Суббота
Утро
Йен потянулся лёжа на кровати. Тело начало приятно побаливать, а взгляд рыжего парня устремился в окно, через которое солнце будило его своими лучами. Быстро спрыгнув с кровати, он натянул майку со штанами и направился в ванную. Умыв лицо холодной водой, он спустился вниз. На полу валялись вещи, а в гостиной на диване спал какой-то мужик. На вид ему было где-то 25 лет. Каштановые волосы, крепкое телосложение, в темных джинсах и в яркой футболке, которая слегка задралась. Рядом с диваном, на полу стояла пустая бутылка пива, в пепельнице было полно бычков от сигарет. — Слышь, ты блять кто? — Йен произнес это довольно раздраженным тоном, и пихнул мужчину, который лишь недовольно заворчал что-то себе под нос. Он развернулся лицом к спинке дивана, и кажется послал Йена на хуй. — Ты ебан, вставай! — Рыжий сказал это уже более грозным голосом, чтобы до их «гостя» дошло, что пора давать по съебам. Мужик резко встал, что для человека с похмельем было довольно странным. Он повалил парня на пол, задевая вторую бутылку на столе, которая с грохотом упала на пол и разбилась. Йен и непонятный мужик катались по полу, пытаясь не напороться на осколки, при этом пытаясь избить друг друга. По лестнице, как разъяренная фурия слетела глава семейства Галлагеров, и начала разнимать двух здоровяков. Конечно, Йен был более вменяемый, потому быстро отпустил мужика, и встал поодаль Фионы, дожидаясь объяснений от нее, пока та пыталась успокоить их «гостя» — Йен, это Рик… Мы познакомились в клубе, и потом посидели тут… — Фиона развернулась лицом к своему брату, и положила свою руку ему на плечо, которую он тут же сбросил. — Рик, это Йен… Мой младший брат. — Фиона попыталась сделать более менее спокойное выражение лица. Оба парня таращились друг на друга пару секунд, после чего один решил прервать это тишину — А~а, — Протянул гласную букву Рик. — Ты тот самый голубой братик? — Он явно был не настроен на нормальное общение с Йеном, несмотря на то, что возможно спит с его сестрой. — Фиона рассказала, когда мы пили тут. Я думал, что ты выглядишь по другому. Думал, что ты более хлипкий — Рик оскалил зубы, а из груди вырвался воздух, вместе с неприятным хохотом — Фиона… — Настроение Йена было испорчено. Он взглянул на сестру. Этого было достаточно ей, чтобы выпровадить своего «паренька на ночь» из дома. Йен был разочарован в ней. Девушка поняла это по его взгляду. Конечно, Йен всегда хорошо относился ко всем ее парням, но таких как Рик — он ненавидел. Он не скрывал свою ориентацию, но такое поведение по отношению к нему и всем остальным представителям ЛГБТ — это ужасно бесило. Фиона извинялась перед братом все утро. Он конечно, не держал на нее зла, но этот парень… — Йен! — Дебби спустилась вниз по лестнице, где ее брат сидел за столом и втыкал в стену, иногда болтая кофе в кружке. — Таблетки уже пил? — Все семейство напоминало Йену о таблетках. Все беспокоились о нем, и его болезни. — Йен, мне надо идти уже… Выпей пожалуйста! — Дебби достала из шкафа на кухне желтую баночку, с названием, его именем и фамилией, и с этими мерзкими таблетками. Конечно, Йен понимал, что их надо пить, потому не сопротивлялся особо, когда его заставляли пить их каждое утро. Он болеет, а болезнь надо лечить. — Хорошо, можешь идти… — Йен медленно поднялся со стула и взяв пару таблеток из баночки, проглотил их, даже не запивая. В последнее время таблетки начали все меньше оказывать на него влияние. В голове снова появлялся шум, ощущение, что следят. Йен боялся рассказывать про это Фионе или кому-то ещё.Дом Милковичей
То же время
Микки проснулся от неверотно громких стуков на кухне. Так как его комната находилась довольно близко к кухне, звуки были невыносимы по громкости. Темноволосый начал рассказывать себе под нос все возможные маты, которые только могли существовать на этом свете, а так же он проклинал все на свете. — Что здесь происх… — Парень не договорил, так как увиденная картина на кухне его явно повергла в шок. На столе стояла огромная коробка, а на полу пыло куча крови и части, по видимому — мяса. На столешнице лежал черный мусорный пакет, а Мэнди пыталась справиться с огромным куском мяса, пытаясь отрубить от него топором ещё один кусок. — Ох, Мик… Прости, что разбудила. Это Игги и Терри притащили… Уж не знаю, где они это достали, но думаю это лучшее, что могло быть! — Мэнди была на седьмом небе от счастья. Микки понимал, что возможно они украли это мясо, или ещё хуже — убили кого-нибудь, чтобы достать его. Парень лишь недевольно фыркнул, и присев на диван, включил ящик и закурил сигарету, которая лежала на столе вместе с зажигалкой и другими окурками. Видимо, она была последняя. Позже, в квартиру ввалились Терри и Игги с ещё одной коробкой мяса. — Вы где это все взяли? — Наконец смог задать вопрос Микки, ведь он интересовал его уже давно. — Ты, блять, вставай и помоги! Она тяжелая! — Огрызнулся Игги. Парень вместе с его отцом бросили коробку на пол, и Игги подошел к брату, который со спокойным видом сидел на диване. — Я задал