Мой художник...

      На следующий день я впервые в жизни ощутил себя неудачником и стареющим гомосексуалистом. Конечно, это был не совсем первый случайный секс в моей жизни, ведь и я был когда-то молод и прекрасно спаривался со всеми подряд. Особенно в колледже, особенно в Лондоне, где процент геев на квадратный метр превышает все допустимые нормы, и особенно в молодости, когда тобой руководят гормоны и твой неуправляемый член. Я перепробовал довольно многое, пока не научился сдерживаться, и не начал ценить себя как личность.       В ночном клубе в туалете с пьяным негром, минет таксисту, когда не хватало денег, всевозможные позы и положения — от примерочных кабинок до секса на кольце обозрения, — я видел свои пятки за собственными ушами, позволял себя связывать и играть в доминирование; но это юность, это горячая кровь, и если кто-то сейчас скептически приподнимает брови, читая эти строки, то, скорее всего, он обманывает самого себя.       Но с тех пор, как я стал взрослым, все мои отношения были почти серьёзными, а значит, и секс был чувственный и живой, а то, что было между мной и Шерлоком... Даже одуревший от любви, я понимал, что это полная ерунда. Я только вот-вот приехал в Лондон, пока лишь гуляя и пытаясь найти работу, все мои собеседования были назначены через несколько дней, и я двое суток пролежал в кровати, анализируя и пытаясь понять, во что ввязался.       Секс — это ведь что-то прекрасное, процесс, приносящий удовольствие и счастье двоим — я не буду сюда вклинивать групповуху и извращения, — и им занимаются, чтобы было хорошо. Так почему же мне сейчас так плохо? Я лежал, вспоминал, думал и осознавал, что это был… самый тухлый секс в моей жизни. Люди должны обниматься, целоваться, ласкать друг друга руками и губами, оба стремиться не только получить, но и доставить удовольствие, а не просто позволить парню залезть на свой член и делать всё самому. Сейчас я понял, что для Шерлока, скорее всего, пол партнёра не имеет значения, сам секс его, по ходу, тоже мало волнует, и он приводит к себе только того, кто смотрит на него так, как я. Он не проявил интереса к моему телу, ему было без разницы, трахаться или идти рисовать, мой возраст — это даже плюс, ему вообще не надо ничего делать, а лишь позволять открыто восхищаться его молодым и идеальным телом.       Прокручивая всё это в голове, я смог накопить в себе обиду и злость на произошедшее, и к вечеру второго дня я почти заставил себя о нём забыть. Если бы не одно но… Наш поцелуй. Его пухлые и засыпанные крошками губы и наш такой сладкий поцелуй, со вкусом чая с молоком, просто не хотели покидать мою бедную голову, породив во мне жажду получить ещё. Это было просто каким-то наваждением. Я не думал о нашем убогом сексе, не мечтал снова оказаться в его постели, а хотел лишь знать, поел ли он горячее, не забыл ли купить себе молока и сахара, не потерял ли он тот свой образ, который так его волновал, и по-тихому грезил о том, как он там скучает и жалеет, что не спросил мой номер телефона.       На третий день, чувствуя себя полным болваном, я поехал в центральный парк, чтобы издалека посмотреть на этого паразита, укравшего мой покой и разбитое сердце, но, к сожалению, милого Шерлока Холмса я там не застал, поэтому, ещё более унылый, я вернулся домой, где продолжил свои идиотские страдания и мечты.       Я посетил два собеседования, где в одной женской консультации мне предложили почти моментально приступить к работе, при этом ещё пытаясь меня слегка окучить. Не совсем молодая, но довольно привлекательная женщина, прочитав моё досье и задав несколько наводящих вопросов, поняла, что я только что прибыл с войны, одинок, как сыч, и, после открытого флирта, я наконец-то получил свой кабинет, с секретаршей и ужасающим любого мужика креслом, и быстро сдал все анализы, чтобы получить доступ к работе.       