Divorce / Развод

Вам, наверное, интересно, что происходит, когда вы находитесь в месте, которое специализируется на терапии для отношений? Мне тоже. На самом деле, я пока не знаю, но в брошюре указано, что здесь есть занятия по контролированию конфликтов. Ощущается это так, будто нас отправят в кабинет к директору, чтобы обсудить, чем мы недовольны. В субботу утром, после того, как я почти не спал благодаря Мэдисон и её храпу, у меня совсем нет настроения. Направляясь на завтрак, она останавливается у стойки обслуживания клиентов. — Ты не против, если я схожу на массаж? У меня болит спина. Вероятно, потому что ты не переставала кувыркаться на кровати прошлой ночью. Я пожимаю плечами. — Конечно, сходи. Я думаю, наш сеанс назначат где-то в полдень. Мэдисон улыбается после того, как её записали на сеанс массажа через полчаса. Я думаю, что через полчаса и после того, как я выпью кофе, минет смог бы немного поднять мне настроение, но Мэд так не считает и тащит меня в ресторан слева от отеля. — Я умираю с голоду! — заявляет она, когда мы направляемся к шведскому столу. Я должен признать, что еда здесь выглядит аппетитно, но фуршеты никогда не привлекали меня. Главным образом потому, что кто-то мог прикасаться к еде, которую я собираюсь съесть, или, что ещё хуже, чихнуть на неё. Пока мы стоим там, те самые пары, которые я видел вчера в ресторане, теперь молча завтракают друг с другом, и я не могу перестать думать о том, почему мы здесь. Почему всё стало так плохо? Мне кажется, я только сейчас начал осознавать, что мой брак может быть расторгнут. Мы с Мэдисон занимаем столик у окна с чудесным видом на оранжевые каньоны, окружающие штат Аризона. Здесь очень красиво, и это напоминает мне о том районе, в котором расположен наш новый дом. — Я не знаю, что взять, — отмечает Мэд, пока мы находимся у стола, пытаясь выбрать между овсянкой и бэйглом. — Возьми и то, и другое. Я съем бэйгл. Я выбрал булочку, потому что она находится в закрытом бумажном пакете, через который вряд ли попадут бактерии. — Если захочешь бэйгл, сможешь забрать его у меня, — Мэд кивает и тянется к овсянке. Пока мы молча едим, мой взгляд скользит по ресторану, а её — по овсянке. Я бы отдал всё, чтобы узнать, о чём она думает сейчас. Я вспоминаю всё, что она успела сказать мне за последний месяц и что привело нас сюда. Я работаю всё время, я не присутствую в жизни своей семьи, которую мы создали вместе, дом, который я не закончил… Мои глаза поднимаются на Мэдисон и не могут сфокусироваться из-за ее красоты, которая ослепляет меня. Я грустно смотрю на то, как элегантно она убирает волосы с плеч, и мне становится страшно, когда я понимаю, что, возможно, скоро у меня не будет возможности вот так любоваться её лицом и телом. — Я собираюсь закончить дом, когда вернусь, — говорю я ей, хватая свой бэйгл с тарелки. Мэдисон напрягается и отрывает свой взгляд с овсянки, её ресницы вздрагивают. — Почему сейчас? — Потому что он должен быть закончен. И если ты решишь, — я нервно поднимаю руку ко лбу, не понимая, как должен произнести следующие слова. — Если ты решишь, что мы должны развестись, то я хочу, чтобы ты забрала этот дом себе. Мэдисон оставляет ложку в миске и так же нервно складывает руки в замок, пристально наблюдая за мной. — Ты не должен заканчивать его ради меня. — Я знаю, но я видел твоё лицо, когда твоя мама упомянула об этом. Ты злишься, что я никак не могу достроить его. Кроме того, я начал делать его для тебя и закончу для тебя, — мой голос мягкий и напряженный, своим