Два с половиной месяца пролетели совсем незаметно. Ваня всё так же ходил в школу, подтянул русский и даже стал более-менее общаться с классом. Иногда он созванивался с родителями по скайпу, слушал их рассказы о загранице, рассказывал им, как у него всё хорошо, пытался казаться сильным, но ночью изредка тихонько плакал в подушку оттого, что сильно скучал. На новый год родители обещали приехать.
Так совсем незаметно подкралась зима, и пришли первые холода. Парнишка проснулся утром и, пройдя на кухню и налив себе кофе, он посмотрел в окно. На улице большими белоснежными хлопьями шёл снег.
«Красиво…», подумал Ваня. Он посмотрел на термометр и вздрогнул.
«Фу, блять…», паренёк поёжился, словно ощущая холод за окном. Евстигнеев с большим трудом отправился собираться в школу.
Погода и правда была не ахти, но хотя бы снег идти перестал, и на том спасибо… От тётиного дома до школы идти минимум минут пятнадцать, и за это время парнишка успел продрогнуть насквозь. Он уже подошёл к школьным воротам, когда не заметил большую замёрзшую лужу под снегом и, поскользнувшись, с грохотом упал.
— Бля-ять, — простонал парень, не спеша подниматься. Он, кажется, отбил копчик, сто процентов…
Вдруг парнишка почувствовал, как со спины его подхватили сильные руки, поднимая на ноги. Евстигнеев ощутил знакомый запах…
— Ты в порядке? — произнёс Мирон настороженно.
— Д-да, спасибо, — Ваня глупо смотрел на мужчину и хлопал ресницами.
— Тогда пошли, опоздаем, — улыбнувшись, произнёс учитель и, хлопнув мальчишку по плечу, пошёл вперёд.
Евстигнеев пошёл за ним, но тут же остановился.
«Нога. Ужасно болит нога». Парнишка попытался сделать ещё шаг, но почувствовал жуткую боль в районе щиколотки и замер на месте. Мирон заметил это и повернулся, кидая в Ванину сторону настороженный взгляд.
— Хей, ты чего? — спросил Мирон, подходя к парнишке и интуитивно выставляя руки в позицию «готов поймать, если что».
— Нога болит. Сильно. — Ваня жалобно посмотрел на учителя.
— Херово, — констатировал факт Янович, — окей, давай потихоньку, — он крепко подхватил мальчишку под плечо, кладя одну руку на его талию, и они медленно двинулись в сторону школы.
Зайдя внутрь здания, Мирон сразу повёл Евстигнеева по коридору первого этажа — прямиком в медпункт.
— Мирон Янович, может, не надо? Просто ушибся, с кем не бывает, пройдёт само…
— Ну-ка цыц.
Они дошли до нужного места, и мужчина аккуратно усадил Ваню на кушетку. Медсестра — довольно милая женщина — осмотрела его ногу и тяжело вздохнула.
— Сильное растяжение, — она посмотрела на учителя, который выглядел достаточно взволнованно, и продолжила, — я наложу повязку, но нужен полный покой, — она повернулась лицом к парнишке и теперь уже говорила ему, — давай-ка я выпишу тебе справку и ты недельку хотя бы дома посиди, только чтобы ногу не напрягал.
Ваня отстранённо кивнул.
«Растяжение, блять, этого ещё не хватало»… Медсестра выписала справку, и Мирон сразу её забрал. Женщина также сказала, какой мазью нужно будет мазать повреждение. Мужчина поблагодарил её, снова аккуратно подхватил своего ученика, и они вместе пошли к выходу. В холле Мирон Янович посадил парня на скамейку и попросил немного подождать, а сам быстро двинулся в сторону лестницы и поднялся на второй этаж.
«Пиздец…», сидел и думал парнишка,
«он сейчас Жене позвонит, чтобы забрала меня… У неё там и так забот дохрена, а ещё и волноваться будет… Ну что я за дебил кривой, а?»
