- Папа, папа, почему дядя Серхио уехал? Зачем ты его не пригласил? - подскакивает к Луке Ивано.
- Правильно спросить: "почему ты его не пригласил?" - машинально поправил сына хорват и устало продолжил, - У
дяди Серхио дела.
- Лука, вы поссорились, да? - Ваня подождала, пока сын унесется в другую комнату.
Лука приобнял жену, нежно поцеловал и тихо ответил:
- Не забивай голову. Пустяки.
Ваня лишь покачала головой:
- Это не пустяки. Ладно, пойдем есть, все остынет.
Часто Ваня готовила сама, и получалось просто отменно. Сегодня она вынесла на стол ароматный паштицад. Дети обрадованно загалдели - они очень любили нежную говядину.
В теплой домашней обстановке Луке почти удалось расслабиться, жена намеренно заводила разговор в сторону от работы и Серхио. Дети наперебой рассказывали о том, как побывали в зоопарке, и Лука счастливо улыбался, чувствуя, как мрачные призраки воспоминаний отступают далеко.
После ужина по обычаю читали сказки на хорватском - каждый из детей озвучивал своего персонажа, и сами Лука с Ваней активно помогали им. Они считали, что, хоть и живут в Испании, хорватский дети должны знать хорошо.
Первой спать уложили Софию, которая особого участия не принимала в силу возраста. Второй ко сну отправилась Эма, а за ней и Ивано. Лука с Ваней устроились на широком диване и включили телевизор. Там шел какой-то сравнительно неплохо снятый, однако невероятно скучный боевик, и вскоре Модрич стал клевать носом. Ваня воспользовалась ситуацией и стала его расспрашивать, - она знала, если не поговорить прямо сейчас, Лука закроется в себе, и будет только хуже.
- Лука, может, расскажешь, что случилось? - тихо начала женщина.
- Ваня, пожалуйста, - застонал хорват.
- Послушай, не держи все в себе. Ты можешь мне доверять.
- Ваня, я не хочу, чтобы ты забивала себе голову моими проблемами.
- Я не только твоя жена, но и агент, в конце концов, - возмущённо провозгласила Ваня. - А твое состояние напрямую отражается на твоей игре.
Лука упрямо поджал губы, и Ваня решила выбрать другую тактику.
- Ладно, сейчас отдыхай, но мы ещё об этом поговорим.
Вскоре Лука заснул, и Ваня осторожно вытащила у него из руки телефон.
Нужный диалог нашелся быстро. За последнюю неделю было всего несколько сообщений:
в понедельник:
"когда этот таракан от нас отстанет?" и ответ: "да я-то откуда знаю? И вообще, куда ты свинтил? Давай назад, Чехо, тут у Солари гениальный план родился"
И среда - все сообщения от Серхио без ответа.
Тот за что-то извинялся. Обычно Лука отходил очень быстро, но чтобы проигнорировать извинения от Серхио, Серхио, который никогда ни перед кем не извинялся.... Такое было впервые на ее памяти. Краем уха она слышала разговор друзей и уловила фамилию Ракитича. Тот мог что-то знать.
Ваня положила телефон на столик и аккуратно встала. Лука тут же занял освободившееся пространство, сонно ворочаясь и укрываясь получше пледом.
Боснич невесомо провела пальцами по его лбу, убирая прядки волос. Хорват выглядел сейчас невероятно мило со своей тревожной складкой бровей, и Ваня ощутила в очередной раз прилив нежности. Неужто Лука и вправду думает, что она ни о чем не догадывается? Не видит,
как он смотрит на Серхио? Видит, конечно, она не слепая. Странно, но ни ревности, ни обиды нет и в помине. Главное, чтобы Лука был счастлив и был рядом. А уж с остальным они разберутся. В конце концов, кто сказал, что можно любить лишь одного человека? Вот именно, что никто...
Ваня выскользнула из комнаты и, выйдя во дворик, набрала номер Ракитича. Тот ответил заспанным голосом:
- Что-то с Лукой?
Вот так вот сразу, с порога. Значит, что-то знает. И Ваня вытянет это из него хоть клещами.
- Это я у тебя хотела спросить. За что Серхио перед ним извинялся?
- Он тебе не сказал?
- Нет. Он спит. Я не знаю, что с ним. Обычно он быстро отходит от ссор.
- Да... Понимаешь, тут отчасти и я виноват. В общем, Лука рассказал мне, что Перес пригрозил продать его в Интер, и я...
- Подожди, что?!? - Ваня испуганно вслушивалась в слова хорвата. Про произошедшее на чемпионате Лука, естественно, ей рассказал, и она как никто другой понимала, насколько плохим вариантом для ее мужа был итальянский клуб.
