Мой художник...

      Всё ещё чувствуя тяготившую меня неловкость, я подошёл к нему и позволил уложить себя на кровать. Полностью обнажённый, Шерлок казался ещё моложе и прекраснее, и я боялся к нему прикоснуться из-за страха заработать разрыв сердца или полный и блаженный паралич.       Почему-то, именно сейчас мне вспомнилась лекция одного психолога-мотиватора, рассказывающая нам, молодым студентам медицины, о фортуне, удаче и умении принимать быстрые и судьбоносные решения, сравнивая этот феномен с красивой девушкой. О том, как идёшь ты по улице, спокойно и просто потягивая пивко или поедая мороженку, и, вдруг, видишь её — девушку своей мечты. Ты парализован, ты в шоке, стоишь и смотришь на неё вытаращенными глазами, а она неожиданно улыбается тебе и подманивает к себе пальчиком. Вы тянетесь друг к другу, весь вечер не отводите глаз, и к ночи она распахивает перед тобой двери своей спальни, плавно покачивая бёдрами. И вот она — девушка по имени Фортуна, медленно раздевается и укладывается на роскошную кровать, а ты бросаешься к ней и понимаешь… что у тебя не стоит. Не стоит, блять, просто не стоит и всё! Ты так ошарашен встречей со своей мечтой, ты был так к ней не готов, не только к ней, но и к тому, что она тоже ждала и искала тебя, что у тебя просто не стоит. Вы и так, и этак, и ласково и грубо, и мягко и настойчиво, но вот её улыбка меркнет, и через час ты стоишь на улице и понимаешь, что только что профукал свою судьбу.       Расстроенный этими мыслями, проклиная всех психологов и мотиваторов в мире, пожираемый страхом, что у меня не встанет, я позволил уложить себя на спину и замер в позе трупа, не отрывая глаз от Шерлока. Он навис надо мной, щекоча мои щёки ещё немного влажными кудряшками, и, игнорируя мои губы, начал покрывать мою шею поцелуями. Я лежал, как придурок, неподвижно и скованно, понимая, что это очень огромная ошибка — ложиться в постель с человеком, которого ты совсем не знаешь. Мы даже не обсудили, кто будет сверху, кто что любит и кто чего хочет, и я просто не знал, что мне делать. Я просто не понимал, нравится ли ему моя пассивная роль, или он ждёт от меня активности и продолжал просто лежать, любуясь его взъерошенной макушкой.       Несколько минут этот крышесносный художник целовал мою грудь и плечи, ласково поглаживая мои ноги и пах, а потом просто приподнялся и начал молча вылезать из постели. Шерлок легко спрыгнул с кровати, распахнул шкаф, наощупь ища в нём что-то, и, когда в его руках показались трусы, я понял, что произошло. Вот тут я окончательно очнулся от своего дебильного коматоза, просто резко проснулся, как будто меня спящего окатили ведром холодной воды, и почти не раздумывая, я свалился на пол и бросился вперёд.       — Шерлок, в чём дело? Ты куда? — отчаянно закричал я, вцепляясь в его трусы, и начиная яростно тянуть их на себя. — Что случилось?       Он был явно не готов к такой резвой вспышке от меня и тоже потянул к себе свои несчастные трусы, пытаясь вырвать их из моих скрюченных пальцев.       — Джон, ты чего, отдай, — спокойно попросил художник, начиная отрывать мои руки от своего нижнего белья. — Отпусти, порвёшь.       — И не собираюсь отпускать, — почти зарычал я, продолжая борьбу за его боксеры, — пока не объяснишь, что я делаю не так.       Я понимал, что не должен позволить ему надеть трусы, иначе, он больше никогда не снимет их для меня, и эти мысли придали мне бешеную энергию. Мы ещё несколько секунд потолкались у шкафа, сражаясь за помятое нижнее бельё, и, в конце концов, ему это надоело. Шерлок поджал губы, слегка закатывая глаза, как будто я идиот и сам не ничего не понимаю, и, резко отпустив из рук предмет нашей возни, надменно задрал голову.       — Что за ерунда, Джон, что за концерт? Мне ведь плевать, я могу уйти и голый.       — Но почему? Почему ты уходишь? Я тебя разочаровал? Я немолод, прости, моё тело далеко от идеального, но…       — Это здесь не причём, — быстро сказал Шерлок, бросая на меня тёплый взгляд, — ты симпатичный, дело не в возрасте, мне даже больше импонируют люди постарше. Просто я захотел пойти и немного поработать.       Я отпрянул назад, прижимая к себе его бельё, и раздражённо топнул ногой.       — Во время секса? Тебе захотелось порисовать во время секса? Ты что, совсем, что ли?       — Ну да, совсем. А что? Я не контролирую своё вдохновение.       — Да что за глупость? Мы пришли, чтобы заниматься любовью, а ты думаешь о своих картинах? Они ведь никуда не денутся.       Шерлок махнул рукой и попытался меня обойти, но я вцепился в его плечи и повис на нём, как маленькая обезьянка. Он уже третий раз легко отталкивал меня от себя, и я понял, в чём дело. Сначала, на улице, когда я тупил, как юная девственница, потом у ванной, когда я корчил из себя идиота, а теперь он просто уходил, от того, что я лежал, как бревно. Нельзя, нельзя так просто ложиться в постель, вот чем это может всё закончиться. Я знал его всего час, но уже понял, что он жаждет восхищения собой, при этом не собираясь ничего объяснять. Он хотел, чтобы я был активен, хотел позволять себя любить, а я только сейчас до этого дошёл.       — Шерлок, стой, я могу всё исправить, — зашептал я, начиная толкать его к кровати, — просто я никогда, понимаешь, никогда так не делал, и снова немного затупил. Позволь мне всё начать сначала.       — Да что ты никогда не делал? — нахмурился художник, благосклонно плюхаясь на постель. — Ты не девственник, не натурал, что с тобой? Ты сам меня склеил и приехал сюда, я тебя не принуждал.       Я резво залез на кровать, подхватывая его со спины подмышки, и поволок его за собой, пока не втащил обратно и не уложил головой на подушку. Он весело хихикнул, ему явно нравилась моя настойчивость, и довольно вытянулся во весь рост, позволяя мне залезть на него сверху. Я оседлал его бёдра и навалился ему на грудь, начиная страстно вылизывать его лебединую шею.       — Я никогда, Шерлок, прости, но я впервые в постели с человеком, которого не знаю, — начал я объяснить, продолжая зацеловывать его грудь и плечи. — Обычно встречи, флирт, несколько свиданий, попытка понять подходим ли мы друг другу, а уж потом постель, и то не всегда. А тут раз, и я не знаю, как себя вести. У меня никогда не было случайного секса.       — И что же случилось в этот раз? — промурлыкал этот довольный кот, запуская мне пальцы в волосы и начиная толкать меня вниз. — Почему ты ко мне подкатил? Ты был смущён, но решителен, и этим сбил меня с толку.       Я решил ничего ему не отвечать, продолжая тискать и ласкать его обалденное тело. Не мог же я сказать ему правду, что трижды мысленно кончил на улице, пока смотрел на его лохматую шевелюру, и ещё десять раз, пока мы добрались до этого момента. Что какой-то идиотский ментальный обруч сдавливает мою грудную клетку, когда я смотрю на его тело, и из-за него я еле двигаюсь и едва могу дышать. Что маленький кусочек моего сердца откололся в тот момент, когда он впервые посмотрел мне в глаза, и перепрыгнул к нему, и даже если я уйду за тысячу километров, я всё равно буду без него страдать и пытаться к нему вернуться. Шерлок был голый, я был голый, и, как ни странно, в эту минуту, я был предельно честен сам с собой, признавая, что я по ходу втюрился в этого слегка двинутого художника с первого взгляда и хочу умереть у него в ногах.       Теперь он лежал неподвижно на спине, позволяя мне делать то, чего не захотел делать сам, и очень скоро я добрался до вполне видимых признаков его возбуждения. Его член не был огромным, если судить по его высокому росту, и я с наслаждением принялся за него. Он был аккуратненький, какой-то до безобразия миленький, сладенький на вид, а вот первая капля предэякулята, попавшая мне в рот, оказалась чертовски горькой. Я с трудом проглотил её, продолжая облизывать эту красоту, вторая капля уже прошла легче, а третью я уже ждал, оценивая её вкус. Это как пить крепкую водку: после третьей стопки уже всё сладко и только пьянит.       