Наконец, в холле появился немного запыхавшийся Мирон. Он быстро подошёл к Ване, заставляя того подняться, подхватывая и удерживая.
— Пойдём, отвезу тебя домой, — тихо произнёс мужчина.
— Чего? В смысле? У вас же уроки сейчас, я и сам дойду, не…
— Ты дурак, что ли? — перебил парнишку учитель. Он сейчас казался очень серьёзным.
— Я просто не хочу никому навязываться… — тихо произнёс Евстигнеев, когда они вышли из здания школы.
Мирон вдруг остановился и с некой строгостью во взгляде посмотрел на профиль Вани.
— Точно, дурак. Разве я не сам вызвался? Я предупредил ребят, что опоздаю на урок, — затем голос учителя смягчился, и он тихо добавил, — перестань уже считать себя обузой и думать, что ты никому не нужен. Это, конечно, свойственно всем подросткам, но я думал, ты не такой, как все.
Сердце мальчишки пропустило удар.
«Не такой, как все»… Ваня почувствовал как щёки начали теплеть, он больше ничего не говорил. Так они дошли до машины Мирона Яновича и тот усадил Евстигнеева на пассажирское сидение, сразу пристёгивая. В салоне сильно пахло кофе и мятой. Они ехали в полной тишине, и парнишка вдруг вспомнил тот странный случай, когда Мирон занялся с ним репетиторством. В его голове это никак не укладывалось. Но мужчина вёл себя, как обычно, будто ничего и не было. А репетиторство их закончилось, едва начавшись — Ваня настоял на том, что сам подтянет свои знания и не стоит дёргать учителя. Евстигнеев задумался, глядя в окно, даже не заметив, как они уже оказались на месте. Когда они подъехали к дому, их там уже ждала Женя. Мирон быстро вылез из машины и что-то сказал ей, махнув рукой в сторону подъезда, на что женщина кивнула и быстро пошла в дом. Затем учитель открыл переднюю дверь автомобиля и помог Ване вылезти. Вдруг мужчина встал перед ним спиной, сгибая ноги в коленях, и произнёс:
— Запрыгивай.
— Чего-о? — смущённо произнёс парнишка, стремительно краснея, — Вы совсем, что ли? Я же тяжёлый, сам смогу дойти…
— Ой, Вано, — учитель вздохнул и повернулся, — чего ломаешься, как девчонка-то? Мы сейчас будем два часа подниматься на третий этаж, а мне хочется ещё хотя бы на половину урока успеть. Давай, давай.
Мирон вновь вернулся в то же положение. Ваня подошёл поближе, и мужчина, подхватив его под ноги, усадил себе на спину. Парнишка обхватил его плечи руками и спрятал в них лицо. Янович почувствовал горячее дыхание на своей шее и вздрогнул, но ничего не сказал. Только когда они подошли к подъезду, учитель тихо произнёс:
— И нихера ты не тяжёлый, кожа да кости. Я же помню, — он намекнул на тот случай, когда точно так же тащил Ваню из парка в кофейню в первый день их знакомства, — длинный только, капец.
Евстигнеев почувствовал, как горят его уши под шапкой и, не поднимая голову, что-то недовольно пробубнил под тихий смех мужчины.
Когда они поднялись в квартиру, Женя быстро сняла ботинок со здоровой ноги парнишки (второй покоился в сумке со сменкой), и Мирон Янович, скинув с себя обувь, донёс Ваню прямо до кровати, осторожно усаживая. Женя поблагодарила друга и принялась помогать мальчишке с верхней одеждой, приговаривая себе под нос что-то вроде «что ж ты под ноги-то не смотришь, аккуратнее надо быть…». Потом она сказала, что сделает ему чай и спросила Мирона, не останется ли он, на что мужчина был вынужден ответить отказом, ведь ему нужно было возвращаться в школу. Женя ещё раз поблагодарила его и пошла на кухню.
— Ну ладно, Вано, — Мирон тоже двинулся к выходу, — выздоравливай скорее.
— Спасибо, — тихо произнёс парнишка, смотря в спину мужчины и последний, не дойдя до двери, остановился, — за всё.