вопрос! — Повторил Микки. Его всегда бесило то, что Игги становился слишком смелым, когда рядом был отец. Если бы Терри не было рядом, он бы легко навалял наглому братцу. — А поебалу хуем не хочешь? — Игги засмеялся. Это было последней каплей. Микки кинул бычок на стол, поднялся с дивана и вцепился в брата, роняя его и себя на пол. Они начали кататься по полу, орать матами друг на друга и одновременно месить друг друга кулаками. Микки почувствовал как из его губы пошла кровь, а челюсть начала болеть, руки предательски превращались в мясо с кровью. Сегодня явно не его день. Игги быстро одержал победу над Микки, победно прижимая того к полу своим весом, и снова заливаясь своим мерзким смехом. Мэнди, в отличие от Терри, сразу поспешила к братьям, пытаясь снять Игги с Микки, когда первый заносил кулак снова, чтобы «проучить» голубоглазого Милковича не пихать нос в чужие дела. Микки сидел в своей комнате. Челюсть болела, под глазом выступал синяк, который будет держаться несколько дней, напоминая о пего позорном проигреше. Костяшки пальцев были разбиты, на нижней губе запеклась кровь. — Мик? — Мэнди тихонько отворила дверь в его комнату, и взглянула на брата, который поднял свой взглят с рук, на нее. Его глаза начали предательски слезиться, но он быстро смахнул рукой жидкость, которая уже готова была скатиться по его щекам — Если не произошло ничего серьезного, значит убери своё ебало отсюда, чтобы не бесить меня! — Он как вседа был груб, резок в разговорах. Все привыкли к его грубости, даже Мэнди, ведь она понимала как ему тяжело. В нужные моменты он мог быть мягок, или склонен к спокойным разговорам, но только если у него было хорошее настроение. — Я хочу помочь. Не смей прогонять меня, Микки Милкович! — Мэнди протиснулась в дверь, держа в руках голубенький ящечек, который судя по всему — был аптечкой. Мик фыркнул и немного расслабился на кровате, ожидая, когда его сестра разложит все необходимое рядом с ним, и начнет «помогать ему». — Почему ты вдруг кинулся на Игги? Я понимаю, он не особо сдержан в своих высказываниях, особенно когда рядом Терри… — Мэнди быстро вернулась из ванной, держа в руках смоченное полотенце, чтобы убрать кровь с лица и рук голубоглазого. — Он мне порядком надоел, понимаешь? Он совсем себя в руках не держит, как будто самый сильный тут. Он знает, что я могу отвесить ему пиздюлей в любой момент! — Парень шикнул, когда Мэнди дотронулась мокрой тканью до его раны на губе. — Но нет, этот блядский пидарас будет строить выебоны, пока не отхватит! — Мик успел закончить, свой пламенный рассказ, и девушка принялась за обработку ран. Начало неприятно колоть в районе рук, губы. Острая боль пронизывала до кончиков ушей и пальцев. Девушка понимала, что ей стоило бы быть помедленее, но в рану в любой момент могла попасть зараза, потому она старалась действовать быстро, пытаясь как можно скорее избавить брата от страданий. — Микки, он всегда был мудаком, так же как и Терри. Они не изменяться… Терри здохнет в тюрьме, рано или поздно… Игги посадят за наркотики… — Мэнди резко остановилась. На ее глазах выступили слезы, но она быстро их обтерла рукавом кофты. В этом, они с Микки были похожи. Оба не показывают свою боль, свои слезы и чувства. — Микки, я понимаю, что ты скажешь, что это невозможно, тяжело… — Мэнди начала перематывать бледную руку бинтом, закрывая разбитые костяшки. — Мы должны уехать… Как можно дальше… — Мэнди не говорила такого никому, эта была ее маленькая тайна, которую можно было хранить в коробке, которую приходить открывать очень редко, и лишь мечтать. — Сестренка, послушай, — Микки взял лицо девушки в свои большие ладони, и немного сжал его, пока она смотрела на него своими красными от слез глазами. — Ты можешь уехать, не я! Мне суждено прожить тут свою жизнь, но не тебе. Ты красивая, умная, добрая, смешная… Ты все сможешь, но не я… — Эти слова он говорил с искренностью, пытаясь внушить в нее всю тяжесть этих слов. — Я не нужен тебе. Тебе не нужна эта семья, а тем более этот район и этот поганный дом. Только ты сможешь выбраться отсюда, но не я… — Голубоглазый немного улыбнулся, и прижал Мэнди к своей груди. Она находила спасение в этой груди, могла спрятать заплаканное лицо в этих руках, найти спасение в этих глазах и в его словах. Она любила Микки, хоть и много ругалась с ним. У них были самые доверительные отношения в семье. Микки не мог пойти к отцу, рассказать ему о своих чувствах. Мэнди не могла говорить с Игги, ведь он даже не пытался защитить свою сестру, от хулиганов, или пацанов, котоые пытаються добраться до ее трусов. Так делал только Микки для нее, а Мэнди в замен отдавала ему заботу и поддержку, хоть он и кричал на нее, хотел придушить. Через пару часов Микки шел прямиком к дому Галлагеров, докуривая сигарету. Ему был необходим Йен сейчас. Он нуждался в нем, в его дыхание, тяжелых вздохах, огненно-рыжих волосах. Нет, он не влюбился в него, ведь он не пидарас, он просто хотел найти в его руках удовлетворение. Чтобы он с силой вдалбливался в него снова, и снова…