К сожалению, я так и не смог понять, чего же хочет мой волшебный принц, и когда он бросил рядом со мной тюбик со смазкой, я откровенно растерялся, выпуская его член изо рта. Он потянул меня наверх, обнимая за плечи и роняя на себя, и когда он открыл тюбик и начал смазывать свои пальцы, я, наконец-то, понял наши роли. Я уткнулся лицом в подушку где-то за его ухом, и немного вздрогнул от первых неприятных ощущений у себя в заднице, торчащей вверх. Шерлок растягивал меня быстро и аккуратно, хотя для моей позиции и не требовалось делать это так качественно, он всё равно не спешил. Он меня не ласкал, не старался сделать этот процесс частью секса, а просто готовил для себя, как что-то необходимое, а не приятное. Через десять минут он оттолкнул меня, надел презерватив, смазывая уже себя и помог мне опуститься на его член.       Абсолютно нагло и довольно, он закинул свои руки себе за голову, предлагая по-прежнему всё делать мне, и я едва поборол в себе желание дать ему затрещину. Вот что за паразит. Он как будто понял, что я тут сохну от любви и не посмею ему возражать. Он спокойно занял активно-неактивную позицию, не спрашивая меня ни о чём, по-барски облагодетельствовал своим идеальным телом, красуясь и наслаждаясь собой и сексом. Я устроился поудобнее и начал неспеша двигаться, не отрываясь, смотря на его довольную физиономию. Несмотря на лёгкое раздражение от его наглости, я всё равно был до безобразия счастлив и меня немного трясло от волнения.       Он был божественно красив, чёрт побери, просто до неприличия притягателен, и я старался взять от него всё, что он готов был мне дать. Я опёрся ладонями о кровать, ища идеальный угол проникновения, и, найдя его, уже начал настоящую, слегка бешеную скачку, по-прежнему смотря на его лицо. Он лежал с закрытыми глазами, иногда приоткрывая рот и закусывая губы, и я мечтал заполучить настоящий поцелуй. Мы так и не поцеловались ни разу, ведь мы не малолетки, и такой разогрев нам не требовался, но я всё равно хотел лизнуть его язык и по-настоящему засосаться в губы.       Это была отличная поза, особенно для того, кто сверху, и в какой-то момент я не удержался и что-то жалобно проскулил. Шерлок резко распахнул глаза и вцепился руками в мои колени.       — Да, Джон, постони для меня ещё, пожалуйста, — прошептал он, смотря на меня почерневшими глазищами, — ещё, Джон, пожалуйста.       — Постонать? — недоумённо пискнул я, едва соображая чего он просит. — Как?       — Громко. Прошу тебя.       Поборов в себе глупое смущение, я громко застонал, прыгая на нём быстрее, и он приподнялся, хватая меня за бёдра, и, наконец-то, тоже начиная толкаться в меня, принимая участие в этом однобоком сексе. Он смотрел на меня возбуждёнными зрачками, ловя каждый мой звук, облизывал губы, царапал мою задницу, и когда он тоже начал тихо постанывать, меня вообще переклинило, и я вцепился когтями ему в грудь. Он оторвал мою руку от себя и переложил её на мой член.       — Ласкай себя, — глухо приказал он, — давай, я хочу кончить вместе с тобой.       Я с радостью бросился выполнять его требование, тем более сейчас, когда он практически ожил подо мной. Он согнул ноги, упираясь пятками в кровать, крепко держал меня за бёдра, и уже довольно дико втрахивался в меня снизу, наблюдая, как я прыгаю и дрочу на нём.       — Поторопись, Джон, — прошипел Шерлок, сжимая пальцы сильнее и наверняка оставляя синяки, — давай, громче, быстрее, я едва держусь.       Мои глаза заволокло пеленой, я едва успел увидеть, как Шерлок запрокинул голову назад, и меня оглушило сокрушительным оргазмом, вышибая из реальности и роняя вперёд.