Эльфийские истории

Мимо стелется сегментарное тело пандарийского дракона, прокладывая себе дорогу на запруженной народом улице. В лицо бьет теплым запахом масляной краски и клея. Визжит какой-то ребенок, мальчишки постарше гогочут, самый смелый из них пытается схватить шатающегося дракона за ус. Дракон дышит шелковым пламенем. Флэймель упирается спиной в уличный фонарь, смотрит в небо. В темно-синюю бездну взлетают хвостатые фейерверки, разрываясь каскадами и огненными цветами. Взрывается что-то совсем близко, снова смеются… Дракон исчезает в толпе, виляя пьяным хвостом. Ноздри теперь щекочут ароматы острого мяса и пережженного сахара. Праздничный Даларан горький, как виски, которого она не брала в рот вот уже два года — и не хочет. Это Моррис его любил, не она. К счастью, Флэймель не знает, где его могила и есть ли вообще. Да и если бы знала — для них обоих могилы были интересны только тогда, когда был повод их разрыть. Родственники тоже похоронены не здесь, чтобы идти искать их духов, просить о сомнительной мудрости. Поэтому Флэймель идет в бар через дорогу. На ней бирюзовый костюм, расшитый драконами, в огненных волосах две шпильки. Хвосты из крупных бусин на каждой сталкиваются при ходьбе, стучат. В баре развешаны красные фонарики из бумаги. Это смешно. Ее костюм — смешно. Столько понахватали у этих плюшевых мишек… За столиками свободного места не найдешь, и Флэймель устраивается у стойки. Просит покрепче. Чего? Не важно, чего. Она отвратительно трезва. Достает портсигар. — Прикурить не найдется? — тут же появляется какой-то страждущий. Она щелкает пальцами, выбивая язычок огня. Приставший сует в него какой-то прут, подает незажженным концом. — Подержи! Флэймель стряхивает огонь с руки, берет занявшийся прутик скорее машинально. Он не горит — шипит, плюется искрами. Флэймель задумчиво прикусывает кончик янтарного мундштука и прикуривает вставленную самокрутку. Незнакомец наставляет С.Е.Л.Ф.И.-камеру. — Ты кто вообще? — спрашивает Флэймель, затягиваясь и щурясь на вспышки. — Какая разница? — пожимает плечами он. — Тебя угостить? Бармен ставит стакан на стойку. Флэймель, не пробуя, уже знает, что это виски. Выпускает длинной струей дым в потолок. В нем тонут бумажные фонарики. Огонек в руках шипит кусачими искрами. Действительно — какая разница? ​