— Черт... — раздался сдавленный шепот, а сразу за ним стон.
Пальцы сжали ткань простыни, пока красные волосы разметались по подушке. Некоторые пряди прилипли к раскрасневшемуся лицу, в то время как девушка извивалась, словно не знала, куда деться от наслаждения, разливавшемуся по всему телу.
— Ты скоро? — прошептала на ухо другая девушка, нависая над ней.
Рука двигалась между влажных бедер, с хлюпаньем погружаясь с каждым разом все быстрее.
— Ага, — коротко бросила она, тут же притягивая розововолосую к себе и заключая в крепкие объятия, и застонала громче.
Она дергалась все чаще, двигала бедрами в ритм, слушая тяжелое дыхание и собственное сердце. Кажется, уже вот-вот.
Да!
Сейчас!
— Сакура! Карин! Вы дома?! — раздался нечеловеческий ор и грохот двери, сотрясаемой от пинков.
Сакура застыла, не вытаскивая пальцы из девушки, точно также застывшей под ней. Напряженное возбуждение, уже доходящее до пика, мгновенно рассеялось, и Карин, до этого трясшаяся от приближающегося оргазма, задрожала уже от ярости, когда крик повторился.
— Бля-я-ять, он это серьезно, — выдохнула Сакура, роняя голову на оголенную грудь своей девушки, которая ее тут же оттолкнула и вскочила, светя голым задом, — ты куда!?
— Пизды кое-кому дам, — коротко бросила та, напяливая трусы на бедра, во внутренней части которых блестела смазка.
Сакура взглянула на собственные липкие пальцы. Ну блин.
Дверь грохнула о стену, видимо, с намерением убить того, кто стоял за ней, но Наруто был бы не Наруто, если бы не отскочил вовремя. Везучий хрен, дай бог ему повезет выжить. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но вовремя остановился, глядя на растрепанную и явно не радостную от встречи Карин, что стояла перед ним в одних трусах и мятой майке. Вид она имела, словно собиралась кого-то убить. Судя по тому, что произошло минутой ранее — кое-кого конкретного.
— Узумаки Наруто, я считаю до пяти, и ты уебываешь в свой мирок, где рожают таких недолюдей, потому что ты мне только что обломал оргазм, и я не могу найти причину, по которой должна тебя за это прощать! — сквозь зубы рычала Карин,глядя на вытянувшегося словно по струнке Наруто, — раз...
— Эй-эй! Сестричка, ну впусти меня! — вдруг затараторил Наруто, сделавший шаг навстречу, и до Карин донесся алкогольный душок, от которого она скривилась.
— Мало того, что в такой момент приперся, так еще и пьяный! Четыре!
— Стоп, а как же два и три?
— Пять! — рявкнула Карин и уже подняла ногу, чтобы пинками выкинуть Наруто из подъезда до следующего тысячелетия, когда ее гнев утихнет, как вдруг он, прикрыв голову руками, выпалил:
— Меня парень бросил!
Нога Карин осталась вытянутой. Сакура, вышедшая из ванной с мокрыми руками, застыла на месте.
— Проходи, — пробормотала Карин и отошла от двери, пропуская обомлевшего Наруто.
Сакура пожала плечами и направилась на кухню.
— Ну, рассказывай, — строго проговорила Сакура, ставя чашку перед потупившим взгляд Наруто, который изредка покачивался и медленно моргал.
— Что рассказывать, — протянул он.
— Рассказывай, по какому поводу ты обломал нам с Карин потрахон, — Сакура закатила глаза и села за свою чашку.
Взгляд Наруто забегал по столу.
Когда он после своей сцены перед дверью Саске убежал к себе в комнату, он хотел просто лечь и умереть от стыда и злости, но в итоге выхлебал все пиво, которое нашел.
Наруто усмехнулся. Это пиво стояло в холодильнике еще с тех пор, как они с Саске устраивали эти вечерние посиделки. Хотя. Они? Устраивал их Наруто, а Саске делал вид, будто ничего из этого не хочет. Будто не хочет общаться с Наруто, будто не хочет слушать его истории о звездах и не хочет еще сотню вещей, которые Наруто продолжал делать, потому что Саске на самом деле этого хотел, но не показывал, иначе зачем бы впускал к себе. А вот теперь... А теперь дверь перед носом закрыта, и никто не хочет его даже слушать.
