Собачья верность

Как только Южный Италия таки подписал все необходимые бумаги, Германия хотел уж было подняться с места, взять портфель с прочими бумагами, с коими ему нужно было самостоятельно разобраться во время полёта, как этот неугомонный старший Варгас снова решил поиздеваться над ним. И ведь непонятно, что ему вообще надо от Германии: то он кличет его ублюдком, проклиная всех носителей арийской крови, то пытается склонить к половому сношению. Подобные выходки сильно действовали на нервы Людвига вкупе с отвратительным отношением Романо к Германии. Кулак сам невольно зачесался и незаметно приблизился к грудной клетке Ловино, благо, что тот сам первым отстранился. А ухо Байльшмидт сразу же оттёр от всех последствий облизывания. Людвиг поблагодарил Венециано за любезно предоставленную рубашку, мыться он уже не стал, время и без того шло к вечеру, да и неловко было. Распрощавшись с этим солнечным мальчиком и нежно, как только мог, поцеловав в лоб и в обе щёчки, направился к входной двери. Этикет обязывал ещё проститься с Романо, но такого желания Германия не испытывал вообще, лишь прощально глянул в оливковые глаза. А после удалился. Благо что в Италии тёплый климат, и середина мая позволила спокойно шествовать по Риму в одном костюме до ближайшей остановки общественного транспорта. Спустившись с платформы самолёта, Германия облегчённо вздохнул, увидев такие родные очертания родного Берлина. Тут уж он чувствовал себя гораздо спокойнее, особенно когда всякие Варгасы не донимают. Ну и странный же этот Ловино. Конечно, Людвиг уж и более не хотел пересекаться с ним не столько из-за стыда, сколько из-за его проказ. Часы в здании аэропорта показывали 19:27. Да уж, чувствуется, что сейчас ему дома закатят истерику о долгом отсутствии. Чутьё Германию не подвело, Гилберт буквально рвал и метал, остервенело носясь по дому, разбрасывая всё, что только попадалось ему под руку. Ну что же, надо успокаивать этого «ребенка». Людвиг, тихо войдя, положил портфель на ближайшую тумбочку и, подойдя сзади тихо, как мышь, обвил руками талию брата, полностью к тому прижавшись, сообщая таким образом о своей явке. Злился Пруссия недолго, во всяком случаи, он уж точно знал, как наказать нашкодившего младшего братца. И наказание то будет безжалостным. Спустя практически неделю настал и день саммита G-8. Германия, педантичный немец, никогда не опаздывал, посему выехал достаточно рано. Он же ещё и принимает другие страны, поэтому ему следовало бы явиться раньше всех, а то невежливо получается как-то. Сдержанно поздоровавшись с Англией, провожая того в конференц-зал, на обратном пути ко входу он заметил Северного Италию и, облегчённо выдохнув, провел и того к месту совещаний. Разумеется, Германия надеялся на скорое завершение саммита, но типичные проблемы каждого собрания снова проявились. И вместо положенных четырёх часов саммит продлился на полтора больше. Морально разбитый Людвиг, желавший уже поскорее распрощаться со всеми и укрыться в своём доме. Заметив, что все остальные страны начали валять дурака, не желая прийти к общему решению, он объявил о завершении саммита, пожелав всем различных благ, и чуть ли не первым выскочил из зала заседаний. Гилберт заранее узнал, что собрание задержится, но вот встретить младшего брата, просто выйдя на улицу, не ожидал и вовсе. Людвиг с едва уловимой улыбкой подошёл к родственнику. Лёгкий весенний ветерок развевал идеально выглаженные брюки чёрного цвета, а строгость образа завершало лёгкое флисовое пальто, которое немного скрывало неизменную белую рубашку. И куда ж без портфеля с огромной стопкой бумаг? Гилберт, от которого несло сигаретами не самого лучшего качества, снова решил поприставать на публике, что Германия ох как недолюбливал. Но этому большому самовлюблённому ребёнку весьма сложно и бесполезно что-либо объяснять. — Запад, преклонись пред Великим мной! — скорее приказал нежели попросил он, прижавшись к груди младшего брата, сомкнув руки на его мощной талии. — Надеюсь, ты готов понести наказание за свою беспечность? — Гилберт, ты… — начал было Людвиг, но его тут же перебил сами знаете кто. — Великий всё решил! Пошли скорее домой! Тебя сегодня ждёт незабываемая ночь, потому что Великий приготовил нечто особенное. Германия начал терять терпение, успокоить Гилберта не получалось, а все его возмущения вкупе с претензиями и пошлостями Людвиг и вовсе уже не мог слушать. Он поминутно выходил из себя из-за долгого саммита и этого белобрысого чуда, так что у младшего немца просто сдали нервы, в результате чего он не сильно, но весьма ощутимо схватил нашего Великого за горло, сжав его посильнее с целью заткнуть. Увидев пошлые отголоски во взгляде Пруссии, Людвиг, чеканя каждое слово, нос к носу произнес: — Будешь выпендриваться, и под плёткой будешь находиться ты. И смени сигареты. После чего он отпустил брата, почувствовав облегчение, когда тот стал жадно хватать ртом воздух. Но какое-то неприятное ощущение всё равно не покидало душу Людвига, и ему уж хотелось скорее домой, чтобы выпить чай, согреться и забыть об очередном сложном дне. Взяв невесомо брата за руку, Людвиг потащил того в сторону дома. Видать, Германия совсем устал, раз решился на такое. Напоследок он тяжело выдохнул со словами: — Что же, пойдём домой. И да… Спасибо, что встретил. А дома всегда спокойно, отсутствуют лишние глаза, и можно спокойно расслабиться, забыв о всех проблемах, отдавшись любимому человеку.