Осторожно! Дверь!

      В комнате стоял запах специй, и Наруто почувствовал его первым, просыпаясь. Втянул поглубже, и сразу за этим пришло второе ощущение. Боль распространялась по телу вместе с раздавшимся грохотом. Открыв глаза, вместо привычной спинки дивана или стены перед глазами, Наруто увидел, как сверкала древесным принтом дверца тумбочки. Ниже показалась перевёрнутая табуретка, а под щекой и боком, ноющими навязчивой болью, чувствовался грязный линолеум, и он смутно начал собирать воспоминания прошлого вечера.       Мозг кидал воспоминания одно за другим, как фотографии в альбоме. Мелькающие фонари, чавканье луж под ногами, приближение знакомого подъезда, будто перемотку включил после своего побега.       Юноша перевернулся на спину и раскинул руки, позволяя всему, что его одолевало прошлым вечером, нахлынуть с новой силой. Он так спешил домой, пачкал заднюю сторону штанин грязными кляксами воды, задыхался от бега, чтобы обсудить все с Саске, но на стуки дверь соседа отзывалась лишь грохотом и тишиной за ее твердой поверхностью, и в итоге кулаки сползали по деревянной поверхности, сталкивались с резьбой. Он так сильно спешил, надеясь не растерять свою воодушевленность в одной из холодных мартовских луж, а чертова дверь была закрыта. Вот так просто.       — Ладно, подожду, — твердо пробормотал юноша, отгоняя начавшие зарождаться сомнения.       В своей комнате он постарался отвлечься фильмом с планшета, хоть это и удавалось с трудом, потому что слух улавливал каждый редкий шорох с коридора, давая надежду на то, что соседняя дверь щелкнет замком, однако все затихало сразу же, едва ли начавшись, и огорченный вздох сопровождал упрямые мысли о том, что дождется и обязательно поговорит, а по итогу… По итогу уснул прямо за тумбочкой, служившей столом, на табуретке, которая опрокинулась от едва ли резкого движения. Как ещё среди ночи мордой в пол не полетел.       Наруто попробовал подняться, и в этот момент, казалось, каждая мышца в его теле заорала после ночи сна в одном положении, однако щелчок соседской двери, которого он ждал весь вчерашний вечер, стал лучшим обезболивающим.       В спешке, пошатываясь, он вмазался в запертую дверь и, матерясь, трясущимися от напряжениями пальцами повернул замок, спеша, как и вчера…       Незнакомый звук он услышал, конечно, сразу после щелчка, однако списал это на глюки ещё не проснувшегося мозга, но когда парень распахнул дверь в надежде увидеть того, кого так долго ждал, он не ожидал, что увидит его ещё с кем-то.       Черная морда с открытой в улыбке пастью с высунутым языком и хвост-пропеллер, радостно двигающийся так, словно в него встроен ядерный двигатель, встретили Наруто, офигевшего и опухшего, первыми. Спокойный Саске в пальто и с поводком в руке — следом. Пёс тут же бросился к блондину и принялся скакать вокруг в попытках, кажется, вскарабкаться, как кошка, по его ноге, но Наруто только стоял, как вкопанный, и переводил взгляд с Саске на щенка, а потом с щенка обратно на Саске, который смотрел на него, слегка вздернув бровь, и этот откровенно спрашивающий взгляд выбивал из головы все слова и ответы, припасенные с вечера. Вместо этого вырвалось сдавленное:       — Можно… с вами?       Уголки губ на бледном лице дёрнулись вверх.       Наруто зябко дёргался и вжимал лицо в ворот парки, вышагивая по тротуару парка, пока щенок резвился на жухлой траве под очередным деревом. Саске, оставив в руках поводок и позволяя питомцу пока свободно тратить свою энергию, шел рядом и молчал, с непроницаемым выражением лица упираясь взглядом куда-то вперёд, будто Наруто рядом не было. Последнему от этой тишины становилось неуютно, будто это он виноват, отчего желание разломать ее ударом ноги нарастало, однако в опустевшей (снова!) голове не находилось ни единой реплики, способной разбить возникшее молчание. Потому, в попытке найти себе хоть какое-то применение на этой прогулке, парень просто во все глаза наблюдал за щенком.       