла? Ты же потеряла. — Мне Малфой отдал. Гермиона с ужасом осознала, что не должна была это говорить ни при каких обстоятельствах. Но было поздно. Рон кинул её руку от себя и встал из-за стола. Он нервно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. — Что? Это правда? Между вами что-то было? Гермиона тяжело вздохнула и, спустя секунду молчания, она стала говорить спокойно и уверенно. — Рон, прекрати вести себя как дурак, ты знаешь, что я его ненавижу и, что он меня ненавидит. Когда он отдал мне это кольцо, то сказал много оскорблений про меня и про Гарри. Он это сделал я, думаю, потому, что там работает. Лицо Рона побагровело от гнева и он, выставив две руки впереди себя, словно возводя стену от Гермионы, сказал голосом пропитанным ядом. — Не оправдывайся! Я знаю, когда ты врёшь. То, что ты меня больше не любишь я понял. Единственное, что я не знаю, кого ты любишь: Гарри или Малфоя. Если ты выбрала Гарри, я тебя понимаю, потому, что я знаю, что я ему и в подмётки не гожусь. Я обычный парень: не богатый и не знаменитый. Её глаза грустно заблестели. Она смотрела на него, словно извиняясь. — Рон, дело не в тебе. Я не люблю другого. Я действительно хочу побыть одна некоторое время, прости меня Рон. Рон был вне себя от гнева. Он не смотрел на неё и отводил взгляд в сторону, глядя в темноту, где вдалеке лаяли соседские собаки. — Сейчас должно последовать, что давай останемся друзьями. Нет, я не дружу с предателями. Гермиона сорвалась на крик. Её голос дрожал. Его слова её глубоко ранили. — Как ты можешь так говорить? Ты с ума сошёл Рон? Он смотрел на неё с непроницаемым выражением лица и говорил тихо и вкрадчиво. — Если ты выбрала Малфоя — ты дура. Его отец жестоко убивал магглов и, Драко Малфой ненавидит грязнокровок. Она смотрела на него и её лицо побагровело от гнева. Она говорила акцентируя каждое слово. — Как ты смеешь обзывать меня грязнокровкой! — Я тебе говорю, что он о тебе думает. Приятно слышать? — Но ты сказал это слово! Ты назвал меня им! — она быстрым движением сняла кольцо и протянув руку сжимая его прошипела, как взбесившаяся кошка, — забирай обратно, может подаришь своей девушке мечты! Рон сделал шаг назад и отрицательно замотал головой. — Подарки не передаривают. Можешь выкинуть, если тебе оно не нужно. Твой парень тебе подарит новое. Он резко развернулся и зашагал в направлении сада. — Рон… Она только и кричала ему вслед, он шёл быстрым шагом. Она стояла сжимая в руке кольцо, рассматривая жёлтый камень, и смотрела туда, где несколько секунд назад он исчез среди деревьев. По ее лицу текли горячие слёзы обиды. Дверь балкона хлопнула. Гарри. Он был здесь и все видел. В соседних дворах лаяли собаки. Гермиона по тропинке дошла до колыхающейся ветром качели и присела на неё. Закрыв глаза, она плакала, ее глаза, ресницы и лицо стали вскоре мокрыми от слёз. Внезапно она услышала звук аппарации, затем он повторился ещё раз. Гермиона оставила грустные мысли, вытерла слёзы и прислушалась. Она осторожно встала с качели и вытянула перед собой волшебную палочку, чтобы в любой момент отразить атаку. К дому направлялись два тёмных силуэта.Она присмотрелась и без труда узнала в них Дамблдора и Снейпа. Они остановились на тропинке. Гермиона спряталась за кустарник и затихла, чтобы никто не знал о её присутствии. — Его вина доказана, — говорил убедительно Снейп. — И кем же? — спросил без интереса директор. — Он даже сам сказал, что пытался убить Поттера. Эти воспоминания — нет сомнения, что фальшивые. Он просто пытался скрыть свои преступления. Это очевидно для всех, кроме вас директор. — Северус, пусть он взрослый в глазах общества, но от этого он взрослым не станет. Всё что он говорил не имеет отношения к делу. Я не сужу о людях по их словам, поступки говорят гораздо больше. Достаточно, что я поговорил с человеком, который знает Драко лучше чем, вы, Северус и он сказал, что Драко не имеет никакого отношения к всей ситуации с Поттером. — Верите людям на слово? С