Я очень надеялся, что постоянная работа, лицезрение чужих, больных, покрасневших и чешущихся половых органов вернут мне покой и отворотят от мыслей о Шерлоке, но пока у меня было ещё несколько дней, и я таскался, как дурачок, в парк, подлавливая там мою слегка двинутую любовь.       Мне удалось его увидеть на седьмой день своих преследований, и я врос в какое-то дерево, наблюдая за лохматым художником. За те четыре часа, что я, как отбитый на всю голову маньячина, следил за Шерлоком, он нарисовал два портрета, съел какую-то дрянь, купленную у грязного торговца, а остальное время торчал в телефоне, что-то там постоянно строча и с кем-то споря.       Я понял, что это мой последний шанс, и если я хочу попробовать с ним что-то замутить, то я просто обязан к нему подойти. Несколько раз я даже смог отлипнуть от дерева и сделать несколько шагов в его сторону, но возвращался обратно и снова пускал корни в землю, топчась на месте. Время шло, приближался вечер, а значит, скоро он соберётся и поедет домой, но я всё стоял у дерева, не находя в себе храбрости подойти к нему. Наверное, я просто боялся. Боялся того, что он меня забыл, или того, что он от меня отвернётся, что мне будет от этого больно, а я всегда боялся боли, но действовать меня заставило совершенно другое.       Рядом с ним, с моей кудрявой лапочкой, с моим милым и сладким мальчиком, нарисовался какой-то здоровенный тип, который откровенно прогибался перед Шерлоком и о чём-то его упрашивал. Мои глаза сузились, и я почти услышал грохот боеприпасов, напоминающих мне, что все смертны и кишки у всех одинакового цвета. Будущий труп был реально здоровый, с молодым и немного удивлённым лицом, с полностью седыми волосами и подвижным, постоянно что-то болтающим ртом, но когда он присел на корточки и положил свою корягу моему Шерлоку на коленку, я весь подобрался.       Я почти услышал, как во мне умер добрый и интеллигентный доктор, неделю страдающий, что его поимели и бросили, а на его месте появился Джон Ватсон, военврач, который убивал, был на войне и прекрасно знает, что такое бороться за своё. В голове промелькнули несколько образов охамевшего дылды, лапающего моего котёнка, и я принял решение бить по яйцам и ломать ему кадык, если тот решит оказать сопротивление.       Рассматривая издалека эту надоедливую дрянь, строящую глазки моему нахмуренному Шерлоку, я почему-то подумал, что миссис Хадсон точно поможет мне спрятать труп.       Но вот мой художник кивнул головой и резво вскочил на ноги. Седовласая бестия легко поднялась за ним, и они начали быстро собирать вещи. Я ещё несколько секунд наблюдал за ними, соображая, что не могу устроить разборки на улице, и, оторвавшись от дерева, понял, что надо делать. Хоть я знал Шерлока всего один вечер, я был точно уверен, что он никогда не поедет в чужую квартиру, а стопроцентно вернётся в своё гнездо.       Я бросился наискосок, прямо по газону, и, добравшись до дороги, начал рьяно бросаться под машины, истерично махая руками. Я увидел машину Шерлока, запаркованную совсем недалеко от меня, и, заметив в потоке такси с включёнными шашечками, почти кинулся ему на капот. Чуть не сломав дверку, я остервенело вломился в машину, боясь быть замеченным, и плюхнулся на сиденье, вжимая голову в плечи.       — Бейкер-стрит, — прокричал я таксисту, бросаясь к окну и наблюдая за этой гнусной парочкой, спокойно идущей к машине. — Прошу вас, быстрее, я очень спешу.       