- Он тебе не говорил?
- Нет, и это странно... Почему Перес хочет его продать?
- В общем, Флорентино совсем сбрендил. Он считает, что Рамос и Лука, ну... заигрывают... и портят репутацию клуба. Вот. Поэтому Лука не играл тогда против Жироны и...
- Что за бред? Перес совсем тронулся умом?
- В общем, я тогда после Классико хотел поговорить об этом с Рамосом, и мы подрались. Ну, почти. Я врезал ему, он хотел ответить, но тут прибежал Лука, попытался нас помирить и в итоге досталось ему. Вот, - выдохнул Ракитич на одном дыхании.
- Ну вы и молодцы, конечно.
- Знаю. Я хотел извиниться, но после матча не нашел его, а звонки он сбрасывает.
- Понятно. Я постараюсь его успокоить. Извини, что разбудила.
- Ничего. Сообщи мне, когда уже можно будет извиняться.
- Договорились, - фыркнула Ваня и повесила трубку.
Когда она вошла, Лука сидел на диване и смотрел в стену нечитаемым взглядом.
- Ты проверяла мою переписку? - голос звучал отстранённо, безэмоционально.
Отпираться смысла Ваня не видела, поэтому просто ответила:
- Да.
- Я не изменяю тебе.
Боснич оторопела.
- Да я, собственно... и не искала следов измены. С чего вдруг?
- Значит, ты хотела выяснить, что у нас с Чехо, да? - он повернул голову, и Ваня вздрогнула. Такого странного, пустого взгляда она никогда ещё не видела. Страх перед угрозами Переса сделал свое дело.
- Лука, почему ты не сказал мне про Интер?
Модрич вздрогнул, как от удара и внезапно вскочил. Схватив куртку, он двинулся к двери.
- Пойду прогуляюсь.
- Лука, подожди...
- Пожалуйста, оставь меня с моими проблемами. Ненадолго, обещаю, - и Лука выскочил из дома. Мобильный остался на столе.
***
Он вернулся домой спустя полтора часа. Ваня допивала третью чашку кофе, бездумно вглядываясь в страницы книги.
- Почему ты ещё не спишь?
- Ты чем думаешь? - набросилась на него Ваня. - Мог бы хоть телефон взять! Ты прекрасно знаешь, что шататься по ночному Мадриду в одиночку чревато последствиями! А если бы с тобой что-то случилось? - в глазах у Вани стояли слезы, и Лука внезапно осознал, насколько эгоистично поступил. Он подошёл к жене и нежно обнял:
- Прости меня, пожалуйста, милая, - совершенно искренне говорил он сейчас. - Я такой эгоист, - голос дрогнул.
- Я просто боюсь за тебя... Ты мне не доверяешь?
- Что ты, милая... Просто... Это очень сложно, я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне.
- Лука, я твоя жена! Я должна и я хочу поддерживать тебя во всем. Не закрывайся от меня, прошу...
Лука вздохнул и повел Ваню в спальню.
- Хорошо, я все расскажу.
***
Спустя пару часов, утомленные беседой, они уже спали. Точнее, спала Ваня. Лука же вновь остался наедине со своими мыслями.
Образ Серхио, обиженного, оскорбленного, не выходил из головы. Испанец
слишком гордый. На попятную уже не пойти.
Извинения Рамоса никогда не бывают "для галочки". Ему пришлось преодолеть себя, чтобы напечатать это "прости". А уж тем более дважды.
На сей раз все действительно кончено. Луке ведь тоже трудно принять ситуацию. Он влюбился, влюбился как мальчишка, и единственный способ избежать катастрофы - отдалиться. Да, можно сменить клуб, так будет проще держать себя в руках... Но Лука не выдержит этой дистанции. Нельзя слишком близко, а если слишком далеко -
слишком больно. Лука сойдёт с ума, потому что среднего положения нет.
Выхода нет.
Горло сжимается в спазме, на глаза наворачиваются слезы. И Лука не может их удержать.
Горячие соленые дорожки бегут по щекам, задушенные всхлипы рвутся наружу. Ваня во сне обнимает его, и становится легче. Она здесь, его любовь.
Разделенная любовь.
Их связывает нечто большее, чем кольцо на пальце. Эту связь не разорвать ничем, как казалось ему, но сегодня он чуть не пережег эту нить. Спасительную нить Ариадны, что выводит его из лабиринта минотавра.
Как символично. Ваня - прекрасная царевна Ариадна, спасительница, а Серхио - губительный монстр минотавр. Но у этого лабиринта нет выхода. Нить тянется без конца по коридорам, лишь путая, продлевая пытку.
Лука заблудился.