каких это пор? Если это его друг, то он скажет всё что угодно, чтобы оправдать его. — Я слышу мысли людей и мне не нужна легилименция, чтобы понять когда мне лгут. И я не верю людям, а доверяю. — Я не понимаю, почему вас беспокоит судьба этого мальчика или может вы верите в эту чушь, что он гениальный целитель? — Драко не лишён таланта. В его возрасте он уже на таком высоком профессиональном уровне. Но, я повторяюсь, что не собираюсь Драко склонять на нашу сторону. Это только его выбор на чьей быть стороне. Снейп открыл рот, чтобы что-то возразить, но внезапный хлопок аппарации его отвлёк. — Добрый вечер, Нимфадора! — сказал доброжелательно директор и слегка улыбнулся. — Я же вас просила по фамилии, Альбус, — сказала она раздражённо и поморщилась, так как её ботинок застрял в ловушке для хомяка, больно сдавив ногу. — Почему вы так не любите своё имя? Вы должны принять его и гордиться, — мягко сказал Альбус, словно учитель в школе говорит совет своему любимому ученику. Снейп наблюдал за всем молча. Вид его был крайне раздражённый. Нимфадора освободила ногу и заговорила быстро. — Давайте оставим эту тему. Я пришла по делу. Мы должны ещё раз поговорить с Гарри Поттером. Мы надолго не можем устраивать расследование — Малфой, как оказалось, очень дохлый. Он чем-то болен и нам нужно поспешить, чтобы он не стал оправдан посмертно. Снейп лишь фыркнул от её слов. — Слышал о его плохом самочувствии. Уверен, что это все постановка мистера Малфоя. Он прирожденный актёр. И вы обязательно поймёте, что ошибаетесь в нём. Дамблдор оставил его слова без внимания и жестом указал в сторону дома. — Вы проходите, а я немного ещё подышу воздухом. Сегодня замечательная погода — небо ясное, что видно звёзды. Я хочу побыть немного здесь и насладиться этим летним вечером. Снейп не прокомментировал его слова и лишь закатил глаза. Они вскоре ушли. Было прохладно, что Гермиону уже трясло от холода. Она не могла выйти из укрытия, потому что Дамблдор так и стоял прямо в нескольких метрах от неё, словно выжидая что-то. Внезапно он направился в её сторону и Гермиона поняв, что прятаться бесполезно, поднялась корточек на ноги и вежливо поздоровались. Директор улыбнулся ей. — Мисс Грейнджер, вы тоже любите ночные прогулки? — Да, мне помогает это улучшает сон, — сказала она первое, что пришло ей в голову. — Хорошая привычка. Вы хотели мне что-то сказать? Этот вопрос показался ей подозрительным и она, посмотрев ему в глаза, отвела свой взгляд. — Нет. Директор понял, что вся уверенность в её голосе лишь попытка скрыть то беспокойство, что ей овладевало несколько дней. У неё не получилось это скрыть. Она стала беспокоиться снова. — В любом случае, вы не должны винить себя во всём. Есть вещи, которые происходят без нашего участия. То, что случилось с Гарри — не ваша вина, — сказал он мягко, — Вы нарушали правила, чтобы ему помочь. Один мальчик поступал так же, чтобы спасти других. Но помогая другим, мы не знаем, как обернется наш поступок. В этом и вся беда. Гермиона о чем-то думала, её лицо стало грустным. — Гарри всегда нарушал правила и спасал других, а теперь сам нуждается в помощи. — Мисс Грейнджер, не только Гарри способен на такие поступки. Это есть в каждом из нас, но мало, кто проявляет храбрость. Чтобы помочь другому, нужно быть смелым. На улице похолодало, вам стоит вернуться в дом. Она зашла в дом, побежала вверх по лестнице и затем по коридору. Дверь в комнату Гарри была открыта. Миссис Уизли громко ругалась и размахивала руками. Снейп и Тонкс стояли рядом с ней и о чём-то спорили. Гарри сидел на кровати, его взгляд был потухшим. Он был погружен в свои мысли и никого не замечал. — Мне всё равно по какой причине вы пришли к Гарри. Ребенок болен, если вам это о чём-то говорит. — Гарри, нам нужно поговорить, — сказала Тонкс. — Я не буду говорить, потому что мне больно. Его голос был настолько слабым и больным, что Гермионе стало не по себе. Её сердце сжалось от ощущения боли и