Ухмыляющийся таксист повернулся, окинув меня своим слишком умным взглядом, проследил, на кого я тут таращусь, и, открыто оскалившись, завёл машину.       — Застали мужа с любовником? — невинно спросил этот змей, сверкнув довольными глазками через зеркало заднего вида.       — Хуже, — вяло ответил я, смотря, как Шерлок заводит машину. — Любовника с любовником. Мы можем уже поехать?       — Дела… — хохотнул таксист и резко влился в поток машин.       Я не собирался ничего обсуждать с каким-то нахальным типом, но всю дорогу он мне рассказывал о жене своего брата, которую поимело пол-Лондона и весь его пригород. Весьма красочные подробности той любовной драмы навели меня на мысль, что и сам таксист был участником той половины, но я предпочитал молчать, радуясь тому, что мы едем довольно быстро.       Через тридцать минут я уже подбежал к дому Шерлока и начал оголтело ломиться в дверь.       — Миссис Хадсон, — кричал я, стуча молоточком и, усиливая грохот, пинал дверь ногами. — Миссис Хадсон, это Джон Ватсон, откройте мне.       Старушка вылезла на грохот, удивлённо моргая, как будто я её разбудил, и без лишних церемоний я пропихнулся внутрь, внося её обратно вместе с собой.       Да, точно, неуверенный и обмороженный Джон остался где-то позади, хнычущий и обиженный, что его поимели, а вот лично я, не собирался просто стоять и смотреть, как кто-то отбирает у меня мою мечту.       — О, Джон, это вы, я так рада вас видеть, — закудахтала миссис Хадсон, позволяя запихнуть себя в дом и захлопнуть дверь. — Но Шерлока ещё нет дома.       — Нет дома? — расстроился я, замирая у лестницы. — Странно, вроде бы уже пора. Я обещал ему зайти на днях, и вот, был рядом и вспомнил о своём обещании.       Миссис Хадсон сложила руки на груди, смотря на меня как пьяная сова, и радостно улыбнулась.       — О, он будет очень рад вас видеть, у него ведь совсем нет друзей.       — Думаете? А он спрашивал обо мне хоть раз за неделю?       Ответ на свой вопрос я успел получить до того, как миссис Хадсон открыла рот. В её глазах промелькнула грусть и сожаление, и я положил ей руку на плечо, предлагая не пытаться меня обмануть.       — Ну, ничего удивительного, — натянуто рассмеялся я, прислушиваясь к звукам на улице, — это ведь Шерлок. Умывается по утрам, и слава богу.       Старушенция тоже весело рассмеялась, и я истерично искал повод убрать её подальше. Я не собирался устраивать драку на глазах этой милой леди, хотя понимал, что без этого не обойтись. Если я хочу, чтобы мой художник снова обратил на меня внимание, я должен показать ему, как я этого хочу.       За дверью послышался грохот, звякнули ключи, миссис Хадсон всё ещё тусила рядом со мной (мне даже показалось, что лампочка начала как-то странно мигать, нагнетая обстановку), и вот, в коридор ввалился мой Шерлок, таща на плече свой мольберт и складной стульчик. Я заглянул ему за спину, надеясь посмотреть в глаза своему конкуренту, но здоровенного типа там не было, и я бросился вперёд, выхватывая у моей милой кудряшки тяжёлый ящик.       Шерлок позволил мне забрать у него мольберт, удивлённо хлопая глазками, и я понял, что он меня забыл.       — Шерлок, смотри, у тебя гости, — заголосила миссис Хадсон, бросаясь к нам и беря его за руку. — Это Джон Ватсон, помнишь его?       — А, Джон, конечно, — вполне искренне улыбнулся мне художник, смотря на меня со странной заинтересованностью. — Я просто имя немного забыл, твой визит  — неожиданность, вот я и растерялся. Что ты здесь делаешь?       