Мой художник...

      Впервые я увидел его неделю назад, когда бессмысленно бродил по центру Лондона в ленивых поисках приключений, и был просто сражён наповал его шикарной шевелюрой. Я помню, что тогда даже подумал, что это парик. Ну как так, разве волосы могут так обалденно ложиться в аккуратные кудряшки, создавая на голове непередаваемый хаос, при этом смотрясь так, как будто парикмахер укладывал и создавал этот шедевр несколько часов. Я буквально врос в асфальт, сжимая в руке бумажный стаканчик с кофе, любуясь этим образом уличного художника.       Он организовал свою маленькую уличную студию прямо на бордюре, на весьма оживлённой улице, и рисовал там случайных прохожих, желающих запечатлеть этот день на бумаге.       Это был высокий и красивый брюнет, как я уже сказал, с шикарными волосами, чертовски длинными ногами и изящными неспокойными пальцами. Модное тёмное пальто, отличное сидящее на его фигуре, длинный синий шарф, завязанный на шее в современный узел, узкие брючки и белая рубашка, — и вот, моё сердце стучит мне прямо в голову, заставляя замереть на месте и нервно сжимать стаканчик с остывшим кофе.       Притягиваемый неизвестным мне магнетизмом, я практически подплыл к этому сексуальному художнику, скучающе рассматривающему разноцветный народ, и застыл на тротуаре, как влюблённый малолетка перед своим кумиром. Он нехотя повернулся ко мне лицом, бросая внимательный взгляд проницательных голубых глаз, и медленно осмотрел меня с головы до ног.       — Желаете картину? — немного лукаво спросил художник, поджимая губы в заговорщической улыбке. — Или хотите спросить, как пройти к Биг-Бену?       — Я, да, желаю, очень желаю, — как дурачок забормотал я, забыв, чего я желаю на самом деле, — да, картину, сколько стоит?       — По деньгам, — уже веселее ответил художник, и легко встал на ноги. — Смотря чего хотите. Только ваш портрет?       Он оказался выше меня, не намного, но выше, или это была продуманная иллюзия, созданная приталенным пальто, но посмотрев ему в глаза, я окончательно растерялся, и почему-то захотел выпить. Я почувствовал себя перед ним рыбой, выброшенной в лучи его яркого солнца, и сразу начал подсыхать от горячего жара исходящего от всего его образа. Это было странно и глупо, учитывая мой возраст и седые прядки в волосах, но я ничего не мог с этим поделать, а мог только стоять и продолжать пялиться на него, облизывая пересохшие губы.       Так-то в народе правильно говорят, что у геев свои маячки в голове, и, видимо, у меня было такое лицо и такой взгляд, что даже дурак бы догадался, чего я тут застрял. Он смотрел на меня изучающе и оценивающе, как будто выискивая во мне интересующие его мелочи, и, что-то решив для себя в голове, он просто протянул мне руку и широко улыбнулся.       — Шерлок. Шерлок Холмс.       — Джон Ватсон, — с робкой улыбкой ответил я и благоговейно коснулся его узкой ладони.       Шерлок улыбнулся ещё шире, от чего его лицо приняло хитрый и всезнающий вид, и спокойно плюхнулся обратно на свой складной стульчик, делая неопределённый жест в сторону тротуара.       — Так что, Джон, вы всё ещё хотите уличный портрет или у вас будет особый заказ?       — Заказ? Я не знаю, я…       — Знаете, Джон, — неожиданно перебил мой лепет Шерлок, бросая быстрый взгляд на наручные часы, — я уже собирался домой. Время уже почти вечер, быстро темнеет, и вряд ли я смогу нарисовать вас в сумерках, но, если хотите, я могу сделать это дома. У меня там хорошее освещение.       Я несколько раз поражённо моргнул, прекрасно понимая, куда и зачем меня приглашают, и, подавив в себе первый порыв отказаться, я силой заставил свой мозг работать и оценить ситуацию. Я давно уже перестал привлекать красивых и накачанных парней, хотя, чего уж врать, и в молодости за мной не стояла очередь, а сейчас этот сказочный мужчина предложил мне поехать к нему для секса, и я не мог себе представить, что я откажусь. Единственное, чего я хотел прямо сейчас — это запустить свои руки в его волосы, чтобы потрогать упругость этих озорных кудрей и увидеть его лицо в момент оргазма, желательно, прямо над собой. Я представил себе, что я отказываюсь и иду дальше, а к утру, наверное, оканчиваю жизнь самоубийством, потому что я полный осёл и упустил парня, от которого у меня кружится голова.       