Теперь Саске и правда не хотел иметь с ним ничего общего. И понятно это стало только сегодня, хотя Саске показывал это еще раньше.
— Сказал же, меня парень бросил, — коротко пробубнил, наконец, Наруто, и Сакура недовольно выдохнула.
— Это мы уже слышали, как и весь этаж, я уверена. Давай подробнее. Что за парень, с хрена ли он тебя бросил и с хрена ли ты об этом так паришься? — Сакура отхлебнула из чашки, — не помню, чтоб ты так переживал из-за Соры или Хинаты. Она, кстати, недавно к нам заходила.
— О! И как она? — тут же встрепенулся Наруто, и Сакура на это вздернула бровь.
— С чего бы ты волнуешься? Это же она тебя бросила.
— Да кому не пофиг. Что там этот Ооцуцуки? Не позволяет себе лишнего? Я его прибью, если он ее обидел!
— Себя прибей для начала, — раздался вдруг голос Карин за спиной, и Наруто дернулся, оборачиваясь на девушку, вытирающую волосы, — этот Тонери, конечно, тот еще фрукт по ее рассказам, но по крайней мере он о ней заботится и уважает.
— В смысле? А я типа не заботился о ней! — тут же возмутился Наруто, наблюдая за собеседницей.
Карин, вышедшая из душа, чтобы после мыться головы намылить еще и шею Наруто, села рядом с ним и в ответ на его фразу только закатила глаза.
— Слушай, я все чаще надеюсь, что наша общая фамилия — это действительно просто совпадение, и нас не связывают какие-либо родственные узы, потому что иметь такого брата — полный абзац. Ты вообще припоминаешь, как себя с ней вел?
— Да как я себя с ней вел?
Наруто уже начал закипать, и Сакура поспешила похлопать его по сжавшейся в кулак руке, пока Карин хмуро наблюдала за своим другом. Ну серьезно, этот Узумаки как был пустоголовым простаком, так им и остался.
Со знакомства два года назад не изменилось в его голове ровно ничего, и Карин реально не знала, изменится ли, но с таким отношением к людям ему придется долго искать того, кто будет согласен его принимать таким.
— Послушай, — уже помягче, но все еще строго проговорила Карин, — я тебя сейчас не пытаюсь выставить главным на свете чудовищем, но пока ты относишься к людям так, будто они должны всегда быть готовы сделать для тебя все, стоит тебе лишь потребовать, тебя так и будут бросать. По крайней мере те, кто уважает себя.
— Да ты о чем? Я никогда так не считал! Сакура-чан, разве я такой? — пораженно завопил Наруто, дернувшись в сторону Сакуры в надежде, что та его поддержит, но та только тяжело вздохнула и посмотрела взглядом «когда-то ты должен был это узнать».
— Может, ты и не считал, может, ситуация с твоим бойфрендом — кстати, мы так и не знаем, кто это — другая, но Хината тебя бросила вовсе не потому, что влюбилась в Тонери. Она просто устала от того, что вот ты рядом, а в следующую секунду несешься куда-то и не удосуживаешься предупредить об этом, даже если у вас были планы. Ты извинялся, но вообще не менялся. Ты решаешь за людей, когда с ними видеться, делаешь тогда, когда сам этого хочешь, но не спрашиваешь у этих самых людей их мнения.
— Да когда я так делал?!
— Да только что вот, — прыснула Карин, — ты нас с Сакурой не предупредил, что хочешь зайти.
— Неужели ваши оргазмы для вас важнее вашего друга!
— Блин, Наруто! — не выдержала Сакура и хлопнула по столу, вынуждая подскочившего Наруто упасть на свое место, — дело вообще не в оргазмах...
— Хотя и в них тоже...
— Карин! — Сакура одернула свою девушку и продолжила ее мысль, говоря уже тише, — если ты хочешь, чтобы люди считались с тобой, научись считаться с ними. Мы не против, чтобы ты к нам пришел в гости, просто будь добр поставить нас в известность, делай это не только тогда, когда ты хочешь, но и когда хотим мы. Ты просто поставил нас перед фактом. Ты думал лишь о себе.