Я облегчённо выдохнул, слегка задыхаясь от глупого счастья, и ничего не мог ответить, просто смотря и переминаясь с ноги на ногу. Шерлок тоже просто разглядывал меня, то немного хмурясь, то странно улыбаясь, и миссис Хадсон, наконец-то поняв, что ей здесь не рады, отчалила в свою комнату.       Мы остались одни, и я совсем растерялся. Блядь, боевик внутри меня опять пропал, возвращая глупого и влюблённого идиота.       — Так зачем ты пришёл? — снова спросил Шерлок, поджимая пухлые губки. — Чего ты молчишь? Опять онемел?       — Я, я шёл мимо, подумал о тебе, и решил зайти, и…       — И?       Этот взъерошенный чертёнок шагнул ко мне ближе, вынуждая меня отступать, и так мы добрались до лестницы, и я упёрся спиной в перила.       — Хочешь повторить то, что было между нами? — чуть не трескаясь пополам от важности и мерзко улыбаясь, спросил Шерлок, обхватывая меня за талию. — Тебе понравилось и ты за этим приехал?       Я вжался спиной в деревяшку, едва соображая от волнения, но внезапно понял, что хочу большего, чем секс. Я хочу этого художника, хочу, но не только его тело и однообразный секс, в котором он ничего не понимал, а хочу его мысли, его взгляды, его руки и все его слова. Я не дам нам снова всё испортить.       — Нет, Шерлок, я приехал не за этим.       — Не за этим? — сбился с наглости Шерлок, задумчиво прищуриваясь. — А зачем?       — Я хочу накормить тебя. Ужином. С меня еда, с тебя беседа. Что скажешь?       Нагленькая мордочка Шерлока попестрела ещё разными эмоциями — от удовольствия до непонимания — но в конце концов он тепло улыбнулся и радостно кивнул.       — Идёт. А что ты приготовишь?       — Ну, я мастер всего в трёх блюдах, так что выбирай, — счастливо рассмеялся я, и встал на первую ступеньку, чтобы он перестал нависать надо мной и нервировать своей близостью. — Фасоль с копчёными бараньими рёбрышками, отварной картофель с отбивным мясом, или паста с морепродуктами. Ещё пиво и лёгкий овощной салат.       Шерлок закатил глазки, сморщиваясь от задумчивости и становясь похожим на какого-то хорька, но мне он казался безумно прекрасным, и я еле сдерживался, чтобы оставаться на месте.       — Мясо с картошкой, салат и пиво. Отлично. Я согласен.       Я облегчённо расслабился и всё-таки взял его за руку.       — Тогда я сбегаю в магазин, а ты…       — Ой, чёрт, — вздрогнул Шерлок и как-то даже виновато уставился на меня, — я должен уехать на пару часов, но к девяти вечера я точно вернусь.       "Седая улитка", — сразу пронеслось у меня в голове, она всё ещё там и ждёт его на улице.       — Уехать? — расстроенно прогундел я, сжимая его пальцы сильнее. — А куда?       — Один знакомый очень попросил меня о помощи и я согласился. Прости, я же не знал, что ты зайдёшь. Тебе надо было позвонить мне.       Я не стал ему напоминать, что у меня нет его номера, но в его голосе действительно звучала досада, и я решил не портить наши отношения.       Я просто наклонился и легко поцеловал его в губы.       — Хорошо, беги по своим делам, а я всё приготовлю.       Шерлок смущённо моргнул и коснулся пальцами губ там, где я оставил свой поцелуй. Ребёнок, снова пронеслось у меня в голове, совсем ребёнок. Здоровенный и лохматый ребёнок, не имеющий понятия о любви, дружбе и близости. Моё сердце странно заныло, мешая мне думать, но у меня хватило силы воли подтолкнуть его к дверям и даже поддать ускорения, хлопнув его по заднице.       — К девяти я вернусь, — быстро покивал Шерлок, открывая дверь и смотря на меня.       — Договорились. Я буду тебя ждать. Беги.       Мой дурной возлюбленный выскочил за дверь, а я обессилено облокотился на стену, тоже вспоминая тепло его губ.       Потупив пару минут, я вспомнил про ужин, и, что-то крикнув миссис Хадсон, вылетел на улицу и побежал искать ближайший магазин.