***
Идти дальше по городу так странно, словно за это непродолжительное время ты успел отвыкнуть от асфальта, тротуаров и бесконечных извилистых улочек... Здания кажутся каким-то аномально высокими, а люди чересчур большими. И всё слишком близко и по-настоящему. А ещё из-за каждого угла и под каждой аркой обязательно неистово дует ветер, выбивая из головы остатки мозга и из души последние крупицы неуверенности в испытываемых чувствах. Джо зябко ёжится, подтягивая лямку на плече (укоротив её особо не согреешься, но иллюзия создаётся). — Замёрз? — Бен заглядывает в лицо парня, мягко и чуть обеспокоенно улыбаясь, и Маццелло думает, что никакой ветер ему не угроза, потому что внутри зажигаются маленькие тёплые солнышки, согревающие сердце. Фактически это, конечно, мало помогает. — Да нет, всё в порядке, — отвечает художник, но очередной порыв ветра продувает его чуть ли не насквозь, так что его снова слегка передёргивает. Харди только закатывает глаза и снимает с одного плеча свой рюкзак. — Держи, — он закрывает рюкзак и протягивает Джо джинсовую куртку. Бедное сердце бедного ребёнка (читать: Маццелло) перестаёт функционировать ко всем чертям. — Спасибо, но... Не нужно, я же сказал, всё в порядке. Харди тяжело вздыхает. Ощущения как у молодой матери с охапкой спиногрызов, то есть "господи, за что". — И я бы обязательно тебе поверил... — крайне серьёзно заявляет Бен. — Если бы ты не стучал зубами и не превращался в ледышку. Поэтому не занудствуй, отказ не принимается. — И он сам набрасывает куртку на плечи слегка офигевшего парня. Джинсовка, наверное, выглядит на художнике нелепо и болтается, как на вешалке (потому что плечи у Харди объективно шире), но в ней становится тепло чуть ли не по волшебству, и к тому же она пахнет одеколоном Бена. Где-то глубоко в душе Джо визжит как маленькая девочка и прыгает до самого неба. Снаружи только краснеет и глупо улыбается, глядя в землю. — Спасибо, — благодарит тихо. Бен негромко смеётся. И оставляет мягкий поцелуй на щеке. — Могу я тебя попросить как-то быть чуть менее милым? Это начинает представлять серьёзную угрозу для моего сердечка. Я, конечно, спортсмен, но никто мне не гарантировал, что оно не лопнет. — Дурак, — пихает парня в бок Маццелло, подавляя смех. — Тебе самому-то не холодно? — Нет, не переживай. Но если я всё-таки замёрзну, разбираться с этим придётся тебе... — Вот как? Интересное заявление, я подумаю, — язвит Джо, снова вызывая у Бена улыбку. Они идут в сторону Таймс-сквер, обмениваясь забавными историями и нелепыми (но очень естественными и тёплыми) заигрываниями, и иногда глупо улыбаются, задерживая взгляды друг на друге чуть дольше, чем положено. Уверенность постепенно возвращается к Бену, успокаивая нервы, потому что в глазах парня напротив, словно в зеркале, отражаются те же самые эмоции, что испытывает он сам, и от этого хочется обнять весь чёртов мир. Прекрасный и цветущий, наполненный счастьем и переливами смеха мир. Такой, каким его видит художник. Каким его видит Джо. Впереди уже мигают бродвейские вывески, и Маццелло рассказывает что-то о мюзиклах и средневековом театре, когда его взгляд цепляется за что-то, и рассказ сходит на нет. Он замедляет шаг и, не глядя, вытаскивает камеру из сумки. Бен в недоумении останавливается тоже. — Ты чего? — он прослеживает взгляд художника, но не замечает ничего интересного. Только самые обыкновенные магазинчики и маленькая девчушка на скамейке у входа в пекарню. — Хэй, Джо? — Да-да, сейчас, подожди минутку, — оживает парень и направляется к этой самой девчушке. Харди качает головой. . — Чёрт, ну вот угораздило же в чокнутого... — сам себе жалуется он и тащится следом. — Привет, — здоровается Джо, и девочка поднимает голову, немного хмурясь. — Не