Сакура закончила и переглянулась с Карин, которая кивнула ей в знак поддержки, пока Наруто, пораженно застыв от услышанного, сверлил взглядом свою чашку. Опьянение стремительно выветривалось, вытесняемое накатившими мыслями.
Он правда такой?
Наруто никогда не хотел оглядываться на прошлое — какой в том смысл, если можно жить настоящим. Если бы он сидел во тьме прошлых событий, он бы остался тем же драчливым, хмурым и недружелюбным подростком, каким был в средней школе до знакомства с Шикамару. Но сейчас он обдумывал то, что ему сказали, и понимал, что в отношениях с Хинатой проблем было больше, чем он думал, и заключались они не в том, что она ушла от него к Тонери. Она ушла именно из-за проблем, и создала их далеко не сама Хината.
— Я что, правда такой эгоистичный кусок дерьма? — тихо пробормотал Наруто.
— Да.
— Карин! — снова одернула Сакура свою девушку и тут же перевела взгляд на ставшего ещё более подавленным Наруто, — нет, конечно нет. Ну блин, как тебе объяснить...
— Да что тут объяснять, — негодующе выдохнула Карин и взглянула на Наруто. Не выдержав его кислого вида, так отличающегося от вечно озорной улыбки, она пихнула его в плечо, — что плохого в том, чтобы быть эгоистичным?
Наруто удивлённо на нее взглянул, протирая ударенное плечо, пока Сакура отхлебывала из своей чашки чай.
— В плане? Быть эгоистом... Это же когда не думаешь о других, думаешь только о себе...
— Это и так понятно, но в том-то и разница — быть эгоистом или эгоистичным. Все мы эгоистичны сами по себе, думаем о своем комфорте и о том, что нам нужно. Это нормально, Наруто! Но нормально до тех пор, пока это не затрагивает комфорт близких людей. Понимаешь?
— Честно говоря, не особо.
— Блять, — негромко выругалась Карин и задумчиво посмотрела на потолок, — ладно, попробуем по-другому. Если бы я к тебе неожиданно приперлась в гости посреди ночи, ты имел бы право меня не впустить, потому что у тебя работа и тебе нужно выспаться. Это — эгоистично, но нормально, потому что всем нужно заботиться о себе и своем комфорте. Придти же к тебе без предупреждения посреди ночи с моей стороны — эгоизм чистой воды без примесей, потому что я думала только о себе. Твой эгоизм не затрагивает моего личного пространства, мой — затрагивает. Понял? — после пораженного кивка от друга Карин продолжила назидательно, — когда общаешься с кем-то или же строишь отношения, если любишь человека, нельзя не считаться с его комфортом, с комфортом любого близкого тебе человека, понимаешь? Что вообще для тебя значит любить кого-то?
Наруто удивлённо поднял брови, взглянул сначала на серьезную Карин, перевел взгляд на такую же Сакуру и, почесав нос, пробубнил:
— Ну, не знаю. Заботиться об этом человеке? Уделять ему время, дарить свое внимание. Радовать его и быть рядом, когда так нужен...
Наруто вдруг улыбнулся. Почему-то вспомнилось, как они с Саске пекли блины. Саске тогда хмурый был — просто ужас, но все равно делал это с ним, а потом ел.
Словно калейдоскоп, одни воспоминания сменили другие, и перед глазами появился Саске.
Он на подоконнике, красивее, чем всегда, потому что вокруг темно, а Саске ужасно идёт черный цвет. Наруто не говорил об этом — как-то в голову не приходило. И не говорил, что каждая минута на подоконнике с пивом, которое даже не было обязательным, приносили ему радость.
А вот Саске с мелким. Собакеном. Пёселем. Они так и не дали ему имя. Стоит в своем пальто, тоже черном, и смотрит выжидающе.
А тут Саске в своей пижаме. С помидорами. Где она? Давно ее не было видно. Злой, потому что ему опять помешали выспаться, а Наруто говорит с ним, словно не было инцидента с дверью. Кого вообще волнует какая-то шишка и удар дверью? Вот же перед ним сосед, и Наруто рад его видеть.