Судя по всему, я простоял и промолчал слишком долго, потому что Шерлок внезапно отвернулся от меня, достал из кармана телефон и равнодушно уткнулся в него носом.       — Отличная идея, — поспешно выпалил я, делая решительный шаг вперёд, — я согласен, поехали к вам.       Художник оторвался от своего дурацкого телефона, по-прежнему продолжая там что-то листать, или писать, я не понял, при этом даже не смотря на экран, и уставился куда-то в сторону, обиженно поджав губы. И правда, чего это я — с лёгкой паникой пронеслось у меня в голове, пока я ждал, простят ли меня за мою медленную сообразительность — совсем не в себе, что ли?       Мир прост и понятен. Мы не флиртовали, не строили друг другу глазки и даже не были знакомы, но я завис перед этим обалденным парнем, неловко сжимая вспотевшие ладошки и переминаясь с ноги на ногу, и он предложил мне то, что было написано у меня на лице. А чего я хотел? Чтобы он оставил мне свой номер? Полгода лайкал мою единственную фотографию в Твиттере? Пригласил в кино на "Мстителей" или подарил мне щенка? Что за хрень? Я проявил открытый интерес, и он ответил взаимностью, просто предлагая поехать и удовлетворить естественную потребность в тактильном контакте, а я замер тут с глупым лицом, как будто ожидая предложения руки и сердца. Да мне только радоваться надо, что такой красавчик соизволил лечь со мной в постель, подогревая мою веру в себя, в то, что я ещё не совсем старая кляча.       Шерлок ещё поморозил меня пару минут, прежде чем соизволил одарить загадочным взглядом, снова сканируя меня своими глазищами, и, мне показалось, что он близок к тому, чтобы раздражённо закатить их и послать меня подальше, но тут он встал и дружелюбно похлопал меня по плечу.       — Что ж, Джон, поехали, попробуем создать шедевр, — открыто оскалился художник и начал быстро складывать свои пожитки. — Моя машина здесь, за углом, и, если хочешь, можешь поехать за мной. Я живу на Бейкер-стрит, арендую небольшую квартирку у одной милой, но пожилой леди, и получаю хорошие скидки за то, что приукрашиваю её портреты, скидывая ей пару десятков лет.       — Умно, — хмыкнул я, бесполезно толкаясь и не зная, чем помочь, — леди, это хорошо.       — Ага, с ними немного хитрости не повредит. Она немного болтлива, глупа, как курица, и навязчива, но когда я прихожу с парнем, она предпочитает делать вид, что я стою перед ней один. Так что не удивляйся, если она тебя не заметит.       — Не волнуйтесь, общение со старыми женщинами — это мой конёк.       — Послушай, — неожиданно хмуро взглянул на меня Шерлок, громко захлопывая огромный плоский мольберт, — я давно уже перешёл на ты, и мне не очень нравится лишняя официальность между людьми, которые…       — Да, да, я понял, прости, привычка, — бросился я исправлять очередной свой косяк, вырывая у него этот здоровенный ящик и вешая его на своё плечо. — Всё собрал? И да, я не на машине и поеду с тобой.       Шерлок весело рассмеялся, прихватил складной стульчик, сложил и выбросил за собой весь мусор, и мы двинулись в сторону проезжей части.       — Вообще-то, я знаю, что ты не на машине, — довольно, и даже надменно сказал художник, бросая на меня быстрые взгляды, — и сказал это скорее из вежливости.       — Откуда? — счастливо улыбнулся я, наслаждаясь уже тем, что мы просто идём рядом и разговариваем.       — Это мой секрет, и может, ты узнаешь о нём, а может быть и нет, — нараспев ответил мой прекрасный принц, останавливаясь у машины и открывая вместительный багажник. — Так, Джон, клади это сюда, только аккуратно, там замок на мольберте плохо работает.       — Я могу починить, — пробормотал я, трогая разболтанную петлю на ящике.       — Я тоже могу, но не хочу. Залезай, поехали. Скоро час пик, и я не хочу толкаться в пробках несколько часов.       Когда мы уселись в машину и плавно тронулись с места, я был всё равно смущён происходящим, и моя неуверенность была шита белыми нитками по всем моим дёрганьям и нелепой возне. Я робко поглядывал на Шерлока, внимательно смотрящего на дорогу, и до сих пор не мог поверить, что я смог его заинтересовать. Не то чтобы он был красавчик со спортивным телом или с брутальным подбородком, скорее наоборот, он был настоящий и стопроцентный англичанин, худой, высокий и поджарый, но у меня по-прежнему шла голова кругом от близости его тела и озорных глаз. От него несло сексуальностью на три мили вперёд, и я жадно плавал в этом чувственном аромате, задыхаясь от сладкой истомы. Я так и не верил, что он захотел меня трахнуть, хотя, может, он захочет обратного, чтобы я был сверху, но это было не особо важно, главное, что мы точно поцелуемся, даже если после того, как я разденусь, он выгонит меня за дверь.       Мы успели проскочить основной затор на дороге, ведь Шерлок жил в центре и мы могли запросто застрять где-нибудь в пробке, и через час он уже открывал дверь своим ключом, стараясь сделать это как можно тише. Мы как заговорщики пробрались в дом и смогли незаметно подняться на второй этаж, где я оказался в большой и просторной комнате, с нереально огромным слоем пыли на мебели и срачем везде, куда я бросал взгляд. Три огромных и грязных окна, с такими же пыльными шторами, давали единственное освещение, и я был даже рад, что не могу подробно рассмотреть всю комнату.       Я снова, как дурак, замер на месте, вцепившись в мольберт, висящий на моём плече, а Шерлок спокойно прошёл в центр комнаты и начал раздеваться. Резким движением он сдёрнул с себя свой длинный шарф, скинул пальто с плеч, бросая всё это в огромное и массивное кресло, и, пройдя в дальний угол, включил там свет. Сразу вспыхнули несколько лампочек и я увидел настоящее рабочее место страстного художника. Несколько недорисованных картин, огромное количество разных красок, карандашей и прочей ерунды, два мольберта с какими-то набросками и кучу разных тряпок, раскиданных прямо на полу. На несколько секунд Шерлок замер там, кончиками пальцев трогая свои вещи, и он был очень похож на орла, приземлившегося в своём родном гнезде после долгой отлучки.       Он был потрясающе красив там, когда был окружён своими работами, как будто забыв обо мне, и я боялся даже дышать, чтобы не мешать ему думать о его искусстве. На секунду я даже подумал, что он просто сядет там и начнёт рисовать, но вот он обернулся ко мне и ласково улыбнулся. Быстрым шагом он подошёл ко мне, снимая с моего онемевшего плеча тяжёлый мольберт, без слов стянул с меня куртку и обхватив за запястья, наклонился и бережно поцеловал.       Я совсем растерялся, чувствуя, как его пухлые губы елозят по моему напряжённому рту, он не делал этот поцелуй глубоким или пылким, а лишь пытался разрушить неловкость, стоящую между нами и наладить будущий контакт. Я позволял себя целовать, почему-то не решаясь ответить на эту ласку, и, не отрываясь, смотрел на его пушистые реснички, дрожащие на закрытых глазах. Я просто не понимал, что со мной творится, но мне казалось, что если я начну как-то отвечать, то он решит, что я всё делаю плохо, рассмеётся надо мной и назовёт неумелым дураком. Через несколько секунд он оторвался от меня и по-доброму коснулся моего подбородка, поднимая моё испуганное лицо выше и внимательно меня рассматривая.       — Я приму душ первым, если ты не против, — легко сказал художник, отходя от меня и набрасывая на шею пушистое полотенце, неизвестно откуда взятое. — Просто мне надо будет ещё сменить постельное бельё, я ведь не ждал гостей сегодня. Хорошо? Или нет? Чего ты всё время молчишь?       — Душ? Зачем душ? — глупо встрепенулся я, всё ещё шокированный тем, что собираюсь переспать с первым встречным. — Это обязательно?       