Мокрый асфальт едва слышно чавкал под ногами, и волосы лезли в глаза от холодного утреннего ветра. Он напросился не для того, чтобы молчать, но в момент, когда ему предоставился шанс быть услышанным, вся уверенность пропала. С каких пор в Наруто живёт столько неуверенности и смущения — он и сам не знал, но теперь всё не казалось так просто, как вчера.       Колючими иглами по лицу ударил очередной порыв ветра, и легко одевшийся блондин снова поежился.       — Холодно, — заметил он, косясь в сторону Саске. Тот молчал и только умиротворенно смотрел вперёд, засунув руки в карманы, из которых выглядывал ремешок поводка. Как обычно, молчит, если не считает нужным ответить. Наруто даже не обиделся, наоборот повернул голову в сторону парня, чувствуя, как разом назревшие вопросы зажужжали в голове, будто одно ненужное слово открыло кран и наполнило его череп всем, что пропадало в глубинах его сознания до этого всю неделю при одной лишь встрече. Упускать такой шанс он не стал.       — Злишься? — твердо спросил Наруто первое, что влетело в голову, и реакция на это последовала моментально.       — На что?       — На меня. Что я избегал тебя всю неделю. Что вчера… Убежал, — последнее вышло вместе со вздохом, и получилось как-то грустно и виновато, отчего Саске покосился в сторону блондина и отметил на его лице непривычную решительность и серьезность вместо смущения.       — Загоняешься из-за ерунды, — брюнет в этот раз полностью повернулся в сторону Наруто, останавливаясь, и смотрел ему прямо в лицо, ожидая, что тот тут же отвернется, но Наруто встал напротив и открыто смотрел в ответ, вырывая из груди удовлетворенное «хн». Неужели к чему-то пришел, наконец?       Почему-то вспомнилась первая встреча. Наруто смотрел на Саске и видел то же выражение лица, что сейчас: сначала чего-то ожидающее, а потом, сделав вывод, удовлетворенное.       Наруто не мог сказать, что именно шло не так в их первую встречу и последующие месяцы, но все, что сопровождало его в присутствии Саске, было чем-то новым, тем, что с ним не происходило до этого. И дверь, и блины, и желание стать ближе. Подсознательное понимание поступков Саске, того, как с ним себя вести и при этом точное попадание. Наруто не мог сказать, что не так было в самом начале, потому что все, что они делали, отличалось от того, что он делал или испытывал с другими людьми. И все началось возле двери подъезда, с самой первой встречи...       С самого начала все пошло не так, как привык реагировать сам Саске. Эта буря непривычных до этого эмоций, что проснулась и не утихала больше ни разу рядом с этим человеком, и в то же время они сопровождались ощущением полного порядка. Словно так все и должно быть. Однако было то, что приносило в душу смятение, потому что Саске умел думать и анализировать. И один вывод не мог быть проигнорирован. Что он знал о Наруто? В то время, как Саске успел многое растрепать в случайных репликах с ним или переругиваниях с Саем, о самом Наруто он знал ничтожную малость, тот же Сай сумел бы похвастаться большим, и эти мысли трепали мозги весь вечер, пока Саске ходил за кормом и шампунем для собаки, а потом мыл ее. Даже сейчас не вылезали. Кто Наруто? Что любит, а что не любит? Он знал лишь мимолётные, незначительные моменты, проскальзывающие в его историях, да и собственное мнение о нем, но даже при всей открытости казалось, что Саске куда сильнее раскрывался перед Наруто, нежели тот перед ним. Вместе с информацией о себе он будто отдавал больше, чем получал, и это странное чувство не давало покоя даже сейчас.       Парень поджал губы, прикусывая их изнутри. Загоны. Ими он заразился от Узумаки, это точно, и зря тот думает, что тяжело здесь лишь ему. Саске ведь тоже живой человек, в конце концов. Редко что могло вызвать в нем эмоции, и тем сложнее было с ними совладать, если они появлялись, особенно в таком количестве. Как сейчас, к примеру.       