А Саске был когда-нибудь рад видеть Наруто? Он рад их знакомству?
Сердце вдруг защемило от нежности и невероятной тоски.
— Я скучаю, — неожиданно проговорил едва слышно Наруто, сгорбившись над столом, — я правда по нему скучаю.
Сакура обменялась взглядом с Карин, которая непонимающе приподняла бровь.
Розововолосая перегнулась через стол и коснулась светлых волос. Лица за ними видно не было, они отрасли достаточно, и Сакура не была уверена, что видела такое даже после расставания с Хинатой. После того, как они расстались, Наруто злился на Тонери, был просто в ярости, честно говоря! Но сейчас он сидит и выглядит как брошенный первой любовью подросток. Такой же одинокий и ужасно открытый.
— Слушай, может, ты расскажешь, наконец, что произошло? А то мы тут на тебя так накинулись, — в замешательстве негромко проговорила Сакура, и Наруто, кивнув, начал рассказывать.
Он рассказывал и рассказывал, не поднимая головы, вспоминая малейшие детали. Как покраснели щеки Саске, когда Наруто отметил его пижаму. С помидорами. Саске любит помидоры.
Он вспомнил, как тот хмурился и сжимал губы, пока Наруто обрабатывал его рану на руке. Тогда Наруто бросил в него этот антисептик и даже не спросил, хочет ли Саске, чтобы о нем заботились.
Наруто горько усмехнулся. Даже заботился он, не спрашивая, хотят ли этого другие. Забота без самой заботы.
Он рассказал о насмехающемся Саске, когда Наруто что-то не мог, или о спокойном, когда они просто разговаривали. О том, что тот заботлив — о собаке тот пёкся, как о ребенке — и что умеет быть чувствительным.
И рассказал, как они поссорились.
— Стоп, перемотка, — вдруг остановила парня Карин, и Наруто поднял, наконец, взгляд, — то есть, он психанул когда?
— Ну э-э-э-э... Дай мне время, — выдохнул Наруто и сжал виски. Еще хмельной мозг пытался восстановить подробности тех событий. Вот он вернулся домой, вот он болтает с Саем... Холодок по спине, — мы с Саем, соседом моим, обсуждали одно дело... Семейное... О, и заговорили про кличку.
— Кличку собакена Саске? — насторожено уточнила Карин, и Наруто кивнул.
— Да, Саске сказал, что хотел бы подобрать кличку со мной.
— А ты обсуждал это с Саем? — вклинилась Сакура, и Наруто от такого количества уточнений по одной и той же теме стало как-то не по себе, но он кивнул, и Сакура в ответ прыснула, пока Карин закатывала глаза.
— Ну и дятел.
— Чего?!
— Дятел, говорю, — повторилась Карин и, поправив свои неизменно красные волосы, с улыбкой а-ля «ну все с вами, уважаемый, понятно» проговорила, — он тебя приревновал. Хотя не думаю, что из-за одной лишь ревности тебя бы игнорили две недели, так что лучше тебе с ним обсудить все, что касается ваших отношений, но ревность могла быть спусковым крючком. Ты же сам сказал, что Саске и Сай друг друга ненавидят, а в итоге обсуждал с Саем кличку для собаки Саске, когда перед этим самого Саске опрокинул с прогулкой. Ты просто дятел среди всех дятлов, Узумаки.
Наруто, разгромленный в пух и прах, уронил голову на стол и взвыл. Он и сам знал, что он идиот, но почему-то до сих пор цепочку событий сильно не строил, просто злился и злился на Саске, который не хотел ничего прояснять. А если так посмотреть. Ясное дело, чего тот не хотел. Наруто просто идиот, который бежит, стоит только столкнуться с чем-то серьезным, но Саске...
Наруто с удивлением подумал, что эту сложность хотел бы преодолеть вместе с ним. Он бы не хотел ставить на этом точку. Не хотел, чтобы так все кончалось...
