Осторожно! Дверь!

      Соприкасаясь — слишком мягкое слово, конечно, но Шикамару видел это как-то замедленно, шокировано думая, как подобный момент из дешёвой комедии мог случиться в его жизни. Он вообще не мог понять, как подобные казусы зарождаются в фантазии сценаристов, но теперь ему стало ясно — есть определенный тип людей, которые их генерируют, как Наруто, или же притягивают к себе по чистой случайности, как Саске. Философские мысли были прерваны истошным воплем Наруто:       — Ебучий случай!!! Снова?!       — Опять ты, придурок?! — заорал брюнет. Очевидно, это он был тем, кто распахнул дверь. Об этом говорили многие улики, но Нару больше заинтересовало слово «опять». Нара Шикамару был неглупым парнем, честно говоря, его IQ был выше многих и многих не только среди знакомых, но и в институте, который он недавно окончил. Его гениальный мозг вдруг вспомнил красный лоб Наруто с огромной шишкой и его подозрительность к дверям. Сейчас перед ним стоит Саске с ровно такой же громадной шишкой на бледном лбу и орет что-то про «опять». Это значит, что...       — Да откуда ты вообще на мою голову свалился, идиот?! В буквальном смысле! Что у тебя за проблемы с дверями?! — верещал Наруто, на лбу которого сиреной горел шишак. Все остальное лицо тоже покраснело от злости.       — Это у тебя что за проблемы? Чего ты кукуешь перед дверью-то?! — несдержанно орал Саске, на лице которого Шикамару впервые видел хоть какие-то эмоции. Вдруг мысль, неожиданно возникшая при взгляде на эту картину, где два парня лаят друг на друга, как психи, а заспанные соседи удивлённо таращатся из-за своих дверей на эту картину, заставила парня улыбнуться. Он ошибался. Эти двое...       — Выйти хотел! Вот уж дикость, не так ли?!       — Ну так и выходи, чего тупишь?! Или это твой стиль жизни?       — А твой стиль жизни быть такой сучьей задницей?!       — Че сказал?!       — Че слышал!       ... Точно подружатся...       — Придурок!       — Идиот!       ...но сейчас их надо бы заткнуть...       — А ну заткнулись! — прогрохотал женский голос, отвлекая разошедшихся Наруто и Саске.       Наруто, сверкнув глазами, кинул гневный взгляд на притихшего Саске, посмотрел на ту, которая их отвлекла, и застыл. Только не присвистнуть. Не присвистнуть. Не присвис....       — Ого... — удивлённо пробурчал он, глядя на женщину с невероятно большими...глазами... В коротеньком халатике, с двумя хвостиками на голове, она стояла, скрестив руки под массивной грудью и гневно смотрела на двух парней.       — Вы, сопляки! Я сегодня работаю в ночную смену, так какого вы, мелкие ушлепки, тут орете и не даёте мне поспать?! — она не кричала, но звучало это очень внушающе, и Наруто даже внутренне содрогнулся от этого низковатого, властного голоса. Вот это женщина.       Саске, взглянув на полностью отвлекшегося Наруто, который восторженно и удивлённо смотрел на Цунаде, хмыкнул и резко подобрался, вновь становясь холодным и ядовитым. Молча, не удостаивая никого взглядом, он прошел к своей комнате, пихнув плечо Наруто своим, и громко хлопнул дверью.       — Да он...сам... — пробурчал блондин, проводив взглядом Саске и вновь переводя его на женщину. Она упрямо молчала, метая молнии из глаз.       — Цунаде, у вас лед есть? — прерывая все это, спросил вкрадчиво Шикамару.       Та самая Цунаде, переведя взгляд на Шикамару, вновь посмотрела на Наруто и заметила уже начинающий синеть лоб. От ярости не осталось и следа, и она, вздохнув, уже более мягко взглянула на блондина и подозвала к себе рукой, приглашая в комнату.       — Идем.       Комната была просторнее, чем у Шикамару, но не уютнее. В ней пахло какими-то цветочными духами и алкоголем. Занавески плотно закрыли окна, потому в комнате стоял мрак, но силуэт лежащего мужчины на двухместном диване гости заметили. Его белые волосы, выглядывающие из-под одеяла, выделялись в темноте. Храп тоже. Наруто также заметил и мусорное ведро, из которого торчало горлышко от бутылки.       Цунаде прошаркала к холодильнику, открыла маленькую морозилку и принялась в ней копаться.       — Льда нет, — после некоторого времени поисков выдала она, после чего протянула покрытую морозильным снежком упаковку. В темноте Наруто не понял, что это, но взяв в руку, тут же завозмущался.       — Это что, замороженная курица?!       От громкости мужчина на диване заворочался. Шикамару засмеялся. Цунаде также возмущённо ответила:       — Поблагодарил бы, малявка!       — Да ты прикалываешься, бабулька! — все же прикладывая курицу ко лбу, проворчал Наруто.       — Еще слово, и получишь сотню шишек!       Потом она поставила кипятиться чайник и, не особо обращая внимания на гостей и не стесняясь своего вида, принялась расталкивать мужчину ногой, не снимая тапок.       — Джирайя! Давай, старый хрен, вставай!       Наруто во всю рассматривал комнату привыкшими к темноте глазами.       Шикамару спокойно привалился к стенке, сидя на своем стуле. Казалось, будто он был у себя дома.       — Значит, вы сегодня в ночь? Вы вообще отдыхаете? — протянул Шикамару, подпирая голову рукой.       — Покой нам только снится, — усмехнулась женщина, продолжая ворчать на мужчину. Не добившись от него никакой реакции, она пнула его напоследок и ушла к чайнику, который щёлкнул, булькая водой внутри и выпуская клубни пара.       — А кем вы работаете? — встрял Наруто, который уже не чувствовал неловкости. Курица медленно размораживалась в его руках. Вода от растаявшего инея капельками стекала по носу. Он не обращал на это внимания, заинтересовавшись своей соседкой.       — Я акушер-гинеколог. Помогаю таким оболтусам, как ты, появляться на свет, чтобы они потом называли меня бабулей, — усмехнулась женщина, ставя кружки с чаем и чашу с печеньем перед парнями. Властная заботливость заставила Наруто улыбнуться, вызывая к ней все более теплые чувства несмотря на ее строгость, — Ну, а ты что о себе расскажешь, пацан? Раньше я тебя здесь не видела.       — Я друг Шикамару. Меня Наруто зовут, — без какого-то стеснения хватая печенюшки, Наруто отхлебывал душистый чай. Он давно отложил курицу на стол.       — Теперь будете видеть его чаще. Он будет в моей комнате жить, — проговорил Шикамару, тоже отхлебывая.       — А ты куда?       — Я уеду на некоторое время к родителям. Асума пока отходит от дел, — коротко объяснился Шикамару, и Цунаде понимающе кивнула. Она знала родителей Шикамару уже давно и была знакома с Асумой. В общем-то, даже вариант этой комнаты, так вовремя освободившейся, подкинула она. Кажется, Шикаку хотел осторожно вводить сына в бизнес. Хотя Цунаде сомневалась, что такой увалень, как Шикамару, невзирая на свой ум захочет заниматься поставкой фарфоровой посуды. Но это уже дела семейные.       — Вот как, — промолвила она, после чего перевела взгляд на блондина, — ну, а ты кто по жизни, Наруто?       За окном рассвело. Лучи негреющего зимнего солнца пытались прорваться сквозь плотные шторы в комнате Цунаде. Никто особо не обращал внимания на мрак в комнате. Седой мужчина спал, Цунаде, сдержанно улыбаясь, слушала эмоциональные рассказы Наруто после каких-то ее вопросов, Шикамару подкалывал, Наруто возмущался, а Цунаде не замечала, как ее улыбка становилась шире.       Незаметным оставалось так же и то, что время стремительно шло, храп неутомимо раздавался, а курица, забытая в пылу беседы, обмякала, грустно опуская свои крылышки внутри упаковки. С интересными собеседниками забывалось многое, как, например, и то, что у замороженной курицы есть свойство таять при определенных температурах. Как, в прочем, у любых замороженных продуктов.       Когда Цунаде положила сцепленные в замок руки, которыми она до этого подпирала подбородок, на стол, она почувствовала что-то мокрое. Проследив траекторию струйки, которая стремилась к краю стола, но была прервана той самой рукой, она подняла глаза выше, чтобы понять источник. Курица, о которой она уже забыла, была положена за чашей со сладостями и достаточно растаяла, чтобы от нее текла розоватая талая вода. Бровь женщины задёргалась.       — Какого черта ты не засунул курицу в морозилку! — заорала она, вставая и грозной скалой нависая над Наруто.       — Да сама бы убрала, бабуля, перед тобой же лежит! — заверещал Наруто, защищаясь. Он совершенно забыл отдать куру обратно. Заводская растаявшая Ряба теперь стала причиной его скорой гибели от злющей Цунаде. Шикамару мысленно прощался с другом.       Куриц больше в этой комнате не было, поэтому к наклевывающейся шишке на макушке прикладывали пачку пельменей, продолжая пить чай.