тоном я хочу дать ей знать, что я не собирался забивать на стройку этого дома. Мэдисон откидывается на спинку стула, выдыхая. — Я знаю, что ты не хотел откладывать это. Её голос спокойный, но я всё равно не слышу в нём понимания, как бы мне этого не хотелось. Меня резко тянет в животе из-за осознания того, что я никак не могу вернуться и изменить прошлый год, чтобы всё исправить. — Я сейчас вернусь, не очень хорошо себя чувствую, — Мэд резко поднимается со стула, что я даже не успеваю моргнуть и снова возвращаюсь в свои мысли. Вернувшись из ванной комнаты, она смотрит в свой телефон. — Ты в порядке? Она кивает. — Да, я в норме, здесь дерьмовая еда. Так во сколько консультация? — Полдень. — Хорошо, думаю, я успею вовремя. — Окей, — я киваю ей. — Я собираюсь пробежаться. На самом деле, я нуждаюсь в этом, единственный способ отвлечься от мыслей — это физическая нагрузка. Мне кажется, мои мышцы успели атрофироваться за последний месяц, пока я не посещал занятия в зале. Наклонившись, Мэдисон целует меня. В губы. — Звучит отлично, встретимся через пару часов. Она уходит, и я смотрю ей вслед, мой взгляд останавливается на её заднице. У неё лучшая задница. Я сразу же вспоминаю все разы, когда мой член прижимался к её ягодицам. Не осуждайте меня, каждый мужчина так делает. Я направляюсь на пробежку, и ничего интересного не случается, так что давайте сразу же перейдём к полудню. Помните, что у нас запланировано в обед? Верно, кабинет директора школы. Контролирование конфликтов. Угадайте, кто сидит один в комнате нейтрального цвета с потрескавшейся мозаикой? Я. Сам. Вы уже знаете, как я отношусь к опозданиям, и даже для своей жены я не могу сделать исключение. Если она говорит мне, что успеет, значит я верю ей, у меня никогда не было причин не верить ей. До сих пор. — Она знает о сеансе, верно? — леди напротив меня спрашивает. Видимо, она психотерапевт. — Да, у неё был массаж сегодня утром, но я не думаю, что это затянулось больше, чем на час. Я сжал челюсть и попытался хоть немного расслабиться, чтобы снять ужасное напряжение по всему телу. — Вы счастливы, мистер Бибер? — Вы о чём? — Вы довольны своей жизнью в данный момент? — Нет, — фыркаю я, как будто это самая очевидна вещь на свете. — Я злой, потому что моя жена не пришла на сеанс и не отвечает на звонки. Дамочка стучит ручкой по блокноту, чем ещё больше раздражает меня. — Что привело вас двоих сюда? — Она хочет развод, — я смотрю в окно. — А вы нет? — Нет. Я люблю свою жену. Я не могу больше сидеть здесь и не иметь понятия о том, где Мэдисон. Я просто собираюсь уходить, когда эта леди смотрит на свои часы. — Давайте перенесём сеанс на завтра? — Хорошо. Я ищу свою жену везде, где только можно, и нахожу её в последнем месте, о котором мог бы подумать. Бар. Я злюсь ещё больше, когда наконец вижу, с кем она сидит. Угадаете? Конечно же, это Томас. Её чертов бывший, которому она изменяла со мной. Ой, сделаем вид, что я вам этого не говорил. Но это правда, той ночью на вечеринке она встречалась с Томасом Дином. И давайте будем честными, что это вообще за имя — Томас Дин? Походит на имя студента юридического факультета Гарварда. Джастин Бибер, вот чертовски мужское имя. Они сидят вместе, Мэдисон наклонилась, внимательно слушая его, а он выглядит так, будто изливает ей душу. Давайте сосредоточимся на том факте, что они выглядят так, будто получают удовольствие от нахождения в компании друг друга. Разве они не милые? Если вы скажете да, то я убью вас. Томас Дин замечает меня первым и кивает