— А что мне теперь делать? Он и разговаривать-то со мной не хочет, — вдруг подскочил Наруто, понимая, что даже если бы он пришел к выводам раньше, ему бы никто не дал их высказать — дверь Саске для него была заперта наглухо.
— Делать это не тогда, когда только ты хочешь, но и когда он будет готов. Он тебе сам хоть раз в разговоре отказал, когда ты просил поговорить? — уточнила Карин и усмехнулась, увидев пораженное лицо Наруто, — да ты шутишь.
— Ладно-ладно, — подняла руки Сакура, останавливая очередной поток мыла, которым собиралась мылить шею Наруто ее девушка, — слушай, ты, конечно, накосячил, но не настолько, чтоб за это на тебя обозлились до конца дней. То, что он тебя игнорит, значит либо то, что есть еще что-то, из-за чего он не хочет строить отношения, либо то, что он с тобой просто играл. И если второе, то пошел он к черту, а если первое, то скажи, что готов поговорить тогда, когда он захочет. Уже две недели прошло — он скоро остынет, и вы разберетесь.
Сакура вдруг подбадривающе улыбнулась и, протянув руку к другу, сжала его ладонь, и Наруто широко улыбнулся в ответ.
Когда он только осознал, что не просто стучал в закрытую дверь, но еще и соседи услышали то, что должен был слышать лишь один человек, он думал, что этот стыд не переживет. Такая буря эмоций, раньше никогда его не затрагивавшая с такой силой, настолько его вывела из равновесия, что он, опьянев, не раздумывая понёсся к Сакуре. Возможно, будь в городе Шикамару, он пошел бы к нему, но у него всегда была рядом еще и Сакура. Быть одному в этом состоянии он не решался, и не прогадал — лучшие подруги пусть и обхаркали его сначала с ног до головы, но сумели успокоить и придать хоть небольшую уверенность в том, что все будет хорошо, каким бы ни был итог.
Ведь теперь он хотя бы знал, что делать.
Наруто улыбался, глядя на подругу, но улыбка померкла, стоило ей вновь заговорить.
— А Ирука знает про него? — Наруто от неожиданности даже подскочил, от чего подруга подозрительно прищурилась, — шутишь? Он же и так знает, что ты би.
— Ха... Знает — не то слово, — усмехнулась Карин, знающая эту историю, и Наруто тут же закрыл голову руками под зазвучавший смех обеих девушек.
И правда. Не то слово. Не просто знает — наглядно, блин, ознакомился с предпочтениями своего опекаемого.
Как еще это назвать, когда видишь, как старшеклассник целуется с каким-то парнем прямо в коридоре среди ночи, вернувшись, как он сначала сказал, с «ночевки у Шикамару». Отлично заночевал, ничего не скажешь. Они с Сорой долго не провстречались, конечно, но зато этот эпизод навсегда их связал. Двое парней одинаково сильно хотели провалиться сквозь пол, когда Ирука их окликнул.
Наруто от стыда согнулся прямо над столом и побился головой о столешницу.
— Ладно, брось ты, с кем не бывает, — хохотнула Сакура.
— С тобой, — вмешалась Карин.
— Твоя правда.
— А ваши родители, кстати, знают про вас? — тут же дернулся Наруто, и девушки на его глазах переменились в лице. Во взглядах появилось смятение и неуверенность.
— Ну, — проговорила Карин, откидываясь на спинку своего стула, — я маме попыталась рассказать. Она на меня тут же накричала и слушать не стала. Думаю, она догадывается, но мы не говорим об этом.
— Я перед своими даже не заикалась об этом, — тут же вторила ей Сакура, ковыряя ноготь, — не хочу я пока скандалов, а они такие консервативные, что этого не избежать. До сих пор вон, — она вытянула прядь коротких, не то, что в школе, волос, — к этому привыкнуть не могут, мама все норовит меня в салон отвести и перекрасить, так что...
Уже давно остывший и, в общем-то, ненужный чай допивали в молчании, каждый в своих мыслях.
Ну, хотя бы по одному вопросу разобрались.
***
— Саске? Саске! — раздался счастливый женский голос, когда, открыв дверь, ее обладательница увидела на пороге собственного сына.