Где-то недалеко тяфкнул щенок, и Саске перевел на него взгляд, скользнув им напоследок по лицу Наруто. Тот тоже обратил на питомца внимание и тепло улыбнулся.       — Почему ты решил его взять?       — А почему бы и нет? За последнюю неделю от тебя ни слова, ни писка, и я подумал, что на этаже стало как-то совсем тихо.       Проступившее на лице блондина выражение вины и загнанности отозвалось внутри знакомой усталостью, и Саске тяжело выдохнул. Неужели нельзя относиться проще?       — Я ведь тебе сказал, загоняешься по пустякам, добе, — спрятать нотки раздражения в голосе не удалось, и Наруто уловил их моментально, кажется, теряя тормоза.       — Слушай, все ведь не так просто! Непросто понимать, что ты и я… Я и ты, — слова, бурлившие в голове, готовые выстроиться в красивые фразы, на кончике языка засыхали, превращались в неловкое блеяние, и Наруто только судорожно выдохнул, прикладывая ладонь к взмокшему лбу. Думать о том, что скажешь, намного проще, чем это сделать по итогу! В итоге вместо разговоров блондин лишь рвано дышал, собирая себя в кучку, и Саске закатил глаза от одного лишь вида этих ненужных метаний.       — Не драматизируй. Сложно здесь не только тебе одному.       — Да что ты вообще…       Его остановила череда лая, раздающегося с каждым возгласом все ближе и ближе, и вскоре щенок, до этого резвившийся в мокрой траве, пробуксовал мимо, а потом принялся наворачивать круги вокруг парней. Саске, словно сразу забыв о существовании своего собеседника, сел на скамейку и остановил пляски гиперактивного щенка ладонью, прошедшейся по мокрой черной шерсти. Пальцы забрались за ушко, пока их обладатель подпер голову рукой и смотрел, слегка прикрыв глаза, на радостного питомца.       Наруто, все это время наблюдавший за этой картиной, чувствовал, как по капле испаряется все желание ругаться, и в итоге с тяжёлым вздохом просто сел рядом с брюнетом. Опустив голову на обе ладони, он наблюдал за бледной ладонью, трепящей ухо часто дышащего пса, а потом протянул свою руку.       Чужие пальцы, на несколько тонов темнее его собственных, мелькнули рядом, и костяшки небрежно прошлись по носу щенка, поднялись ко лбу и наткнулись на Учиховские, застывшие над висящим ухом. Бледная рука сама потянулась ближе к той, что мелькнула только что. Саске наблюдал за пальцами, зажавшими друг друга между костяшек, так, будто это не их с Наруто руки, а потом покосился на него. Узумаки сидел, сгорбившись и прикрыв ладонью лоб, смотрел куда-то вниз, словно стыдился, но в тени собственной руки мелькала широкая улыбка, которую Саске не мог игнорировать, как и заколотившееся сердце.       Пёс смотрел какое-то время на две руки с зажавшими костяшки указательных и средних пальцев друг друга, и какое-то время потыкался в этот своеобразный, казалось бы, шаткий замок, но не дождался ласки, а потому снова убежал на полянку, где до этого резвился.       Наруто, до этого трясшийся от холода, теперь почувствовал нестерпимое желание снять куртку и окунуться в ближайшую лужу от нахлынувшего жара. Саске не спешил отпускать его руку, и одно лишь это являлось, кажется, прямым доказательством…       Собирая кусочки достоинства и хоть какой-то гордости, он, прочистив горло, заговорил в попытках отвлечься, однако взгляд упорно не отрывался от рук.       — Ты дал ему кличку?       — Неа, — лениво отозвался Саске, который просто отвернул голову.       — Хоть думал над этим? Нельзя же без клички, — бубнил Наруто неуверенно.       