безысходности. — Гарри, нужно только знать, правда ли тебя отравил Малфой? — Тонкс настаивала. Гарри это взбесило, что он ответил очень грубо, забыв о рамках приличия. — Что вы пристали ко мне? Я же сказал, что он меня ненавидит. Он рад, что мне плохо. Уверен, что он, потому что больше некому. — Так ты уверен, но точно не знаешь? — Тонкс снова спросила, несмотря на его болезнь, она как аврор преследовала цель докопаться до истины. — Отстаньте от меня! Мне плохо! Тонкс махнула рукой на дверь, показывая жестом Снейпу, что они должны уйти. — Мы зайдём позже, — сказала она и вышла из комнаты вместе с миссис Уизли и профессором. Тонкс ушла, а Снейп и миссис Уизли долго и громко спорили о чём-то в гостиной. Гермиона тайно наблюдала за ними. — Что с ним случилось? — спросил Снейп. — Это вас не касается. — Может вам нужна помощь? Какое-то зелье? — Вы его отравили уже! Не нужны нам ваши зелья — Я? — спросил Снейп удивленно и с ядом в голосе. — Ваш студент. Вы ничем не лучше, чем он! — Но при чём здесь я и мой не самый лучший студент? Вы должны Поттеру обеспечить врачебную помощь! Вы видите в каком он состоянии? — Больше никаких врачей и целителей после его нахождения в больнице! Ему от этой помощи только хуже. — Нужно хорошего целителя найти, и не терять время. Вы не можете спокойно смотреть пока с ним не случится что-то. — А какое вам дело до Гарри, вы его ненавидели все эти годы. — Лично мне никакого, но его здоровье — это дело ордена. А я член этой организации, значит меня тоже касается эта тема. — Уважаемый, профессор Снейп — это ребёнок, а не дело! У вас своих детей нет — оно и видно. Уходите! Гермионе стало грустно от мысли, что за несколько дней Гарри стало ещё хуже. Слабый, больной — она таким его никогда ещё не видела. Она зашла в комнату и, только она легла на кровать, как сразу же её повалило в сон. Ей снилось, как она признается в том, что незаконно принесла таблетки в больницу. Авроры арестовывают её. Они бросают её за решетку в камеру, где её встречает смеющийся Малфой. — Грейнджер, книги не те ощущения? Решила посмотреть, как устроен тюремный быт? Он смеётся ей в лицо. От его улыбки холодеет все внутри. Она просыпается и садится на кровать тяжело дыша. Джинни не спит, она отрывает свой взгляд от книги и смотрит на неё. — Снова кошмар? — Да. А ты что не спишь? — Читаю книгу. Гермиона смотрит на книгу в её руках, на которой написано «Исцеляющие заклинания.» — Ты решила стать целителем? — с удивлением спрашивает Гермиона. — Нет и не собираюсь. Просто для общего развития. Ты что Рона обижаешь? Он, конечно, тупой, но он тебя любит. — Я? Это он меня постоянно обвиняет во всём! Джинни несколько секунд смотрела в книгу, словно она читала параграф и, захлопнув книгу, она посмотрела на неё. — Он плакал, слушая грустную музыку после того, как вы поругались с ним. — Ты серьезно? Это правда Рон? Гермиона в изумлении изогнула бровь. — Да. Никогда бы о нем это не подумала. Это забавно. Представляешь, Рон плачет ещё и под звуки грустной мелодии фортепиано, — она засмеялась, — он прямо, как влюбленная первоклашка. Мерлин, знай это Фред с Джорджем, они бы просто до конца дней шутили над ним. Нет, ну только подумай! Джинни залилась весёлым смехом и упала на подушку продолжая смеяться. Гермиона загрустила. — Рон такой добрый. Я не должна с ним так поступать, но он сам провоцирует меня. Джинни встала с кровати и распахнув шторы, она вышла на балкон. — Не спорю. Это он умеет. Может ты правда его уже не любишь? Гермиона последовала за ней. Она поежилась от прохладного ночного воздуха. — Не знаю. — Так не бывает, значит любишь другого. Во дворе кусты зашевелились. Гермиону охватило беспокойство и дурное предчувствие. — Рон! — закричала она, — Он слышал всё? Джинни перевесилсь через балкон и смотрела вниз. — Думаю, что нет. Мы говорили тихо. И с чего ты взяла, что это Рон? Завтра полнолуние, может это оборотень? Она посмотрела на Гермиону и снова засмеялась. На небе ярко светила полная луна.