Саске был в своем неизменно черном пальто, строгий и не по годам взрослый, и лишь виляющий у его ног хвостом щенок делал образ легче. Юноша едва заметно улыбнулся, глядя на свою маму.
За спиной женщины показался мужчина — высокий, действительно худой и с каменным выражением лица, ставшим удивленным, стоило увидеть нежданного гостя.
— Саске?
Саске, кивнув, попытался улыбнуться и отцу, но его тут же заключили в объятия.
— Мы рады тебя видеть, сынок, — счастливо проговорила женщина.
Грусть и смятение, обуревавшие его сердце до этого, не могли соизмериться с той тоской, что была во взгляде отца, стоящего в другом конце коридора. Она была несоизмерима с той тоской, которую почувствовал он сам, когда их взгляды встретились.
Его так давно не было дома.
Он так давно не видел своих родителей.
Последние две недели казались чем-то сюрреалистичным, словно настоящего Саске потеряли в текстурах, а вместо него ходила пустая оболочка, терзаемая непонятными эмоциями и непониманием.
Что он делает? Где он находится? Правильно ли это?
Поднимаясь рано утром, он спешил выгулять щенка без имени, возвращаясь, тут же собирался на работу, а по возвращении с работы вновь выгуливал пса и ложился спать. Он не мог вспомнить, что ел, не мог вспомнить, как долго спал или что сказал клиенту.
Мир приходил в движение, как только он видел в коридоре Наруто.
Сначала жить позволяла злость — непонятная, необъяснимая и прошедшая спустя пару дней. Саске умел долго злиться, но не на Наруто.
Первые часы после их ссоры, когда Саске вытолкал его в коридор, казалось, он соберет вещи и просто уедет куда подальше, чтобы не видеть этого человека. Так просто взять и кинуть сначала их планы, а потом самого Саске. Да кем он себя возомнил?
Но потом на смену гнева пришла обида. Дикая обида на Наруто за то, что, судя по всему, не воспринимал Саске и их взаимоотношения всерьез; Сая, что так легко кидается своими никчёмными словами, когда его собственная семейка не лучше; себя, что позволил себе с кем-то сблизиться и теперь даже совладать с эмоциями не может.
Он думал об этом за завтраком в офисе, при выгуле пса и перед сном. Варился в этой обиде, пробовал ее с другими аргументами, пока в одно утро не понял — он даже не помнит, на что разозлился. Пытаясь вспомнить вчерашний день, он видел в воспоминаниях смутные очертания, а конкретную картину сложить не мог, и, посмотрев в календарь, осознал, что прошла половина апреля, а он ее и вспомнить не может. Его обида сожрала его изнутри и съела воспоминания.
Когда осознание подступило к горлу, он сорвался с места под непонимающий взгляд щенка, следом вскочившего с места, и Саске, немного подумав, накинул на него недавно купленную шлейку. кажется, пришло время внеурочного выхода из дома хотя бы в этот выходной. Итачи давно говорил, что отцу с каждым днем все хуже и хуже.
— Расскажи, как ты? Ты так давно не заходил, устаешь, видимо! — взволнованная и радостная, мама крутилась и не знала, куда себя деть.
Она то ставила чайник, то подрывалась вытащить сладости, то садилась и вновь вскакивала. Саске, уставший от этого мельтешения, осторожно накрыл ее ладонь своей и мягко улыбнулся.
Поражённая улыбкой, которую не видела на лице сына так давно, женщина медленно села, и Саске уже открыл рот, чтобы ответить на вопрос, когда раздался строгий, как и всегда, голос отца:
— Месяц. Он не был дома месяц.
Саске вздохнул. Это было ожидаемо, не так ли?
Микото тут же шикнула, взглянув на супруга, но взгляд того стал только холоднее, и он продолжил:
— Хотя да, конечно, ты работаешь. Ты всегда работаешь.
— Да. Я много работаю, — терпеливо ответил Саске, глядя на отца из-под лба, и в ответ получил усмешку.
— А мы уже забыли, как ты выглядишь. Думаешь, это нормально? — продолжал давить отец, и Саске прикрыл глаза.
Хотелось порекомендовать лекарства для улучшения памяти, когда щелкнул замок.