пугайся, я безобидный. Меня зовут Джо, а тебя? — Элен, — отвечает малышка и поправляет жёлтый цветок в волосах, рассматривая Джо и Бена, выглядывающего из-за его плеча. — Красивое имя. — Парень улыбается. — Могу я тебя сфотографировать? Брови девочки взлетают вверх, а Бен закатывает глаза. — Зачем? — Потому что он сумасшедший, — влезает Харди, за что получает тычок под рёбра. — Отцепись, — Маццелло показывает парню язык и снова возвращает внимание Элен. — Я не сумасшедший, у некоторых просто юмор такой. Я просто очень люблю фотографировать и думаю, что ты похожа на диснеевскую принцессу. И ещё здесь свет красиво падает. — Ладно, давай, — все ещё удивлённо отвечает девочка и смешно ёрзает на скамейке, садясь ровнее. Харди усмехается и отходит в сторону, прислоняясь к фонарному столбу. Со стороны эта картина выглядит как сцена из фильма. Поэтично и как-то недосягаемо красиво. — Спасибо, — снова улыбается Маццелло и присаживается на корточки, чтобы быть на одном уровне с ребёнком. — Сколько тебе лет? — Он подносит фотоаппарат к лицу и пару раз щёлкает на пробу, проверяя настройки. — Пять, — отвечает Элен, очень ответственно стараясь не шевелиться. — Пять? Почему ты тогда сидишь тут одна? — Я просто не захотела заходить с мамой внутрь, — она поворачивает голову в сторону пекарни. — Там душно и всё время пахнет ванилью, а я её терпеть не могу. — Понятно, — усмехается Маццелло и делает последний снимок. — Всё. Показать тебе, что получилось? Девчушка кивает заинтересованно, и Джо садится на скамью рядом с ней, листая кадры. — А кто этот парень? — Элен вытягивается, находя глазами Бена и встречаясь с ним взглядами. — Вы вместе? — Да, мы вроде как учимся вместе, приехали погулять на выходные, — отвечает художник, не поворачивая головы. — Нет, я не это имела в виду, — возражает малышка серьёзным тоном. — Вы вместе как пара? Маццелло давится воздухом и всё-таки переводит взгляд на неё. — Ты же сказала, тебе пять! — Возможно, я знаю чуть больше, чем положено. Так это "да" или "нет" ? Джо поворачивается к Харди, и тот поднимает брови в вопросительном жесте. Маццелло только улыбается, глядя на него, и получает недоумённую, но страшно милую улыбку в ответ. — Скорее "да". — Классно! Вы милые вместе, — радостно и как ни в чём не бывало заключает Элен и фокусируется на фото. — Мне нравится вот эта. — Да... — тянет Джо, всё ещё пребывая в культурном шоке, и собирается с мыслями с грехом пополам. — Да, мне тоже. Спасибо, что разрешила сделать снимки. Девочка улыбается и вытаскивает из-за уха цветок, чтобы вложить его в кармашек куртки Джо. — Тебе спасибо. Над открывающейся рядом дверью звенит колокольчик, и художник на секунду встречается с вопросительным взглядом, очевидно, матери девчонки. Он решает ретироваться как можно скорее, на всякий случай, и встаёт с места. — Пока, Элен, — подмигивает он. — До свидания, Джо, — улыбается малышка вслед. Маццелло на ходу закрывает фотоаппарат и останавливается перед Беном, всё ещё наблюдающим за ним с нечитаемым выражением лица. — Наигрался? — спрашивает Харди, отклеиваясь от фонаря и шагая вперёд. — Да, — довольно отзывается художник и улыбается. — Ни стыда, ни совести, Джо. Соблазняешь маленьких девочек, — он многозначительно цепляет цветочек в кармане, — вселяешь надежду... — Фу, Бен! — повышает голос Маццелло и бьёт Бена по руке, возвращая подарок на место. — Во-первых, это омерзительно. А во-вторых, никого я не соблазнял, не ревнуй. Для этого у меня есть другая цель. — Да неужели? — Ага. Такая блондинистая и жутко симпатичная цель, знаешь... — загадочно тянет Маццелло, глядя парню в глаза. Харди усмехается. — Можешь считать, что твой план, в чём бы он ни состоял, работает, как часы. Бен улыбается уголком рта и протягивает Джо ладонь. Тот показывает парню язык и вкладывает свою руку в его, утягивая вверх по улице.***