— Не за что, дуралей, — учитель повернул голову и улыбнулся Ване этой своей самой лучезарной улыбкой.
Он почти уже вышел, но тут его взгляд зацепился за фотоаппарат, лежащий на столе.
— Хей, ты же мне так и не скинул фотку! — мужчина вновь повернулся в сторону паренька и, прищурившись, посмотрел на него.
— Да, простите, — виновато произнёс Евстигнеев, — я забыл совсем. У меня же вас нет в друзьях.
Мирон ещё немного посмотрел на него и, кинув напоследок тихое «теперь уж не забудь», вышел из комнаты. Ваня упал на кровать и пролежал так весь день. Когда Женя освобождалась, она приходила к нему, приносила чай или какие-нибудь вкусняшки, или всё вместе, и спрашивала его, как нога, не хочет ли он чего-то ещё. Вечером парнишка, как обычно, сидел в соц.сетях, переписывался с Аней, когда ему на телефон пришло уведомление о заявке в друзья. Ваня открыл его и почувствовал, как вспотели его ладони.
Мирон Фёдоров.
«Он серьёзно сейчас?», подумал Евстигнеев и принял заявку. Через несколько секунд ему пришло сообщение.
Мирон Фёдоров
как ты там, Вано? как нога?
Парнишка тупо уставился на окно диалога, замерев. Спустя некоторое время он собрался и ответил.
Иван Евстигнеев
Да всё нормально, спасибо) нога побаливает
Вы как?
Мирон Фёдоров
да я-то неплохо) жду вот сижу — мне один Иван, который Евстигнеев, ещё пару месяцев назад обещал фотку скинуть…
Ваня засмеялся. Он открыл галерею и нашёл ту самую фотку, которую он уже давно обработал и скинул на телефон (зачем? Да кто бы знал).
Иван Евстигнеев
Вложение
Мирон Фёдоров
оооо, вот это другое дело) спасибо ;*
Парнишка рвано выдохнул и, откинув телефон, упал лицом на подушку.
Половина недели шла очень и очень медленно. Ваня только и делал, что спал и смотрел фильмы или какие-нибудь видосики на ютубе. Ну, и занимался (пытался) домашкой, которую ему кидала Аня.
В этот четверг Евстигнеев, как обычно, сидел и скучал. Женя ушла ещё рано утром, и парнишка остался в квартире в полном одиночестве. Он взял телефон и зашёл во ВКонтакте. Лента новостей обновилась, и перед ним появилась фотография Мирона. Та самая фотография.
«На аву поставил?»… Ваня, сам не замечая того, расплылся в улыбке. Он перешёл на страницу учителя и открыл фото. Вдруг парнишка заметил, что под ним есть четыре комментария и нажал, чтобы посмотреть. Какая-то женщина написала: «Вау какой» подкрепив слова смайликом с огнём, и Мирон ответил ей: «спасибо ;D». Ниже какой-то мужчина написал: «Классное фото. У девчонки своей зависаешь, Мирон?» и добавил смеющийся смайлик, на что учитель ответил: «ахаха, ну почти))».
«В смысле?»
Ваня сидел и перечитывал последний комментарий Яновича, чувствуя, как сердце норовит выпрыгнуть из груди.
«Это что ещё за «почти» такое?». Мальчишка тупо уставился в телефон и сидел в полной тишине, не двигаясь. Он хотел написать Мирону мол,
чего это такое, не охерели ли вы часом? В смысле «почти»? В смысле «девчонка»?, но не стал, и лишь отбросил телефон и упал на кровать спиной, смотря в белый потолок. В голове копошилось множество мыслей и все они были об одном вредном учителе. Так-то, если подумать, Мирон постоянно спасает Ваню, с ним интересно, он очень умный, но не такой, как все остальные взрослые — он понимающий. Парнишке, конечно, иногда было немного неудобно рядом с ним — мужчина легко мог смутить его или заставить краснеть, ведь он единственный взрослый, который так часто обращает на него внимание. Но в этом было своего рода удовольствие. Это было скорее приятно, чем наоборот…
Из мыслей Евстигнеева вырвал хлопок входной двери и голос тёти:
— Ваня, я надеюсь, ты не спишь! К тебе тут гость!
