***
– Ты стал больше Крэбба с Гойлом, – заметила Гермиона во время ужина. – Ымы мы умумо, – таинственно-непонятно ответил Гарри с набитым ртом. Распределение к тому времени уже кончилось, и к столу Гриффиндора присоединилась стайка новых учеников, с удивлением обнаруживших, что в Хогвартсе клювом не стоит щёлкать – а то можно остаться и без второго. – Как ты можешь есть столько и не толстеть? – продолжала девочка. – Это точно должно нарушать какой-нибудь закон физики! Тут Фред спросил, что такое физика, и Джинни (прошедшая в Гриффиндор) стала объяснять своим братьям, что это такая выдумка магглов для объяснения всех непонятных штук. – У меня просто кость широкая. И вообще, я люблю нарушать законы! Все засмеялись, и только Герми вымученно улыбнулась, спрятав лицо за стаканом сока. В отличие от других, она точно знала, что брат не шутит. Как-то раз он скрутил позолоченную фигурку с капота Роллс-Ройса, которую обменял на магический самогон, который потом, в свою очередь, стал учебником на французском, ииии… Гермиона вдруг поняла, что не знает конца цепочки. Зная своего брата, к этому времени он мог выменять себе личный катер или корабельную гаубицу. И, к слову, Роллс-Ройс тогда Гарри случайно сжёг. Хотя, может быть, и «случайно». Он не любил биржевых мошенников… К слову о последних – Локхарт никуда не делся, и, похоже, действительно собирался преподавать. Во всяком случае, он присутствовал за столом с остальными профессорами, с самодовольным видом вещая что-то МакГонагалл. Деканша отбрёхивалась с кислым видом, сделав лицо человека, у которого разом заныли зубы. Известный герой и автор вракоподобных книжек жестикулировал жареной индюшачьей ножкой, явно изображая, как протыкает особо прыткую нечисть вроде гару или волкодлака. Как раз когда Герми обратила внимание на особо эффектный выпад, ножка вывернулась из рук, оставив на мантии у блондина уродливое пятно. – Гарри? – Это не я, он сам, – оправдался мальчик. – Фехтовальщик из него так себе. Подозрительно посмотрев на брата, Гермиона решила, что он не врёт, и подтянула тарелку с ещё не попробованным салатом. Новый профессор теперь никуда не денется, а салат сам себя не съест!***
Первые занятия прошли, в целом, неплохо. Всем запомнились мандрагоры, которых пришлось пересаживать на травологии. Эти растения оказались на редкость вредными, всеми силами сопротивляясь любым непонятным действиям – ну, а поскольку мозга у них почти не было, то непонятным им виделось вообще всё. К счастью, Гарри изобразил, как отгрызает особо прыткой мандрагоре лицо, и после этого дело пошло на лад. Зубов Грэйнджера маленькие засранцы боялись куда сильнее, чем пересадки. Локхартовских уроков пока что не было, что и к лучшему. Где-то в конце недели к Гарри подошёл Вуд, желающий выяснить, почему он не ходит на тренировки. – Я и так отыграл уже куда дольше, чем должен был, – огрызнулся мальчик. – Моё наказание было меньше, и оно в любом случае уже кончилось. Ищите нового игрока! – Ты правда думаешь, что МакГонагалл не найдёт, за что тебя наказать? – вздохнул Оливер. – Даже если и так, я всегда могу выбрать чистку котлов. Вуд отчаялся. – Гарри, пожалуйста! Ты нам нужен! Грэйнджеру не хотелось назад в команду. Не то чтобы там было чем-то плохо, просто он считал квиддич потерей времени. Волшебники не так часто используют полёты на мётлах в реальной жизни, и даже когда используют, никто не ждёт фигур высшего пилотажа. Достаточно просто не падать вниз. – Больше никаких сделок, – отрубил Гарри. – Не за такую плату. Я не против отыграть ещё год, но я хочу что-нибудь стоящее за это. Как насчёт… Точно, можешь сказать МакГонагалл, что мне нужен допуск в Запретную секцию библиотеки. Для меня, и для Гермионы тоже. Капитан сборной почесал голову. Это был хоть какой-то шанс. – А если она откажет? Гарри растянул губы в ухмылке. – Ты правда думаешь, что я не попаду куда надо без её разрешения? – Пфф… Я не это имел в виду…***
Спровадив, наконец, Вуда, Гарри уединился в заброшенном кабинете. Подперев дверь старым стулом, он вытащил из-под мантии дневник Тома Реддла. Усевшись за стол учителя, мальчик стал вчитываться в проступивший текст. – Мелкий говнюк, – хмыкнул он через час, доставая ручку. «На восьмой и двенадцатой страницах ошибки. Ты знаешь, что это значит», – написал Гарри. «Нет, господин, прошу вас…» – заканючил в ответ дневник. Не обращая внимания, Грэйнджер открыл последнюю страницу перед форзацем и взмахнул палочкой, стряхнув злые искры драконьего пламени на бумагу. Дневник издал вопль, истекая чернилами из прожжённых отверстий. На какое-то время это поможет настроить копию Реддла на верный лад… Что ж, а потом экзекуцию можно и повторить. «Ты существуешь, пока я считаю тебя полезным. – продолжил мальчик, – Не забывай об этом». Захлопнув дневник и перетянув его приспособленным ремешком из драконьей кожи, Гарри поднял глаза, наблюдая, как пылинки кружатся по комнате в свете солнца, как в жидком золоте. Пытки всегда приводили его в созерцательное состояние духа. – Заодно ты наврал мне на восемнадцатой, и ещё Мерлин знает где, – ухмыльнулся Грэйнджер. Он с самого начала осознавал, что ни одно заклинание, выбитое из Тома, нельзя будет использовать вот так сразу – того несчастного идиота, который бы попытался, Гарри заранее было жаль. Тёмный волшебник мастерски встраивал в текст ловушки то здесь, то там, надеясь избавится от своего пленителя. – Трансфигуре. Превратив пачку скопированных листов в небольшую брошюрку, мальчик спрятал её в карман, размышляя о том, кого бы назначить принудительным испытателем. Может, подбросить один экземпляр брошюрки в гостиную Слизерина?