мне головой, словно мы старые друзья. Мы никогда не будем друзьями. Я никогда не думал о бывших Мэдисон, потому что у меня всё в порядке с самооценкой, плюс она никогда не давала мне повода для ревности. К тому же, она ушла от него ко мне, так что для меня это победа. Но теперь, когда наш брак разрушается, я уже не уверен ни в чем. Как только Мэдисон замечает меня, она буквально вскакивает со стула. — Я как раз собиралась найти тебя. Конечно, она собиралась. Не так уверен в этом, когда замечаю пустой стакан возле неё и два пустых возле него. Мэдисон не пьёт, её отец был яростным алкоголиком, который раньше издевался над ней. Она боится, что у неё могут быть проблемы с алкоголем. Выйдя вперёд, я направляюсь к ней. Хочу сказать что-нибудь смешное, чтобы не дать знать, как я зол, но я этого не делаю. Моё чувство юмора оставляет меня. — Ты забыла, что у нас консультация? Я двигаюсь к стаканам на столе. — Боже мой, — её рука закрывает рот. — Мне очень жаль, Джастин. Я столкнулась с Томасом после массажа, мы начали болтать, и я потеряла счёт времени. Мы сможем перенести её? — Нет. Мэдисон остается в шоке от моего тона, будто она не может поверить, что я могу быть так жесток с ней перед кем-то. — Так ты теперь пьёшь? — Это вода. У Томаса было пиво. Обычно я бы даже не посмотрел в его сторону, но сейчас мне хочется выбить его проклятые зубы. Я смотрю на его лицо, и мне противно от того, что он знает, что представляет угрозу для меня. — Ну да. Официантка подходит ко мне. — Могу ли я предложить вам что-то? — Нет, милая. Я подмигиваю ей, и мой взгляд возвращается к Мэдисон. Верно, я назвал другую женщину милой. — Надеюсь, ты хорошо провёл время с моей женой. Я делаю акцент на последних словах, потому что я уверен, что должен напомнить этому мудаку, что Мэд всё ещё является моей женой. Томас прочищает горло. — Джастин, если честно, это моя вина. Я просто рассказывал… Я стреляю в него убийственным взглядом и перебиваю его. — Я говорил с тобой? Его челюсть сжимается, пока рука продолжает держать бокал с пивом. — Я думаю, ты слишком остро реагируешь. Я становлюсь перед ним, опираясь двумя руками о стол. — Я? — я смотрю на Мэдисон. — Я остро реагирую? Глаза Мэдисон закатываются от отвращения, она остаётся полностью потрясена от моего поведения. — Джастин, прекрати. Ты не должен вести себя как придурок. Выпрямившись, я устремляются взгляд на её обручальное кольцо, а затем снова на её лицо. — Значит, проводить с ним время лучше, чем пытаться заставить наш брак снова работать? Я ждал тебя тридцать минут, прежде чем консультант сказала мне перенести наш сеанс на завтра. Мысль о том, что я недостаточно хорош для того, чтобы она помнила, почему мы здесь, бьёт меня прямо в сердце. Мэдисон молчит. Она просто смотрит на меня этими большими стеклянными глазами, которые кричат о сожалении. Только я настолько зол, что не могу увидеть того, насколько ей жаль. — Что, теперь тебе нечего сказать? — я киваю один раз, а потом пожимаю плечами, но они кажутся такими тяжелыми, что это трудно сделать. Всё моё тело жутко напряженное, и мне кажется, будто кровь просто застыла, и я не могу сдвинуться с места. — Знаешь, не бери в голову. Теперь я даже не знаю, зачем я ждал тебя там полчаса, а потом столько же искал тебя, потому что было ясно сразу, что ты никогда не собиралась прилагать усилия. Обернувшись, я наконец сдвигаюсь с места, возвращаясь в отель. Почему я единственный, кто пытается? Она даже не собирается прилагать усилия, так почему я продолжаю подвергать себя