— Мам? Пап? Саске? — раздался голос Итачи, и Саске спокойно выдохнул.
Зазвучал лай щенка и радостный, мягкий смех Итачи следом. Микото подорвалась с места к сыну. Фугаку, одарив Саске осуждающим взглядом, побрел следом.
Осторожно обходя родителей, Итачи внес пакеты с продуктами, но вдруг застыл и широко улыбнулся.
Саске тоже слабо улыбнулся, хоть и понимал, что брат этого не увидит. Однако по крайней мере очертания младшего брата, сидящего на табуретке, тот узнает всегда в любое время суток.
— Рад видеть тебя, младший братец, — мягко проговорил Итачи и потрепал волосы Саске, который кивнул, мысленно благодаря за то, что пришел так вовремя.
Отец уже был готов проехаться по нему вдоль и поперек, но радовался Саске недолго — его пыл не угас, и желание осталось прежним.
— Конечно рад. Месяц брата не видел, — продолжил он гнуть свое, и Итачи напрягся, осторожно оборачиваясь.
— Пап, не нужно сейчас об этом, — заметил он негромко.
Фугаку же оставался хмур и упрям. Он перевел тяжелый взгляд на старшего сына, и тот сделал шаг, полностью отгораживая собой Саске.
— А когда об этом нужно? Мы все — одна семья, только Саске так, кажется, не думает. Ему не нравится его семья.
— Пап, пожалуйста, — настойчиво позвал Итачи, но Фугаку угомониться не мог.
— Все, что он делает — свои денежные подачки.
— Пап!
— Никакого уважения к собственным родителям! Заявился впервые за этот месяц. Взгляни на него!
— Папа! — заорал Итачи, и Фугаку, кажется, понял свою ошибку.
Его взгляд вдруг стал полон боли, и он, окинув им вытянувшегося струной Итачи, махнул рукой и побрел в свою комнату. Микото беспомощно взглянула вслед Фугаку, потом на склонившего голову Саске, и, закусив губу, побежала за супругом.
Итачи же, расслабившись после ухода отца, развернулся к Саске и, пододвинув к себе стул, сел напротив него. Саске продолжал смотреть на свои носки.
— Н-да, встретили мы тебя так себе, — виновато проговорил Итачи, и Саске поднял взгляд.
Старший брат вновь улыбался, и вина кольнула нутро. Итачи всегда его защищал, что бы ни случилось, даже сейчас, когда Саске мог бы уже сам это сделать. Он оплачивал свое жилье, работал, отдавал большую часть денег родителям, но так и не научился давать отпор отцу. Потому что тот был прав.
Его семья ему не нравилась. Он любил родителей, но не любил находиться с ними. Эта сцена была одной из многих, и каждый раз после такого Саске пропадал еще на месяц.
Все, что ему нужно было сделать, чтобы эти сцены прекратить — приходить чаще.
Все, что ему нужно было, чтобы приходить чаще — чтобы эти сцены прекратились.
— Ничего. Я привык. — Саске слегка улыбнулся и хотел что-то сказать, когда на кухню вошла мама и, виновато улыбаясь, наконец подошла к Саске.
Почему он видит улыбки каждого члена своей семьи, а от отца никогда не мог этого добиться.
Горечь расползалась по сердцу, пока маленькая надежда на то, что найдет утешение дома, таяла.
Когда он в последний раз чувствовал покой? Когда не думал о своем прошлом, о боли или о том, что предстоит? Когда думал лишь о том, что есть сейчас, переживал обычные для всех эмоции и просто... Был счастлив, если это можно так назвать?
«Ты знал о том, что только с земли созвездие большой медведицы имеет такую форму? Если смотреть с других планет, то ковш распадается, потому что составляющие находятся в разных галактиках»
Ты знаешь так много, а твоя голова все еще такая пустая.
«Тогда эти отношения обречены»
Я не хочу этого.
Я не хочу терять единственного, рядом с кем не чувствую проклятой вины.
Я больше не хочу страдать.
***
На стене тикали часы, отсчитывая время, что уже истекло. За окном — сплошная тьма, разрезаемая уличными фонарями, и под их светом на листьях блестят капли. В последние дни очень сыро. Весна вышла ужасно дождливой.