Шерлок задумчиво посмотрел на меня, внезапно сбросил полотенце куда-то в сторону, грустно усмехнулся и ушёл в своё гнездо к своим картинам. Я почувствовал себя брошенным идиотом и понял, что достал его своей неуверенностью.       — Знаешь, Джон, тебе удалось меня удивить, — просто сказал художник, усаживаясь прямо на пол и начиная копаться в карандашах. — Обычно я правильно всё понимаю, и сразу прошу прощения, что мы с тобой подумали о разном. Если ты хочешь чаю или кофе, то всё найдёшь на кухне, а я тогда немного поработаю, и сразу попрошу тебя вести себя тихо.       — Я, нет, я, я идиот, я, прости, Шерлок, я что-то совсем не в себе, — отчаянно прошептал я, бросаясь к нему и хватая его за локоть, пытаясь поднять с пола. — Извини меня, пожалуйста, я просто никогда…       — Никогда? — заинтересованно прищурил глазки Шерлок, позволяя себя поднять и поставить на ноги. — Я не понял, ты девственник?       — Нет, нет, конечно, — облегчённо рассмеялся я, кидаясь в темноту, беря полотенце и вешая ему на шею. — Совсем не в этом дело. Иди в душ и прости, что я сегодня такой тормоз. Иди, не заморачивайся, просто ты очень красив и молод, и я потерялся от волнения. Прости.       — Ты тоже очень красив, — милостиво кивнул кудряшками мой принц, направляясь в ванную. — Можешь ходить везде, но только не трогай мои картины и краски. Я быстро.       Он скрылся в ванной комнате, где сразу же включил воду, и я плюхнулся в кресло, тихо моргая в сумерках. Моё возбуждение достигло своей крайней точки, не физическое, а душевное, и я с трудом дышал, стараясь впитать и запомнить каждую секунду нашей близости. Он сказал, что я красив, истерично размышлял я, трогая свой дурацкий нос и мешки под глазами, я ему понравился, хотя он легко отказался от возможного секса, подумав, что я какой-то кретин, реально приехавший к нему домой, чтобы быть нарисованным. Он вышел буквально через пять минут, обнажённый и с полотенцем на бёдрах, и я совсем парализовался в кресле, любуясь его телом.       Совсем бледная кожа, какая-то девственно чистая, почти безволосая и нежная, как у подростка, сырые, совсем тёмные волосы, с которых капала вода на его широкие плечи, тонкая талия, и рельефный, но немного впалый живот. Он спокойно сдёрнул с себя полотенце, представая передо мной совсем голым и начал активно вытирать волосы.       — Не люблю пользоваться феном, — сказал Шерлок, яростно вытирая растрёпанные волосы, — из-за него мои волосы становятся пушистыми, и я буду похож на одуванчик. Я даже стараюсь их не вытирать, а давать высохнуть самим, чтобы потом не мучиться с укладкой. Я всё, Джон, иди в душ, но не запирай дверь, я забыл принести тебе полотенце и положу его на табуретке у входа.       Стараясь не смотреть на его член, призывно лежащий на крупных яйцах в обрамлении ухоженных кудряшек, я мигом пролетел в ванную и начал быстро раздеваться. Я долго выбирал мочалку, не зная, какую можно брать, а какую нет, и, взяв сырую, начал быстро мыться. Когда я вылез, то нашёл большое полотенце, лежащее на стуле, обнаружил фен у зеркала, и через десять минут вылез в комнату, свежий, чистый и тоже почти голый.       В гостиной никого не было, и, побродив немного в потёмках, я услышал шорох наверху, обнаружив в углу ещё одну лестницу, ведущую на третий этаж. Я сжал кулаки, придавая себе смелости, и твёрдой походкой поднялся наверх и зашёл в небольшую спальню.       Шерлок стоял голый в проёме окна, обтекаемый заходящим солнцем, и курил в приоткрытую форточку, поспешно делая быстрые затяжки.       — Ничего? — неопределённо махнул он сигаретой, стряхивая пепел на улицу. — Я курю редко, но никак не могу бросить совсем.       — Это твой выбор, — пожал я плечами, любуясь его упругой задницей.       Он докурил, выбрасывая окурок прямо в окно, захлопнул форточку и повернулся ко мне, протягивая свою идеальную руку в мою сторону.       — Ну, милый Джон, иди сюда, я совсем тебя заждался.