этой ерунде? — Чёрт возьми, Джастин, помедленнее! Я не собираюсь останавливаться, нет. Я больше не буду. Небо надо мной серое, густые чёрные тучи собирались вот-вот пустить дождь. Я чувствую себя так же, как те облака, им надоело пытаться, желая отпустить. Я смотрю на небо, надеясь, что молния ударит меня прямо в грёбанное сердце и избавит меня от проклятого страдания. — Джастин! — кричит Мэдисон позади меня, пока её ноги уже полностью намокли от дождя, который успел начаться пару минут назад. Она протягивает руку, чтобы схватить меня и развернуть лицом к себе, но я сопротивляюсь и продолжаю идти. — Не мог бы ты остановиться? Я останавливаюсь, как только мы оказываемся в вестибюле. Мы оба мокрые, вода капает с каждой части нашего тело. Все люди устремили свои взгляды на нас, мы мокрые, одежда неприятно прилипла к телу, волосы в полном беспорядке, но именно эмоции в наших глазах должны потрясти их больше всего. Мэдисон встаёт передо мной, и я смотрю сквозь неё, как будто её даже не существует. Она открывает рот, чтобы попытаться что-то сказать, но я спрашиваю первым. — Почему? Почему ты хочешь, чтобы я остановился и выслушал? Я серьёзно сейчас, какого чёрта? Ты пропустила нашу встречу, чтобы выпить со своим бывшим и поговорить по душам? — Это было не так. Я возвращалась со спа и столкнулась с ним. Он спросил, хочу ли я выпить и поговорить, так что я согласилась, думая, что у меня ещё есть время. Я смеюсь. Не потому, что она смешно говорит, а потому, что не могу поверить в то, что слышу. — Ты что, спишь с ним? Возможно, я не должен был спрашивать это, выражение лица Мэд говорит мне о том, что я не должен был этого говорить, но, честно говоря, я зашел уже настолько далеко, что сейчас мне всё равно. — Ты успела сказать Томасу, что причина, по которой ты бросила его задницу была в том, что ты трахалась со мной? Он это знает? Её щеки покраснели от злости, и, может быть, прямо сейчас ей захотелось убить меня из-за моего вопроса. — Иди к чёрту. Я снова смеюсь и пытаюсь побороть в себе желание начать хлопать в ладони. — Ты подала на развод, так что я уверен, что я уже там. Она застывает. — То, что я забыла об одной встрече, не даёт тебе права так ко мне относиться, когда ты сам отсутствовал в жизни своей семьи последние годы, работая и забывая, что у тебя есть люди, которые любят тебя и нуждаются в тебе. Эти слова нанесли очередной удар в моё сердце. Как она могла подумать, что я забыл о них? Всё, что я делаю, — это для неё и для мальчишек. — Невероятно. — Ты во многое отказываешься верить. — Почему ты приехала сюда, Мэдисон? Собиралась ли ты действительно дать нам шанс, или это была просто очередная уловка, чтобы заставить меня думать, какой я ужасный муж и отец? — она ничего не отвечает. — Мы построили совместную жизнь, а ты просто выбрасываешь её. Есть вещи, за которые в жизни стоит бороться, и я спрашиваю тебя, собираешься ли ты бороться за жизнь со мной? Она моргает, и я вижу, как её глаза наливаются слезами, к тому, же она выглядит так, будто её сейчас стошнит. — Джастин, я просто больше не знаю. — Ты не знаешь? Ты правда не знаешь? — Знаешь, это отстойно. Это чертовски отстойно, что годами тебя не было и ты не прилагал усилий. — Не смей стоять здесь и говорить мне, что я не старался! Потому что я старался! Я лез из кожи вон, чтобы доказать тебе, что я забочусь, и тоже хотел твоего внимания. Последний месяц я готов был разбиться об асфальт, чтобы доказать тебе, что ты всё так же важна для меня, что мои дети — это самое главное в