В голове парнишки сразу пронеслось
«Мирон» и сердце принялось выпрыгивать из груди. Он закопошился, пытаясь нормально сесть и привести себя в порядок. Дверь в комнату открылась и… в дверной проёме оказалась Аня.
— Аня? Ты как...
— Она в кофейню зашла, — перебила его внезапно появившаяся радостная Женя, — нашла меня. Говорит, ей Мирон адрес дал — хотела тебе сюрприз сделать. Ну, не буду мешать, — женщина улыбнулась и, легко хлопнув Аню по плечу, удалилась из комнаты.
Ваня поднялся и подозвал подругу к себе, чтобы обнять. Та вручила ему небольшой пакет со всякими вкусняшками. Они сели на кровать и принялись болтать без умолку, как обычно. Аня рассказала все новости из школы, сказала, что по Ваньке уже скучают там, а ещё передала «привет» от Мирона.
— О, кстати, о нём! Хочешь прикол? — парнишка вдруг схватил телефон и принялся что-то искать.
— Интри-ига… — произнесла девушка, улыбаясь.
— Вот, — Ваня показал ей новую аватарку их классного руководителя, — моих рук дело.
— Ого, — Аня посмотрела на фото, которое уже видела сегодня, а потом осмотрелась вокруг, — реально.
— Я так охерел, когда он её на аву поставил, — добавил парнишка, поднося телефон к себе и в который раз рассматривая фотографию.
— Боже, что там между вами с Мироном Яновичем? — Аня широко улыбалась, явно сдерживая смех и пихая друга локтем в бок, и продолжила издеваться, — постоянно чё-то мутите… Он к тебе в гости ходит? А тогда же тебя и до дома довёз, и до кровати донёс? А? Ванька-любимчик учителей.
Ваня засмеялся, называя подругу «дурындой», пытаясь скрыть смущение. Они немного посмеялись так, а затем в комнате повисла тишина и парнишка как-то приуныл, задумавшись о чём-то своём.
— На самом деле… Я вообще не понимаю, что происходит, — вдруг тихо произнёс Евстигнеев, опустив голову и смотря в пол.
— В смысле? — Аня настороженно посмотрела на него, подсаживаясь немного ближе, — ты можешь мне довериться, помнишь? Не стоит всё в себе держать.
— Да, я знаю, — отозвался парнишка, — просто… Короче…
И он рассказал ей всё, начиная от парка, заканчивая этим понедельником, описывая все свои ощущения. Это было так странно, даже просто говорить об этом. Ваня привык не думать о том, что это всё могло бы значить, было достаточно того, что ему нравилось общаться с Мироном Яновичем.
— Ой, Ванька-а, — Аня мечтательно протянула последний слог его имени, — может, ты влюбился просто?
— Дура, что ли? — Евстигнеев посмотрел на неё ошарашено, — херню не говори.
Девушка громко засмеялась, тыкая друга в бок, сквозь смех пытаясь сказать что-то вроде «да я же шучу» и «чё дуешься-то сразу», но на душе ей было как-то не по себе.
«Чего это он так в штыки всё воспринимает»?
Они ещё немного посидели и обсудили свою любимую компьютерную игру. Потом Аня сказала, что ей пора и, попрощавшись, двинулась к выходу. Ваня взялся проводить её до дверей, поскакав за ней, прихрамывая. Девушка обулась, и они обнялись на прощание, затем парнишка открыл для неё дверь. Стоя в проходе спиной к другу, Аня вдруг тихо произнесла:
— Лучше бы в меня влюбился.
Она закрыла за собой дверь, и из подъезда донёсся быстрый топот, уходящий вниз. Ваня стоял и смотрел на дверь, пытаясь вспомнить, как дышать.