Бесконечные вывески, баннеры и постеры на площади мерцают всеми возможными и невозможными цветами, ослепляя прохожих, а из колонок льётся какая-то ненавязчивая мелодия. Большое Яблоко, пожалуй, никогда не спит, но сегодня здесь не так много людей, как бывает обычно на выходных или в праздники. Относительная темнота и прохлада навевают умиротворение, и атмосфера, в целом расслабленная, но волнение от неопределённости всё ещё копошится у Бена в душе, и он старается приглушать его, отвлекаясь на всякую ерунду вокруг. Джо взлетает по ступеням в центре Таймс-сквер, чтобы сделать фото (р а з у м е е т с я), и Харди смотрит на него снизу вверх. Да, вокруг невероятное множество самых разных красивых вещей, и выглядит все это круто и захватывающе, но... Это ведь Джо. И это ведь любовь похоже. Сердце снова заходится в каком-то хаотичном ритме и падает вниз, позволяя переживаниям занять его место. Тупой страх ударяет в голову, и Харди решает, что расставить все точки над i куда логичнее, чем постоянно терпеть это дерьмо и наступать на горло эмоциям. Но это не значит, что у него не подкашиваются колени, когда он зовёт художника: — Хэй, Джо... — Да? — отзывается Маццелло и закрывает крышечкой объектив. — Ты... — Бен боится, что это прозвучит глупо и жалко, но, блять, не то, чтобы у него были варианты получше. — Ты будешь моим парнем? Джо снова задыхается на пару секунд. Он не дурак, конечно, он знал, что всё к этому придёт, это логично, и в этом и был смысл, но... В итоге этот вопрос всё равно застаёт врасплох. Но ему удаётся держать лицо. И даже создать на нем серьёзное выражение. — Есть одно условие, — отвечает он и медленно спускается вниз. — К-конечно, — у Харди разве что нижняя губа не дрожит от волнения. Джо приближается и останавливается непростительно близко, шепча практически Бену в губы. — Ты будешь моим. Харди выдыхает шумно, буквально сдуваясь, как воздушный шар, и утыкается лбом в плечо Джо, мелко вздрагивая. — Какой же ты, блять, идиот, — шепчет он. — Прости. Это ужасно. Пожалуйста, прости, я должен был. Видел бы ты своё лицо. Бен усмехается. — Я тебя просто ненавижу, — он поднимает голову и смотрит Маццелло в глаза. — Я так не думаю, — невинно улыбается Джо (и ему тут же прощаются все косяки от самого рождения). — Это неправда. — Неправда, — согласно выдыхает Бен и целует настойчиво, обнимая лицо парня ладонями. Они снова успевают запрыгнуть в последний, на этот раз уже пустой, вагон и едут в тишине, рассматривая фотографии и изредка обмениваясь поцелуями. Ведь что ещё нужно для счастья, правда?***
Джо бросает сумку на стол и падает на кровать прямо в одежде. Он скорее чувствует, чем видит, что из кармана выпадает маленький жёлтый цветок, и улыбается, возвращая его обратно. Какова вероятность того, что ему вообще удастся уснуть после такого дня? Насыщенного, знаете, и... Ой, блин. Куртка. Художник вытаскивает телефон и кармана джинсов и быстро набирает сообщение. (23:17) from: joe mazzello to: ben<3 Кажется, я украл твою куртку (23:19) from: ben hardy to: joe<3 И сердце Джо смеётся тихо и засыпает с счастливой улыбкой на лице. Когда на следующий день они входят в столовую колледжа, держась за руки, Рами и Гвил обмениваются победными улыбками и дают друг другу "пять". Фотография Бена, та самая, которую "поставить в рамочку и молиться", правда вскоре занимает свое место на столе Джо, рядом с другим, пожалуй, его любимым, снимком. Не лучший кадр с точки зрения фотографа, конечно, Люси сделала его на телефон, но на нём они абсолютно счастливые и, по словам самой Люси, "просто бессовестно мило" целуются на ступенях колледжа.конец