Саске тяжело вздохнул, чувствуя все большее раздражение от очередного неловкого разговора, которым пытался себя отвлечь Наруто. И он ещё думал, что недостаточно знает Узумаки? Честное слово, он же гребанный ребенок, который до усрачки боится делать первый шаг во что-то важное. Будто Саске такой до жопы опытный во всех этих чувствах и их проявлениях, только вот вам хрен! То, что он никуда от них бежать не собирался и не боялся каких-либо последствий своего выбора, ещё ничего не значило, и…       На этом моменте Саске мысленно себя ударил, осознавая. Наруто делал достаточно шагов навстречу к нему и упорно шел, пробиваясь сквозь грубость и надменность, и теперь, когда уже ему нужен был лёгкий толчок, который он, Саске, мог дать, неужели так сложно тоже, наконец, шагнуть? Несложно. Не одному Наруто это нужно.       Тяжёлое осознание и мгновенно принятое от этого решение заставило дёрнуть руку Узумаки сильнее нужного, вынуждая посмотреть в глаза. Да, он, Саске, оставался вредным ушлепком и упрямцем, он достаточно выпендривался, но сейчас не то место и время. Сейчас Наруто действительно нужен был толчок, и раз уж так сложилось, то можно через своё упрямство переступить. Хотя бы сейчас. Ещё в тот момент, когда с неожиданной лёгкостью (ладно, полночи он все же понервничал!) признал, что правда хотел поцеловать Наруто, и это желание не проходит, Саске решил, что готов попробовать, когда и если будет готов Наруто, и теперь, когда к ответу оставался маленький шаг, не было места ублюдству. Главное сделать его вместе, раз уж так все вышло.       — Я хотел, чтоб мы его подобрали. Вместе, — не отводя взгляд, твердо проговорил Саске и дёрнул бровями, мол, давай, теперь за тобой дело. Или идём дальше, или вали к черту.       Глаза напротив предсказуемо расширились, а следом засияла на лице улыбка, которой Саске до этого не видел, но Наруто не позволил долго на нее смотреть. На затылок надавила чужая свободная ладонь, и из груди тут же выбило весь воздух прикосновение чужих губ к его собственным, превращая мозги в тягучее месиво.       Подрагивающие веки зажмуренных глаз были последним, что Саске увидел, закрывая глаза, когда его собственная ладонь скользнула по чужой, сжимая и переплетая пальцы, теперь сцепляя их в крепкий замок. Шаг сделан. Теперь это будет совместное творчество.       По щекам ударили пряди черных волос, задетых резким порывом утреннего ветра. Кажется, должно быть около половины седьмого, но Наруто не мог точно подсчитать плавящимся мозгом, ухнувшим в омут, пока чувствовал чужие губы на своих. Половина седьмого. Почему все важное между ними происходило так рано? Ведь, если честно, Наруто никогда не был жаворонком. Все было случайно и началось со случайности.       Вся жизнь состоит из череды случайностей, и лишь они и реакция на них определяет то, каким человек является сам по себе. Важные события, действительно имеющие значение и вес в судьбе человека, никогда не могут быть запланированы. Он не планировал въезжать в эту комнату, не планировал становиться настолько близким с Саске, но сам же тянулся, и последний шаг навстречу был сделан, и теперь, наконец, он понимал, что все его волнения — никому не нужный пустяк, потому что Саске сжимал его пальцы, обжигал, словно весь он — раскаленная печка, и, начиная от сцепленных ладоней, вверх по руке разливалась лава, плавящая внутри Наруто все, что в нем до этого было от прежней личности. Личности, не знавшей этой распирающей лёгкости в груди.       Саске откинулся на спинку скамьи, глубоко и шумно дышал, мутным взглядом обводя черные паутины ветвей деревьев над головой. Ломанные линии на фоне голубого, и рваные облака, неумело размазанные по этой синеве. Саске смотрел и думал, что, кажется, упустил слишком многое, пока шел по улицам, вглядываясь в собственные носки ботинок, в то время как все удивительное было перед носом: небо, ветки — все вокруг, а главное этот недоумок, чью горячую ладонь он держит. Самое невероятное, что он встречал в последнее время, и самое непредсказуемое, и он не мог, действительно не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так, как сейчас. И чувствовал ли?