моей жизни, и что я не готов уйти, а готов доказывать, работать и стараться. Всё, что я делал последний месяц, — это старался быть с тобой и мальчиками, и ты смеешь говорить, что я не прилагал усилий? Я делаю всё возможное, Мэдисон. У меня никогда не было хорошего примера мужа или отца. Я учился всему сам и стараюсь изо всех сил сделать тебя счастливой. Я никогда не хотел, чтобы Каллан и Ноа испытывали чувства, которые испытывал я, когда рос, удивляясь, почему я не достаточно хорош для того, чтобы иметь заботливого отца. Но ты знаешь, сегодня я наконец понял, что одних моих усилий не хватит, это задание для двоих. Я не могу быть единственным, кто пытается. — Ну, теперь ты знаешь, как я чувствовала себя всё это время. — Знаешь что? Я устал от этих споров, мне надоело. Она хватает меня за руку, с беспокойством заглядывая в мои глаза. — Что значит тебе надоело? — То и значит, я ухожу, а ты победила, поздравляю, — я вскидываю руки вверх, и они с хлопком приземляются обратно. — Если ты хочешь развод, я дам тебе его. Я сдаюсь. Я устал бороться за кого-то, кто не хочет быть в браке со мной. Слёзы скатываются по её щекам. — Это то, в чём ты хорош, не так ли? Уходить от проблемы. О чём она, блять, говорит? — Я просто беру уроки у тебя. Давайте просто перейдём к той части, где она меня посылает и пытается дать пощёчину. Впервые женщина пыталась дать мне пощёчину, но я не дам этому случится. Я перехватываю её руку, прежде чем она коснётся моей щеки. — Не смей. Мне везёт, и я успеваю заметить вторую руку, которая собирается меня ударить, и перехватываю её тоже, так что теперь я держу две её руки. — Это всё, на что ты способна? Ударить меня? Как вы думаете, какой ещё удар может нанести женщина, когда две её руки заблокированы? Но нет, она этого не делает. — Да пошёл ты! Я хочу поцеловать её и забрать всю боль, которую успел причинить. Я хочу поцеловать ту Мэдисон, которой она была на нашей свадьбе. Девушку, которая вечно улыбалась и не могла дождаться того, чтобы выйти за меня замуж. Я хочу поцеловать эту девушку, потому что она была уверена, что любит меня. Я подхожу ближе и прижимаю её тело к своему, желая, чтобы она почувствовала тепло, исходящее от моего тела. — Я одержим тобой, а ты продолжаешь меня дразнить. Признай это, что ты окончательно решила развестись со мной в тот же день, когда отправила документы, и не собиралась ничего менять, не так ли? Ну давай же, ответь хоть что-то. Дай мне хоть что-то. Хотя бы взглянуть в твои глаза. И когда наши взгляды сталкиваются, это разрушает меня. Реальность поражает всё вокруг, когда я встречаюсь с ней глазами. Моё сердце падает в пятки, когда я вижу её слёзы, и пытаюсь игнорировать их, но не могу. Мне нужно просто отпустить её. Моя голова будто держится на нитке, а тело хочет опуститься на пол, упасть перед ней и умолять избавить от страданий. Мэдисон сильная женщина, возможно, даже сильнее, чем я всегда считал, но она не смогла бороться за нас. Вздохнув, она саркастически рассмеялась и покачала головой. Мэдисон поворачивается, чтобы уйти. И я не смотрю ей вслед, но когда она уходит, она бормочет: — Жена Томаса погибла в автокатастрофе два года назад со своим двухлетним сыном. Он устроился сюда работать терапевтом, потому что, когда она умерла, он понял, что они очень сильно изменились, и он понятия не имел, кто она больше. Блять, какой же я идиот. Убейте меня. Нет, на самом деле, я прошу убить меня, прямо в сердце. А ещё лучше вырвите его, потому что мне больше не нужен этот бесполезный орган.