***
Осень подкралась на мягких лапах, раскрасив в свои цвета деревья и сорняки. Гарри и остальным пора было возвращаться в Хогвартс. Выгнав из старого амбара побитый жизнью «Форд Англия», мистер Уизли погрузил в него свою семью и багаж, и отправился на вокзал Кингс-кросс. Конечно же, оба Грэйнджера отправлялись с ними. Маленькие глазки-бусинки недоверчиво проводили уезжающую машину из-под куста смородины. Убедившись, что фырчащая повозка в самом деле уехала, из укрытия выбрался старый садовый гном. Жалобно оглашая окрестности протяжными криками, он ещё долго слонялся туда-сюда, в надежде найти собратьев… Однако найти удалось немногих.***
Добби не появился. Пройти на платформу девять и три четверти удалось не сложнее, чем в прошлый раз; каких-либо предупреждений об «ужасной опасности» также не было. Гарри это не особо заботило – слухи о том, что он – Гарри Поттер, достаточно широко расползлись по Хогвартсу, но всё ещё оставались всего лишь слухами. Возможно, Добби о них не слышал, возможно, он не горел желанием помогать не пойми кому, возможно, он знал о том, что дневник украден… какая, в сущности, разница. Без дневника василиск останется где и был. А что касается остального – Гарри был более, чем уверен, что его ждёт интересный год.***
– Жалко, что у родителей не получилось выбраться, – расстроенно произнесла Герми. – Я надеялась, что они смогут нас проводить. Разложив письменные принадлежности на столике в купе Хогвартс-экспресса, девочка с сосредоточенным видом возила пером по бумаге, начерно составляя письмо домой. – Ничего, мы к ним съездим на рождество, – успокоил Гарри. – До рождества долго ждать. Хм… Ты тоже должен написать что-нибудь. Поставив точку, девочка протянула ему листок. С неудовольствием посмотрев на перо, Грэйнджер вытащил авторучку и дописал несколько абзацев. – Вот. Так пойдёт. Гермиона наскоро пробежалась по его писанине, сразу же начав что-то зачёркивать. – «Квиддич» пишется с двумя Д, – заметила девочка. – Да? А я что, написал с одной? – удивился Гарри. – Хуже. Ты написал с тремя! – засмеялась Герми. – Ну и ладно. Это название слишком сложное… Могли бы просто назвать игру мётлобол. Рон подавился шоколадной лягушкой. – Мётлобол, – страдальчески закатил глаза Уизли. – Серьёзно? Гарри, ты же игрок! – Ну, или лётнобол, – отмахнулся Грэйнджер. – Варвар! – заклеймил друга рыжий. – Придумывать названия Гарри больше не доверяем, – кивнула Герми. – Я дописала письмо. Кто-нибудь хочет ещё шипучки? Шипучки хотели все, пусть даже от неё язык менял цвет на ярко-салатовый. Беззаботно болтая, подкалывая друг друга и иногда переругиваясь, оба Грэйнджера и один рыжий Уизли мчались сквозь луга и леса в сторону школы Хогвартс. Пролетавшие за окном пейзажи сменяли друг друга; солнце клонилось к вечеру. Беспокойная троица возвращалась, чтобы навести шороху в замке во второй раз.***
– Псс! Гарри! Ты видишь их? Видишь? – Фестралов? Да, вижу. – Какие они? Похожи на драконов? Ну расскажи! – Скорее, как супер-тощие лошади, – сказал Гарри. – Я тебе лучше их потом нарисую. – Рисуешь ты так себе, – заметила Гермиона. – Ну, должен же у меня быть какой-нибудь недостаток. Даже я не могу быть хорош во всём, – возмутился Гарри. – Хорош во всём. Ты, – состроила Герми страдальческую мордашку. Из известных ей недостатков брата можно было составить энциклопедию толщиной в кирпич, причём рисование затерялось бы на последних строчках, – возможно, сразу за пунктом про лётнобол. – Шучу, – ухмыльнулся Грэйнджер. Скорее уж это она была хороша во всём. – Народ! Я нашёл карету! – замахал рукой Уизли. Он в самом деле нашёл карету, по какой-то причине стоявшую от остальных чуть отдельно. Рядом с ней оказалась девочка с Когтеврана в странной широкополой шляпе, увитой гроздьями винограда. – Привет, Луна! – поздоровалась Гермиона, несущая клетку с важно поглядывавшей совой. Луна Лавгуд была слегка странной, но доброй девочкой, и считалась её подругой. – Не против, если мы сядем в твою карету? Луна, пытавшая скормить виноград фестралу, задумалась. – Она не моя, – сказала, наконец, девочка. – Но мы с Тедди не против. Рон и Гарри переглянулись. – Тедди? – переспросил когтевранку Рон. – Я дала ему имя. Тедди Бенджамин Бустолд Смелый. И ещё ему нравится виноград, – пожала плечами девочка. Тедди страдальчески посмотрел на Гарри и закатил глаза. Взяв губами одну виноградинку из рук Луны, фестрал с трагическим видом принялся медленно её пережёвывать, явно надеясь выплюнуть где-нибудь по пути. – А вот Генриетта совсем не любит, – покачала головой Луна, кивнув на вторую лошадь. – Возможно, получится раздобыть ей пива? – Только спроси у Хагрида. Он точно знает, можно ли ей пить такое, – дипломатично сказала Герми, засовывая клетку с совой в карету. Гарри с Роном забросили свой багаж на крышу. Луна, похоже, путешествовала налегке. – У тебя точно никакого багажа нет? – когда все уселись, спросил когтевранку Гарри, подозревая, что та могла про него забыть. В ответ Лавгуд вытащила из-за пазухи маленькую шкатулку. – Он уменьшенный, – сказала она, демонстрируя свой вещевой сундук. – И все вещи внутри уменьшены. Кажется, я опять разбила фарфор. Она потрясла сундучок над ухом. – И статуэтку гиппопотама. Но она мне никогда не нравилась, – заключила девочка. Убрав сундучок подальше, она сняла шляпу-натюрморт с головы. – Кто-нибудь хочет? – спросила она, оторвав две грозди. – Вообще, я не против, – ответил Гарри. – Опять голодный, – покачала головой Герми, тем не менее, быстро сцапав вторую гроздь. – Я тоже хочу, – присоединился Рон. Он вообще считал глупым отказываться, когда ему предлагали что-то бесплатное. Карета сдвинулась с места, неторопливо скрипя рессорами и покачиваясь на ухабах. Чтобы скоротать время, дети активно работали челюстями, стараясь не сильно обляпаться виноградным соком. – Что? – спросила у Гарри Луна, заметив, что мальчик на неё пялится. – Не шевелись, – вздохнул Гарри. Наставив на Луну палочку, он прочитал заклинание, от которого её волосы распушились, будто наэлектризованные, и улеглись на плечи, сияя красивым золотом, словно только что вымытые. – У сестры волосы часто путаются, так что я кое-что умею, – пояснил Грэйнджер, пожав плечами. Луна Лавгуд, очевидно, не слишком заботилась о своём внешнем виде. В частности, её волосы, как правило, были не очень ухоженными и едва походили на то, что можно было назвать причёской. – Ты милый, – со свойственной себе прямотой заявила Луна, поднеся к лицу прядку. Рон поперхнулся от неожиданности. Гарри «Стихийное бедствие» Грэйнджер милый? – Эй! Мой брат милый! – поддержала подругу Герми, заехав Рону локтем по рёбрам. «Они издеваются», – решил Уизли. Он был наполовину прав.