Щенок спал в комнате, откормленный и уставший от прогулки. В гостях они пробыли недолго, и лишь с Итачи Саске успел поговорить, пока тот провожал до остановки.
— Прости отца. Он просто очень скучает, хоть и не показывает, — мягко говорит Итачи.
Он давно не пользуется тростью — знает каждое место этого района, как самого себя. Саске понимает это и уверенно вышагивает рядом.
— Я знаю, старший брат. Я знаю, — негромко отвечает он и запрыгивает на подъехавший автобус.
Он увозит его в другой район до следующей встречи. Саске и сам не знает, когда на нее решится.
Он полон решимости для встречи с другим человеком, но услышав столь откровенные слова, так и не смог переступить порог. Не смог переступить себя. По крайней мере, в тот момент, и хлопок двери в комнату Наруто, который, как ему наверняка казалось, так и не достучался до Саске, стал для самого Учихи отрезвляющим сигналом.
Ты же сам хотел вновь почувствовать себя счастливым. Отчего теперь трусишь? Или думаешь, что Наруто не примет тебя таким, какой ты есть?
Саске сжимает поводок, когда раздаются шаги поднимающейся по лестнице Цунаде.
Тьма продолжает окутывать дома и деревья, окутывает прохожих, редких в этот час, пока в абсолютно такой же темноте Саске сидит на кухне и перебирает в голове сотню мыслей.
Но их все перебивает вопрос:
Наруто, ты где?
Услышав вопрос Цунаде, Саске осознает, где находится, и подрывается с места. Нет, не наверстывать упущенное. На случай, если Наруто решит выйти, Саске не хотел показаться на глаза. Не хотел доказывать собственную трусость, стоя в зачуханном подъезде.
Замок в тамбур щелкнул.
Закончить все с Наруто вот так или объяснить и закончить уже тогда? В конце концов, в этих отношениях он многое не сможет дать, и как лучше поступить, Саске не знал.
— Саске, тебя что-то тяготит, не так ли? — негромко проговорил Итачи.
Щенок, уже здорово подросший, порывался побежать вперед или обмотаться вокруг ноги Саске, пока тот брел с братом.
— Я не знаю, как все вернуть, — коротко отвечает он.
— Привет? — раздается тихо за спиной, и брюнет в неверии оборачивается.
Напротив него стоит Наруто с ещё более растрепанными волосами, чем обычно. В последние дни очень сыро...
Саске смотрит на него долго и молчит, и вопросы о выборе отпадают сами собой.
— Привет, Наруто, — спокойно отвечает он спустя время, и Наруто каменеет.
Неудивительно.
Еще утром они хлопнули дверьми, а теперь смотрят друг на друга и не плюются.
Саске вдруг осознает, как это было по-детски и не отводит взгляд. Чего-то ждет.
Неожиданно щенок, кажется, проснувшийся от хлопка двери, начинает скрестись, и Саске, обведя взглядом Наруто, который продолжал мяться, поднимается.
Может, не сегодня?
— Саске, — вдруг раздается, когда тот почти закрывает дверь, и ладонь застывает на ручке.
Щенок вылезает через образовавшуюся щель, гавкая, бегает вокруг Наруто, который с улыбкой переключается на него, а Саске выжидающе смотрит. Он не знает, что делать. Не знает, чего хочет, и надеется на Наруто, поэтому ждет, когда тот, наконец, хоть что-то скажет.
И дожидается.
— Саске, я хотел тебе сказать... — мнется он, смотрит на стены, двери, пол, только не на Саске, и тот даже улыбается.
Возможно, именно в этот момент его взгляд становится очень мягким, но Наруто, как и всегда, не видит этого.
— Почему люди не видят моего отношения к ним?
— А почему ты не говоришь, как к ним относишься?
— Я слушаю тебя, Наруто, — негромко говорит Саске, и это, пожалуй, самое откровенное, что он когда-либо ему говорил, и Наруто, наконец, поднимает взгляд.
— Хотя в твоем взгляде иногда и правда можно увидеть больше, чем ты можешь сказать.
